Две Недели Спустя
***
Олден лежал на больничной койке, наблюдая за барабанящим по окнам дождем и стекающими по стеклу ручейками. Рядом с ним лежал Вумми, а на коленях у него лежала портативная игровая приставка, время от времени пищащая, напоминая ему, что он поставил игру на паузу. Он поморщился и выключил её. Писк был слишком похож на пронзительный звон, который стоял у него в ушах с момента катастрофы. Врачи и целительница говорили ему одно и то же — есть хорошие шансы на то, что звон пройдет со временем, но может и не пройти. Приставку ему подарили в Доме Исцеления сразу после того, как срастили его сломанную руку и запястье. Он должен был часто играть на ней — они говорили что-то о поддержании подвижности в заживающей руке. Но в основном он использовал ее, чтобы отвлечься от всего остального. Это работало. Иногда. Здесь, в детской больнице, куда его перевели несколько дней назад, это работало хуже. Дом Исцеления действовал на него успокаивающе, несравнимо с детской больницей. Здесь и сейчас все вокруг напоминало Олдену, что все было плохо и больше никогда не будет хорошо. И некоторые сотрудники о нем сплетничали. Он слышал, как они говорили рядом с дверью его комнаты, когда думали, что он спит. Бедняжка потерял своих родителей таким ужасным образом. И им до сих пор не удалось связаться ни с кем из его родственников. Ты не знаешь, он видел, как это произошло? Боже, я не могу себе представить, насколько травматично это было. Они не то чтобы со злости так говорили. Они все жалели его. Они все хотели как лучше. Но Олден ненавидел это. И никто не объяснил ему, что произошло, честно и полностью. Даже психолог, который потратил столько времени на разговоры о том, что нужно быть честным и открытым со своими чувствами. В результате нападения суперзлодея его дом был разрушен, и его родители умерли. Герои на службе города Чикаго не смогли нейтрализовать злодея без сопутствующего ущерба. Олден не понимал, что это значит. Как они умерли? Почему ему не дали увидеть их тела? Что это был за суперзлодей? Почему… почему он на них напал? Если еще один взрослый скажет ему, что это была ужасная катастрофа, которую мальчику его возраста не понять, он швырнет свою приставку в его лживую улыбку. Как только он подумал об этом, медсестра Аманда постучала один раз, а затем сразу вошла. По крайней мере, она не улыбалась. Даже наоборот, она озабоченно хмурилась. — Олден, милый, — сказала она. — К тебе посетительница. Тебе не обязательно с ней встречаться, если не хочешь… — Кто это? — быстро спросил он. Олден встречался с несколькими разными посетителями. Его учительница навещала его три раза, и она принесла сделанные вручную открытки «Выздоравливай скорее» от всего третьего класса. Пара медсестер из Дома Исцеления тоже приходили. А руководитель детского хора из старой церкви его отца вообще приехал аж из Нэшвилла, проехав всю ночь на машине, и принес поднос с кексами и сырной соломкой. Посетители это хорошо. Посетители наполняли комнату шумом, и Олдену не нужно было слышать свои собственные мысли. — Это Ханна Элбер, милый. Супергероиня. Олден застыл, невольно вспоминая его темную, обрушенную спальню. Мигающие огни и тело — тело злодея? — на полу, разорванное напополам. Воспоминание было каким-то чуждым, как будто принадлежащим кому-то другому. Но в то же время оно было слишком уж детализированным и четким. Он не видел ни Ханну, ни Арджуна с того дня, как это произошло. Он провел очень много времени в пузыре, накрытый одеялом… или, по крайней мере, ему так казалось. Когда одеяло было снято, они с Ханной были наедине в кузове фургона. Она написала ему множество записок, объясняя, что происходит. ТЫ РАНЕН, НО С ТОБОЙ ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ. МОЕ ЗАКЛИНАНИЕ ХРАНИТ ТЕБЯ В БЕЗОПАСНОСТИ И УСПОКАИВАЕТ. МЫ ЕДЕМ В ДОМ ИСЦЕЛЕНИЯ. ОНИ ПОМОГУТ ТЕБЕ. БОЛЬНО НЕ БУДЕТ. Я ОСТАНУСЬ С ТОБОЙ, ПОКА ТЫ НЕ УСНЕШЬ. «Где мои родители? — думал Олден снова и снова, пытаясь усилием воли заставить вопрос достичь её. — Где они? Ты их тоже спасла?» Теперь, конечно, он знал что она этого не сделала. — Тебе не обязательно с ней встречаться, — снова сказала Аманда, похоже, приняв его молчание за страх. — Даже если она супергероиня, это не значит, что она может делать все, что угодно. Я скажу ей, что ты… —Я хочу ее увидеть! — воскликнул Олден, чуть не свалившись с кровати от нетерпения. Его мышцы живота немного ныли, но они уже почти зажили, и он еле замечал это. Ханна должна что-то знать. Может быть, она объяснит ему, почему все пошло не так. — Где она? Медсестра уставилась на него. — Она внизу, у стойки регистрации. Дай мне минутку, милый. Она подойдет к тебе.###
— О черт, — бормотала Ханна Элбер, глядя на свое отражение в полированном металле двери лифта. — Я думаю, они меня не пустят, Кли. Мне придется нарушить закон и забраться по стене здания или типа того. — Шикарное зрелище для вечерних новостей, — сухо сказала её подруга через наушник. — И я бы не отказалась посмотреть, как ты это провернешь. У тебя были большие проблемы каждый, раз когда мы на физкультуре скалолазанием занимались. — Надо было прийти раньше, — сказала Ханна, игнорируя укол. — Но я ждала, пока они найдут тетю ребенка, чтобы я могла поговорить с ней и получить разрешение, только мне начинает казаться, что они никогда не найдут эту женщину, и это все намного осложняет. — Ханна, это не твоя вина, что его родители умерли. — Моя. — Серьезно, ты не виновата. — Заткнись. — Нет. Тебе нужно было стабилизировать здание. В безумной ситуации, сражаясь против злодея со странными способностями. Ты не идеальна. Ты сделала все что могла. Арджун сделал все что мог. Мы все допускаем ошибки на каком-то этапе нашей карьеры. Вот и все. На мгновение они обе замолчали. — Он… — Кли заколебалась. — С ним все будет в порядке? Ханна закрыла глаза. — Ты бы видела его лицо, Кли. Больше всего на свете он боялся убить невиновного человека, и прибавь к тому, каким образом ему пришлось нейтрализовать злодея в этот раз… Он больше никогда не доверится мне, да и с чего бы? — Ханна, никто тебя не винит. Даже Арджун. Ханна покачала головой. — Я обещала ему, — тихо сказала она. — Я сказала, что прикрою. Я сказала ему, что он может выложиться по полной. Только поэтому мы и объединились. Только поэтому мы оба выбрали Чикаго, где было место для пары, а не какой-то другой город. И я… Позади неё кашлянула женщина за стойкой регистрации. — Вы можете подняться, мисс Элбер. Он в палате 3703. Ханна развернулась и одарила её ослепительной улыбкой. — Большое вам спасибо! Хорошего дня. — Вау, ты серьезно подходишь к этому своему публичному образу, — пробормотала Кли через наушник. — Это важная часть моей работы. И уж наименьшее, что я могу сделать, это проявить вежливость.###
Олден был один, когда супергероиня подошла. Ему пришлось буквально умолять медсестру оставить его наедине с посетительницей, но в конце концов она уступила. Через дверь, впрочем, было слышно, как она шепотом инструктировала и предупреждала Ханну. Его сердце бешено колотилось. Волнение. Нервозность. Немного страха. До катастрофы он только один раз повстречался с героем, в первом классе. В школе было специальное собрание, и герой по имени Электрический Йо-йо пришел, чтобы проинструктировать всех, как оставаться в безопасности во время чрезвычайных ситуаций. — Работа героя заключается в том, чтобы помогать людям, так же, как у пожарных и полицейских, — говорил Йо-йо, швыряя туда-сюда по сцене маленькую зеленую шаровую молнию и подзывая ее обратно к себе, словно она была его питомцем. — Наши способности могут казаться страшными, но это не значит, что мы причиним вам вред. Если кто-то из нас дает вам инструкции, обязательно следуйте им, чтобы мы могли обеспечить вашу безопасность. Йо-йо был забавным. Он раздавал карандаши и наклейки. Олден не мог себе представить, чтобы он разорвал кого-то пополам. Наконец, Ханна вошла, прервав его размышления. На лице у нее была нервная улыбка. Ее руки были в карманах мотоциклетной куртки, которая сейчас, без блеска магии, покрывающего ее, выглядела как обычная одежда. Ее каштановые волосы были заплетены сзади в две французские косички. — Привет, Олден! — сказала она. — Я просто зашла проведать тебя. Все в порядке? Она не приблизилась ни на дюйм, пока он не кивнул. Когда он кивнул, она подошла к стулу у его кровати и села. Винил заскрипел под ее весом. Они смотрели друг на друга с минуту, не моргая, затем Ханна облизнула губы и сказала: — Та-а-ак, я не знаю, помнишь ли ты меня, но я Ханна. Ханна Элберт. Мы с другом… — Я помню, — быстро сказал Олден. Как о таком можно забыть? — О. Хорошо. Я думала что, может быть, ты не вспомнишь из-за заклинания. Ты очнулся внутри него, что довольно необычно. Эм… как ты себя чувствуешь? Они тебя подлатали? — Я в порядке. Разве что в ушах сильно шумит. Им не положено меня выписывать пока они не убедятся, что с моим животом все в порядке. — Точно, тебя же куском металла продырявило. Он прямо в твое окно залетел. Наверняка было ужасно больно… Мне так жаль, что с тобой такое случилось. Это и правда было ужасно больно. Он вспомнил, как мучился до того, как оказался в пузыре. Но это воспоминание было таким же, как и вся остальная ночь. Оно было четким, но казалось принадлежащим кому-то другому. — Я так его и не увидел, — сказал он. — Что? — Кусок металла, которым меня продырявило. Я так его и не увидел. Я не подумал спросить о нем, пока они не привезли меня сюда, и никто не знает, куда он делся. На секунду на лице Ханны появилось странное выражение, но затем она кивнула. — Да. Я понимаю. Я бы тоже хотела посмотреть на него. Хотя, вероятно, они его выкинули. Я не думаю что в Доме Исцеления положено хранить окровавленные куски шрапнели. Но я могу спросить просто на всякий случай, если хочешь? Олден кивнул. Он почувствовал облегчение от того, что разговаривать с Ханной было так легко. Она не обращалась с ним как с ребенком. — Спроси, можно ли мне его себе взять. — Сделаю. — сказала Ханна, отдавая ему честь. — И если тебе интересно, что это было… Я хорошо рассмотрела его. Я почти на сто процентов уверена, что это был кусок полотна настольной пилы. — Пилы? Она изобразила пальцами примерно треугольную форму. — У тебя в боку был вот такой большой кусок. Олден задумался над этим. Затем он спросил: — Хочешь увидеть мой шрам? — Что? — От настольной пилы. Хочешь увидеть мой шрам? Он фиолетовый. Ханна похлопала глазами. Затем она улыбнулась. — Конечно! Олден кивнул. Все врачи и медсестры говорили ему, что шрам — это круто. Приятно было получить подтверждение от супергероини. Он задрал свою больничную пижамную рубашку, чтобы показать длинный выпуклый шрам на левом боку. Темно-фиолетовый шрам начинался под его нижними ребрами и шел вниз под небольшим углом. Ханна была впечатлена. — Интересные шрамы — это как предметы коллекционирования для суперов, — сказала она ему. — Этот отличный. — Он уже особо не болит. — Я рада, — сказала Ханна. — Они тебя направили к настоящей целительнице, которая залатала тебя, поскольку это был инцидент, связанный с суперсилами. В обычной ситуации тебя бы уже выписали из больницы, но исцеленное тело может внезапно вернуться в прежнее состояние. Это невероятно редко, но, поскольку у тебя была странная реакция на мой Пузырь Терпеливого Ожидания, они проявляют особую осторожность. — Заклинание серебряного пузыря? Ханна кивнула. — Прости, — сказала она. — Обычно, если я помещаю в него живое существо, оно теряет сознание. Если бы я знала, что ты там в сознании, я бы не позволила тебе увидеть… это. Лицо Олдена вытянулось. «Ах да. Мне нужно было задать ей важные вопросы. И она, возможно, надолго не задержится». — Это был тот злодей, который убил моих родителей? — спросил он. — Парень, который был… на моем полу? — Да, — сказала Ханна, выпрямляясь и сцепляя руки на коленях. — Да, это был плохой парень. Никто не говорил с тобой о нем? Олден плюхнулся обратно на подушки. Он крепко вцепился в одеяло. — Нет. Никто не отвечает на мои вопросы настоящими ответами. Они просто говорят красиво звучащие слова, которые ничего не значат. Он услышал, как Ханна глубоко вздохнула. Помолчав, она сказала: — Ну, это несправедливо по отношению к тебе, но, возможно, они просто недостаточно знают, чтобы рассказать тебе все. Я не уверена, сколько обычные люди знаю прямо сейчас. Вероятно, много сплетен и только немного правды. Ты хочешь… Я могу ответить на вопросы, если хочешь? Не обязательно сегодня. Мы можем подождать пока тебя не выпишут из больницы, или… — Почему злодей убил моих родителей? — немедленно спросил Олден, комкая одеяло в руках. — Он хотел ограбить нас? Или он был зол на них? Почему?.. Он все гадал и гадал. Может быть, если бы у случившегося ужаса была причина, все это начало бы обретать смысл. Ханна сглотнула. — Ну, он был класс У. Ты знаешь, что это значит? — Уникальный. У пары любимых героев Олдена были уникальные классы. Они не обязательно были сильнее других героев, но обладали необычными способностями, которые не вписывались в обычный набор классов, предоставляемых людям, когда они были выбраны Артонской Системой. — Верно. Насколько мы понимаем, Система выбрала его всего несколько месяцев назад. И он получил свой уникальный класс и свои первые навыки. Вместо того, чтобы зарегистрироваться и переехать жить на остров Анесидора или в другую зону героев, как положено, он начал использовать свою силу на мирных жителях. Как ни странно, Олден был с таким знаком. В фильмах и телешоу суперзлодеем почти всегда был тот, кто отказывался регистрировать свою силу и соблюдать закон. Он и не думал, что такое может случиться в реальной жизни. Ханна вздохнула. — Он обладал способностью, о которой раньше никто не слышал. И она была очень сильной и смертоносной. — Что это была за способность? — Эм… она довольно страшная. Ты уверен что хочешь знать подробности? Олден кивнул. — Хорошо, — сказала супергероиня. — Это была своего рода способность передачи. Она забирала силу и жизнестойкость — возможно, и какие-то другие характеристики — у его целей и передавала их ему. Так что чем больше людей он атаковал, тем сильнее он становился. В нескольких кварталах от твоего дома была ранняя Хэллоуинская вечеринка. Он пошел туда и начал осушать людей. Они… далеко не сразу его заметили. Было шумно и многолюдно. Он смешался с толпой и убил несколько человек, прежде чем кто-то наконец понял, что что-то не так, и вызвал экстренные службы. Она поерзала на стуле, и он снова громко заскрипел. — Другие работающие в Чикаго герои были заняты, и диспетчер не понял, насколько опасной была ситуация. Поэтому они послали только меня и Арджуна. Когда мы добрались до клуба, все было… плохо. Способность злодея усиливала сама себя. Чем больше людей он убивал, тем сильнее он становился. И чем сильнее он становился, тем быстрее он мог убивать людей. К тому времени, как мы добрались туда, он двигался почти как Скоростной Бугай, что было плохо для нас, потому что у нас с Арджуном нет ментальных статов, необходимых чтобы сражаться против настоящей сверхскорости. Она умолкла, и когда Олден оглянулся, он увидел, что она смотрит в пространство, сжав губы. Он не хотел, чтобы она прекратила говорить. Не раньше чем он все узнает. — А у тебя какой класс Клятвенных? — спросил он, немного гордясь тем, что вспомнил правильное имя для людей, выбранных Системой. — Какие у тебя способности? Она встряхнулась и посмотрела на него. — Я Регулятор. Ранг А. Знаю, это тебе мало о чем говорит, потому что Регуляторы очень разнообразны. Я сосредоточила свои навыки на стабилизации и остановке процессов в изолированных участках реальности. Увидев его непонимающее лицо, она виновато пожала плечами. — Да, это довольно сложно. Просто представь себе пузырь, в котором ты был. Я недавно получила это заклинание. Оно создает пространство, внутри которого ничего не меняется. Я не думаю, что время там на самом деле останавливается… Кого бы я не спрашивала, не могу добиться прямого ответа. Но на практике это почти то же самое. Так что несмотря на то, что ты был тяжело ранен, когда я обернула вокруг тебя пузырь, твое кровотечение остановилось. Твой разум тоже должен был остановиться, но магия иногда странные штуки выкидывает. — У меня больше ничего не болело, — сказал Олден. — Я не мог пошевелиться. И не мог нормально взволноваться или испугаться. — Я рада. Я подробнее изучу заклинание, чтобы точно понять, что произошло. Я думала, что ты мог быть в ужасе, оказавшись там в ловушке. Олдену раньше никогда не приходило в голову, что супергероиня может не понимать свои собственные силы. Как можно пользоваться магией, не зная как она работает? — В общем, — сказала Ханна, — нам надо было остановить Осушителя Тел — так его сейчас называют. Мы пытались замедлить его с помощью моих заклинаний, чтобы Арджун мог схватить его. Арджун — Бугай S-ранга, почти полностью специализирующийся на физической силе. S-ранги обладают огромной силой, поэтому, даже если парень начал бы осушать его, Арджун смог бы остановить его. Но я не могла прицелиться или применить заклинание достаточно быстро. И у меня нет невидимых заклинаний, так что, когда я пыталась ставить ловушки, он просто оббегал их. В ее голосе звучало разочарование. — Он выбежал из клуба, и мы погнались за ним по улице. Он был слишком быстр для нас, но продолжал останавливаться и нападать на людей, поэтому нам удавалось не отставать. Нам надо было… Я сказала Арджуну, что нам надо загнать его в другое замкнутое пространство. В котором не было людей. Мы бы его никогда не догнали, если бы он просто бежал, не останавливаясь, по открытой местности, а мы не могли себе этого позволить. И обычно новички, которые не привыкли к экстремальной скорости, плохо сражаются в небольших помещениях. Но почти все здания вокруг были жилыми. Первое пустое здание, которое мы увидели, было прямо через дорогу от твоего дома. Олден знал о нем. Это здание реконструировалось. После окончания реконструкции в нем тоже должны были быть квартиры. Раньше он надеялся, что туда переедет много семей с другими детьми, чтобы они могли ночью посылать друг другу секретные сообщения фонариками через окна. —Нам удалось загнать злодея внутрь, — сказала Ханна. — Арджун пошел с ним сражаться, а я осталась снаружи, чтобы заблокировать выходы и стабилизировать здание, чтобы оно полностью не рухнуло и не повредило соседние строения. Арджуну трудно использовать всю свою мощь не разрушая все вокруг. Я стала его напарницей, чтобы ему можно было не волноваться об этом в разгаре серьезного боя. Так что… моя роль саппорта значит, что я отвечаю за безопасность гражданских поблизости и… даю Арджуну понять, какие у него варианты. Она снова замолчала. И ее молчание длилось так долго, что Олден начал чувствовать себя неуютно. Она расстроена. Потому что что-то пошло не так? Что-то несомненно пошло не так, потому что злодей не умер в пустом здании через дорогу, когда сражение закончилось, он умер в спальне Олдена. И родители Олдена тоже умерли. — Я создавала стабильные зоны там, где надо, чтобы амортизировать удары Арджуна, но я работала на пределе сил. И Осушитель Тел начал применять какой-то странный энергетический навык — мы до сих пор не понимаем, как он работал. Он генерировал ударные волны, почти что взрывы, исходящие из его тела. Полетела шрапнель, вроде того куска металла, который влетел в твое окно. Она уставилась на его живот, как будто могла разглядеть шрам сквозь рубашку, затем продолжила: — Поэтому я еще больше сосредоточила свои заклинания, делая их меньше по объему но еще сильнее, чтобы через них ничего не проникло. И я… я допустила ужасную ошибку. Арджун внезапно спросил по связи, выдержит ли сильный удар середина внешней стены на седьмом этаже, и я сказала «да». Но я так спешила, что неправильно сосчитала окна. Вместо этого я стабилизировала середину восьмого этажа, и когда он бросился на Осушителя Тел, они оба пробили стену здания, и по инерции пролетели через всю улицу, прямо в вашу квартиру. В ее глазах стояли слезы. Звон в ушах Олдена, казалось, внезапно стал громче. Его губы дрожали. — Мне очень, очень жаль, Олден, — сказала Ханна. — Это была моя вина. Не… ты можешь услышать что-то от других, всевозможные догадки и слухи. Но ты должен знать правду. Арджун делал именно то, что должен был делать. Он все сделал правильно в плохой ситуации. Твои родители умерли, потому что подросток подумал, что быть суперзлодеем круто, и потому что я совершила глупую, ужасную ошибку во время серьезной ситуации. Зрение Олдена затуманилось. Из его горла вырвался душераздирающий всхлип, несмотря на попытки его сдержать — это было все равно что пытаться удержать волну. Он начал плакать, так же сильно, как в тот раз, когда ему впервые сказали, что его родителей больше нет. Слезы просто не прекращались. Его тело болело от этого. Подушка начала намокать. Медсестра Аманда ворвалась в палату, и Олден закричал: «Убирайся! Оставь меня в покое!» — так громко, что у него заболело горло. Ханна Элбер, супергероиня, убежала от него, как будто он напал на нее. Медсестра Аманда подбежала к нему, шепча слова утешения. Это было прямо противоположно тому, чего он хотел, но охваченный горем Олден не понимал, почему.