Связанные

      С самого утра небо затянуто туманом, обижено на что-то и напряжено. Микаса, невольно вспомнив о дожде как о предвестнике плохого, быстро заглянула в комнату, где на работу собирались родители. Увидев обоих за повседневным разговором ни о чём, она спокойно прошла на кухню.       — Доброе утро. Ты что, уже позавтракала?       — Да, мам. Я сегодня после школы вернусь поздно, у Эрена в семь игра.       — Позвони папе, когда закончишь.       Микаса кивнула, схватила сумку и вышла, накинув на голову капюшон чёрной ветровки и прижав шарф поближе к лицу. В детстве она любила дождь, потому что отец не ходил на охоту в те дни, и они все вместе оставались дома, смотрели телевизор. Папа готовил рыбный суп, а они с мамой вышивали очередную игрушку или узоры. Сон, который Микаса увидела в день знакомства с Эреном, разрушил идиллию. Теперь проливной дождь вызывал не радость, а тревогу при мысли о том, что в один из таких дней она могла потерять обоих родителей. Тёмно-красная ткань, согревающая её шею, напоминала, что даже в том мире из снов у неё был человек, подаривший тепло.       Она всё больше ассоциировала себя с девочкой из снов. Но в чём-то она её не понимала или не хотела понимать. Та её версия была совсем другим человеком, носила иную боль в душе. Эрен… отличался, но только на первый взгляд. Его глаза были такими же страстными, яростными, даже добрыми, и в то же время он казался ей пустым. Он был потерянным, потерявшим что-то важное. В то время как в её сне его мало что могло остановить, в реальности он часто уходил в себя. О чём он думал? Эрен озвучивал мысли только в моменты, когда они обсуждали общие видения. Большую часть времени они общались беззвучно или по делу. Эрен Йегер во сне мечтал о свободе, об истреблении титанов, в жизни же громких слов он не произносил. Куда более красноречивым было его молчание, когда единственным предметом изучения становился фонарный столб или стена перед ним.       Больше всего Микаса хотела заглянуть ему в душу. Кому из них в первую очередь? Миражи завораживали, увлекали тем ужасом, который способен был вызвать лишь старый фильм с реалистичным гримом. Реальность проще и сложнее одновременно. Его глаза наяву глубже и ярче, не затянуты дымкой и не спрятаны за пеленой неизвестности. Они прямо перед ней, стоит только позвать его по имени. Однако её не покидало чувство, что понять того, кто рядом, можно было только откопав в нём мальчика из сна.       Взяв Армина под руку, Микаса направилась к спортивному комплексу, что был неподалёку от здания школы. Времени хватало как раз на то, чтобы найти и занять свои места.       — Думаешь, они выиграют сегодня? — Армин озадаченно устремил взгляд в её глаза.       — Не знаю, но я верю в него. К тому же, он не один. Другие ребята тоже молодцы, мы знаем их давно. Райнер, Жан, Конни, Бертольд, Марло — им можно доверять.       — Да, ты права, Микаса. Просто у меня сегодня плохое предчувствие.       — У меня тоже, но… Давай отбросим это. Ты уже думал, куда пойдём после игры?       — Прости, но я почти сразу пойду домой. Дедушка попросил помочь, он приболел. Сегодня пообещали позвонить родители, — на скулах Армина заиграли желваки, — я больше не скучаю по ним. Но ради дедушки буду делать вид, что всё в порядке.       — Наверное, у них тоже есть свои причины.       — Тогда надо было их озвучить, а не бросать нас вдвоём, приезжая домой раз в год! Какие-то голодающие дети в других странах им важнее, чем дедушка! Чем я! Слушать не хочу ничего ни о каких чёртовых причинах!       — Мне жаль, Армин, правда. Я не хотела оправдывать твоих родителей. Ты не заслуживаешь такого отношения.       — Знаешь, Микаса! Когда мы выпустимся из школы, мы втроём поедем в кругосветное путешествие. Мы увидим весь мир! Океан, другие страны, материк… Нет, все материки! И когда мы будем проплывать мимо моих родителей, я выскажу им всё!.. Всё, что о них думаю!       — Как скажешь. Эрен будет только рад поехать с тобой хоть на край света, — Микаса говорила абсолютно серьёзно, даже не пытаясь пошутить.       — А ты?       — А я — с вами.       В её глазах снова промелькнуло что-то странное, и Армин попытался уцепиться за эту эмоцию, чтобы разгадать побольше. Сейчас она напоминала ему ту Микасу из сна с пугающе задумчивым непроницаемым взглядом.       Порывистый нервный ветер отражал негативные предчувствия Армина, создавая ощущение некой тревожной обстановки.       На поле Эрен Йегер двигался с уверенностью и грацией, но в то же время был напряжён. Микаса, сидевшая на трибуне, видела, как каждый его шаг становится более решительным, будто он сам борется с беспокойством и собственными сомнениями. Он искал её глазами, и после того, как встретил, отвёл взгляд.       Когда Эрен рванул к следующей базе, его движения внезапно сбились с ритма. Микаса, затаив дыхание, наблюдала за его падением. В груди замерло сердце. Слова Армина о нехорошем предчувствии вдруг стали жутко актуальными.       Эрен быстро вскочил на ноги, стараясь скрыть свою боль и продолжить игру. Микаса, следя за ним, чувствовала себя бессильной. Её взгляд был полон симпатии и заботы, в то время как она наблюдала за каждым его шагом с надеждой на то, что он сможет преодолеть замешательство и продолжить игру. Глаза Эрена вновь на мгновение метнулись в её сторону.       Когда штрафные очки были начислены их команде из-за череды ошибок Эрена, в воздухе стадиона зазвучали ноты тревоги и недоумения. Эти ноты, словно тонкие ледяные нити напряжения, связывали игроков и зрителей. Микаса заметила, как взгляды товарищей Эрена переплетались в тихом диалоге невысказанных слов удивления и неуверенности. Райнер передал остальным в команде успокаивающий жест «окей».       Микаса знала, что в сердце Эрена живёт сила вулкана, способного преодолеть любые препятствия. Её взгляд неотступно следил за ним, словно пытаясь передать ему часть своей силы и поддержки на расстоянии. Он не уходил с поля, и команда не пыталась его заменить запасным игроком.       В конечном итоге, сборная их школы проиграла соперникам. Аккерман заметила ярость в глазах Йегера, словно он злился на самого себя так, как не способен на кого-либо ещё. Он не хромал, а значит, падение не повлекло за собой серьёзных последствий. Как только Эрен оказался вне поля, взгляд судорожно забегал по сторонам, ища опоры. Практически сразу он ушёл в сторону раздевалок, за ним — вся остальная команда кроме Райнера.       Армин поник, виновато потупив взгляд и сжав руку подруги, ведь нужно было уходить. Микаса озабоченно устремилась вперёд. Оказавшись у дверей, замерла — достаточно глупо пытаться пробраться в место, где её быть не должно. Ожидание было мучительно долгим.       — Йегер, а я говорил, что мы проебём из-за тебя. Разве, блядь, это было не очевидно с самого начала? Почему мы его не заменили после первого падения? — недоумевал Жан.       Конни насупившись, выпалил:       — Да потому что он не ушибся и ничего себе не сломал! Он просто навернулся! Почему мы должны были заменять его? С кем не бывает!       — Со мной не бывает! Вечно из-за него мы в какой-то западне. Я хочу спросить у Райнера, какого чёрта мы его не заменили, — не остужал пыл оппонент.       — Морда ты лошадиная! А все остальные для чего? Хочешь сказать, всё из-за меня? Когда противники быстро набрали очки, мы были в защите, я напомню. Сам ни хера не лучше! — Эрен был явно на пределе своего терпения.       — Так если бы ты не начал лажать, мы бы не проиграли! Ты нам весь настрой испоганил!       Йегер подошёл ближе, пихнув плечом Кирштейна. Провокация удалась. Остальные замерли в ожидании развития событий. Жан набросился на Эрена в попытке свалить его с ног. Они толкались и пихались, и Йегер уверенно замахнулся, намереваясь ударить в лицо.       Воспользовавшись моментом, Кирштейн со всей силы толкнул его вперёд. Отреагировав на звуки борьбы, в помещение, которое не предназначалось для женских глаз, вбежала Микаса, почти сразу за ней — Райнер. Она бросилась к лежащему на полу после удара Эрену, а Браун — к Кирштейну, предотвращая продолжение конфликта.       Увидев на голове Эрена кровь, Аккерман с тревогой в голосе спросила:       — Больно?       — Нормально. Здорово меня он, конечно, приложил. В следующий раз буду внимательнее, — зло ухмыльнулся Йегер.       — Какой к чёрту следующий раз? – раздражённо спросил Браун. — Вас вообще, сука, оставлять без присмотра нельзя!       Микаса заметила то, что ускользнуло от её внимания — левая рука Эрена была в неестественно согнутом положении.       — Эрен, не шевели рукой. Райнер, позови медиков! У него что-то с предплечьем!       Жан раздражённо цокнул и вышел из раздевалки.       Медики прибыли быстро — на игре дежурила бригада, и повезло, что они ещё не уехали. Осмотрев рану, врачи сказали, что нужно ехать в больницу. В этот момент в дверях появился тренер:       — Мне поехать с тобой?       — Нет, всё нормально, — отрезал Эрен.       — Я поеду с ним, — с вымученным спокойствием сказала Микаса. Тренер кивнул, а Йегер закатил глаза, но промолчал. Он был недоволен её опекой, и в то же время не хотел ехать без неё.

***

      Холодный стерильный запах палаты создавал неуютную атмосферу. Обезболивающие немного снижали концентрацию внимания, делая всё вокруг заблюренным. Оценив ситуацию, Эрен понял, что на голове у него прилеплен большой пластырь, его левая рука в гипсе, а правую держит сидящая на стуле у кушетки Микаса. «Где-то я это уже видел», — раздалось в его мыслях. Сперва он раздражённо нахмурился, но после его лицо разгладилось. Сколько они провели в больнице?       — У тебя сотрясение и открытый перелом. Больно? — Микаса кивнула в его сторону, не выпуская руку.       — Нет, нормально. Зачем ты тут сидишь? — получилось более отстранённо, чем он планировал, — иди домой.       — Нет, — покачала головой Аккерман, намеренно проигнорировав вопрос. — Я звонила твоим родителям, через полчаса тебя заберут. Тебя не оставят в больнице на ночь. Зачем подрался с ним? Что произошло?       — Ну, вспылил. Достал он меня. Надеюсь, я его тоже успел потрепать. Сколько ты тут уже?.. — глаза нашли часы на стене, брови поползли вверх, — два часа? Домой иди. — Чувство дежавю не покидало его.       Картинки сна проносились в голове слишком быстро, чтобы сравнить ситуации досконально. Особенно сейчас, когда его голова начинала ныть с новой силой из-за сотрясения.       — Почему ты не можешь сдерживать своё безрассудство?       Не твоё дело. Бросив злобный взгляд в её сторону, Эрен оставил вопрос без ответа, тем самым сдержал внутренний порыв нагрубить. Кадры замелькали ещё быстрее, пеленой закрывая взор. Он не мог ни различить, ни отчётливо понять их. Они проносились калейдоскопом, сливая Микасу из сна с той, что сидела подле него и продолжала держать его за руку.       Эрена начало тошнить, как только он осознал, что из-за Жана и этой идиотской драки теперь какое-то время не сможет играть. Он плохо помнил то, что происходило с момента, как он оказался в больнице. Оскалив зубы, осознал, что Микаса наверняка не отходила от него ни на шаг всё это время. Логично, учитывая тот факт, что смена матери закончилась только сейчас, и иначе пришлось бы звать кого-то другого. Горечь смешалась с благодарностью. Только ли к той, что сидела возле прямо сейчас, он внезапно для самого себя проникся теплом? Или его сердце тронула и та, кто появлялась перед глазами такими крутящими и мутящими его голову бликами?       Белая рубашка, шарф на скамье, шрам на щеке под правым глазом, уставший взгляд, — она снова его спасла, и даже после этого не отходила ни на метр. Будто его сон нуждался в том, чтобы его стерегли, а она та, кто должна это делать. Будто она должна ему за что-то. Тот шрам… Из-за него. Его замутило ещё сильнее: отвращение наваждением подступило к его горлу, лишив его возможности что-то сказать или сделать. Образы стирались в дымку, растворялись в воздухе, словно он сам себе всё придумал или бредил. Эрен хотел отнять руку, которую почему-то перестал чувствовать, но продолжал сопротивляться этим порывам.       Усилием воли он процедил сквозь зубы:       — Спасибо, что осталась. Теперь я какое-то время ещё не смогу тебя побеждать в бою, — Микаса продолжала сидеть неподвижно, не отреагировав на его провокацию. Будто тоже видела что-то и молчала, побелевшими пальцами сжимая его ладонь, — вторую-то не ломай мне! Я пока не готов в армрестлинг с тобой играть!       — Ой, прости, — словно со дна реки её вытащили на поверхность и заодно откачали лишнюю воду из лёгких, и она ослабила хватку, — ты помнишь, что тебе врачи сказали?       Он не помнил, и она пересказала по памяти все рекомендации. Помимо травм, о которых ему напоминала ноющая боль, Микаса упомянула его растяжение стопы. Это накладывало ограничения на его передвижения, на занятие спортом, но не на посещение школы: Эрен был правшой. Реакция была незамедлительной. Он рассыпался проклятиями, про себя злобно заключая, что это будут самые скучные недели его жизни.

***

      Промозглым субботним февральским вечером, когда целый день до этого лениво шёл дождь, трое сидели у телевизора. Завёрнутые в пледы, прижавшиеся к Эрену с двух сторон, Микаса и Армин внимательно следили за сюжетом детективного фильма. Йегер скучал, изредка анализируя то, что происходило в кино и как продвигалось расследование дела. Арлерт не отрывая глаз, вслух озвучивал свои догадки и теории. Аккерман лишь немного устало спорила, но после минутного рассказа всех деталей, что ей заметить не удалось, сдалась и согласилась с другом. В финале оказалось, что Армин прав. Убийца — неприметная горничная, что частенько смотрела по сторонам, будто опасаясь слежки, и почти ни с кем не разговаривала, словно боялась сказать лишнего.       — Микаса, Эрен, вам ещё чая принести? Давайте следующий фильм посмотрим, у меня ещё много дисков.       Двое в унисон ответили «ага» на оба вопроса, она — смиренно, он — еле шевеля губами. Неделька выдалась непростая — школа, фильмы, сериалы, лекции о Древнем Риме от Армина, которым не было конца, умеренно возмущали Эрена, неспособного посетить тренировки из-за травмы. Армин поставил кружки на тумбочку и забросал друга стопкой дисков.       — Выбирай ты. А то ты скоро уничтожишь нас своим скучающим видом.       Йегер выцепил два из них. Первый украшало изображение корабля, самолёта и машины. «Огибая шар земной» — фильм о путешествии вокруг света небольшой группой энтузиастов. Второй же явно был каким-то мотивирующим, точно о боевых искусствах и мудром учителе, что всегда проведёт через тернии к звёздам. Всё естество разрывалось сейчас на две почти равные части. Хоть раз он выбирал из чего-то привлекательного и интересного, а не из нудного и очень нудного.       Семья Йегеров была не из тех, кто путешествует в разные страны. На самом деле, они ни разу не были где-то на материке. Гриша, конечно, посещал соседнюю Марли, но исключительно по работе. И никогда не говорил об этих поездках слишком много, не брал семью с собой.       В Эльдии было непросто накопить на путешествия, бедная страна не стремилась активно развивать транспортные сети. Единственный аэропорт располагался за Сигансиной, в прибрежном районе Парадиза. Туристам, решившим приехать в страну с отсталой инфраструктурой, были рады, и в сезон в Стохессе можно было надеяться на небольшой приток заинтересованных. В элитных районах находились музеи, один из которых — заброшенный сотни лет назад подземный старый город. Отели предоставляли разные виды услуг, даже те, которые в других странах получить было сложно и противозаконно. Кроме того, для путешествий почти в любую страну требовалась виза, которую нужно ещё как-то получить. Эрену всегда хотелось сесть на корабль и уплыть далеко-далеко, увидеть весь мир, проплыть всю планету. Он ненавидел идею о том, что его физически никто не держал и не ограничивал, но он всё ещё не мог просто взять и улететь.       Следующие два часа Армин и Эрен не замечали ничего вокруг. Остыл чай, и хотя Микаса пыталась обратить на это внимание, они не реагировали. За окном начался настоящий ливень, что вынудило её закрыть окно и даже шторы. Её глаза восхитила картина: два дорогих ей человека увлечённо любуются красотами манящих незнакомых стран. Кадры сменяли друг друга порой даже слишком быстро, чтобы успеть запомнить всю красоту сразу. Шум воды, крик птиц, бескрайнее небо, просторы океана завораживали. Путники из фильма то и дело останавливались в попытке изучить новые для них земли, острова, флору и фауну. Неожиданно для Микасы среди громкой музыки из телевизора раздался восхищённый голос Эрена:       — Ой! Микаса! Ты что там стоишь? Тебе что, не интересно? — он не оборачиваясь и не отвлекаясь почувствовал на своей спине её взгляд.       Вернувшись из омута мыслей к реальности, она снова села рядом с ним, подоткнув шарф поближе к носу.       Эрен молча скинул с себя одеяло, небрежно набросив его на свернувшуюся от смущения Микасу. У неё хоть и было своё, ему уже было не холодно, тем более что из окна больше не дуло.       В конце фильма странствующие герои, посетив сотню стран и завершив кругосветное путешествие, вернулись домой.

***

      Армин сидел в окружении газет, разбросанных по полу гостиной. Его глаза сверлили дырку в каждом некрологе и вырезке, не оставляя ни одного слова без внимания. Он не мог забыть имя девушки, которое услышал на днях снова. Которое не упоминали уже несколько лет. «Организаторы покушений на девушек с экзотической внешностью всё ещё на свободе» — утренний заголовок стучал в его висках, пока он копошился в буквах, выискивая сведения о Симоне, деталях о том, как нашли её тело. Арлерт хотел вспомнить, увидеть крупицы информации, чтобы…       Разве смог бы он что-то сделать, даже если узнал бы детали убийства семилетней давности? Разве он повлиял бы на поимку преступников, которых уже десятилетие никто не останавливал? Прокручивая прошлый разговор с Микасой, в котором она заверила, что мужчины, следившие за ней и наводившие на них троих ужас, всё-таки оказались в тюрьме с помощью господина Аккермана. Но никто и никогда не поднимал вопрос о том, кто стоял за ними. Никто не пытался узнать ничего о тех, кто спустя время затишья нашли новых исполнителей и снова угрожают некоторым семьям Сигансины, а может, и всего Парадиза.       Журналисты сообщили о пропавшей девушке. Её имя — Кеико Фукуда, она так же как и Микаса имеет родственников в Хидзуру. Как было известно Армину, Стохесс и Митрас — те города, где особенно «любили» азиатскую внешность. Предположительно, это и есть причина, по которой полиция Сигансины не торопилась ловить работорговцев. В центре слишком сильна система прикрытия главарей банд, из-за чего куда проще поймать конкретных исполнителей, нежели их заказчиков. Кеико видели последний раз первого февраля в Сигансине, и она училась с ними в одной школе в выпускном классе. У неё не было друзей, её семья жила на отшибе в горах — по крайней мере, это разговоры, что он слышал в коридоре от учителей. Армин не хотел оставлять это происшествие без внимания; его не покидали мысли о том, что на её месте могла оказаться Микаса. Сколько времени преступная группировка действительно находилась в тени? Возможно, поспешный, но чертовски правдоподобный вывод напрашивался к нему в голову: недолго. Быть может, они и вовсе не прекращали охоту, сместив её на другие части Парадиза.       Арлерт продолжал жадно поглощать строки, выискивая новые зацепки. Он потёр переносицу, поправив очки, и откинулся на спинку дивана. Ничего. В отчаянном вздохе было слышно всё его раздражение.       Думай, думай. Без плана ты ничего не сделаешь. Четырнадцатилетний подросток не поймает преступников голыми руками.