***
Нас ждали. У костра на пляже Билл и Флёр, завернувшиеся в пледы, сидели на большом стволе топляка и ждали. Когда мы выпали на песок, они бросились к нам и начали тискать и меня, и стянувшего мантию Поттера. – Вышло? – заглянула мне в глаза вейла. Я погладила её по розовеющей скуле. – Даже проще, чем я планировала, милая. Ещё один крестраж уничтожен! – Это Снейп! Тайный помощник – Снейп! – тряс за грудки Билла Гарри. Ох, и болтливый у Поттера язык... Хрен с ним, тут все свои. Присутствие Рона я не ощущала. – Гарри, Снейп ведь член ордена Феникса. У него могла быть тайная миссия, – осторожно заметила Флёр. – Когда Молли сообщила, что профессор убил Дамблдора, я сразу подумала, что это некий план, многоходовка. – Я тоже сомневался, что он предатель, – заметил Билл, осторожно отлепляя от воротника поло цепкие лапки Гарри. – Почему? – я-то знала, но вот умозаключения Билла были мне интересны. И Поттеру полезно будет их послушать. – Я был на похоронах. И видел руку директора. Она же чёрная была, как у мумии. В Египте, в мёртвом городе, мы сталкивались с подобным. Такой вид проклятия ужасен и очень болезнен для проклятого, так как по сути пожирает реципиента заживо. И самое ужасное, что его не остановить ни зельем, ни контрзаклятьем. В такой ситуации пациенту просто дарят милосердную смерть, когда он сам морально к ней готов. И поверь, испытывая дикие боли, люди, поражённые этим проклятием, не затягивали. Поттер вскинул голову и впился взглядом в Билла. А потом зашептал сбивчиво, как в горячке: – Он просил... Он буквально молил Снейпа... Меня это так покоробило. Тёмного в глаза оскорблял, а тут так унижался... О, Мерлин, неужели он умолял не о жизни, а о смерти?! – Скорее всего, – кивнул Билл и погладил Гарри по предплечью. – Авада в такой ситуации – милосердие, а не убийство. И тогда Дамблдор вдвойне неправ: он не только вынудил профессора стать убийцей, но и подставил его конкретно, скрыв от общественности то, что фактически умирает. Мог хотя бы оставить воспоминания или письмо для доверенных членов ордена. Гарри прижал руки к лицу и разрыдался. Я развернула его, вытащила из мокрых ладоней съехавшие очки и прижала к себе, поглаживая по спине. – Все ошибаются, солнышко. Всё. Плачь, если тебе будет легче. – Мы ждём тебя, – шепнула Флёр и, накинув мне плед на плечи, ушла. Обернув покорного и заторможенного Поттера пледом, я усадила его на дерево. Мы просидели у затухающего костра около часа, завернувшись в один плед и глядя на вздыхающее в темноте море. – Прости, – вдруг сказал он. – За что? – За то, что не верил тебе. Ты всегда твердила, что Снейп не виноват, когда мы с Роном его подозревали. Я припомнила сюжет шестой книги. – Но не после смерти Дамблдора, Гарри. Мне очень не нравилось огромное чувство вины, которое взвалил на свои неширокие плечи Поттер. Смерть Седрика, Блэка, Дамблдора... Ответственность за весь мир. Необходимость оправдывать надежды и чаяния влюблённой в него Джинни, хотя сам он предпочитает мужчин. Потребность оправдываться перед Роном за то, что он богаче, успешнее, популярнее. Обязанность бороться со злом, принятую в виде эстафеты от почившего директора. Долг размером с бюджет маленькой страны. Теперь ещё и чувство вины перед Снейпом. Сколько ещё может вынести этот мальчик? Ему нужна хорошая истерика и снятые розовые очки. – Всё выглядело так однозначно, понимаешь?! – развернувшийся ко мне Поттер лихорадочно сверкал глазами. – Да я и привык, что Снейп – злодей! Он выглядит как злодей и ведёт себя как... А выходит, у истинного зла приветливое лицо... Герм, но почему Дамблдор не сказал мне?! Что умирает! Зачем заставил ненавидеть Снейпа?! Ещё больше! Зачем?! Это ведь так просто - объяснить! Ты всегда объясняла. Зачем эти загадки? Я ведь не тупой, я бы понял! Последнюю фразу Поттер уже орал, потрясая кулаками. Лучше так, чем растерянность и опустошение. – Дамблдор не был хорошим человеком, Гарри. Прости, что я это говорю про человека, которому ты доверял и которого уважал. Ведь Дамблдор про то, что ты крестраж, не сказал тебе совершенно умышленно. – Но почему?! – это был крик души. – Потому что каждый судит по себе. Директор бы не пожертвовал собой, как ты. Он бы, узнав, что является крестражем, просто снял бы деньги со счёта и самоустранился от проблемы, сбежав в Австралию или Америку. Крестраж в тебе, если о нём никто не знает, не означает новый цикл жизни для Тёмного Лорда. Ты бы ведь не стал его возрождать? Гарри замотал головой так, что слёзы, текущие по щекам, разлетелись веером. – Ну вот. А раз использовать крестраж по назначению не будут, значит, он безопасен. Дамблдор боялся, что ты просто не захочешь взвалить на себя эту тяжёлую ношу, что по плечам не каждому взрослому. И потому путём долгой многоходовки фактически подвёл тебя к мысли о неотвратимости самопожертвования. – Мне придётся подставиться под Аваду, да? – Да. – Жаль... Я так и не пожил. Я бы хотел извиниться перед Снейпом. И Драко... – Ты выживешь, – отрезала я. – Но, как?! Из-за ритуала возрождения в моей крови больше нет защиты мамы! Я беззащитен перед Тёмным Лордом! А те, кто считают, что я равен ему по силе – оптимистичные дураки! Честно, если бы Дамблдор был жив, я бы нашла эту блядь бородатую и превратила бы в козла. Идеальная форма для его гнилой личности. Поттера буквально корчило от моральной боли, и мне тоже было больно от этого. Моя мстительная натура жаждала сатисфакции! Как минимум я станцую на могиле "великого" Светлого. Но месть – это на сладкое. Сейчас важно успокоить Поттера, утишить его боль, направить мысли в позитивное русло. – Добровольная жертва, Гарри. Ты проделаешь то же, что и твоя мама, и сработает это в той же степени, пусть это магия, направленная на самого себя. Право на самозащиту есть у каждого! К тому же Неназываемый – твой кровник, ты ведь дал ему кровь для возрождения. И он не имеет права поднимать палочку против тебя! А ещё я говорила, вспомни, что крестраж всегда защищает своего носителя. Реддл просто уничтожит свой крестраж, но не тебя. Ты фактически трижды защищён перед лицом смерти. Хотя, не отрицаю, то, через что тебе предстоит пройти – это страшно. Но ты смелый, цельный, и я уверена, что у тебя всё выйдет как надо! Про Дары Смерти сейчас говорить не стоит. Парень и так в растрёпанных чувствах. – Правда? Я правда буду жить?! – от надежды в этом срывающемся голосе мне стало нехорошо. Хотелось спрятать Поттера на Гриммо, взять в руки меч и покрошить к херам всех без разбора. – Будешь, и будешь жить хорошо, – твёрдо ответила я. – Откуда ты знаешь? – Я же ведьма, – рассмеялась я. Поттер сделал круглые глаза. Восхищение и страх вперемежку. – Ты иногда такая пугательная... Я тебя боюсь больше него. Особенно, когда ты злишься! – признался шёпотом Поттер. Я так и знала! – Только не говори, что твой боггарт будет мной! – возмутилась я, и Гарри захихикал. Мелкий говнюк! Но! Надо отдать мальчишке должное: он легко подстраивается под обстоятельства и умеет держать удар! – Герм, что бы я без тебя делал? – прильнул ко мне Поттер, как кот. – Жил бы менее кучеряво, – хмыкнула я, и Гарри расхохотался, окончательно отпуская ситуацию.***
К Рону Поттер идти не хотел, просился переночевать в комнате, что занимал гоблин, но выяснилось, что его "дружок" сбежал к мамочке, как только мы аппарировали в Хогвартс. То-то в доме стало легче дышать. Натолкав в Гарри еды и залив витаминным зельем, я отправила его спать, а сама ушла к супругам Уизли. Успешную миссию лучше всего отметить жарким трахом. Оргия – это то, что даёт ведьме сил. Я застала Билла между стройных ножек вейлы, вылизывающим её широкими мазками. Девушка, разметавшись, стонала и комкала простыню в тонких пальцах. Я облизнулась. На вкус птичка была великолепной. Флёр, услышав скрип двери, запрокинула голову и протянула ко мне требовательно руки.***
Утром на кухне я застала дивное видение. Тоненькая девушка с длинными, лунными волосами и немного расфокусированным взглядом стояла у плиты. Я некоторое время рассматривала это прекрасное создание. Она разглядывала меня в ответ не менее внимательно. Скользящий по телу взгляд ощущался как лёгкие прикосновения. – Привет! – нарушила я тишину. – Здравствуй. Как тебя зовут? – голос как журчание воды на перекатах. – Ты разве не знаешь? – удивилась я. Девушка чуть склонила голову, глядя мне в глаза. Смелая. Взгляд ведьмы не каждый выдержит. – Я знала Гермиону, но ты не она. Лу-на. Имя подскочило на языке, оставляя шелковистое, сливочное послевкусие. Кто же она? Пифия, провидица, потомок магического народа? В любом случае врать не имело смысла, да и я всегда предпочитала правду лжи. – Я Галина. Но имя нового тела мне нравится больше. – Га-ли-на, – покатала на языке слово нежное существо. – Красиво. А короткий вариант этого имени есть? – Гелла. Именно под этим именем я работала и меня знали в ковене. – О! Можно я буду звать тебя так? – Да. Только сейчас до меня дошло, что инициалы у меня с Грейнджер совпадают. Я Галина Громова. Потомственная ведьма. Весь род Громовых по женской линии такой. Даже фамилию мы получили от прабабки Секлеты, что грозу умела вызывать. Я подошла к Луне ближе. От девушки тонко и призывно пахло водяными лилиями и свежестью. – В тебе есть кровь магических существ? – прямо спросила я. – Речные русалки, – подтвердила Луна. – Но очень далеко. – Можно? – я остановила руку, протянувшуюся к девушке помимо меня. Луна кивнула, и я пропустила прядь её волос сквозь пальцы. Как текучий шёлк. Люблю блондинов. Коснулась скулы, сразу раскрасневшейся под моими пальцами, отследила линию подбородка, царапнула слегка по ключицам в вороте расстёгнутой рубашки. Тело девушки реагировало вставшими сосками и участившимся дыханием. Красивая. Но невинная. Я её испорчу. – Как Олливандер? Луна тряхнула головой, приходя в себя. – Ты как сирена. Манкая и оглушающая. Морские русалки – моя слабость, – призналась Луна, отводя взгляд. Зрачки сузились, и глаза стали серебристыми, потусторонними. – Гаррик пришёл в себя. Его пытали, он морально и физически измождён, и мне очень жаль старика. – А тебя? – представлять, что к этой нежности тянули грязные, жадные руки, было болезненно. – Я умею отваживать. Меня украли и забыли. Ой! Можно? Я кивнула, отследив взгляд девушки на своё предплечье. Она тонким пальчиком провела по шрамам-надписям. – Они не уйдут. Нанесены артефактом, – сказала она, заглядывая мне в глаза. – Я знаю, – пожала я плечами. Это не имело значения. Я довольно просто относилась к своему телу. Это не храм, это – инструмент. Главное – внутри. – Тебя это не пугает? – глаза русалки блеснули любопытством. – Нет. Тем более, что я действительно грязнокровка и не отличаюсь сдержанностью в своих привязанностях. Если ты понимаешь, о чём я. – Промискуитет, – кивнула Луна. – Но ты ведь ведьма, тебе нужен секс. Почуяла мою суть! М-м-м, какая девушка! – Безусловно. А вот с термином "подстилка предателя крови" я категорически не согласна. Набью поверх татуировку. – О, отличная идея! А что? – Рецепт зелья для потенции, – хохотнула я, и Луна, поднявшая на меня глаза, тоже рассмеялась. Смех у неё был чудесный, как весенняя капель. Она вообще вся была как вода: текучая, чистая, свежая. Зашедшая на кухню Флёр замерла, раздула ноздри. – Вейлы не любят русалок, – отстранено заметила Луна. – Я пойду. Спасибо, Гелла! – За что? – Всегда мечтала увидеть настоящую ведьму! Проведя по моему предплечью тонкими горячими пальцами, Луна взметнула волосами и ушла танцующей походкой. Я смотрела ей вслед, не в силах отвести взгляд. – Хочешь её трахнуть? – спросила подошедшая близко вейла. – Определённо. Но не буду. – Почему? – Она невинна как маргаритка. Если придёт позже, уже познав любовь, тогда не откажусь. – Я ревную! – призналась Флёр. – Зря. Верность – это не про меня, милая. – Знаю. Флер притянула меня к себе и поцеловала жадно и собственнически. Вейлы вьют гнездо с теми, кто не склонен к беспорядочным связям. И то, что она не смогла устоять передо мной – большая удача. Оторвавшись от разгорячённой девушки, я заглянула в тёмные глаза и погладила её по лицу. – Не надо, птичка. Билл – отличный выбор. И когда ты забеременеешь, то будешь вспоминать обо мне как о пикантном приключении, не более. Флёр стряхнула мою руку, схватила за грудки и вновь поцеловала.***
Оставив вейлочку разнеженной и удовлетворённой, я пошла в летнюю кухню. Надо было посмотреть, что там со стариком Олливандером. Выглядел Гаррик не очень: потухшие глаза, запавшие щёки в седой щетине, слегка подрагивающие руки. Волдеморт буквально вывернул его разум, желая узнать тайну связанных палочек с одинаковой сердцевиной и историю Старшей палочки. Продиагностировав его под внимательным взглядом Луны, я решила, что в первую очередь ему нужны покой и хорошее питание. – Ты будешь ворожить на ночь ведьм? – спросила Луна, выслушав мои рекомендации. – А когда она? – Сегодня. О, Древние! Я совсем сбилась со времени, чуть не упустив Вальпургиеву ночь, что и тьма, и свет отмечают с тридцатого апреля на первое мая. Свет пытается защитить свою территорию от созданий ночи – ведьм. Ведьмы же празднуют весну, собирают усопшие души и танцуют, славя Тьму, дающую им силу. Этот праздник подчёркивает единство Тьмы и Света, что не могут существовать друг без друга. Ведьмины пляски проходят по определённому протоколу, неизменному уже несколько веков. У майского дерева, обычно самого старого дуба в той местности, где будет проводиться ритуал, собравшиеся выбирают на год ту, что будет править бал, а именно: разрешать споры, возглавлять творимые ковеном ритуалы, инициировать новеньких. Инициация дело ответственное и приятное. Обычно ведьмами девочки осознают себя в двенадцать и, если у них есть старшая родственница, начинают обучение. В шестнадцать, на любой из трёх праздников: Вальпургиеву ночь, ночь Ивана Купала или Самайн – юную ведьму представляют ковену, и избранная майская королева вводит её в наш мир, лишая девственности. Так мы обретаем новую сестру, а мощный выброс силы во время оргазма, полученного в руках другого человека, открывает сексуальные энергоканалы ведьмы. Бывает, ведьмы попадают к нам уже не юными или не девственными. Некоторые осознанно отказываются от дара, и череда неурядиц буквально принуждает их принять себя; некоторые переживают сильный душевный слом, открывающий в них новую ипостась; некоторые вообще лечатся от психических заболеваний, не понимая, что это не шизофрения, а дар. В таком случае каналы открывать сложнее и ведьма не будет сильной, но она всё равно станет нашей сестрой. Таких учат уже не старшие в роду, а те, кто присутствовал при инициации и почувствовал необходимость в том, чтобы поделиться знаниями и опытом. У меня тоже была такая воспитанница. Летта. Девушка из Беларуси, что много лет провела по психиатрическим клиникам с диагнозом "шизофрения". Но в последнем заведении её изнасиловал медбрат, и она прокляла его так, что он изошёл кровавым поносом. Тогда Летта и поняла, что нет у неё никакой шизофрении, а тени, что она видит за спиной некоторых людей – это их пороки и грехи. Я сняла ей квартиру в нашем городе и несколько лет учила видеть, а после и избавлять людей от Теней. После Летта вернулась в Беларусь, на заброшенный хутор, где когда-то жила её бабка, тоже прослывшая ведьмой. Шепоток, проклён, наговор, зелья – всё это было не её. Она скорее видящая, чем ведующая. Но это не мешало Летте помогать людям. Она, наверно, расстроится, что я погибла. Хорошо, что я подстраховалась и указала её в завещании как свою наследницу.***
Майским деревом для этой ночи я определила старую покорёженную сосну на границе пляжа и вересковой пустоши. Она тут вообще расти не должна была, но тем не менее лет сто простояла, не меньше, вцепившись узловатыми корнями в зыбкую почву. Пустошь нависала над пляжем небольшим уступом, как раз отличное место для ведьминого костра. Уникальность данной ночи в том, что у костра могут собраться не только ведьмы, но и оборотни, русалки, дриады, колдуны и даже души усопших иногда заглядывают на огонёк. Гарри, тоже пожелавшему принять участие в танцах, я сделала оберег из собственных волос, и нанесла на кожу несколько защитных рун своей кровью. Кто знает, где носит осколки души Волдеморота? Не желательно, чтобы их притянуло к живому, пышущему силой мальчишке. Вначале Поттер смущался, ритуальная трапеза и танцы проводились в чём мать родила, но уже через полчаса, выхлебав кубок с вином, сверкал задом и танцевал, совершенно позабыв о стыде. Сосну я украсила лентами, вереском и водорослями. Для трапезы заготовила мясо, моллюсков и вино. Белок и кровь земли, коей является виноград. А танцевали мы под треск костра и мою песню. Текст никто не понимал, так как пела на украинском, но это не мешало вейле, оборотню, русалке и магу получать удовольствие от процесса. Бери свою мітлу, полетіли на шабаш Візьми з собою апокаліпсис – символ наш Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні кожній тварюці буде не в змозі Сьогодні вiдьми обирають нову сестру Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні настає Вальпургієва ніч Віддані анафемі з тобою ми давно Наше ім'я до чорного списку занесено Сьогодні настає Вальпургієва ніч Ми з відьмами в ромашку пограємо цієї ночі Ми позбавимо дівства дiвчину, створююючи жiнку Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні настає Вальпургієва ніч І нехай на нас не гнівається Люцифер Ми перед ним чисті, без жодних афер Сьогодні настає Вальпургієва ніч Адже нині на світанку ми підтиснемо хвости А опівдні інквізитори нас кинуть на багаття Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні настає Вальпургієва ніч Сьогодні настає Вальпургієва ніч На последнем куплете я воздела руки к небу, и в полном безветрии и тишине сверкнула молния. И лишь через два удара сердца раскатом громыхнуло, от чего Флёр взвизгнула, а Гарри закричал от радости. Я подошла к своему подопечному и погладила по голове, одаривая ведьмовской защитой. На нём мои волосы, моя кровь, моё благословение. Сегодня я майская королева и мне многое подвластно. Этот мальчик стал мне дорог, и тот, кто тронет его, заплатит сполна!