Аполлон-3000

      То, что он увидел, никак не желало укладываться в его голове. Устройства и огни, названия которым он никак не мог дать названия, и которые Филомена никак не могла объяснить доступным языком. Просто потому, что в кхуздуле таких слов не существовало. Фили же остановился взглядом на невзрачной штуковине и не совсем понимал, почему девушка так отчаянно тычет пальцем в черный квадратик.       — Ну давай же, давай, — она сердилась. Бледная кожа покрылась красными рваными пятнами, которые расползались по лицу от нескрываемого раздражения. — Бога ради, прошу, работай!       Но даже непонятный Фили Бог не смог заставить откликнуться это нечто. Унылое черное пространство продолжало смотреть на них в ответ. Филомена в порыве прошла к другой стене, выстланной чуть выпуклыми ручками, и потянула за одну из них. Ящик выдвинулся с тихим писком, а после раздался женский голос.       — Добро пожаловать на борт, капитан, — звучало мертво, отталкивающе, но гостья вдруг заметно расцвела, целуя тот самый квадратик, который окрасился в странное голубое свечение. Оно подрагивало, грозясь исчезнуть снова, и потому Фили вскрикнул, машинально доставая кинжал и тыча им в то, что в Средиземье называлось простым словом.       — Призраки, — непонятно почему, но гном вдруг решил, что эта субстанция, вдруг принявшая вполне рельефный образ человека, опасна и для Филомены, потому как-то совсем уж по-свойски отодвинул девушку обратно огромной ручищей. — Лучше и вправду дождаться Таркуна.       — Алекс, запусти протокол опознания и добавь языки, — Филомена же испуганной не выглядела и мягко, но настойчиво, выползла из укрытия, которое ей совсем не было нужно. Фили понял это с запозданием, неловко убирая назад и руки и оружие. — И подготовь капсулу, у меня повреждение.       Призрак исчез, всосавшись в черный ящик. Корабль — который, по меркам гнома, не походил ни на какой корабль, а больше вызывал желание выбраться из пасти или желудка неизвестного зверя — словно ожил: раздался писк, шуршание и тарахтение; тонкая вибрация прошлась по всем стенам, заставив Фили нахмуриться еще больше и все же отступить к выходу.       — Это главный… — девушка перехватила его, положив ладошку на его плечо. На её лице мелькнула задумчивость. — Это как мозг, понимаешь? Только он не живой, так что бояться его не стоит. Да и здесь нет оружия. Миссия же миротворческая.       Фили такой ответ не очень то и устроил. Его вообще не устраивали никакие миссии, а волновала лишь опухшая и стремительно синеющая нога. Это все, ради чего он привел её сюда. А то, что там было за мозг, его не волновало. Совсем.       Ну разве что самую малость.       Филомена хмыкнула, краем глаза наблюдая за тем, как осторожно грубая ладонь прикасается к панелям. Так, словно мужчина гладил ребенка, а не огромную груду железяки. В отличие от Горы, эта поверхность действительно была неживая. Она никак не реагировала на него, будто и не замечала вовсе. Только вот почему тогда «оно» — имеется ввиду всё тот же призрак, будь он не ладен — поприветствовало Филомену и послушалось её?       — Блок питания поврежден, — и вновь этот противный мертвый голос. — Языки в базе данных. Желаете приступить к внедрению?       —Да, подготовь матрицу, — непонятно почему, девушка говорила на смеси двух языков, один из которых Фили не понимал от слова совсем.       — Ничего не надо готовить, мы здесь не за этим, — Фили вновь стал перед бесполым и, вероятно, бестелесным созданием, и оно вдруг исчезло. Вместо него перед ним выросла Филомена, направляясь к всё тому же открытому ящику. — Лечи свою ногу и идем обратно.       Девушка поджала губы. О, как изменилась сейчас её робость и опасение! Да и были ли они вообще? Может, Торин был прав, разглядев в ней опасное существо? Не то что он, Фили, в чьей груди совсем неуместно выросло желание помочь и спасти невинную жизнь. Да и навряд ли она была столь невинна, как он себе напредставлял. Может, она и вправду заточила чей-то дух внутрь железного чудовища и сейчас собирается сделать это с ним. Вдруг, это и есть та самая «матрица»?       Гном весь скривился. Произносить это слово в голове было странно и не привычно.       —Фили, пожалуйста, я и вправду хочу подлечить свою ногу, — она нервозно сглотнула. Острые серые глаза дрогнули — поняла, что мужчина не ведется. Фили же вздернул подбородок, преисполненный гордостью. — Ладно, хорошо. Я… действительно хотела отправить сигнал на Землю, но…       — Я сам убью тебя, — он сказал это холодно, почти безэмоционально.       Филомена вновь побледнела. Руки её задрожали, губы приоткрылись, не зная, что и отвечать на такое заявление. Фили и сам не знал, зачем он это произнес. Он глубоко вздохнул и нехотя повернулся, открывая проход.       — Лечи ногу и уходим.       Филомена, если б могла, прыгнула к противоположной стене. Но вместо этого прошла мимо него довольно резко и быстро, словно боялась, что он передумает. И Фили действительно был к этому близок, ведь то, что эта сумасшедшая достала из белоснежных ящиков, его ужаснуло. Маленькое лезвие, больше похожее на жало какого-то насекомого сверкнуло в голубизне корабельных огней. Быстрыми отлаженными движениями Филомена воткнула его в какую-то колбу и задрала рукав. А после вонзила этот крысиный меч прямо себе в руку, вгоняя внутрь непонятную жидкость, лишь немного поморщившись.       — Больно? — не выдержал Фили и шагнул ближе, всматриваясь в проколотое место. Странно, но крови он так и не увидел. Лишь маленькая красная точка говорила о том, что руку кто-то тревожил.       — Не слишком ли интересно для того, кто собирался меня убить? — она не то усмехнулась, не то нервозно скривила губы, но всё же отошла от него, возвращая рукав на место.       Фили же стоял как вкопанный, пытаясь сопоставить то, что только что увидел с магией Таркуна. Никаких слов, волшебных заклинаний и маханий посохом. Тут вообще не было никаких магических предметов, кроме призрака, который вновь возник, привлекая к себе внимания и напоминая о моргульской матрице. Фили был уверен, что та явно имеет что-то общее с темными силами.       — Наверное, тебе интересно, почему я могу говорить на вашем языке, — Филомена вновь достала какой-то цилиндрик и уселась прямо на пол, осторожно прикасаясь пальцами к незаживающему ранению. Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Я уже говорила, но вы не поняли. Если ты позволишь, я покажу тебе.       После из её рук — а точнее из того, что в них находилось — раздалось шипение, словно маленький дракончик выпустил порцию огненного пламени. Собственно, почти так оно и было. Фили пришлось ухватиться за небольшой выступ, чтобы не упасть. О Махал, он никогда не забудет того, что увидел: кожа на рваных краях припекалась, стягиваясь в бордовую корочку. Воздух наполнился отвратительным запахом жженой плоти.       — Я всё равно не смогу отправить сигнал, повреждение слишком обширное, — она по-своему рассудила выражение его лица, боясь, что гном и вовсе схватит её в охапку и вновь вернет на место.       Но Фили находился в смятении. С одной стороны, это пугало до самых противных уголков души, но с другой… С другой стороны в нем зародилась надежда, что чудо-призрак сможет найти лекарство и от его поражения. Он кратко кивнул. А она… что-то подобное Фили испытал в день, когда впервые увидел Эребор. По крайне мере, он думал, что выглядел точно также, как и Филомена сейчас — ещё немного и она вся заискрится подобно эльфийскому народу и тем самым звездам, с которых они прибыли. Но ведь и она пришла с неба…       — Ты точно не эльф?       Она замерла с занесенной рукой. Затем глухо и надрывно закашлялась.       — Прости, я не могу привыкнуть, что кроме людей… — ей, почему-то, вновь стало сложно дышать.       — Здесь много кто есть, кроме людей, — Фили же это заявление позабавило, и он бы определенно позволил бы себе смешок, если бы не замечание.       — Не похож ты на принца, — она смотрела так, как он точно не ожидал.       Не осуждала и не выражала соболезнования по поводу его травмированности, хотя определенно заметила его хромоту. Серые, чуть искрящиеся корабельным светом глаза показались ему тёплыми и не к месту домашними. Секундой позже она вновь позволила себе улыбнуться, и только сейчас Фили понял, что она до одури похожа на Кили. И дело было вовсе не во внешности, а в чем-то неуловимом, в чем-то, что он не видел и не совсем понимал, однако...       — Вы все тут носите бороды, — бледные пальцы очертили подбородок и линию над губами, которые всё ещё были вытянуты и вдавливали ямочки в порозовевшие щёки. — Но твоя...       — Главное, что она есть, — буркнул Фили, почувствовав небольшое раздражение и назойливое желание окунуться в купель. Сколько он там уже не был? Пару дней? Неделю? Вообще, как от него пахнет? Вид уж точно не очень то и королевский. Верно она подметила, не похож он на принца. Да и никогда им и не был по настоящему, если уж на то и пошло.       Филомена открыла белую склянку и окунула в неё два пальца — с них медленно сползала прозрачная слизь, которая, судя по всему, должна была окончательно заживить ранение. Однако девушка не торопилась, покусывая губу и с сомнением смотря на выбранное лекарство.       — Стой, — она взглянула на него и пара белоснежных прядей упало ей на лицо. Фили присел рядом и вытянул лечебный подарок Тауриэль. — Это точно поможет.       А с чего он вообще взял, что не поможет и то, что застыло в руках у девушки? Неужто он думает, что у неё не найдется средства, что определенно сработает? Но вот чуть потеплевшие пальцы мазнули по его грубой коже, беря в руки склянку. После она открыла её и поднесла к лицу, несмело вдыхая дивный аромат. Фили же неосознанно притянулся поближе, зачем-то поясняя:       — Маллос, серегон и порошок из корней хилирорна.       Зачем-то она повернула к нему своё лицо. Глаза её туманились, наполняясь слезами, и Фили на секунду растерялся, не успев отодвинуться.       — Здесь есть деревья и цветы? Это же были цветы, да? То, что ты говорил? — раздалось на его груди.       Он никак не мог взять в толк, почему она плачет. И почему плакала тогда. И почему, балрог его дери, он никак на это не реагирует. Точнее, ему очень хотелось утешить её — так, как он мог бы сделать это раньше, но теперь... Теперь же всё, на что его хватило, это неуверенное и жестковатое похлопывание по её спине.       — Да, только это снаружи, но внутри Горы тоже есть сады и озера, и... Махал, не смотри так на меня, я понятия не имею, что с этим делать! — к концу он даже повысил голос, но, к удивлению, это подействовало как нельзя лучше.       Филомена кивнула и принялась втирать эльфийскую мазь с особой тщательностью, ни разу не поморщившись. Это удивило Фили не меньше, ведь он знал, как сильно обжигает сладостно пахнущий эликсир.       — Я ничего не чувствую, — закончив с обработкой и поймав его удивленные глаза, пояснила девушка. — Я ввела внутрь антибиотик и обезболивающее, так что...       Теперь дыхание перехватило у него самого. Боль резко ударила по ноге, возвращаясь с двойной силой, словно в отместку за то, что он посмел забыть о ней. О, как бы он хотел избавиться от неё, как он хотел открыть рот и сказать всего пару слов, чтобы Филомена помогла избавиться от того яда, что никак не покидал его тело, но... Гном, что никуда из него не делся, упрямо заскрежетал зубами, призывая к сомнениям: призраки, мёртвые голоса, "матрица"... Уж лучше и вправду дождаться Гэндальфа.       — А с языками, — Филомена бодро подтянулась вверх и бросила на него вопросительный взгляд, чуть закусывая губу. — Хочешь, покажу? Ты только не пугайся.       Да, Фили хотел бы, чтобы он действительно ничего не боялся. Тем более какой-то человеческой девчонки. Только вот девчонка эта была не совсем обыкновенная. И что-то подсказывало ему, что они пугают друг друга в той же равной степени, как и интересуют. При этой мысли у Фили неприятно свело в животе.       Филомена не двигалась и смотрела прямо на него, ожидая ответа. Пришлось медленно кивнуть. Что же такого сейчас должно произойти, чтобы воин из рода Дуринов мог…       — Махал… — вырвалось из него.       И всё же оно произошло.       Филомена более не смотрела на него, тыкая пальцами во что-то, появившееся в воздухе. Оно бы и привлекло внимание гнома, если бы не открывшаяся взору шея: на белоснежной коже, чуть ниже уха примостилось небольшое устройство. Круглое, неживое, но определенно вживленное в саму девушку. Он понял это потому, что вместо того, чтобы убрать её, тонкие пальцы присоединили длинную металлическую змею, что присосалась с коротким звонким сигналом.       — Алекс, приступай.       Филомена прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. А после вцепилась в стойку с такой силой, что Фили было подумал, что та сломается. Ну или сломаются хрупкие человеческие кости. Но не произошло ни того, ни другого. Девушка лишь сжимала зубы, выдавая скулёжное мычание. Она тяжело и громко дышала, словно боевой козел на пике сражения. Гнулась, впрочем, так же. Что бы она не делала, должно быть, это было больно.       — Филомена? — он коснулся её подрагивающего плеча и оцепенел.       О, это было не больно. Это было ужасно невыносимо. Словно морготовское пламя разжигалось прямо у него в голове. Ему казалось, что сам Темный Властелин, слухи о котором не угасли, а лишь еще сильнее оживились после пришествия таинственного корабля, шарил у него в мозгах, выкручивая острыми пальцами каждую мысль, каждое слово…       — Фили!       Кажется, он слышал голос Торина. И это было не к добру.