Связанные

      Пятнадцатый день рождения Микасы не задался с самого утра. Эрен забыл свой подарок дома и в школу пришёл с цветами, купленными по дороге. Не то чтобы он собирался подарить ей нечто грандиозное. Признаться честно, если бы Армин заранее не напомнил, вряд ли бы он успел что-то найти.       На следующей неделе у него показательный матч по бейсболу — нужно было готовиться к нему как следует. Почти каждый день Эрен посвящал тренировкам: три раза в неделю он занимался рукопашным боем с Аккерман, а ещё три — бейсболом. Кирштейн четыре года назад тоже заинтересовался этой игрой, но бросил свою затею с боевыми искусствами.       В детстве Эрен дарил Микасе бабочек в эпоксидной смоле: Зик помогал ему заливать их в своей мастерской. Он ловил для неё разных бабочек, чтобы не повторяться, и складывал их у себя в ящике до февраля. Микаса ставила их на полку и, кажется, с испуганным восхищением их рассматривала. Жестоко и прекрасно.       Теперь настало время для более практичных подарков.

***

      Микаса надела платье в восточном стиле, которое родственники её матери из Хидзуру прислали по почте на прошлой неделе. В нём она выглядела замечательно: фасон и синий цвет подчёркивали глубину её тёмно-серых глаз. Отсветы от платья отражались в них, делая их немного сапфировыми. Её образ был не только гармоничным и привлекательным, но и загадочным, женственным. Её фарфоровая кожа светилась, а краснеющие от холода ладони казались ещё более нежными и изящными. Эрен удивился, увидев её такой. Он редко воспринимал её как девушку, особенно во время тренировок. Порой ему казалось, что внутреннего стержня у неё многовато, даже если пересчитывать на двоих.       Жан, стоявший не в своей рекреации и ждущий появления Микасы, в неё был явно влюблён, и Эрен, похоже, начал понимать, почему. Чёрные длинные волосы Микасы, распущенные и небрежно лежащие на плечах, выглядели не так, как обычно, когда она завязывала их в тугой хвост. Её слегка пухлые бледные губы, уголки которых были опущены, почти сливались с цветом кожи, добавляя ей мягкости. Её маленький и аккуратный нос казался ещё более выразительным и горделивым. Вытянутое лицо Кирштейна сегодня почти доставало до пола. Он определённо ждал её там для того, чтобы вручить ей подарок.       Но Микаса его не заметила, направившись сразу к Эрену.       — Привет, Эрен. Во сколько у тебя игра в пятницу? Ты обещал мне написать, но я так и не дождалась от тебя сообщения, — казалось, её не волновало ничего, кроме этого вопроса.       — Микаса, — прочистив горло, — привет. Прости, я совсем забыл про телефон. Игра у меня в семь. Вообще, ты сразу о делах. Тебе идёт это платье. С днём рождения! — Йегер достал из-за спины фиалки в горшке.       — Спасибо, Эрен. И за поздравление, и за цветы. Мне они нравятся. Я приду на твою игру, и Армин тоже. Ты же придёшь на мой день рождения в кафе? Там будет мороженое, — немного пошутив, добавила Микаса, но её тон оставался настороженным.       — Конечно приду. Мороженое? Отличная новость! Серьёзно, это платье будто на тебя сшито, — его прямолинейный комплимент заставил Микасу замереть, и она покраснела, опешив, — но шарфик к нему, кажется, не очень подходит. Потом найду тебе другой.       — Другой мне не нужен, спасибо. Саша мне позвонила, так что я скоро вернусь. Увидимся.       Аккерман убежала, а Кирштейн, с досадой глядя ей вслед, метнул молнии в сторону Эрена и гневно выпалил:       — Ты всегда мешаешься, Йегер. Без тебя я бы уже вручил ей подарок. Теперь она занята, и мне не успеть до начала урока.       — А причём здесь я? — с интересом перебил Эрен, ухмыляясь в ожидании ответа.       — Ты всё время ошиваешься вокруг неё, не даёшь и шагу пройти. Следишь за ней что ли? — Жан загорался от ярости, как спичка.       — Ревнуешь, да? Она сама ко мне подошла, а ты тут стоишь и подслушиваешь. Если тебе так хочется её поздравить, я не тот, кто тебе будет мешать. Подойди сам! И хватит делать из меня извращенца, выслеживающего кого-то. Мы дружим с девяти лет. — Эрен выпалил это как на духу, немного раздражаясь на несправедливость.       Жан тут стоит не в своём крыле и ждёт её наверняка всё утро, а он, Эрен Йегер, её якобы выслеживает. Это смешно и нелепо. Странно, что он ещё ногой не топнул. По своему обыкновению Кирштейн частенько докапывался до Йегера на тренировках, и вечно последнему было невдомёк, зачем и почему. Будто само существование Эрена его раздражало. Ведь объективных причин к нему цепляться, как казалось, не было. То Жан считал, что Эрен как-то неправильно подаёт мяч, то, что он не так бежит, не так отбивает. Между тем, тренер по бейсболу был вполне доволен Эреном, и из команды его не выгоняли. На рукопашном бое его раньше, видимо, не вдохновляла стойка и техника, в то время как тренер Закариас все эти годы ставил его в пару с Микасой, и они были лучшими в своей весовой категории. Они так и делили победы пополам, отчего каждый бой был интереснее предыдущего. Секундная слабина могла лишить любого из них желаемого первого места.       Вскоре Микаса появилась в коридоре с радостным видом и небольшой коробочкой в руках. К ней сразу подбежала Хистория, их одноклассница. У неё в руке был маленький цветной пакетик, который она сразу же вручила имениннице.       — С днём рождения, красавица! Ты сегодня само очарование! Это тебе. Примерь сразу, если захочешь — она идеально подойдёт к твоему платью, совершенно случайно, — Рейсс ткнула локтём Микасу в бок и засияла. Эрен умилился, глядя на их взаимодействие. Эрену всегда было трудно делать комплименты, в отличие от Хистории, чьи слова заставили Микасу заметно покраснеть.       — Спасибо большое, мне очень приятно, — она подняла брови в удивлении, разворачивая бархатный мешочек. В нём лежала брошь-кабошон цвета зеленоватого морского дна, которая переливалась бирюзовым, стоило солнечному лучу её поймать. В мгновение Микасе пришла в голову интересная ассоциация — глаза стоящего недалеко от неё Эрена. От осознания этого совпадения её щеки загорелись ещё больше, она приколола брошь к платью слева у груди и дотронулась до локтя Хистории. — Она очень, очень красивая.       — А ты обрадовалась не меньше Микасы! — заключил Эрен.       — Конечно, очень приятно дарить что-то таким красавицам! — дружелюбно и кокетливо ответила Рейсс. — Ну, пора на урок. Давай за вещами.       — А где Армин? Вы его не видели? — спросил Эрен, внезапно осознав, кого всё это время не хватало в коридоре. Девушки хором пожали плечами.       Арлерт вбежал через секунду с большим букетом фиолетовых ирисов, окруженных рамкой из полевых ромашек. Вручил их Микасе, обнял её и легко похлопал по плечу. В секунду Эрен почувствовал себя полным идиотом. Армин всегда был изобретательнее, чем он сам. Наверняка, он долго думал над подарком.       — Поздравляю с днём рождения, Микаса! Выглядишь великолепно! Желаю тебе сохранить свою силу, верность и честность. Никогда не унывай, верю, что ты обязательно достигнешь всевозможных успехов в спорте и учёбе! Не забывай отдыхать и отвлекаться от постоянного напряжения. — Эти слова воодушевили даже Эрена, хотя они и не были адресованы ему. Армин умел говорить от чистого сердца, просто и красиво.       — Спасибо, Армин! — Микаса сжала его плечо.       Почти сразу прозвенел звонок, и ребята отправились в кабинет. Жан цокнул языком, злобно посмотрев на Йегера. «А сейчас я причём?» — промелькнула в голове Эрена мысль.

***

      В кафе они сидели вдвоём, поскольку Йегеру нужно было срочно куда-то отлучиться. Сидя в ожидании друга, Армин наконец решился спросить:       — Почему ты такая взволнованная? Кажется, тебе не по себе.       — Просто, знаешь... это внимание — не моё. Мне некомфортно, когда все смотрят на меня. Было бы лучше, если бы мы могли забронировать кафе на позже, чтобы я могла переодеться. Я благодарна за подарки, мне очень понравилась брошь от Хистории, платье от родственницы миссис Азумабито. Но когда я надеваю красивые вещи, чувствую себя как-то одиноко.       — Зачем ты так? Ты сама по себе очень красивая! Не веришь мне, спроси у любого парня из нашей школы. Жан скоро сознание начнёт терять при виде тебя, — Армин не сдержал смешок.       — У любого… Даже у Эрена? Сомневаюсь, что он бы так сказал, — Аккерман немного поникла, брови Арлерта описали дугу.       — У нашего Эрена? Не думал, что ты спросишь. Но даже он, уверен, согласится. Хотя он и не особо разбирается в комплиментах, но всё же... Если тебе не нравятся выходные костюмы и платья, ты можешь надевать их только по праздникам или когда приходишь к кому-то из нас домой, чтобы со временем чувствовать себя привычнее. Я не буду смеяться над тобой, даже если ты придёшь в таком наряде вместо пижамы на ночёвку.       — Подумаю, спасибо, — Микаса пыталась казаться спокойной, но её взгляд продолжал скользить вокруг.       — Ты переживаешь, что он не придёт? — чуткость Армина была ещё одним его положительным качеством.       — Хотелось бы, чтобы он был здесь. Он так много времени проводит на тренировках... — с досадой в голосе сказала она.       — Хочешь, я схожу и позвоню ему?       Микаса кивнула, и Армин встал из-за стола, отодвигая свой напиток, чтобы не пролить. Он вышел, но почти сразу вернулся, уже с Эреном.       — Прости, мне пришлось заскочить домой, поэтому опоздал. Возьми, это для тебя. Пригодится, — он пожал плечами и растерянно вложил в руки подруги подарок в странном и нелепом чёрном пакете.       — Спасибо, что пришёл. Я рада, — Микаса опустила взгляд, избегая прямого зрительного контакта, чтобы скрыть свое смущение.       Армин, наблюдая со стороны, не мог понять, что с ней происходит. Сегодня она какая-то совсем странная. Только ли сегодня? Фиалки в горшке, из-за которых её платье испачкалось в земле, не выпускала из рук целый день. Покраснела, когда говорила об Эрене, о том, кого знает уже шесть лет. Она внимательно рассматривала брошь от Хистории, словно это было что-то необычное. Спросила у него, назвал бы Йегер её красивой. Вероятно, в этом мире было многое, чего Армин не мог понять, но то, что Микаса по какой-то причине влюбилась в Эрена, для него было ясно как день. Оставалось загадкой, когда это случилось, и как Армин мог это упустить. Хотя был вариант, что Эрен просто заехал ей куда-то случайно вчера на тренировке, и она получила контузию. Арлерт проконтролировал свой порыв заглянуть ей прямо в лицо, будто хотел так увидеть ответ на мучивший его вопрос.       Трое сели, Микаса раскрыла неказистый пакет и вытащила оттуда повязку для волос, какой-то предмет, напоминающий расставленные ноги, и маленький резиновый обруч.       — Это тренажёры для рук. Подумал, тебе понравится. Иногда хочется немного отвлечься, занять себя чем-то, размяться. Эти штуки выглядят прикольно и полезно, что ли. Забавно будет, если даже твои ладони станут сильнее, — он невинно поднял уголок рта в улыбке. — Ну а повязка, наверное, поможет тебе, если снова будут мешать волосы, как на прошлой неделе, когда они немного закрыли тебе обзор, и ты пропустила пару движений в бою.       — Спасибо ещё раз, Эрен, — сказала она, неловко улыбаясь и кратко сжимая его пальцы, после чего отвернулась к стойке официанта.       Они заказали мороженое и молочные коктейли, пустой стакан Армина унесли и почти сразу принесли новый. Когда официантка вернулась, она принесла небольшое пирожное со свечкой. Аккерман, прищурившись, посмотрела на Арлерта: это точно его рук дело. Девушка поздравила Микасу от лица заведения, в то время как та пыталась пронзить Армина взглядом. Он извлёк из-под стола аккуратную красную коробку, украшенную синей лентой. Микаса перенасытилась чувствами, прижав руку к груди. Открыв коробку и бережно сняв перед этим ленту, она изумилась увиденному. Красивые толстые нитки для вышивания, фетр, набор глаз для тряпичных кукол, разноцветные тесёмки, бисер.       — Армин! Спасибо! Я так давно не видела этого всего.       — Я решил тебе это подарить, потому что знаю, что ты очень много времени посвящаешь тренировкам и учёбе. Время летит быстро: ещё недавно мы после уроков мультики смотрели, а теперь ты стала такой красивой, — он нарочито подчеркнул это слово, чтобы напомнить ей ещё раз, что это правда, — и волевой юной девушкой. Ты меня до ноября опять малышом будешь называть. Поэтому тебе не помешает иногда возвращаться в детство и в те занятия, которые раньше тебя развлекали. Ты сделала нам с Эреном тряпичных кукол и подарила. Свою я храню на полке прикроватной тумбочки, между прочим. У тебя получилось так аккуратно и мило! И ты каким-то образом сумела сделать куклу с его взглядом, — он покосился на Йегера, издав ехидный смешок, — не знаю, как тебе это удалось.       Микаса, не зная, что ответить, просто счастливо заулыбалась и уставилась куда-то сквозь Армина, её глаза блестели. Эрен почувствовал зависть к своим же друзьям. У Аккерман всегда получалось всё: и учёба, и занятия спортом, и она ещё умудрялась проводить с ними много времени, заботиться и радоваться любым успехам. Арлерт всегда был понимающим эмпатом по отношению к окружающим: легко мог понять, когда что-то идёт не так, вникал в сложные ситуации, мирил одноклассников. Эрену оставалось лишь заниматься спортом и нелепо пытаться понять мир, в котором он живёт.       В его снах перед глазами постоянно были высокие стены, и он так страстно желал их преодолеть, словно выиграть очередной матч или соревнование. В реальности же его не ограничивал никто и ничто: даже Микаса не была настолько опекающей и оберегающей его, как в тех видениях. Он даже не мог и не имел никакого права злиться на неё за что-то (хотя иногда хотелось). Аккерман просто все эти годы была с ним, не пытаясь даже навязать своё общество — они втроём и так были неразлучны. И всё равно он не мог осознать, что стоит за этим его желанием преодолеть, превозмочь, достичь? Он искал вызов везде, не оставляя надежды уйти без реванша. Эрен не хотел проиграть даже там, где вовсе и не участвовал, и в то же время не чувствовал в своей жизни никакой значимости.       Даже сейчас, когда Армин в очередной раз выдал речь, которая растрогала Микасу, он чувствовал себя лишним. Прямолинейный как всегда, в отличие от друга, он не мог понять ни себя, ни дорогих ему людей. Возможно, ей понравились фиалки, и она вряд ли выбросит эти тренажёры. Но он ненавидел того, кем он был и во сне, и наяву. Эрен будто всегда бесполезная обуза и не должен существовать. Он хотел совершить что-то, что открыло бы ему и так свободный и спокойный мир, в котором нет никаких стен. В результате он словно сам воздвиг их, чтобы мешать себе видеть дальше своего носа. Йегер отчаянно желал найти прямое доказательство того, что его рождение — не вселенская нелепая ошибка. Но с каждым подобным моментом он только сильнее убеждался в том, что убери его из уравнения, и ничего не изменится.       — Армин, как думаешь, возможно ли переселение душ? Это наверняка какая-то религия, о которой ты уже рассказывал. Но я часто думаю об этом последнее время. — внезапно посреди разговора на отвлечённую тему сказала Микаса. Её выражение лица было максимально отстранённым.       — Нет никаких доказательств тому, что…       — Подожди, она спрашивает, веришь ли ты, а не о доказательствах, — Эрен неожиданно для самого себя вклинился в разговор и привлёк этим обескураженный взгляд Микасы, который словно вернулся из путешествия по далёким галактикам.       — Я... верю. Мне кажется, что я уже рождался на этой планете, — сказав это, Армин замолчал. Ничего не упомянув про сны. Они были такими спутанными, слабыми, а сюжеты в них — сюрреалистичными.       Гигантские монстры, пожирающие людей без причин, смерть и жестокость, вопли о пощаде, в которых не было смысла — никто их не услышит. Он не мог ухватиться за что-то конкретное в этих сновидениях все годы, как только познакомился с Эреном. Он только видел мелькающие картинки, словно киноплёнку, разрушающуюся в серной кислоте, и боялся упустить из виду друзей. Тёмные леса, бескрайние поля, ясные небеса, мечта увидеть большее, коснуться пальцами ног солёной воды, что больно ущипнёт мозоли и раны, полученные в бою. Улыбки, слёзы, голос Микасы, кричащий отчаянно и потерянно, зовущий Эрена. Она готова была пойти ради него куда угодно и всегда шла. Она могла отдать жизнь за них обоих в любую секунду, но не хотела умирать. Армин видел её глаза, которые всегда искали их друга, и не понимал, отчего они так похожи, но так далеки от той Микасы, которую он видел каждый день. Это был один человек? А он сам? Тот же самый Армин, что во сне? И самое пугающее — Эрен был таким же? Отчаянно желающим мести, бросающимся в самое пекло, рискующим потерять всё за мгновение? Если так, то эта бомба замедленного действия, готовая в любой момент разорвать собой всех троих.       Смотря на Йегера, он думал, что тот в реальности сильно спокойнее, чем в мире, который он наблюдал ночами. Но в то же время его друг казался настолько пустым. В нём не было жизни, ему словно всегда чего-то не хватало. И они ничего не могли предложить Эрену, кроме того, чтобы просто быть рядом. Всегда. Армин чувствовал, что Микаса дорожит ими обоими до безумия, но теперь видел не только во сне, но и в жизни, что с Эреном всё стало ещё сложнее. Она ждала, как будто всегда. Какого-то подвоха, беды, горя, никогда не расслабляясь, не позволяя себе быть обычной девочкой-подростком. Армин был практически уверен, что Эрен этого не чувствовал и не видел в её глазах. Она не позволяла себе быть слишком близко, казаться уязвимой, зависимой. Но искала его каждую секунду, особенно когда он не смотрел в её сторону. Всё действительно изменилось, ведь теперь он наконец заметил в её взгляде что-то новое. Он мысленно уколол себя за невнимательность к переменам в поведении Микасы. Армин часто хотел успокоить, заверить, что всё будет хорошо, положить руку на плечо и поддержать. Но не мог врать, говорить то, чего не знает наверняка. Не после того, какие кадры видел во сне. Они были кашей с точки зрения хронологии, последовательности, здравого смысла. Но с позиции эмоций, боли, звуков, мыслей — они всегда имели очертания.       Армин так и не смог ничего добавить. Через некоторое время, когда они просидели в неуютной тишине несколько минут, официантка подошла и предложила сфотографировать их. Микаса поблагодарила, Эрен протянул свой телефон, и ребята уступили ей центр кадра. Трое пытались изобразить радостные лица, но получилось плохо. В конце концов Микаса неловко подтолкнула к себе Эрена и Армина с двух сторон, и они развеселились. Она притянула их сильнее, от чего Йегер пихнул её легко в бок, а Арлерт издал хриплый смешок. Но разрядить обстановку удалось, из-за чего фотографии вышли милыми.       Как только Эрену вернули телефон, он сразу показал результаты их стараний и выложил в социальную сеть. Аккерман жестом попросила посмотреть поближе, ей было интересно посмотреть на кое-что со стороны. Брошь действительно была почти одного цвета с его глазами, даже на фото. Она приблизила их троих, хотя делала вид, что разглядывала себя. Смерив подругу взглядом, Армин всё понял. Дело плохо.       Микаса вернула телефон, атмосфера была восстановлена до состояния уютной. Всё оставшееся время они обсуждали будущую игру. Ребята из команды, в которой играл Эрен, растеряли победный дух перед важным показательным матчем. Жан к нему постоянно цеплялся, из-за чего пару стычек переросли в небольшие драки. Микаса недовольно нахмурила брови при упоминании факта, что он поддавался на провокации Кирштейна. Тот называл Йегера неаккуратным, не соблюдающим технику игроком, который потопит всю команду в штрафных очках. Райнер же, напротив, старался подбодрить всех и давал множество советов. Брауну доверили важнейшую роль питчера, ведь тот занимался бейсболом дольше остальных и знал множество тонкостей. Его настрой был достаточно оптимистичным, он верил в команду и её победу. Тем более, что он частенько общался с ребятами из школы, против сборной которой они будут играть, и подмечал их слабые стороны.

***

      Эрен снова проводил обоих в исторически сложившемся порядке. Армин как ни в чём не бывало, расхваливал свою коллекцию дисков, которую недавно получил от дяди. Перед тем, как ступить на крыльцо, Армин ещё раз позволил себе изучить Микасу. Пожалуй, даже если она не будет прятать свои чувства совсем, Эрен ничего не заметит. Возможно, он не поймёт, даже если она напишет «Ты мне нравишься» на транспаранте.       Оставшись наедине, оба молча шли, иногда случайно касаясь друг друга то ладонями, то локтями. Перед крыльцом дома семьи Аккерман Эрен передал ей часть подарков, которые помог донести, и сказал, немного сжав её предплечье:       — Буду рад видеть тебя на трибуне в пятницу. Ещё раз поздравляю с днём рождения, Микаса.