Супер Саппорт

пять лет спустя

      — Холодно, как в заднице эскимоса, — пробормотал Джереми Леви, потирая руками свои неприкрытые бицепсы и глядя на снег, падающий на рельсы метро. — Олден, чувак, перестань выглядеть таким согретым. У тебя и свитер, и пальто. Это нечестно!       Его бледные губы были почти такими же серыми, как небо над головой, а дыхание вырывалось белыми облачками морозного тумана.       — Ты сам согласился на этот глупый вызов, теперь пожинай последствия, — Олден прислонился к ограде, пока они ждали поезд. — Сейчас двадцать с чем-то градусов. Ты серьезно думал, что ты сильнее обморожения?       — Я д-думал, все будет ок-кей, — стук зубов Джереми, вероятно, был только наполовину театральным. Они вышли из его дома пятнадцать минут назад, и Джереми был одет в шлепанцы, шорты и белую футболку без рукавов с изображением танцующего дорожного конуса.       — А в заднице у эскимоса особенно холодно? — позабавленным голосом спросил Бо, третий член их группы друзей. — И с каких это пор мы вообще используем эту метафору? Она странная.       Бо выглядел как застенчивый ботан в своих роговых очках, бабушкином шарфе и ужасной стрижке под горшок. Но на его лице была мерзкая ухмылка, когда он наблюдал за страданиями другого юноши.       — Я одолжу тебе свой шарф, Реми. — проворковал он. — Просто поумоляй меня.       — Н-нет, ублюдок! Ты отдашь мне эти десять баксов, когда я выполню вызов. А потом я засуну их тебе в…       — Это отсылка к их среде обитания, — Олден засунул руки в карманы джинсов, когда поезд приблизился к платформе.       — Ч-что?       — Выражение. Оно про то, что эскимосы живут в холодном климате. Может, это какое-то древнее суеверие, что они и физически холоднее остальных людей.       — Ха! — Джереми выдохнул еще одно облачко тумана. — Держу пари, у этих суеверных идиотов случился бы сердечный приступ, если бы они могли видеть нас сейчас. Мы идем в школу пришельцев, у тебя в рюкзаке перекус для демона, а у Бо на стене над кроватью приклеен постер Бедлам Белдам.       — На самом деле, он не демон, — сказал Олден, заходя в наименее переполненный вагон. — Он просто… странного вида пришелец из другого измерения, который должен вечно выполнять общественные работы.       — Потому что он убил…       — Попытался убить.       — Это, по-твоему, лучше?       — Ты бы предпочел, чтобы кто-то попытался тебя убить или преуспел в этом?       — Я купил этот плакат, когда мне было восемь, — перебил Бо, буквально задирая нос перед Джереми. — Все любят Бедлам Белдам, когда им восемь.       — Да, но тебе сейчас шестнадцать, братан. Столько времени пялиться на супергероиню, у которой вся фишка в том, что она разговаривает с кошками и носит остроконечные шляпы…       Усевшись на сиденья, его друзья продолжили спорить о достоинствах героинь в стиле ведьм, а Олден достал свой телефон. Он сделал это, почти не задумываясь.       Не надо опять это делать. Все, чего я этим добьюсь, это погружение в грусть на все утро.       Но он не положил телефон обратно в карман. Вместо этого он коснулся сверкающего серебряного значка, который появился после того, как он позвонил Ханне в первый раз.       Это выглядело как приложение, но определенно им не являлось. Эту штуку было невозможно удалить, и она появлялась на любом телефоне, который Олден держал в руке… включая старинный телефон с вращающимся диском, который он однажды обнаружил в доме соседа.       Это было немного жутковато, но, по крайней мере, он был не одинок. Любой человек, обладающий разрешением звонить супергерою через Систему, оказывается, обладал такой же странной привилегией. Он поднес телефон к уху.       — Прослушать последние три голосовых сообщения, — пробормотал он.       На мгновение воцарилась тишина, и Олден уставился на собственное искаженное отражение в металлическом поручне рядом со своим сиденьем. Он был очень похож на своего отца — зеленые глаза, волосы, колеблющиеся между каштановыми и темно-рыжими, средний рост для своего возраста. На данный момент его веснушки почти исчезли, но летом они вернутся.       Знакомый бодрый голос прервал его осмотр.       — Привет, Олден! Это Ханна!       Олден закрыл глаза. Он мог представить себе улыбку героини. Она всегда была веселой, когда разговаривала с ним, как во время их немногочисленных встреч лицом к лицу, так и по телефону. Он не знал, было ли это в её характере или требовало приложения усилий.       — Послушай, я буквально несколько минут назад получила уведомление о призыве. Настоящее. Это мой четвертый призыв за всю мою жизнь. Круто, правда? В любом случае, мне нужно идти, так что, возможно, придется перенести наш ежегодный визит. Даю тебе знать, чтобы ты не волновался, если уведомление о телепортации не придет к тебе через пару дней, как мы планировали. Мы потусуемся, когда я вернусь. На острове есть потрясающий новый ледовый парк… давай сходим туда вместе. Скоро увидимся!       Прозвенел гудок. Олден крепче сжал телефон, когда начало воспроизводиться следующее сообщение.       — Олден, это подруга Ханны, Кли. Мы уже встречались однажды. Все в порядке, я просто хотела, чтобы ты знал — Ханна все еще на миссии. Мы ожидаем ее возвращения со дня на день.       Еще один гудок, а затем последнее. Он получил его пару недель назад, и хотя прослушал уже десятки раз, все равно почувствовал, как участился его пульс.       — Привет, Олден. Это… это снова Кли. Я знаю, мы говорили о возможности этого, когда я связывалась с тобой пару месяцев назад, но… если Ханна скоро не вернется, будут похороны. Тринадцатого февраля. Ее день рождения. Как я уже говорила в прошлый раз, это… крайне редко, чтобы призыв длился дольше нескольких недель. И поскольку прошло полгода, мы — ее друзья — думаем, что было бы лучше, наконец, поставить точку. По крайней мере, для ее матери. Дай мне знать, если хочешь, чтобы я заказала телепорт для тебя, хорошо? Я точно знаю, Ханна была бы признательна, если бы ты пришел.       Последовала пауза.       — Вы хотели бы прослушать еще раз? — спросила Система стандартной версией своего голоса, той которая смахивала на автоответчик.       Олден выключил телефон.       За окном проносились здания. Они были недалеко от его старого района. Многоквартирный дом выглядел как прежде. Ночной клуб, в котором Осушитель Тел убил так много людей, выглядел как прежде.       Все было отремонтировано. Как новенькое. Шрамов не осталось. По крайней мере, не там, где их можно было бы увидеть.       Город уже давно перестал вспоминать Осушителя Тел и теперь волновался о новых злодеях.       Буквально вчера вечером в новостях показали кадры высокоскоростного преследования с участием одного из нынешних городских героев, начавшегося на пляже Норт-Авеню. По-видимому, какой-то злодей, обладающий способностью повелевать землей, строил логово под озером Мичиган последние несколько лет, и его наконец нашли.       Ялик — популярный герой, контролирующий воду — бросился в погоню. На это ушел час, и он затопил первые этажи пары зданий в центре города. Обрушилась канализация. Никто не пострадал слишком сильно, за исключением злодея — тот попал в реанимацию после утопления.       Это был достойный результат, учитывая задействованные силы. Ялик казался компетентным парнем. Но на телевидении его улыбка была натянутой, и хотя они смонтировали кадры, чтобы выставить его в лучшем свете, было ясно, что он был краток в своих ответах интервьюеру.       Олден не мог не вспомнить кое-что, сказанное однажды Ханной.       Во время своего первого визита на остров, когда ему было одиннадцать, он взял блокнот, полный вопросов о… ну, обо всем. Бедная Ханна, должно быть, чувствовала себя так, словно ее допрашивал низкорослый, одержимый репортер.       Они говорили о той ночи, когда погибли его родители. Затем они перешли к более общей дискуссии о способностях и о том, как быть супергероем. И она сказала кое-что, что с тех пор не выходило у него из головы:       — В колледже — который, по сути, это просто одна длительная программа обучения здесь, на острове — у нас было задание придумать наш героический девиз. Как руководство к тому, как мы хотели бы подходить к проблемам. Я выбрала нечто очень простое и банальное: «Рада помочь!» Но теперь, когда я уже долгое время занимаюсь героической деятельностью, я думаю, что мой девиз звучит так: «Мы могли бы справиться лучше».       Потягивая клубничный молочный коктейль за столиком напротив нее, Олден нахмурился.       — Плохой девиз, — серьезно сказал он. — Никому не понравится героиня с таким девизом. Это просто грустно.       — Мммм… может быть, так оно и есть. Но я полагаю, что это не столько девиз, которым можно поделиться с общественностью, а скорее руководство для меня самой? Когда имеешь дело с суперсилами, там так много места для ошибок. События происходят быстрее, чем воспринимает твой мозг. Физика становится контринтуитивной. Или она вообще неприменима. В случае с некоторыми силами — твоими собственными и плохих парней — кажется, что просто невозможно их полностью контролировать.       Она взяла картошку фри с их общей тарелки.       — Когда пыль уляжется, легко сказать, что ты сделал все что мог. Легко отвести взгляд от всех мест, где ты допустил ошибки, потому что их всегда так много. Это ужасное чувство, словно ты бесполезен, даже если ты старался изо всех сил. Но я думаю, что хочу быть той кто не отводит взгляд, чтобы я допускала хотя бы на несколько ошибок меньше в каждой битве. И, возможно, я хочу этим заниматься для того, чтобы героям, с которыми я работаю, самим не приходилось слишком пристально на это смотреть. Во многих отношениях моя сила намного «легче», в эмоциональном смысле, по сравнению с чем-то вроде сверхсилы или контроля сознания.       Олден тогда не понял, и она уклонилась от ответа, когда он попросил ее разъяснить.       Но с тех пор он обращал на это внимание. К недосказанным вещам в опубликованных статьях, к самой Ханне и ее необычному стремлению поддерживать других супергероев вместо того, чтобы самой быть в центре внимания…       Ялик так напряжен, потому что ему пришлось утопить злодея чтобы положить конец погоне.       Это было всего лишь предположение, но оно имело смысл. У героя была репутация беспечности. Он устраивал турниры по пляжному волейболу и проводил множество благотворительных акций с детьми. Ни в одном его сражении не было жертв.       И злодей утонул посреди улицы. Не в одном из затопленных мест.       Ситуация, должно быть, выходила из-под контроля. Позволять злодею с навыком создания туннелей бежать куда глаза глядят, когда вокруг так много зданий, было неприемлемым риском для Ялика. Ему пришлось схватить парня и залить воду ему в легкие.       Ему нужен был саппорт.       Ханна могла бы помочь.       Ну, это был плохой пример. У Ханны было абсолютное преимущество над туннелистом. Она могла бы засунуть его в свой волшебный пузырь, и второй герой там вообще не нужен был бы.       Но было множество способов, которыми даже слабый саппорт мог бы помочь супергерою в подобном случае. Бафф, увеличивающий скорость Ялика, позволил бы ему поймать злодея до того, как он сбежал за пределы озера, в котором у Ялика было абсолютное преимущество. Кто угодно, способный атаковать на расстоянии, был бы полезен.       Но саппорты вышли из моды в девяностых. До этого для сверхчеловека ранга S или A — обычные «супергеройские» ранги — было нормальным работать в окружении слабых помощников. Команды были в моде. Но злодейская активность была высока на протяжении этого десятилетия, и люди начали называть саппортов подёнками, потому что они… умирали. Часто.       На протяжении долгого времени шанс саппортов выжить в битвах сверхлюдей составлял двенадцать процентов.       Не то чтобы они вообще должны были участвовать в этих битвах. Их ролью было эвакуировать гражданских, поддерживать связь и тому подобное. Но злодеи не играли по правилам, и выцеливание хрупких друзей более опасного героя было довольно эффективной психологической тактикой.       Так что саппорты были исключены. Ни один город не хотел пятнать свой имидж кровью. Слабые сверхлюди оставались на острове или, если им везло и их способности производили какие-то зрелищные эффекты, работали в сфере развлечений.       И в настоящее время существовало всего несколько активных супергероев, которые, как Ханна, сознательно выбирали навыки, которые лучше подходили для поддержки, чем для прямого боя.       Это был рискованный выбор — использовать способности, которые были не столь хороши в бою один на один. Но Ханна была так увлечена этим. Саппорт должен быть множителем для другого героя, сказала она Олдену. Вторая скрипка, которая играла как целый оркестр.       — Два героя, сражающиеся бок о бок — это здорово, — сказала она. — Но если один из этих героев будет дополнять другого… это повышает общую эффективность экспоненциально. Получается нечто гораздо большее, чем просто сумма составных частей.       Внезапно шлепанец ткнул Олдена в голень. Его мысли рассеялись, и он поднял глаза.       — Эй, чувак, это наша остановка, — Джереми кивнул в сторону дверей. — Что с тобой? Ты совсем в себя погрузился.       — Прости. Просто думаю о том сочинении, которое нам по литературе задали.       — Фу, почему я вообще тусуюсь с вами, ботаниками? — сетовал Джереми. — Мы и так ходим в школу пять дней в неделю, а теперь из-за вас двоих я еще и по выходным хожу в школу.       Бо хлопнул его по плечу.       — Честно говоря, никто из нас не думал, что ты на самом деле запишешься на консульские курсы, когда мы предложили это. Прямо сейчас ты мог бы заниматься чем угодно, но ты здесь. Я не знаю, должен ли я быть тронут твоей преданностью или опечален полным отсутствием у тебя других друзей.       — Это правда, — согласился Олден, беря свой рюкзак и вставая. — Ты гораздо навязчивее, чем мы предполагали. Такими темпами ты станешь отличником против своей воли.       Джереми выглядел потрясенным.       — Олден, ах ты гад! Как ты смеешь?! Ты должен был быть хорошим.       — Я? — спросил Олден, искренне удивленный. — Ну, наверное, я не такой злой, как Бо…       — Ты просто недостаточно стараешься, — искренне сказал Бо, когда они спускались по лестнице на улицу.       — Вы оба, заткнитесь! Я смешной. Бо злой. Олден хороший.       — Я и не знал, что ты навесил на всех нас ярлыки. Можно меня назвать язвительным, а не злым?       — Что делает меня хорошим? — большинство людей, знавших Олдена, вероятно, описали бы его как сдержанного. На его взгляд, его социальные навыки были вполне адекватны, когда он использовал их, но он не был экстравертом. Ему было чересчур комфортно заниматься только своими делами, и он заводил друзей в основном случайно.       Бо привязался к Олдену в средней школе, вероятно, потому, что Олден был единственным учеником в их классе, которого он не обидел к концу первого месяца. И Джереми каким-то образом вошел в их группу в девятом классе, когда понял, что он недостаточно спортивен, чтобы тусоваться с «спортивными» ребятами в старшей школе.       — Я рад, что я хороший, но я серьезно не думаю о себе так…       — Это твое увлечение супергероизмом! — сказал Джереми, яростно растирая свои немеющие руки, пока они шли. — Ты постоянно ведешь себя благоразумно, и у тебя уже в десятом классе есть многостраничный план обучения в колледже. Но ты все еще действительно хочешь быть парнем в спандексе, который спасает кошечек с деревьев. Типа… Я не знаю. Это мило, чувак.       Олден поморщился.       Бо хихикнул.       — Боже мой, Олден, ты бы видел свое лицо! — затем на его лице появилось недоуменное выражение. — Может, нам стоит назвать Джереми проницательным? Я такого не ожидал.