***
Когда Гарри, наконец, отпустило, я собрала всех на мозговой штурм. Необходимо было определить тактику, стратегию, очертить круг участников, распределить роли и выбрать место. – Нам не нужно большой толпы, иначе не избежать жертв, но необходимы зрители. Свидетели. Чтобы все видели, как ты уничтожил Реддла. Чтоб никто никогда не сказал больше, что Тёмный Лорд возродится вновь! Поттер кивал. Он, не считая вспышки истерики Тёмного, накрывшей его с головой, за последние дни расслабился и смотрел в будущее с надеждой. А неизбежность подставиться под Аваду воспринимал как испытание, пройдя через которое, можно, наконец, обрести долгожданную свободу. К тому же мальчишка переживал за своего избранника. Драко от гнева Волдеморта смогла спрятать мать, но рано или поздно внимание Тёмного может обратиться и против него. Я удивлялась решимости Гарри. Даже мне, знающей канон, было страшно, так как существовала куча неучтённых факторов, Поттер же лишь щурил свои весенние глаза и сосредоточенно внимал, отбросив рефлексию на потом. Этот мальчик, что плакал от осознания, что не обязан заслуживать любовь, когда дело доходило до конкретных действий, превращался в остро заточенный стилет. Увы, в жестоком расчёте Дамблдора была своя правда – он вырастил идеального солдата. Но это не помешает мне станцевать на могиле старика. Нельзя отнимать у ребёнка детство! – Можно вызвать Тёмного на бой перед школой. Но ты же знаешь, гриффиндорцы обязательно ввяжутся в потасовку. Зачем нам призраки невинных жертв за спиной? Ученики в данной ситуации не помощь, а помеха нам всем. Тем более слабых магов среди нас не было. А учитывая, что теперь под моей рукой ковен, то при необходимости мы с сёстрами сотворим ритуал возмездия. Он будет стоить каждой из нас десять лет жизни, но если потребуют обстоятельства – я инициирую его. Я относила этот обряд к категории "последний шанс", если по какой-то причине Реддл не убьёт Гарри, лишая его крестража, а себя остатков силы. Исключать возможность того, что Волдеморт будет на момент стычки осведомлён о природе их с Поттером связи, я не могла. Человек, знающий о тайне Тёмного Лорда, недавно покинул нас и покинул нехорошо... Билл сказал, что Рон не оставлял "Нору" с момента возвращения, но для того, чтобы передать информацию в мире магии, не обязательно перемещаться куда-то самому. – Атриум Министерства? – спросил Поттер, вырывая меня из размышлений. – Косая Аллея? – предложил Билл. – Запретный лес? – уточнила Луна. – Стоунхендж? – внесла идею Флёр. Последнее мне понравилось больше всего. Там не будет случайных людей. Лишь те, кого приведёт с собой Реддл, и те, кого пригласим мы. Смерть Фреда Уизли, Люпина, Тонкс, Колина Криви и Лаванды Браун не входила в мои планы. А Поттер с его обострённым чувством справедливости так вообще мозгами поедет. – Стоунхендж, – решила я. – Но нам надо определить список присутствующих и разослать приглашения. – Я приглашу гоблинов и оборотней как независимых свидетелей, – кивнул Билл. – Я приглашу гранд-маман, она будет международным наблюдателем, – улыбнулась Флёр. – Я поговорю с папой, чтобы он освещал эту встречу как представитель независимого издания, – сказала Луна. – Я приглашу Скиттер, – ухмыльнулась я. – А мне даже позвать некого, – горько выдал Поттер. – Почему же некого? А твои близкие, что сейчас за гранью? – удивилась Луна. – Я чувствую их. Поттер дёрнулся, как от удара. А я вспомнила про воскрешающий камень в снитче. Ха! Я совершенно упустила этот момент! Призвав Акцио бисерную сумочку – я старалась упражняться с палочкой при любой возможности – извлекла из неё снитч. Покрутила. И без долгих разговоров сунула заторможенному Поттеру в рот. Он с негодованием выплюнул его в ладонь и собрался возмутиться, но в этот момент золотистый шарик распался на две половинки и из него на широкую ладонь Гарри выкатился самый обычный камешек, тёмный, невзрачный, надтреснутый. Если бы не бешеная сила, которой он фонил, я бы никогда не подумала, что это легендарный дар Смерти среднему брату – Кадмусу, настолько невзрачным он был. – О, Мерлин, точно! Я же поймал свой первый снитч ртом! Герм, ты гений! Поттер кинулся меня обнимать, а я переглянулась со своими сёстрами и Биллом. Все отлично поняли, что это за камень. Наобнимавшись, Поттер отстранился и воззрился на камешек так, словно тот бомба и вот-вот рванёт. – Без твоего зова они не придут, Гарри, – уточнила я. – Вечером на пляже разведём для твоих близких костёр, приготовим угощение, и ты поговоришь с ними. Хочешь? Поттер поднял на меня огромные глаза. Ему было страшно. – Они любят тебя. И их решения не делают тебя виновным, не обязывают, помни об этом. – Х... хорошо. Согласие далось Гарри непросто. Но, как я уже отмечала, он очень смелый человек. Наверное, самый смелый из всех, кого я лично знала. Поттер бережно вложил камешек в снитч, закрыл шарик и сунул его в карман. Поймав Гарри за прядь волос, я потянула её на себя. Он ойкнул. – Ещё один момент, милый. К разговору о твоём тотальном одиночестве. Тебе не хватает нас? – уточнила я. Поттер вскинул на меня растерянный взгляд. – Или ты не считаешь меня семьёй? – Я... Я даже не надеялся... Ох, Герм! Мальчишка кинулся ко мне на грудь и прижался, сухо всхлипывая. Я мотнула головой, давая понять, что собрание закончено, и все рассосались с кухни. Мне самой предстояло написать Рите Скиттер, напомнив об одной детали, что сделает её сговорчивей, и Виктору Краму. Болгарин обладает обширными связями, и если с их стороны кто-то пожелает присутствовать при эпохальном событии, так тому и быть. Но это всё потом. Сейчас важнее всего мой маленький герой.***
Вечером того же дня мы разожгли на пляже костёр, Гарри извлёк из снитча воскрешающий камень и призвал близких, активировав его простым поворотом. Я видела, как сощурился Билл, но знаком дала понять Уизли, что не стоит раскрывать секрет такого простого оперирования даром Смерти Поттеру. В сказку о "Трёх Братьях" он не верит, не стоит его сейчас шокировать, что он не просто обладатель двух даров Предвечной, но ещё и её потенциальный избранник. Я уверена, что мне для вызова души из-за грани одного желания и поворота камня на ладони не хватило бы ни сил, ни полномочий, и потребовался бы целый ритуал. На зов Гарри пришли все кого он считал близкими. Я с любопытством рассматривала зыбкие образы Лили, Джеймса, Сириуса. Даже Седрик заглянул на огонёк костра. Поттер действительно был похож на отца, но не как две капли воды. Тот же рост, тот же овал лица. А вот черты лица более тонкие и аккуратные, как если бы Джеймса Поттера решили сделать привлекательнее в графическом редакторе. К тому же в Гарри не было той кряжистости, основательности. Как Джеймс мог быть ловцом, сложно сказать, на его фоне Гарри казался гибкой лозой. Лили. Вот кто одарил Гарри изысканностью и гибкостью. Девушка оказалась действительно красивой: густые рыжие волосы, тонкие черты лица, стройное тело, неуловимая грация движения, что делает любую женщину особенно привлекательной. Я знала толк в женской красоте и мимо такой никогда бы не прошла. Гарри выиграл генетическую лотерею, взяв от родителей лучшие черты. Сириус Блэк оказался чёртовым красавчиком, даже меня, не любящую брюнетов, зацепило. Слегка хищные черты лица, дерзкий взгляд и соблазнительная улыбка. Он не сводил виноватого взгляда с крестника: в нём доставало чувств, чтобы понять – он сожалеет о своём расхлябанном, безответственном поведении. Когда Гарри кричал, что все его бросили, он в первую очередь имел ввиду Блэка. И я была согласна с этим обвинением. Единственный взрослый, который был в нём лично заинтересован, оказался настолько беспечен, чтобы так глупо погибнуть... Седрик Диггори тоже был по своему хорош, но такой спокойной, идеальной, а от того скучной красотой, что свойственна хорошим, правильным людям. У нас были приготовлены традиционные дары мёртвым: мясо, мёд, травы, каша. Пока мы бросали подношения в огонь, Гарри разговаривал с отцом, матерью и крёстным. Седрик терпеливо стоял в стороне. Кажется, к нему Гарри боялся подходить больше всего, но в итоге они поговорили, и я видела облегчение на лице Поттера. Зеркальное отражение оказалось на лице хаффлпаффца. Оба парня испытывали обоюдное чувство вины и в диалоге смогли отпустить его. Все близкие Гарри обещали явиться на суд, стоило лишь активировать камень. Когда закончились дары, тени истаяли, оставляя нас у потухшего костра. Я поймала требовательный взгляд Лили Поттер перед тем, как она ушла. И кивнула, давая понять, что её мальчик в надёжных руках. Первым ко мне прильнул Поттер – его слегка поколачивало – и я прижала его к себе сильнее. Под свободную руку втекла Луна, укладывая голову мне на плечо. Сзади прижалась Флёр. Всех нас поверх обнял своими длинными руками Билл. Мы все замерли, обнявшись, и на меня опустилось редкое, драгоценное чувство сродства, так и не испытанное мной в прошлой жизни. Ни одна оргия и шабаш не дали его мне там, но мне удалось обрести его здесь. В этот миг я испытала твёрдую уверенность, что у нас всё получится!***
– Стой и не дёргайся! Отшёптывать у Смерти тебя буду! – Герм, ты меня уже в молоке мыла, в кипяток опустила, потом в ледяную воду. Я хоть не помру раньше времени? – Я тебя сейчас за ухо оттаскаю! Не сбивай меня с настроя, паразит! – Молчу! Голенький Поттер перетаптывался в тазике с запаренными травами, прикрывая пах ладошками. При взгляде на него из меня лезла вся эта уменьшительно-ласкательная чушь. Я уже начала задумываться, какого хрена. Словно Лили Поттер призвала мою душу в тело Грейнджер, а не сама Гермиона. Откуда вот это желание прижать, пожалеть, обогреть, накормить? Детей я никогда не хотела, относилась к идее деторождения с прохладцей и того, кто решается завести ребёнка, считала человеком отчаянным и смелым. Родить и воспитать целого человека – это же подвиг! И я сейчас не про бездумное размножение, а про осознанный шаг будущего родителя. К тому же у ведьмы всегда есть небольшой шанс родить колдуна, а это почти всегда приговор или матери, или младенцу. Маленький колдун сосёт силы из матери, и только очень сильные ведьмы решаются на то, чтобы оставить себе ребёнка мужского пола. А может, меня призвала сама Магия. Зрелая, вошедшая в силу ведьма – отточенный меч, и смертоносна как оружие, если её направляет верная рука. Я ощущала правильность своего пути и оттого была максимально эффективной. Но не только моё мировоззрение претерпело изменения. С моим появлением жизнь Гарри тоже изменилась разительно: он избавился от влияния Рона, сумел трезво взглянуть на Дамблдора и Снейпа, переоценить отношение к себе, избавился от чувства вины, медленно узнаёт себя и учится принимать и любить. И мой приход ему принёс больше пользы, чем ушедшей за грань девочке, что хотела просто постигать магию и дружить. Сердце вдруг сжалось от боли за всех этих детей, которых взрослые выставили щитом перед собой, лишая их детства, требуя невозможного. – Ай! Очнувшись, я поняла, что слишком сильно потянула Поттера за волосы: почёсывать его, как кота, вошло у меня в привычку. Он был тактильным мальчиком и тянулся за моей рукой, как цветок за солнцем, так что прикосновения приносили нам обоим удовольствие. Стоило отбросить вредоносные мысли и злость. Оставлю лють для битвы. Не сейчас! Важно завершить ритуал защиты. Сосредоточившись, я взяла в руку сырое яйцо и начала выкатывать его по голове Гарри, бормоча: – Йди, йди, біда Через гори та моря! Через річку, через ліс Обійди того, хто чист! Слово моє міцне – Вчепиться чіпко! Захистить, оборонить Від біди заслонить! Я разбила над Гарри яйцо и размазала склизкую субстанцию по голове и плечам, втирая. Поттер морщился, но стоически терпел. Я действительно искупала мальчишку в молоке (ведро коровьего молока с капелькой молока единорога), после окатила горячей водой, а потом ледяной. Он повизгивал, краснел, бледнел, но не спорил, не желая лезть под руку. Только глядел на меня восторженными глазами. То, что я не его школьная подруга, Поттер понял давно, не дурак. Когда понял, сложно сказать, но молчал. Видимо, он, отогревшись в моём тепле, боялся спугнуть то нежное чувство, что зародилось между нами. По сути ведь Гарри никогда никому не был нужен и он, как все травмированные дети, обладающие обострённым чувством эмпатии, ощущал моё небезразличие. Я решила, что поговорю с ним после битвы, если мы оба переживём её. Процент победы был пятьдесят на пятьдесят – это уже не мало. Я повысила его ещё на несколько пунктов. Не зря же я так выкладывалась. Ритуалы – обережные, защитные, приносящие удачу и успех – творила с самой полуночи и сейчас, к утру, почти выдохлась. Битва была назначена на двенадцать дня, в круге Стоунхенджа. Сова отнесла Волдеморту глумливое письмо, на которое он не мог не отреагировать. Так и вышло, судя по короткой, но крайне болезненной вспышке головной боли у Поттера. "Выходи на последний бой, подлый трус. Мальчик-который-убьёт-тебя-вновь. 10 мая, в 12 часов пополудни. 51°10′43″ с. ш. 1°49′35″ з. д." Ответа мы не ждали. Сове было велено уносить хвост сразу, как избавится от послания. Выбор места оказался весьма удачным. Билл сказал, что там в древности вершили суд друиды. Учитывая степень вины Реддла, он не был достоин дуэли, а вот суд по нему плакал, как гильотина по маньяку. Все мы будем судить монстра за покушение на саму суть Магии, за попытку обмануть Смерть и за насилие над Судьбой. Никто из смертных не имеет права брать на себя функций бога. Дата тоже была выбрана не случайно. 10 мая – день Земли – Вешнее Макошье. Считается, что в этот день Земля «отдыхает», поэтому ее нельзя пахать, копать, боронить. И творить зло. А вот судить, добиваться справедливости – как раз можно. Реддл, попирающий законы бытия, может споткнуться и об этот камешек. Я собиралась использовать всё, доступное мне. Ведьма, вершащая месть – страшная сила. В таком деле нет для нас мелочей. Оттого, наверно, Волдеморт и ненавидел наш род. Потому что не понимал и не умел проявлять уважения к силам, что являются колыбелью всего сущего. А насчёт друидов: чем мы, ведьмы, хуже? Те же природники, только без пипирки между ногами и без посоха в руке. Не давая Поттеру вытереться, пока яйцо не засохло, я повторяла вслух порядок действий и для него, и для себя, вкладывая в голос остатки сил. Программируя подспудно. Настраивая, как инструмент. – Прибываем аппарацией, Добби светить не стоит, он у нас своего рода "аварийный выход". Ты произносишь формулу вызова на дуэль, что не даст Волдеморту привлечь к битве соратников и напасть на тебя скопом. Активируешь воскрешающий камень. После искренне отдаёшь себя в добровольную жертву. Даёшь себя убить, не атакуя и не защищаясь. Когда крестраж выбьет из тела, вы с Реддлом потеряете сознание. И защита падёт. В этот момент Тёмного прикончит кто-то из нас. Поттер кивал головой в сосульках и бубнил под нос пункты плана. Он сидел в тазике, обняв себя за острые колени, и выглядел как недокормленный подросток, а не как спаситель магического мира. Помогите нам Древние! На последний бой шли Поттер, я, Билл, Флёр и Луна. У меня в рукаве козырь, а точнее меч Гриффиндора в сумочке, Билл у нас ликвидатор проклятий, считай худшего проклятия, чем Тёмный Лорд, придумать сложно, а мои сёстры не только волшебницы с примесью магических существ, но теперь ещё и ведьмы. Необученные, конечно, но мать-природа поможет. Мы её дети, а не рабы, вроде тех, кто следует за Реддлом, и она всегда поддержит нас.***
После всех ритуалов я поняла, что нам стоит поспать, и напоив всех простеньким сонным зельем, велела Добби разбудить нас в одиннадцать. Проснувшись от осторожного прикосновения к плечу, я тихо выбралась из-под руки Флёр и вышла на пляж. Мне предстоял последний ритуал, в котором я собиралась просить защиты и удачи у Макоши и Велеса – земных заступников. Поклонилась на все четыре стороны света, кропя кровью песок и бормоча просьбы и призывы. – Мати Земля! Вгамуй ти всяку нечисту гадину від привороту, обороту і лихої справи. Поглини ти нечисту силу в прірви кипучі, на смолу пальну. Заморозь нежити погану, розтопи лід променями сонця, вбери в землю мертвою водою, щоб відродився живою. Але очищений від скверни, зла та пороку. Слово моє міцне, як камінь. Думка моя чиста як вода. Справа моя права як вогонь. Кровь пролита мною відродиться родючою землею. Луч солнца, выглянувший из-за тучи на миг, осветил меня, и я подняла руки, вознося благодарность небу, солнцу, земле и воде. Несмотря на то, что я творила ритуалы всю ночь до самого рассвета и спала всего четыре часа, я ощущала в себе бурлящую силу ведовства и магии, что сплавились во мне в нечто мощное, неукротимое. Если бы у меня были крылья, то я бы взлетела. Лёгкой походкой я пошла к дому. Пора!