Гермиона Грейнджер и ведовство

Я помнила про оповещающие чары, поэтому аппарировать в Хогсмид мы не могли. Но Поттер, умничка, приободрившийся после настойки и моего лечения, что я проводила незаметно для него, почёсывая ему голову и касаясь шеи сзади, вспомнил про домовика. Эльф явился на зов, и я смогла рассмотреть это существо. В отличие от гоблина, он не вызвал у меня отторжения или неприязни. Пахло от домовика выпечкой и разогретым очагом. И честный взгляд огромных оливковых глаз позволил мне буквально заглянуть в его душу: там была звенящая чистота, преданность и вера. Эльф верил в Поттера как в божество. При виде меня домовик вначале замер, после принюхался, а потом задрожал. Чует ведьму... Я кивнула ему благожелательно, и кроха поклонился мне в пол, буквально подметя его ушами. Поттер с изумлением смотрел на это представление. – Чего это он, Гермиона? – шепнул мне Гарри, пока домовик гнул спину. – Очевидно, оценил мой отказ от идеи их "освобождения", – хмыкнула я. Поттер сарказма относительно слова "освобождение" не понял, а я не стала уточнять. Хватит ему разочарований в жизни помимо этого. А вот Рон его оценил и фыркнул. Тут я рыжего понимала. Девочка Гермиона не была плохой, но вот слегка упоротой – это факт. Постоянно забывала, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Я видела потоки магии склонившегося передо мной существа: эльф, как полип, присасывался к чужой ауре. Что-то вроде эгрегора, имеющего материальное воплощение. Сейчас он жадно пил Поттера. Благо, у мальчишки силы столько, что ему это не повредит, только стравит лишнее. Никогда бы не подумала, что эльфы – магические паразиты. Но рассмотрев мысль, признала её годной: волшебники кормят их магией, эльфы – служат тому, кто их кормит, по сути образовав своеобразный симбиоз. Именно поэтому позволить себе эльфов могут либо чистокровные семьи с хорошо напитанным родовым камнем, либо сообщества, где есть скопление магов, вроде Хогвартса или Министерства. Меня домовик боялся, так как я несла в себе другую, чужеродную магию, позволяющую видеть саму суть вещей. Но я работала с эгрегорами в прошлой жизни и считала энергообмен между волшебником и эльфом честным, поэтому не собиралась в него вмешиваться. Поттеру про паразитический принцип существования домовика я рассказывать не стала, пусть он и дальше будет в счастливом неведении. Вреда Гарри от эльфа нет, а расстраивать не хотелось. У него и так жизнь не лёгкая. К моему удовольствию, Добби подтвердил, что может переместить нас на восьмой этаж замка, как можно ближе к цели нашей вылазки. Снимая проблему доступа к помещению. Только вот в Выручайке прячутся те, кто составляет оппозицию нынешнему режиму в школе, и нам надо их оттуда временно убрать, не поднимая переполоха. Чем тише пройдёт операция, тем меньше будет жертв. В идеале – избежать их совсем. Тем более, если до Реддла дойдёт информация, что Выручай-комнатой заинтересовались, он может догадаться, что идёт охота за крестражами. Придётся задействовать Снейпа... Не то чтобы я испытывала предубеждение к зельевару, напротив, я считала его истинным героем саги мамы Ро. Но относительно его роли рано или поздно придётся просветить Поттера. И в нашем случае лучше поздно. Мальчишка слишком эмоциональный, открытый, нежелательно, чтобы от него о роли Снейпа узнал тот же Рон. Рыжему я не доверяла совсем. С Уизли станется подложить нам всем большую свинью. Слишком он истеричный, капризный и себялюбивый. Впрочем, вначале стоит прощупать почву, а после уже рассуждать, что туда сажать. Снейп может и отказаться идти со мной на контакт. Я же не Поттер. Героиню, если судить по канону, профессор ни во что не ставил, считая выскочкой и заучкой. Пока парни шептались между собой, я написала записку так, чтобы она, попади не в те руки, не могла бы скомпрометировать нынешнего директора Хогвартса: "Уважаемый профессор Снейп, для очистки от скверны необходимо освободить комнату на восьмом этаже от присутствия посторонних. Не могли бы вы поспособствовать этому в ближайшее время? Мисс заучка." Над своей подписью я колебалась дольше всего, но вспомнила едкие высказывания, виденные мной в фильме, и понадеялась, что они не сильно отличаются от реальности. Добби с пиететом принял у меня пергамент и исчез. Заодно проверим Хогвартс на чары относительно перемещения домовиков. Вдруг Снейп подстраховался. Отреагировал директор мгновенно. Чужой домовик возник передо мной с хлопком и с поклоном передал записку, написанную летящим почерком. На эльфе я рассмотрела наволочку с гербом Хогвартса. Вот тебе и чары Фиделиуса. Домовики их просто не замечают... Записку я вначале обнюхала, но опасностью не пахло. Пахло чернилами и травами. Развернув её, усмехнулась – ответ мистера Снейпа оказался лаконичным: "Пятница, после отбоя." Так, пятница у нас сегодня. Что ж, не будем тянуть! – Кому ты писала? – спросил Рон. Он тоже внимательно рассматривал эльфа, что терпеливо ждал ответа от меня. – МакЛаггену? Я мысленно закатила глаза. Какой, нахрен, МакЛагген? Он же выпустился в 1996! М-да, ревность, подстёгнутая намеренным игнорированием - страшная вещь. Мозги отшибает напрочь. – Есть в Хогвартсе доверенный человек, – напустила я туману, раздумывая, не потратить ли мне оставшееся время на вейлочку, и не желая больше подобных разговоров с Уизли. – Невилл? – Типа того, – отмахнулась я, берясь за перо. Мой ответ зельевару был таким же скупым: "Будем. Благодарю!" Передав чужому домовику ответ, я отпустила его и кинула взгляд на Рона. Тот от меня явно чего-то ждал. Привык, что бывшая обитательница этого тела себя не любила и не ценила, поэтому обслуживала рыжего придурка эмоционально: утешала, поддерживала, прощала, закрывала глаза на красные флажки. Она, но не я! Парень из-за этого так и не научился говорить словами через рот. Зря. Самый лучший вид коммуникации между разумными. Меня бесили маменькины сынки: избалованные, изнеженные, с завышенными ожиданиями и огромным списком претензий к партнёру. Рон, очевидно, нашёл в лице Гермионы замену своей мамочке. Та же забота, но ещё плюс секс мог обломиться. Но я поглаживать эго шестого Уизли не собиралась. Ни сейчас, ни в дальнейшем, так что реагировать на невербальные сигналы не стала. Потрачу лучше оставшееся до вечера время с пользой: отыщу Флёр и зажму в тихом уголке. Тем более, что Билл на работе, Гарри после витаминной настойки шиповника, плотного завтрака и мозгового штурма - сонный. А Рон мне не интересен от слова "совсем". В ограниченном Фиделиусом пространстве ещё обретаются изготовитель палочек Олливандер и Луна Лавгуд, но их поселили в летнем домике, и я с ними ещё не сталкивалась. Флёр носила им еду. Сказала, что Олливандер плох и Луна за ним ухаживает. Надо будет заглянуть, посмотреть, что там с артефактором. Заодно и на Луну глянуть. Она мне по книгам очень нравилась. Решено! Проведу это время с цыпочкой. Кивнув растерянному Рону и посоветовав Поттеру лечь спать, я пошла на поиски вейлы. Флёр я отыскала в прачечной. Вейла разбирала чистое бельё и, обернувшись на скрип двери, зарделась, поняв, кто перед ней. Я мягко улыбнулась такой реакции. Эмоции Флёр оказались волнующими, яркими и оттого "вкусными". – Гермиона, я нашла на твоей одежде волос. Судя по структуре и цвету, он принадлежит Беллатрисе Лестрейндж. – О! Возбуждение другого рода окатило меня с головы до ног. Перспектива мести, открывшаяся мне, волновала не меньше реакций тела на привлекательную самочку. – Он пригодится? – заглянула вейла мне в глаза. Я жестоко усмехнулась, слегка оскалившись. – Да! Я по нему прокляну эту чистокровную суку. Засохнет на корню! Флёр протянула мне небольшой флакон с волоском. Руки у неё подрагивали, грудь бурно вздымалась, а зрачки затопили радужку. Я подцепила её подбородок. – Тебя это заводит? – уточнила я. – До судорог! Улыбнувшись, я приподняла девушку за талию и усадила на стол, где лежало чистое бельё. Потянула вверх лёгкое платье. Под ним ничего не оказалось. Встав на колени, дёрнула за раскрытые бёдра вейлу на себя и впилась поцелуем во влажные губы. Сверху раздался пошлый стон. Надо отблагодарить малышку и подзарядиться сексом. А после проведу ритуал.

***

Через час я стояла на пляже, обнажённая, простоволосая, с ножом в руке. Этим ножом я очертила круг. Рядом, вне круга, стояла Флёр. Ей было интересно посмотреть на ритуал мести в исполнении истинной ведьмы. Внутри круга я нарисовала пентаграмму, порезала руку, напитала чёткие линии рисунка кровью. Когда линии засветились, я положила в центр куколку из трав, обмотанную волоском Беллатрисы. Сосредоточилась, потянулась к своей сути, ощущая жар в груди и чреслах. Закрыла глаза, запрокинула голову и затянула речитативом старый проклён-заговор, которому научила меня бабка Петра. Сію тобі в очі, Сію проти ночі. Буде тобі, враже, Так, як Відьма скаже. Як просію горе Крізь дрібненьке сито — Станеш ти про пекло Господа просити. Та не буде, враже, Смерть твоя легкою. Та й у смерті, враже, Не знайдеш спокою. Слово моє липке, Слово моє кріпке, Буде тобі, враже, Так. Як. Відьма. Скаже. Дочитав речитатив, я крутнулась, поднимая ветер, и резко воткнула в куколку окровавленный нож. Надо мной ударила молния, вихрь ветра усилился, поднимая волосы вверх, заставляя их потрескивать от разрядов электричества. Флёр рядом ахнула, но я, не отрывая взгляда, смотрела, как чернеет и съёживается кукла, превращаясь в пепел. Ветер стих, и я расхохоталась, ощущая внутри бушующую магию и силу ведьмы, что сплелись в причудливый кокон внутри меня. – Ты светишься! Обернувшись к Флёр, я разрушила ногой целостность круга и протянула руки. Вейла влетела в мои объятия со стоном, дрожа от возбуждения. Над нами вновь свернула молния, а потом хлынул ливень. Мы катались по песку, целуясь неистово и жадно, впитывая в себя силу стихии.

***

Небо над Малфой-менором разорвала внезапная вспышка молнии. Беллатриса Лестрейндж, что прогуливалась по саду, даже не успела ничего понять, когда её поразил разряд, заставивший самую истовую поклонницу Волдеморта выгибаться и орать от боли. Прибежавшая на крики Нарцисса Малфой не смогла снять странного проклятия, ей оставалось лишь наблюдать, как тело её сестры медленно, ужасно медленно, пожирает чуждая, жуткая магия, оставившая в итоге лишь кучку жирного пепла. Лорд Малфой, примчавшийся на крики чуть позже, распознал в этой чуждой магии забытое многими ведовство, да и то исключительно потому, что сам был вейлой и ощущал магию тоньше, на другом уровне, чем его жена-волшебница. Люциус испытал крайне двойственные чувства: с одной стороны, он был шокирован данным явлением, ведь про ведьм на Британских островах не слышали уже лет тридцать – последняя эмигрировала в Америку, когда Тёмный Лорд начал набирать силу. С другой стороны, он был рад, что его безумная золовка освободила их дом от своего присутствия, пусть и таким ужасным способом. А ещё ему было жаль, что ведьма прокляла не его сюзерена. Ведь этот проклён касается не только бренного тела, уничтожая его в ужасных муках, но и душу будет гнать за гранью, как шелудивую собаку... Эту крамольную мысль Малфой, поймав, запер в самые глубины разума, замаскировав надеждой. А вдруг и до Тёмного Лорда дойдут руки у этой безвестной ведьмы?

***

Я лежала и смотрела в высокое апрельское небо. Жаль, море ещё холодное, я бы искупалась. Рядом пошевелилась Флёр. Вейлочка нащупала мою руку, переплела пальцы, чуть сжала. – Вышло? – голос был хриплый. Кончая, птичка кричала, не сдерживаясь. – Определённо. Как ты? – Что это было? – Ведовство. – Неужели ведьмы могут быть так сильны? – Ведьмы... – как мне не нравилось это предубеждение. – Прежде всего мы люди, а уже после маги или магглы, женщины или мужчины, вейлы или оборотни, ведьмы или сквибы. – Ты считаешь, что оборотни тоже люди? Вейлы? – Разумные, если скрупулёзно следовать терминологии. Но... Мир полон чудес, зачем делить его на сословия и ранги? Флёр вместо ответа склонилась надо мной и поцеловала. – Пошли в дом, мальчики могут нас заметить, – вейлочка поёжилась. Мокрые волосы облепили изящный череп и точёные плечи. – И я замёрзла. – Гарри девочки не нужны, а Рон сам никому не нужен. Как только ты терпишь его запах? Флёр, собирающая по пляжу свою одежду, пожала плечами. – Я умею отключаться от запахов. Я ведь училась среди людей. Было время на адаптацию. А ты где училась? – Бабка моя меня учила. По старым книгам, по памяти, по ведам. Ведьмы дар друг другу передают лично, вместе со знаниями, вливая по капле. Иначе тело и психика не выдержат. Последняя передача происходит на пороге смерти, помогая старой ведьме уйти, а молодой – окончательно войти в силу. Глаза Флёр возбуждённо блестели от любопытства. – Как интересно! На кухне нашёлся напряжённый Рон. При виде нас, мокрых и разгорячённых, он вскочил и сжал свои большие руки в кулаки. Флёр он игнорировал, обратив на меня горящий возмущением взгляд. – Где ты шлялась? Я подняла брови и подбоченилась, забыв, что в этом теле нет таких привычек. – Гуляла. А что? – Я вас видел! Я видел, как вы... трахались! Пф! – Повезло. Где бы ты ещё увидел такое горячее порно? – хмыкнула я. – Шлюха! – выпалил рыжий и, громко топая, убежал наверх. Флёр вздохнула и, поймав мою руку, поцеловала шрам с этим словом. А я решила, что в Хогвартс мы теперь точно пойдём с Гарри вдвоём. Истерички в таком важном деле нам не нужны.

***

Спустившийся вниз Гарри застал меня у плиты. Удача нам не помешает, правда? Зелье Лёгкий путь содержало в своём составе совсем простые компоненты, но при этом давало бодрость, остроту ума и придавало сил. – Герм, что с Роном? Он заперся в туалете и матерится так грязно, что уши вянут. – Он видел меня с Флёр на пляже. – Прости? – Мы занимались сексом. – О... Но там же гроза! И песок. – И? – Ну... – Гарри залился краской. – Можно простыть. И поцарапаться... Ну какой милый мальчик! Пофиг на всё, лишь бы подруга не замёрзла. Я добавила щепотку зверобоя и помешала. Через десять минут можно будет шепоток наговорить, настраивая зелье. – Я же ведьма, Поттер. Гроза для меня сила. А от песка в нежных местах ещё никто не умирал. Учитывая невежество Гарри, моё признание в природе истинной сути ничего между нами не меняло. – Я не знал. А не будет у тебя проблем с Биллом? – Прошлую ночь я провела с ними двумя. – Ох, прости. Ты не подумай, я не хотел лезть не в своё дело, тем более в твою личную жизнь. Но ты как-то изменилась после Малфой-менора. – Осуждаешь? – Я?! Нет, конечно. Я понимаю. Ты побывала на грани жизни и смерти... Я рад, что ты больше не держишь себя в рамках. Каждый наш день ведь может быть последним, правда? Отвернувшись от варева, я погладила Поттера по голове, и он бы замурчал, будь он котом. Поймав мою ладонь, Гарри потёрся о тыльную сторону скулой, раскрасневшись. – Иногда мне так не хватает мамы, – признался он, поймав мой внимательный взгляд. Вот кому быть маминой царапинкой, а не хаму Рону! – Иди сюда, солнышко! Раскрыв объятия, я прижала к себе Поттера. Мы были одного роста и веса примерно одинакового, Гарри, возможно, на пару килограммов тяжелее. Но он казался мне таким хрупким. Сканирование показало, что от паразитов мы успешно избавились, анемия тоже почти сошла на нет, так же нет больше эмоционального истощения. С остальным – разберёмся. – Герм, а если мне нравятся мужчины? Ну, в том смысле... Это ведь не страшно? – Нет, конечно. А что за мужчины? – М... Малфой. – Старший или младший? Оба? – Драко. – Это хороший выбор. – Правда?! – Я не та, кто будет тебя осуждать, Гарри. Ты можешь выбрать себе хоть гигантского кальмара, лишь бы это было взаимно и ты был счастлив. – Драко ведь не узнал меня тогда, в Малфой-меноре. Специально не узнал. И его палочка досталась мне слишком легко. Он позволил на себя напасть там, в подвале, понимаешь? – Понимаю. – Она меня слушается, Герм! – Это потому, что ты красавчик! – Пф, скажешь тоже! Так что насчёт Малфоя. Как думаешь, есть у меня шанс? Если я выживу, конечно... – Отставить упадническое настроение! А насчёт Драко... Он неплохой парень, на мой взгляд, но знай, кому попало я тебя не отдам! Гарри захихикал мне в шею. Внутренний таймер сработал, и я легонько оттолкнула Поттера от себя. – Зелье надо заговорить. – Это что? – Нам на удачу. – Не похоже на Феликс Фелицис. – Так это и не оно. Феликс очень сложный в изготовлении, таких ингредиентов у Флёр нет. Выйдешь? Поворожить хочу, а ты отвлекаешь. – Конечно, прости. Поттер ушёл на улицу. Он часто бродил по пляжу, глядя вдаль. Мальчишке семнадцать, а он море видел три раза, да и то, холодное и неприветливое. Надо будет, как всё закончим, показать ему мир. Склонившись над кастрюлей, я начала шептать: Буде легкий мій шлях І успіх слід у слід йде Ніколи мене не обiйде А де треба, на руках пронесе. В рифму говорить не обязательно, но так легче придать зелью нужные свойства. Зелье слегка засветилось, а я ощутила отток силы. Накрыв кастрюлю крышкой, я обернулась на стук двери. В проёме застыла Флёр с подносом в руках. Ходила кормить Луну и Олливандера в летнюю кухню. – Вы справитесь? – от вейлочки волнами исходило беспокойство, я ощущала его всей кожей. – Определённо, – уверенно сказала я. – Может, мы с Биллом пойдём с вами? – Не стоит. Я ввела Билла в курс дела, если у нас не выйдет, то получится у вас. – Не складываешь все яйца в одну корзину? – улыбнулась Флёр горько. – Именно. Как ты? – В растрёпанных чувствах. Я никогда не думала, что в нашей с Биллом жизни появится кто-то третий. – Я ни на что не претендую. – В этом-то и проблема. – О... Ты ведь понимаешь, пока мы с Поттером не закончим свою миссию, я ничего не могу никому обещать? – Понимаю. Но хочу, чтобы ты помнила, что мы будем тебя ждать. – Спасибо! Тот жаркий шар, что обозначал магию, внутри запульсировал. У меня никогда не было никого близкого, кроме кота, да и тот самостоятельный настолько, что не поймёшь, нужна ты ему или просто удобна. Оказывается, это приятно, когда тебя ждут. – Вы с Гарри Рона не берёте? – Нет. – Понимаю. – Я вообще думаю, что ему лучше вернуться к Молли, в "Нору". Он не тянет психологически. К тому же мне нечем ему ответить. – Гермиона была в него влюблена, он не понимает, почему вдруг пропала взаимность, – уточнила Флёр. – Но это не оправдывает его поведения. – Веришь, мне нет дела до чужих истерик. Я же как-то держусь, хотя этот мир для меня абсолютно новый. Про свою осведомлённость относительно сюжета я никому не рассказывала, достаточно шока от того, что в теле Гермионы Грейнджер оказалась другая. Если я ещё и расскажу, что все они в моём мире просто персонажи книги, то истерика накроет даже отбитого Поттера, сдержанного Билла и бесстрашную Флёр. Вейла, сгрузив поднос, обняла меня, уткнув нос в шею. Я обняла её в ответ, легко поглаживая по спине. Хлопнула дверь, и вошёл Билл. Уизли, увидев нас в объятиях друг друга, раскраснелся. Видимо, вспомнил прошлую ночь. Волчок-серый бочок оказался горячим парнем, если всё пройдёт хорошо, не откажу себе в удовольствии покувыркаться с ним в постели ещё разок. – Ужин? – встрепенулась Флёр. – Нет, спасибо, дорогая. Я перекусил в банке. – Что гоблины? – уточнила я. – Выписали мне премию. Осознают, серокожие, что если бы не предупреждение, им бы грозило ограбление. Репутация у Поттера страшнее его самого, – усмехнулся Билл. Он поцеловал Флёр, выпорхнувшую из моих объятий ему навстречу, и огладил жарким взглядом меня. – Мы сегодня пойдём в Хогвартс ещё за одним крестражем. – Я с вами! – Нет. Ты останешься для подстраховки. Если у нас не выйдет, кто-то должен будет это закончить. – Но чем вы его уничтожите? – Меч Годрика у меня. – О, Мерлин! Хорошо, что ты не сказала этого при Крюкохвате, иначе они бы не пошли на уступки и не дали уничтожить крестраж в чаше. Торговались бы до абсурда, тратя наше время. – Потому и промолчала, – ухмыльнулась я. – Когда идёте? И как? – После отбоя. Нас перенесёт Добби. – Будьте осторожны! – Поверь, я и сама не хочу умереть в восемнадцать. – Мы будем ждать тебя!

***

На пляже нас провожали только Билл и Флёр. Рон даже не вышел. Хотя это могли быть последние мгновения, когда есть ещё шанс увидеть друг друга. Но нет, рыжий просрал его в угоду эго. Я не ошиблась, отвадив Уизли от себя и Поттера. Билл пожал Поттеру руку, Флёр его обняла, а после мы, не скрываясь, обменялись объятиями и поцелуями. Я осознавала, что наш квест может оказаться провальным. Натянув на Поттера мантию, проверила бисерную сумочку в кармане, взяла за руку Добби. Второй рукой домовик держался за пустоту, скрывающую Гарри. Помогай нам Древние! – Поехали!