Я буду жить?

— Пит снова не пришел? — спрашиваю я, когда захожу на кухню и вижу Сэй у плиты. — Да. Не знаешь почему? — Догадываюсь. — я задумчиво смотрю в окно — Я ему отнесу завтрак. Не беспокойся. — Хорошо. Поев, я собираю еду, провожаю Сэй и иду к дому напротив. Громко стучу в дверь. — Китнисс! Заходи! — я слышу из глубины дома. Я поворачиваю ручку, открываю дверь и иду на кухню. — Где ты? Всё нормально? — я кричу из кухни. — Ну, насколько это возможно. — Пит появляется на кухне, медленно передвигаясь с помощью костыля. Одна штанина перевязана чуть выше колена. Я бросаюсь к нему. — Не стоит. — он отказывается от моей помощи и садится за стол. — Яичница с беконом? — как ни в чем не бывало спрашивает он. — Что с ногой? — я его обрываю. — Её нет. — Пит сухо произносит. — Очень смешно. — я закатываю глаза. — Забыл пару раз про протез и культя немного опухла. — Так бывало раньше? — Не совсем. Но я немного подрос, так что такое может быть: мне говорили об этом. — И когда ты поедешь в Капитолий? — очень неохотно спрашиваю я. — Я сегодня утром звонил: сказали, что минимум через неделю получится меня принять. — Неделю? — в шоке говорю я. — Так-то, у них в последнее время работы прибавилось. Мне ещё повезло: у них очередь на несколько месяцев вперёд. — Да уж. Вот это привилегия. — я смотрю немного недовольно. — Так что я пока с костылём буду ходить. — он начинает есть. — Хлеб передашь? На верхней полке в шкафу. И садись тоже. — Да, хорошо. — я сажусь рядом с ним — А в Капитолий как и когда? — На поезде через пару дней. Билет уже взял. Как же я не хочу туда ехать. — он глубоко вздыхает и отодвигает тарелку от себя. — Я ничего не говорю, но понимаю его. Даже если бы у меня была возможность куда-то поехать, то Капитолий был бы последний в списке. — Сейчас ещё Эффи нужно позвонить — он немного морщится. — Зачем? — Чтобы меня кто-то встретил, а то это будет максимально неудобно. Как же это всё не вовремя. — он откидывает голову назад. — Ааааа. — Прости. — тихо произношу я. — За что? — Пит удивленно смотрит на меня. — Если бы не я, то твоя нога… — Если бы не ты, то я бы тут и не сидел. — Пит резко перебивает меня -Так что, пожалуйста, не извиняйся за это. К тому же, все проблемы можно решить. — Нога у тебя не отрастёт. — Но можно спокойно с этим жить. Пару лет у меня получалось. Я встаю и иду мыть посуду. Он встаёт, опираясь на костыль. — Не стоит. — он снова пытается отказаться от моей помощи, но я настаиваю и провожаю его к дивану. — Сегодня я остаюсь здесь. — упрямо говорю я, беру книгу со столика и сажусь рядом. — Вот же … — он произносит витиеватое ругательство, которое я точно не ожидала услышать от него. — Не выпроводишь. Не надейся. — я невозмутимо читаю название книги и понимаю, что взяла учебник по экономике. — Да понял я. — он глубоко вздыхает, берет листок с ручкой — Подашь книгу? На весу писать неудобно. — я передаю ему учебник и осматриваю всё, что лежит на журнальном столике: пульт, несколько учебников и исписанные листы. Я беру некоторые из них в руки: конспекты. У Пита очень мелкий и аккуратный почерк, кое-где виднеются таблицы и рисунки. — Интересно? — он отвлекается от письма и внимательно смотрит на меня. — Я ничего не понимаю, но выглядит симпатично. — пожимаю я плечами. Он кивает и продолжает писать. — Я позвоню. — через время произносит Пит и берёт костыль. Я хочу встать, чтобы помочь, но он останавливает меня — Я сам. — Пит медленно поднимается и, опираясь на костыль, выходит из комнаты. По обрывкам разговора, доносящимся из коридора, я понимаю, что он звонит Эффи. Не зная, чем заняться, я ещё некоторое время рассматриваю конспекты. И всё же внутреннее чутьё хочет быть в курсе всего разговора: мало ли что случится. Я себя успокаиваю и ищу, чем ещё заняться. Мой взгляд падает на пульт. Я некоторое время смотрю на него. С телевидением у меня дела обстоят не очень. Даже более: после всего, что произошло, оно меня очень сильно раздражает. И иногда мне даже хочется выкинуть свой телевизор из дома. Но я всегда останавливаю себя. Сейчас же мне кажется чем-то постыдным подслушивать чужой разговор, поэтому я решаюсь. Откладываю конспекты и включаю телевизор. В первый раз за всё время. Что ж, это не так страшно, как я думала. Я медленно переключаю каналы: на каких-то идут какие-то развлекательные передачи, на каких-то исторические справки, хорошо, что там нет моего лица крупным планом. Может, они теперь стыдятся меня и стараются сделать вид, что ничего и не было? Меня не было. В любом случае, мне так даже и лучше. На очередном канале показывают новости. Какой-то репортаж про 2 дистрикт, пожалуй, эту гору я никогда не забуду. Я хочу перелистнуть, но от неожиданности роняю пульт куда-то на пол под столик. Чёрт. — Мы следим за порядком… — Гейл смотрит на репортера и что-то рассказывает. Невольно я рассматриваю Гейла. Выглядит он неплохо. У него появилась щетина, и, кажется, он не собирается её сбривать. Кое-где виднеются шрамы от ранений и ожогов. Камера переключается, показывает 2-й дистрикт: казармы солдат, дома простых жителей. Работа на полях. На одном кадре показана толпа прохожих, и я узнаю Хейзел. Она куда-то спешит. Выглядит Хейзел более отдохнувшей и спокойной, чем когда жила здесь. Скорее всего, жалования Гейла хватает на обеспечение семьи: это радует. Снова показывают Гейла. Я, не отрываясь от экрана, пытаюсь на ощупь найти его на полу, но не особо получается. Из оцепенения меня выводят тяжелые шаги Пита, и я сползаю с дивана и начинаю активно искать пульт, как провинившийся ребёнок. — Эффи мне прочитала целую тираду… — Пит замолкает, когда видит включенный телевизор и меня на полу. — Да? — я наконец нахожу пульт, выключаю телевизор и сажусь снова на диван. — И что думаешь? — он кивает на потухший экран — Он выглядит… — я пытаюсь подобрать слово, которое бы максимально точно описывало мои ощущения и мысли -уставшим. — И всё? — Пит немного хмурится, подходит к дивану и садится рядом со мной. — И, кажется, Хейзел не приходится теперь так много работать. — я вижу, что Пит хочет что-то добавить, но перебиваю его — Есть что-то ироничное в том, что он работает в том дистрикте, который больше всего от него и пострадал. — я вижу, как Пит морщится — Ты ведь не знаешь особо подробностей? — Ну, я слышал, что второй сдался из-за его плана. — Плана, в котором подорвали гору и у людей не осталось других выходов, кроме как….- я начинаю глубоко дышать. Пит передвигается ближе ко мне и кладет свою ладонь на мою. — Всё в порядке. В общем, Гейл хорошо соображает в ловушках. Даже слишком. — Возможно, так он пытается загладить вину. — задумывается Пит. — Помогая в восстановлении и работая там? — я закатываю глаза. — Именно. — он кладёт свою ладонь на мою. -Кто знает. — я закрываю глаза — В любом случае, меня это больше не касается. — я некоторое время молчу и наконец понимаю, что я чувствую. — Хотя мне всё еще больно, что я потеряла друга — я переплетаю наши пальцы и кладу голову на его плечо. — Это его выбор. — Пит сжимает мою руку и убирает прядь волос, упавшую мне на лицо. — Так что по поводу Эффи? — спустя время спрашиваю я. — Ооо… — Пит с воодушевлением принимается пересказывать их разговор — Она не знает, получится ли у неё меня встретить, но пообещала прислать машину и найти номер в отеле. И так как это Эффи, то уверен, что всё будет устроено «по высшему классу». Ещё долго причитала, что мне нужно так долго ждать. — Как она? — мне становится немного стыдно, что за всё время я ни разу не звонила ей. Эффи ведь действительно старалась помочь нам, пусть и немного странным способом. — Вроде бы неплохо. Сейчас работает с Плутархом. — Ей это подходит. — Это точно. Организаторские способности у неё на высоте. — Это надолго? — мне не очень хочется оставаться одной, особенно сейчас, но я никогда не скажу об этом Питу. — Да кто его знает. Хочешь, буду звонить тебе? Я киваю и придвигаюсь ближе к Питу. Мы долго так сидим, переговариваясь о всяких пустяках. — Кстати, ты ведь не была у меня в мастерской. Не хочешь взглянуть? — он отодвигается и поворачивает голову ко мне — Я… не знаю. — и это правда, я искренне не знаю, что ожидать от его мастерской: какие ужасы я увижу там. — Там не всё так мрачно. — кажется, Пит понимает, о чем я думаю — Пойдём. Тем более, я вчера ночью картину закончил, хотел успеть к твоему Дню рождения, но… — он слегка стучит рукой по бедру. — Уговорил. В любом случае, думаю, зрелище меня ждёт впечатляющее. — Определенно. — он хитро улыбается, снова отказывается от моей помощи, подходит к лестнице и о чем-то думает, затем поворачивается ко мне — Поможешь? — А я думала, что буду наблюдать, как ты полчаса будешь карабкаться наверх. — иронизирую я — Я могу и сам, но… это было бы долго с непривычки, да. — свободной рукой он треплет свои волосы. — Обопрись на меня. — я подставляю ему своё плечо. В какой-то момент на лестнице я всё же немного жалею об этом. Пит выше и тяжелее меня, и если мы начнем падать, то я ничего не смогу сделать. Что ж, рано или поздно наши тела найдёт Хеймитч. Я усмехаюсь. — Как же ты утром дошел? — наверху спрашиваю я, переводя дух. — Долго и проблематично. — Пит опирается на костыль. Я стараюсь не смотреть на подвернутую штанину. — Вообще, привыкнуть можно, но нужно время. За пару дней, думаю, смогу освоиться. — Может, вечером попросишь Хеймитча у тебя остаться? — с надеждой спрашиваю я. — Наверное, стоит. Он мне ещё вчера предлагал. — Пит вздыхает. — Пойдём за мной. Он идет вдоль по коридору, останавливается у одной из дверей. — Раньше была спальня? — я пытаюсь сопоставить свой и его дома. Кажется, на этом месте у меня находится гостевая спальня. — Да, но у меня не то чтобы очень много людей бывает, поэтому сделал здесь мастерскую. Как раз далеко от моей спальни. — он указывает рукой на самую дальнюю комнату. — В смысле? — я не особо понимаю, почему это важно, хотя… — Не чувствуешь? — он удивленно поворачивается ко мне. Когда Пит обращает внимание, я понимаю — запах: растворитель и краски. — Понятно. — киваю я. — В комнате пахнет сильнее, поэтому я обычно открываю окно, когда работаю. — То есть почти постоянно? Он поворачивает ручку, открывает дверь и пропускает меня вперёд. Здесь очень солнечно, так что некоторое время приходится привыкать к свету. Наконец, я могу рассмотреть всё подробнее. По всей комнате развешаны картины. Лес, растения, разнообразные животные. Множество холстов накрыто тканями, а возле двери стоит большой стеллаж. На нём — удивительно аккуратно — разложены краски, карандаши и другие принадлежности для рисования. На нижней полке — чистые холсты. На самой верхней несколько альбомов и блокнотов. Кое-где на полу вижу пятна краски. Не заметил? Или их уже не отмыть? Понятно, почему он выбрал именно эту комнату для мастерской. Около окна стоит мольберт с табуретом. Пока я всё разглядываю, Пит проходит к окну и открывает его. Дышать становится правда легче. — Как-то так. — он становится у мольберта. — А под тканями? — я подхожу к одному из холстов, накрытых тканью, и хочу снять её. — Тебе не понравится. Там — Игры и Революция. — я отпускаю ткань и отхожу от холста. — В целом, как тебе? — Тут солнечно. — лучше слов подобрать я, конечно же, не смогла. — Да. Подойди. — Он останавливает меня у мольберта и кивает на стул — Садись — поворачивает мольберт ко мне. — Вау! — Нравится? — Очень. — я восхищенно смотрю на картину. На ней изображен один из эскизов, которые я видела в блокноте: я и олень. Волосы у меня немного растрепаны и завязаны в небрежный хвост. Сквозь деревья в лесу просачивается весенний свет. Как можно изобразить такое, если даже не видел ни разу? — Заберёшь себе? — он смотрит прямо на меня. — А можно? — Я писал её для тебя. — я хочу дотронуться до картины — Аккуратно. Краска в некоторых местах могла ещё не до конца высохнуть. — Это прекрасно. — меня переполняют эмоции. Конечно, я видела его работы раньше, но есть что-то особенное в этой. Что-то очень сокровенное и связанное с приятными воспоминаниями. Я вспоминаю тот день, когда я пришла с охоты и лежала у него на коленях. И как потом… Так вот почему у меня изображен хвост, а не коса. Я ухмыляюсь и закусываю губу. Пит обходит мольберт и обнимает меня сзади, перенося при этом часть своего веса на меня. Тоже вспомнил? — Не бойся. Тебя я точно не оставлю. — очень тихо произносит он. — Спасибо. — я чувствую, как я краснею. И о чём я только подумала. — Кстати, ты не хочешь мне как-нибудь мне попозировать? — Ты серьёзно? — я поворачиваюсь к нему и чуть не сбиваю с ног. Быстро подхватываю и помогаю удержать равновесие. — Да, вполне. — Пит приходит в себя и снова опирается на костыль. — Я и так почти на каждой второй твоей картине. — я окидываю рукой закрытые тканью холсты. — Да, но ты ни разу не позировала специально. — упорствует Пит. — Знаешь, специально у меня получается только разрушать, поэтому не думаю, что это хорошая идея. — я хмурюсь. — Попробуй. — он проводит рукой по моей щеке. — Приедешь из Капитолия, тогда и обсудим. — наконец соглашаюсь я и чувствую, как усталость от бесонной ночи накрывает меня — Пойдём отсюда? — я зеваю. — Да, давай, окно только закрою. Не выспалась? — он поворачивается ко мне и идёт к двери. — Кошмары. Сегодня сильнее обычного. — я не уточняю, что всю ночь мне снилось, как Пит умирает у меня на руках или исчезает, растворяясь в ядовитом тумане. — Может, наверху останемся? — почти одновременно произносим мы, когда подходим к лестнице и смотрим вниз. — Да, пойдём ко мне в комнату, там хоть присесть можно. — предлагает Пит, облегченно выдыхая. Он открывает дверь, заходит внутрь и, как только я собираюсь войти, останавливает меня. — Подожди пару минут. Тут небольшой беспорядок. — он немного растерян. — Ладно? — я удивляюсь и остаюсь в коридоре, рассматриваю декор. В целом, наши коридоры ничем не отличаются — Заходи. Я захожу внутрь, Пит сидит на кровати, опираясь на идеально выложенные подушки, из-под которых виднеется простынь. Сверху аккуратно лежит плед. Рядом с дальней тумбочкой вижу ногу и на долю секунды даже пугаюсь, пока не осознаю, что это всего лишь протез. Я давно поняла, что он довольно реалистичный, но видеть его отдельно от ноги… немного непривычно. — Открыть окно? — я пытаюсь поднять взгляд от протеза и смотрю на Пита. — Да, и иди сюда. — он хлопает на место около себя. Я поудобнее устраиваюсь в его объятиях, мы о чем-то переговариваемся, и я не замечаю, как засыпаю. Просыпаюсь от того, что внизу кто-то громко стучит в дверь. — Хеймитч? — сонно произношу я. — Скорее всего. — Пит смотрит на время. — Ты спал? — Читал. — он откладывает книгу на тумбочку. -Ты ни разу не проснулась, знаешь ли. — Мне ничего и не снилось. — я целую его и пытаюсь выпутаться из объятий. — Надо дверь открыть. — Он сейчас сам зайдёт — не переживай. — неохотно произносит Пит. — Тогда точно нужно вставать — я резко встаю, приминаю волосы и иду к двери. Как только я её открываю, вижу Хеймитча, который хочет постучаться в дверь. — Оу. Тебе нужно было мне позвонить. — он обращается к Питу, не обращая на меня никакого внимания. — Не подумали. — Пит пожимает плечами. — Помочь спуститься? — Да, только пару минут подожди. — Я пока ужином займусь.- я пытаюсь протиснуться между ним и дверью — Я принёс кое-что, на кухне оставил. На столе я нахожу блюдо с запеченной картошкой и мясом. Раскладываю по тарелкам, ставлю греться чайник. Через некоторое время появляются Хеймитч с Питом. — Я сначала пришёл к тебе — Хеймитч кивает мне — но никого не обнаружил, поэтому подумал навестить вот этого поганца. — он слегка тормошит Пита за плечо, когда тот садится за стол. — Эй! — Не эйкай! Ты знаешь, о чем я сначала подумал, когда увидел полностью пустой дом с выключенным светом? — Но у меня-то свет горел. — Это да, но снизу не видно. Так что. — Сам видел, мне немного тяжело передвигаться. — он указывает на отсутствующую ногу. — Я тебе изначально говорил, чтобы ты внимательнее к себе был, так что не строй из себя великомученика. — он продолжает ворчать — И ты, Китнисс, тоже виновата. — А она тут причем? — я сначала не понимаю, что он обращается ко мне; Пит соображает быстрее. — Вскружила снова тебе голову. — Хеймитч пытается добраться до меня, чтобы потрепать волосы, но я ускользаю от него. — И ничего я не вскружила. — слегка обиженно говорю я. Всё же эти нападки довольно несправедливые. — Да, да, да, конечно. — он скрещивает руки и закатывает глаза. — Так-то я тут по той же причине, что и ты. — я стараюсь сдерживаться, чтобы не грубить, но получается не очень хорошо. — Вот и молодец! Могла бы и предупредить. — Не подумала. — Если бы подумала, то не думаю, что нашел бы тебя в спальне. — Ты о чем? — я повышаю голос. — Лекцию о контрацептивах мне и тебе читать нужно? — Хеймитч! — Пит ударяет рукой по столу. Даже я вздрагиваю. — Ладно. Извините. — он поднимает руки в извиняющемся жесте. — Да, жду лекцию. Может, что-то новое узнаю. — со злостью говорю я Хеймитчу. Примерно через месяц после моего возвращения домой с Первых Игр мать прочитала мне чуть ли не весь курс анатомии заново (в школе нам тоже рассказывали, но мне это тогда было не интересно, потому что хорошо действовала установка, нет мужа — нет детей): после каждой из лекций мне хотелось провалиться сквозь землю и убежать в лес. Хорошо, что тогда еще можно было сделать. В 13-м такой роскоши не было. Когда я более или менее пришла в себя после Квартальной бойни, я подумала, что было бы хорошо объясниться перед матерью. Она не показывала, что переживает за меня, но один вопрос так и подвис в воздухе. Поэтому как-то раз собравшись с духом, я рассказала, что ребенка никакого не было и быть не могло. Мать об этом, конечно, догадывалась. После признания у меня случилась истерика: я плакала и кричала, что в жизни не заведу детей. Она просто села и обняла меня тогда. А затем вновь рассказала про все способы защиты от беременности и также на всякий случай вручила пачку контрацептивов. Тогда мне это было более чем не актуально, но я понимаю опасения мамы: мало ли что пришло бы в мою голову. К счастью или сожалению, пачка осталась в 13-м. Надо будет всё же купить как-нибудь. Я прикусываю губу. — Я, пожалуй, пойду. — после ужина я поднимаюсь с места. Мне ещё многое стоит обдумать. — Кит, извини. — одними губами произносит Пит. Я пожимаю плечами. — Ты остаёшься здесь? — спрашиваю я у Хеймитча. — Пожалуй. Только сгоняю к себе за вещичками. Ждать на завтрак? — Если проснусь. — Ну и ладно. Если что, заходи. И извини. Перегнул палку. — Хеймитч кладёт свою руку мне на плечо. Я стараюсь не смотреть на Пита и, тем более, не задумываться о дальнейшем. Он скоро уедет, и всё образумится. Наверное. Всё же спать в его объятиях мне нравится. Очень спокойно. Да и надо признаться, Хеймитч в некотором роде прав. Рано или поздно всё кончится именно так, как он сказал. Но зачем так резко-то? Когда за мной закрывается дверь, я слышу, как они спорят о чем-то, но меня это мало волнует. Я скоро снова останусь одна. Что еще хуже: у Хеймитча на попечении. Как-нибудь переживём. Опыт уже имеется. Я захожу домой, закрываю глаза и прикладываю холодные руки к горящим от стыда щекам. Даже так я чувствую, как кто-то следит за мной. Я распахиваю глаза и вижу два сияющих глаза в темноте. На ощупь включаю свет, Лютик недовольно смотрит на меня. — И ты туда же? — и почему я с ним говорю, как будто он сможет меня понять. — Как же всё сложно. Я иду на кухню, насыпаю еду ему в миску и жду, пока он поест. — И как ты один выживаешь? — я задумчиво смотрю на него. Словно мне в ответ он мяукает. — Понятно. Я иду в кабинет и перебираю вещи, оставшиеся после приезда. Натыкаюсь на книгу с растениями, которую мы с Питом дорабатывали прошлой зимой. Кажется, что прошла целая вечность. Теперь у нас с ним больше адекватных человеческих занятий. Я открываю книгу где-то посередине и аккуратно провожу пальцем по рисунку, аккуратно сделанным отцом и читаю подпись к нему. Это наводит меня на кое-какие размышления. Что если сделать похожую книгу, но о тех людях, которых я встретила за всё время и которых больше никогда не увижу? Я ищу ручку и листы бумаги в ящике стола и начинаю писать, ничего не замечая вокруг. Сначала я пишу список всех людей, которых просто не могу забыть. Затем возле каждого имени ставлю главное слово, определяющее человека. Это сложно. Но расписывать все достижения и значимость каждого из них я буду позже. Сначала следует систематизировать. В один момент я задумываюсь о том, что после нас, в лучшем случае, останутся лишь воспоминания о нас и страница в подобном блокноте. На глаза наворачиваются слёзы. Но я упорно продолжаю работать. Не замечаю, как я отключаюсь, сидя за столом. Просыпаюсь я в жутко неудобной позе. У меня затекла шея и болит спина. Вот же черт. Я разминаюсь и понимаю, что больше не усну. Мне хочется побыстрее поделиться идеей с Питом и Хеймитчем, а затем и Аврелием. Интересно, не будет ли он против.