Growing Pains

Алекс проснулся с ощущением тепла и безопасности. Все еще не открывая глаза, он сладко потянулся и потерся щекой о подушку. От постельного белья приятно пахло чистотой и свежестью. Было хорошо и удобно вот так лежать. Гораздо лучше, чем в спальнике. Открыв глаза, парень недоуменно моргнул. Сон как рукой сняло. С ним пропало и ощущение безопасности. Дела были плохи. Даже в вечерних сумерках он понимал, что это не больничная палата. И хуже всего, что Алекс совершенно не знал, где он. Резко сев в кровати, он заметил, что дверь в комнату приоткрыта, и из коридора внутрь льется теплый электрический свет. Где он? Доводя себя до паники, Алекс встал и, как можно тише, добрался до двери, заглядывая в коридор. Никого. Он прошмыгнул наружу и собрался было спуститься по лестнице вниз, когда кто-то схватил его за предплечье. Сердце пропустило удар. – Далеко собрался? От знакомого голоса по телу пустились мурашки. Алекс развернулся, и его испуганные серые глаза встретились с горящими зелеными. Недавние воспоминания обрывками, словно смотришь поврежденную запись, вспыхнули у него в голове. Дэвид нашел его в больнице. Дэвид привез его к себе домой. Дэвид мыл его. Алекс судорожно сглотнул и потянул руку на себя – мужчина не отпускал. – Нужно поговорить, – сказал Дэвид, уводя Алекса обратно в комнату. – Расставим точки над «i». Хочу, чтобы ты был в курсе. «В курсе чего? – паникуя, думал Алекс. – Что происходит?» Электрический свет взорвался где-то в затылке, и Алекс схватился за голову. – Садись, – короткий приказ, и Алексу не оставалось ничего иного, как послушаться. Он опустился на постель и угрюмо посмотрел на Дэвида, который садиться не собирался. Мужчина высился над Алексом, холодно глядя на него сверху вниз. – Я хочу, чтобы ты понимал, в каком мы сейчас находимся положении. Я сейчас говорю, а ты слушаешь, ясно? Алекс угрюмо кивнул. – Тебе ясно? – Ясно. Мужчина скрестил руки на широкой груди и начал свою обвинительную речь: – Ты, Алекс, самая неблагодарная скотина из всех неблагодарных ублюдков, которых я имел несчастье встретить за свою жизнь. Алекс вздрогнул словно от удара и опустил взгляд. – Я сказал Дэниелу, что ты нашелся. Парень напрягся – он не был готов к встрече. – Сейчас он не в городе. Вернется через несколько дней. На мгновение повисла тишина. Алекс подумал, что, видимо, от него ждали какой-то реакции, и он кивнул. – Посмотри на меня. Нехотя, парень поднял взгляд на Дэвида и, ожидаемо, увидел презрение в его глазах. – Хочу, чтобы ты понимал, – тебе я не доверяю. Поэтому в десять у тебя отбой – это раз. Два: в целях профилактики твоего ублюдского поведения каждый вечер я буду тебя пороть. Алекс вспыхнул. Краска залила его лицо и уши. Неровными пятнами проступила на его шее, груди. Стыд, злость, непонимание охватили его, заставляя голову кружиться. – Ты же несерьезно? – спросил он. Дэвид кивнул. – Штаны спускай и на живот. Алексу казалось, его вот-вот стошнит. Дэвид бил его только один раз, но в памяти все еще жива была угроза: выпороть так, что он неделю сидеть не сможет. Что делать? Что делать?! Дыхание перехватило, и Алекс с радостью ухватился за так удобно подвернувшееся решение. Он схватился за грудь и начал надсадно кашлять. Несмотря на то, что парень не чувствовал себя так уж плохо, симулирование кашля потянуло за собой уже настоящий приступ. Боль, острая, пронизывающая, расходилась по груди – стало тяжело дышать. – Понятно, – бросил Дэвид. – Ничего другого я от тебя и не ожидал. Пока Алекс продолжал кашлять, Дэвид вышел из комнаты, но скоро вернулся со стетоскопом в руках. – Футболку подними. Алекс послушался. Дышал, когда ему приказывали сделать вдох. Задерживал дыхание после короткого приказа «не дышать». Потом выдох, и все закончилось. – Тебе прописано лечение. Перед сном ты принимаешь антибиотики. А теперь спускай штаны и на живот. И не заставляй меня повторять. Тебе не понравится, к чему это приведет. Руки парня безвольно упали. Он знал, что Дэвид не особенно к нему расположен, но парень так надеялся хоть на толику сочувствия. Он скользнул взглядом по лицу Дэвида – его выражение было невозможно прочитать. Делать было нечего. Смирившись со своей судьбой, Алекс лег на живот и оголил ягодицы. Прохладный воздух коснулся кожи, доводя Алекса до истерики. Что Дэвид сделает с ним? Металлический звук – Дэвид разъединил пряжку. С шорохом кожаный ремень выскользнул из грубых джинсовых петель и со свистом коснулся ладони мужчины. Алекс вздрогнул. – Сколько? Провокация? Назовет слишком маленькое количество – получит по полной. Сколько он выдержит? Сколько? Напряжение нарастало, и Алекс глухо бросил в подушку: – Десять. Дэвид усмехнулся. – Десять так десять, – легко согласился он. – Тебя не было две недели. Итого, десять на четырнадцать, и это сто сорок ударов. Приподнимаясь на локтях, Алекс в ужасе обернулся на Дэвида – тот насмешливо смотрел на него. – Сто сорок?! – переспросил он, не веря своим ушам. – Ты сам это выбрал, Алекс, – объяснил мужчина, и Алекс не знал, о чем тот говорит: о количестве ударов или же о его решении уйти из дома. – И ты считаешь удары вслух, – добавил Дэвид. – Сбиваешься – начинаем все сначала. Справедливо? Алекс ничего не сказал. Он отвернулся от мужчины и прижал пылающее лицо к прохладной наволочке. Сто сорок ударов. «Он с меня кожу снять хочет, что ли?» – Готов? Алекс не был готов. Никто к такому не мог быть готов! Это же пытка! Свист ремня, и кожу обожгло. – Один! – всхлипнул Алекс. Следующий удар, такой же сильный, как и предыдущий, лег чуть ниже. – Два. Третий удар Дэвид направил на самое чувствительное место, под ягодицами. Алекс дернулся, кусая губы. Не то, чтобы он собирался изображать из себя крутого парня, но кричать на первом десятке – это слишком. Что тогда будет с ним потом? Следующего удара не наступало, и Алекс замер. Точно – он должен был считать удары. Какой это? Третий или четвертый? В голове все путалось. – Три… – неуверенно выдохнул он. Видимо, угадал, потому что Дэвид, не говоря ни слова, продолжил класть удары на напряженное, мелко дрожащее тело. И Алекс считал. Он чувствовал злость, потом обиду, потом страх. Слезы беспомощности навернулись на глаза, и Алекс спешно вытер их о подушку. Лучше бы он остался на улице! Лучше бы он жил под мостом, чем так страдать. Почти полторы сотни ударов. За что такая пытка? Десять. Один десяток минус, осталось еще тринадцать. Как Алекс выдержит это? Еще сто тридцать раз. Дэвид собирается его освежевать?! За что он так с ним? Алекс всхлипнул и обнял подушку. Одиннадцатый удар не шел, и Алекс со страхом подумал, что сбился со счета. Только не сначала! Только не по новой! Он не выдержит столько… – Десять… – повторил он. – Десять. Дэвид не торопился продолжать пытку. «Профилактику», – исправил себя Алекс. Сзади раздался шорох поправляемой одежды. – Чего лежишь? – бросил Дэвид. – Вставай. Ты же просил десять. Алекс недоверчиво обернулся на мужчину – тот уже стоял у двери. – Поднимайся. Потом умоешься и вниз ужинать. Ясно? – Ясно… – глухо ответил Алекс.

***

Уже стоя в ванной, Алекс понял, почему Дэвид отправил его умываться. Он смотрел на свои заплаканные красные глаза и не верил, что все это действительно происходило с ним. Он открыл кран и плеснул себе в лицо холодной воды. Безумие, но Алексу стало немного легче. Словно его наказывали за то, как он поступил с Дэниелом. Он заслужил наказание. Алекс еще несколько минут просто стоял в ванной, слушая льющуюся воду. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Ему предстояло снова встретиться с Дэвидом, нужно взять себя в руки. Когда Алекс спустился вниз, стол уже был накрыт на двоих. Тушеное мясо и овощи. Хлеб. Стакан воды. – Садись. «Садись», – услышал он голос Дэвида из прошлого. В тот раз, когда мужчина выпорол его в лечебнице, он тоже заставил Алекса сесть и извиниться. Тогда было так больно, и стыдно, и страшно. Алекс покорно сел. На жестком стуле было неудобно, но больно не было. Следом за стол сел Дэвид. Коротко глянув на парня, он взял приборы и приступил к еде. – Ешь, Алекс. От запаха домашней еды у Алекса потекли слюнки. Он наколол кусочек мяса на вилку, съел немного овощей, а потом не удержался и набросился на еду, словно ее вот-вот отберут. Вряд ли Дэвид предложит ему добавки. Алекс бросил короткий взгляд на кусочек хлеба и, не думая долго, схватил его. Сосредоточенный на еде, он не видел то, как посмотрел на него Дэвид. Запив хлеб водой, Алекс не удержался, чтобы не окинуть столовую голодным взглядом в поисках чего-то съестного. У микроволновки он приметил кексы. – Хочешь чаю? – спросил Дэвид, и Алекс с готовностью кивнул. Тогда Дэвид поднялся и поставил кружку в микроволновку. Томительное ожидание, высокий писк, и перед Алексом оказались чашка чая и открытая коробка кексов. – Ну что, – сказал Дэвид, возвращаясь на свое прежнее место за столом. – Поделишься своей душещипательной историей или припасешь ее для Дэниела? Нескрываемый сарказм Алекса не задел. Он был занят тем, что поглощал шоколадный кекс, подбирая крошки со стола и отправляя их в рот к кексу. – А что тут рассказывать? – спросил в ответ Алекс, запивая второй кекс чаем. Несмотря на то, как Дэвид насмешливо смотрел на него, насколько очевидно он Алекса на дух не переносил, парень был ему благодарен. По большей части за кексы. – Я просто не хотел больше доставлять Дэниелу проблем, поэтому и ушел. Дэвид откинулся на спинку стула и понимающе кивнул. – Тут я с тобой согласен. От тебя проблем не оберешься. Алекс угрюмо хлебнул чая. – Только вот, – Дэвид вновь подался вперед, опираясь на сложенные на столе руки, – надо было поступить по-взрослому. Сказать, что уходишь. Забрать свои вещи и свалить. Мрачно кивнув, Алекс сделал еще один глоток. – Если спросишь меня, я считаю, что это хорошее решение. Алекс насторожился. С чего бы это Дэвид одобрял его поступки? – Тебе надо убраться из жизни Дэниела, снять себе квартиру, а там уже, как хочешь. Губы Дэвида изогнула презрительная усмешка. – Хочешь – плюй на свое образование, на будущее, да и на себя в целом. Сейчас ты чуть не откинулся в подворотне. Продолжишь так же – откинешься через пару лет в засранной квартире среди гор немытой посуды и коробок из-под кексов. Занесенная над кексами рука Алекса замерла. Вздрогнув, он отпрянул, словно его обожгло. Когда Дэвид поднялся, парень весь сжался – он думал, что мужчина ударит его, но тот только поставил перед Алексом стакан воды и положил пару таблеток. – Все, надоело, – отрезал Дэвид. – Пей лекарства и отбой. Не говоря ни слова, Алекс выпил лекарства. – Новая щетка в шкафчике. Он низко опустил голову и кивнул.

***

Когда Алекс вернулся в спальню, его уже ждал Дэвид. Сердце тревожно замерло – неужели, он собирается продолжить пороть Алекса? Еще сто тридцать ударов. После их разговора во время ужина, Алекс понял, что у Дэвида жалости к нему нет. «Пожалуйста, не надо…» – Нормально все? Может, стоило разыграть карту больного? Вряд ли поможет, но попробовать же можно. Надо хотя бы попытаться. Алекс кашлянул. – В груди болит, – он попытался разжалобить Дэвида. Тот кивнул. – Могу намазать тебе грудь и спину «Айси хот». Подходит? Вряд ли Дэвид станет бить человека, которого только что лечил. Нужно было соглашаться, хоть эту мазь Алекс и не любил: от нее слезились глаза и щипало кожу. Ладно. Нужно просто потерпеть. И Алекс покорно поднял футболку. Дэвид хмыкнул. – Сейчас принесу. Алекс покорно сидел на кровати, ожидая, пока Дэвид вернется с лекарством. Он выдавил немного мази на правую руку, левую положил на плечо парня. Для чего? Чтобы удержать его? Чтобы не дать вырваться? Или чтобы дать Алексу ощущение реальности происходящего? – Будет холодно. Алекс помнил, поэтому и терпеть не мог «Айси хот». Дэвид легко коснулся его груди, потом начал растирать кожу небольшими круговыми движениями. Запахло мятой. – Холодно, – вырвалось у Алекса, хоть Дэвид его и предупреждал. – Ничего, – ответил Дэвид, продолжая растирать кожу. – Сейчас станет жарко. Рука мужчины переместилась на спину парня, и когда он закончил с лечением, кожа Алекса действительно горела. – Хорошо, – сказал Дэвид, вытирая руки. – А теперь приступим к твоему отбою. Алекс напрягся. – Я пообещал Дэниелу, что буду следить за тобой. По помойкам лазить желания у меня нет, поэтому выбирай – ремни или смирительная рубашка? Распахнув глаза, Алекс отпрянул. – Нет, – с удивлением проговорил он. – Нет. Дэвид устало выдохнул. – Давай, Алекс. Ничего страшного с тобой не случится. Тем более не в первый раз. Скользнув взглядом за спину мужчины, Алекс теперь заметил лежащие на спинке стула ремни и рубашку. – Решай, – нетерпеливо бросил Дэвид. – Ремни или рубашка – что? Алекс замялся. Он видел, как растет нетерпение Дэвида, только вот медлил. Парень боялся, но не быть скованным, как предполагал мужчина, а своей реакции. Сердце учащенно забилось в предвкушении. Его нечасто связывали в лечебнице, но каждый раз вызывал фейерверк эмоций, который взрывался где-то глубоко внутри и с покалыванием расходился по телу. Его фиксировали ремнями в их первое знакомство с Дэвидом, когда тот собирался насильно накормить парня смесью через желудочный зонд. Тогда его спас Дэниел, который потом утешал и гладил плачущего парня. Его связывали после его второй попытки побега, в доме Робби. Сердце Алекса заходилось от тревоги – что с ним сделают? Как сбежать? Он спал в смирительной рубашке в первый день после своего неудачного побега. Тогда ему казалось, что жизнь окончена. Дэвид связал его и на следующий день. Алекс помнил, что он чувствовал, словно это было вчера. Несмотря на вес обстоятельств, в которых он оказался, ему было так спокойно тогда. Его обволакивала тьма, руки и ноги ощутимо сдавливало, но совсем не больно, а успокаивающе. Словно подоткнули одеялом, как в детстве. И Алекс боялся признаться себе, что он хочет, чтобы его снова связали. Туго, так, чтобы не пошевелиться. Дэвид расценил его молчание по-своему. – Не хочешь говорить, тогда я решу за тебя. Он взял смирительную рубашку и развернул ее перед Алексом – сердце парня забилось в предвкушении. Алекс подался вперед и просунул руки в слишком длинные рукава. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как на него смотрит Дэвид. И чтобы тот не видел истинные чувства Алекса, отражающиеся в его глазах. Дэвид аккуратно застегивал ремни, а Алекс хотел туже, сильнее. Стыдно о таком просить, да и едва ли просьба возымеет действие, поэтому Алекс решил пойти по известному пути. Он дернулся, вырываясь из рук Дэвида, оттолкнул того плечом и распахнул серые, блестящие яростью глаза. И Дэвид купился. Он с силой сжал предплечье Алекса, дергая его на себя, и затянул ремни туже. Алекс опустил голову, чтобы скрыть, насколько он этого хотел. Короткая вспышка ярости прошла, и Дэвид вновь бережно держал его. Уложил несопротивляющегося парня в постель, накрыл его одеялом. – Если что-то понадобится, просто позови меня. Моя комната через стену. Алекс ничего не ответил. Дверь за Дэвидом закрылась, и, оставшись один, Алекс смог отдаться чувству тепла и уюта, которое дарило легкое давление ткани. Мазь грела его грудь и спину, легко пахло перечной мятой. Наконец, Алекс чувствовал себя в безопасности. С ним ничего не случится. Он в порядке.