Красные нити судьбы

Розоволосая куноичи сидела на чугунной скамейке под тенью большого дерева у береговой линии реки, где почти не было ни души, кроме нее и старушки в бесформенном балахоне цвета хаки. Ниндзя-медик, подперев подбородок кулачком и облокотившись на правое крыло скамьи, со скучающим видом наблюдала за шебуршанием взрослой женщины преклонного возраста: сначала она сменила воду в ведре и засунула выловленную свежую рыбу в мешок, затем снова принялась делать еще один заход, закинув длинную деревянную палку в реку. Она присела к Харуно и смиренно смотрела на свою удочку впереди, чтобы если что вытянуть ее при малейшем колебании верхнего кончика. — Милая моя девочка, как ты себя чувствуешь в последнее время? Сакура уже как две недели знакома с этой старушкой, после того случайного столкновения с ней во время прогулки с Гаара. Тогда она поразилась, насколько та оказалась проворной для своих лет. И каждый раз при их совместном времяпровождении она спрашивает ее в первую очередь о самочувствии Сакуры. Благодаря вроде бы элементарному вопросу Харуно начала подмечать и следить за своим состоянием. — Кажется, сейчас все стабильно, — задумчиво и с некой паузой ответила Сакура, по привычке убрав за ухо сползшую по лицу прядь. Ей казалось, что после того дня, как она начала записывать свои мысли и слова благодарности в дневник, поговорила с Ино, а также встретилась с Гаарой, она смогла вернуть себе былую силу и дотронуться кончиком пальцев до своей внутренней опоры. Но ей резко поплохело под грудью: эмоциональный фон Харуно пошатнулся, неконтролируемое наваждение мыслей о погибших родных из-за кошмаров о родителях, ночные истерики из-за того осознания, что она осталась одна без кровных, хоть на ее стороне была Ино и друзья, но она молча переносила внезапные срывы своего самочувствия и таскала угнетающий груз на своих хрупких плечах. А еще снова вылезали дурацкие воспоминания о любимом человеке, о нем… Но больше не было надежды на безоблачное и красивое будущее с ним. Последние кусочки девичьих грез о неприступном наследнике Учиха разбились вдребезги. Все кончено: и лишь эти разрушающие мысли поддерживали и подначивали отрезки памяти о том, как он несправедливо, жестоко поступал с ней, принося лишь боль и разочарование. Каждый раз, когда она тянулась к нему, он отталкивал ее и игнорировал: первый раз когда он покинул Коноху в поисках силы к Орочимару, отвернувшись от нее, в их подростковые годы, будучи 16 летними, они снова встретились на базе их врага, и вновь его невидящий ее взгляд полный безразличия и холода, и также самое тяжелое — момент когда он почти убил ее, вонзив клинок в ее сердце и еще раз попытался убить ее в гендзюцу на войне. Ей показалось, что в этот час он неоднократно лишал ее жизни, словно она предстала перед самым карателем за свой самый страшный грех — полюбить Учиха, который почти погубил человечество. Вспоминая всю боль, что причинил ей Саске, ее хрупкому сердцу, она съежилась и одновременно сжала пальцы в кулак. Ей больше не жаль себя за то, что полюбила его и вынесла столько отказов, безответной любви и разрушения лично от рук желанного молодого человека. А скорее наоборот, она зла на себя, за свою наивность души, за то, что позволяла топтать себя, свои чувства и унижаться, за то, что допускала страдание и уничтожение себя из-за него. До чего же она себя довела? До белого каления. Угольки ненависти тлели внутри, разгораясь с еще большей искрой. Костяшки пальцев хрустнули, ее окликнула бабушка, поглядывая на нее и волнуясь о том, что девица не все сказала о своем состоянии. Она разжала пальцы, опомнившись, и уже не ощущала свои онемевшие конечности и слабо улыбнулась старушке, уверяя, что она в порядке. Хоть они и были знакомы всего лишь 2 недели, но у Харуно сложилось впечатление, что они старые знакомые. Возможно, это из-за того, что она сильно была похожа на маму Сакуры: такая же оживленная, немного ворчливая, а еще у нее на Харуно был особый нюх, она всегда чувствовала, когда Сакуре было плохо, и поэтому она никогда не оставляла розоволосую куноичи одну на растерзание своим мыслям. Она читала ее как открытую книгу и что-то утаивать от нее было бесполезно. За что та была благодарна судьбе, что свела ее со старушкой. Она быстро привыкла к ней, потребовалось всего пару тройку встреч, чтобы узнать много общего и самое главное сблизиться и найти в бабушке некое успокоение. Ведь бабушка безоговорочно приняла ее со всеми ее шипами и болью, каждый раз обнимая и выслушивая трепет души Сакуры. И ей стало быть неудивительно, что она быстро открылась и доверила себя ей. Однажды в один из вечеров, Сакура вышла прогуляться по побережью реки с пачкой сигарет в руках. Чтобы хорошенько расслабиться и унять раздражение, отдававшее в неровном дыхании и нервном взгляде потемневших глаз от бессонных ночей. Но случайно наткнувшись на старушку, она бросила эту затею, а точнее взрослая женщина тут же выхватила ненужную вещь из рук куноичи, сказав, что это ей будет вредно. И так у них развязался долгий разговор. Встречаясь с ней почти что на ежедневной основе, Харуно научилась медитации, как говорила та женщина. Они вместе садились друг против друга и, прикрывая глаза, складывали ноги по-турецки и клали руки на согнутые колени по бокам, глубоко дыша. И таким образом прислушивались к внутреннему течению своего тела, к чакре и к бушующим эмоциям. В результате чего старушка своими учениями успокаивала Сакуру и помогала ей ощутить себя сполна, со всеми оттенками ее чувств, которые были не пережиты полностью. — Из-за того что ты не проживала свои чувства с трагичных последствий войны. В твоем сердце скопилось очень много невытащенных эмоций и чувств, что, в конце концов, могли привести к печальным мыслям о самоубийстве, мучениям себя и даже болезням. — Поясняла бабушка. А Харуно лишь завороженно вникала в суть ее слов и наконец начала понимать логику своих срывов и, казалось, нескончаемых эмоциональных качель. Иногда Харуно чувствовала, как инородная струйка энергии переходит к ней от старушки, когда они касались лбами друг друга во время этого фирменного ритуала. Так она училась познавать свои эмоции и познавать себя через них. И это ощущалось в ее поведении: если раньше она до конца терпела, как к ней некоторые шиноби грубо обращались или жаловались о своей жизни, сейчас она начала не церемонилась с ними и просто уходила, либо если что-то не устраивало, открыто признавалась в этом и убирала это из своей жизни, словно убирая лишнюю застоявшуюся одежду в мусорку, которую она не носила. И теперь она могла свободно сказать, что она раздражена, если ей не нравился человек или его повадки и без угрызений совести проявлять свои эмоции. Она улавливала разительные перемены в себе. Больше Сакура Харуно не пай девочка, которая могла закрыть глаза на многое: на то, как окружающие пользовались ее добротой, как когда-то любимый человек вытирал ноги об ее чувства, пренебрегая ее стремлениями к нему, как она старалась контролировать свой внутренний шквал эмоций, боясь навредить другим. Это глава ее жизни, как хорошей Харуно, завершилась. Теперь она все начнет с чистого лица, так, как ей хочется. Она окончательно вычеркнула имя Саске из своей жизни, полностью убедившись в правоте своих мыслей о нем. Они еще пару раз ненарочно пересекались то на оживленных улочках в центре деревни, то в больнице Конохи, когда она в очередной раз шла на прием к Цунаде-сама. Тогда и она пришла к убеждению, что тот так и не изменился в лучшую сторону, все оставаясь таким же холодным, безразличным и бесчувственным. И это проявлялось в его поступках: она слышала от Какаши-сенсея, что тот не ввязывался в проблемы Конохи и не приходил на помощь, и он все также проходил мимо нее, полностью игнорируя ее присутствие и всегда стремился поскорее покинуть деревню.

***

Наступила золотая осень. Небо стало более тусклым, в воздухе появился свежий запах. Хотя он еще теплый, но уже не такой, как летом. Все говорит о том, что природа спустя пару месяцев погрузится в безмятежный зимний сон. Ночи становятся длиннее, а дни короче. Все чаще и чаще в небе видны стаи перелетных птиц, которые направлялись в теплые края. Все, что происходило, навевало некоторую грусть, ведь тихое «умирание» природы почему-то всегда напоминало о том, что человеческая жизнь тоже конечна. Уже 8 октября. Рыжеволосый шиноби, завидев у аллеи друга, с громким баритоном воскликнул и ускорил шаг навстречу, улыбаясь еще шире от радости и от осознания их воссоединения после долгой разлуки. После того, как Саске покинул Лист, Наруто даже не думал отказываться от него. Независимо от того, насколько отвратительными стали зверства этого человека — будь то попытка убить других членов Команды 7 или стать международным беглецом — Наруто был непоколебимым в своей вере, что мошенник Саске однажды вернется домой. Во время жестокой битвы, которая решила судьбу мира, Наруто сдерживался, так как он не хотел случайно убить своего друга. Тем не менее, ему удалось остановить своего товарища и убедить его начать изменения, в которых он так отчаянно нуждался. И прямо сейчас они могли спокойно прогуливаться по окрестностям родной деревни вместе и наслаждаться мирными деньками. Он безмерно рад, что он в итоге не опустил руки и продолжал верить в друга. — Саске, наконец-то ты вернулся, — в его шумном вздохе промелькнула нотка облегчения. И он вновь одарил товарища ослепительной улыбкой. — Но не надолго. Меня ждут дела, — брюнет тут же прервал ожидания Наруто, что они будут жить под одним небом Конохи, и затем, немного помедлив, остановил того за локоть на дороге и вручил подвеску с гербом клана Учиха, — держи всегда при себе, и если что-то случится, ты всегда можешь позвать меня через специальный кулон. Получилось неловко. Учиха медленно устремил взгляд на рыжеволосого и прочистил горло кашлем, сжимая кулак и примыкая к губам. Таким жестом Саске поздравил его с днем рождения, выражая свою заботу. Он отчетливо помнил, как его единственный друг везде и всегда старался достучаться до него и выйти на связь, чтобы Саске возвращался уже домой после путешествий. Он ждал его здесь с таким нетерпением. Будущий хокаге в начале от неожиданного проявления внимания от того самого холодного и безэмоционального Саске опешил и выпученными очами уставился на свою раскрытую ладонь и на темный с красными и белыми инициалами кулон. — Я тронут… Тебе бы еще Сакуре такое подарить, — от переполнявших чувств восторга блондин хотел было прильнуть к другу с объятьем, но тот тут же вовремя увернулся. — Давай теперь перейдем к делу. За последние три месяца участились нападения в деревнях, как ты уже знаешь. Но также с этим обнаружились похищения девушек шиноби с необычными способностями. Я сейчас расследую второе дело, и уже есть наводки. От тебя мне нужно, чтобы ты оставался в Конохе и защищал жителей. — Проинформировал Учиха с мыслью о том, что он скоро узнает больше у той девушки шиноби, которую он в прошлый раз спас. И после того случая ему пришлось приложить усилия, чтобы напасть на ее след и наконец выследить ее новое убежище. Так он догадался, что эту вещицу, которую подарил друг, служила для определенной цели, не только для его прихоти, не чтобы позвать его как собачку свистком в любое время, а применить подвеску в самый нужный момент. Наруто прекрасно понимал, о ком шла речь, ведь его друг искренне беспокоился за безопасность общей сокомандницы, несмотря на то, что он не проявлял романтический интерес к ней. — Понял, я оповещу Какаши о твоей операции. А насчет первой задачи положись на меня, — он сказал таким уверенным тоном, не сомневаясь в своих силах и без слов показывая, что проблем с этим делом не возникнет. — А кстати, насчет Сакуры, ты не хочешь побыть рядом с ней? Вижу у вас натянутые отношения, — он беспокоился, что эти двое вконец охладеют друг другу, и разорвут тонкую нить их эфемерной дружбы. — А когда они у нас были хорошими? Меня все устраивает. Несомненно, он причинил ей много боли, и при этом, сколько себя помнил, считал ее одним из близких людей, наряду с Наруто. Единственные, кто не теряли веру в него, когда весь мир отвернулся. И его чувства к ней больше схожи на ту глубокую привязанность к брату, словно самый сокровенный кусочек сердца, от которого невозможно отказаться, ведь это и есть часть его сущности. Привязанность как к близкому человеку, как к кровному родственнику, ему хочется защищать ее и оберегать. «Присмотри за Сакурой» — в его взгляде к Наруто читались эти слова.

***

Рамен Ичираку из маленькой закусочной с бамбуковой завесой, где иероглифами было написано название, после войны превратился в популярный ресторан с двухстворчатыми дверями и высокими потолками. Так как личным промоутером был сам знаменитый шиноби Наруто, который спас мир. Он все также не изменял своей традиции — по любому случаю посещать любимое заведение и уплетать за обе щеки любимый рамен. На свой день рождение на ужин он позвал всех своих друзей, которые не были на миссии в это заведение. Розоволосая куноичи в вишневом джемпере выругалась сквозь зубы, и зачем ей приспичило надеть белые шорты в эти дни? И снова разозлилась, когда проверяла свою сумку на наличие запасной прокладки. Какая же беспечность! Она обреченно закатила глаза и посмотрела на себя в зеркало уборной, подперев ладони в стороны. Благо зашла в тесное помещение Хината и обеспокоенно взглянула на Сакуру: — Что-то случилось, Сакура? — Да, забыла прокладки, — она выдохнула, пытаясь успокоить свои нервные ткани, которые шалили в подкорке мозга, не давая Харуно здраво мыслить, так как еще чуть-чуть, и она готова была взорваться от досады. Темноволосая куноичи, вытащив из рюкзака белую ткань, отдает Харуно, на что Сакура спрашивала, не нужна ли ей самой. — У меня уже больше месяца как не идет, — и так случайно пробалтывается, что беременна. — А Наруто знает? — в удивлении приподняла брови Сакура, и злость, что была до недавних пор, как рукой сняло, и она радостно подпрыгнула и обняла Хинату, прижимаясь к ее пышным грудям и ощущая их мягкость даже через сиреневый свитер в линию. Она от всего сердца поздравила ее с таким чудом. — Нет еще, сегодня скажу, — она засмущалась и от смятения опустила бегающий взгляд белых глаз, заливаясь румянцем, как после морозного дня. — Какой шикарный сюрприз на день рождения Наруто! «Какие же они миленькие, так прекрасно подходят друг другу!» — пролетела приятная мысль в голове, и она не сводила глаз от Хинаты, умиляясь. Возвращаясь обратно к их забронированному столику, они по дороге встретились с подошедшим главным именинником и Саске. Харуно при виде него сжала челюсть так, что заметно выпирала линия скул. Наруто весь светился от счастья, когда обнял свою девушку и следом заключил в охапку Харуно. Она не ожидала таких действий и в ответ лишь забурчала: — Ей, поосторожнее! — и вылезла из его охапки. — Привет, Саске-кун, — тихо вымолвила Хьюга и слегка наклонилось в знак уважения, стоя напротив брюнета. Саске лишь кивнул, не говоря ни слова. Сакура старалась не замечать его и в итоге просто обошла его, не придавая ни малейшего значения его присутствию. Брюнет с повязкой цвета лаванды на отросшей взъерошенной прическе бросил взгляд на ее уходящую знакомую спину и последовал за ней к столу вместе с Наруто и Хинатой. Плечи Наруто опустились в грусти, он осознавал, что он не сможет повлиять на отношения близких товарищей их бывшей команды №7, вопреки его горячему желанию исправить их сломанную связь. Но наблюдать перед глазами, как две его родственные души леденеют друг к другу — было больно. Хината, краешком глаз увидев поникшее лицо Узумаки, толкнула локтем его в бок и, улыбнувшись, потянулась к его уху: — У нас скоро будет ребенок, Наруто. В этот момент она так хотела его осчастливить, тем более в его день рождения. Для нее это значимое событие, которое дало толчок к их встрече и развитию взаимосвязи и необъятной любви. Наруто, узнав об этом, тут же поднимает на руки Хинату и кружится с ней от радости. Все присутствующие за столом поздравляли благословленную парочку и начинали петь песенку для его дня рождения, казалось, они отмечали двойной праздник. За длинным столом сидели и припеваючи галдели Киба, Чеджу, Шикамару, Рок Ли, а также девочки: Ино и Тентен. Остальные были на миссиях. Но невзирая на неполный состав товарищей именинника, их компания была самой шумной из всех гостей Ичираку. Но при виде бывшего нукенина, который вышел из-за спины Наруто, многие притихли. Повисло напряжение в воздухе. И даже Наруто почувствовал, что его другу здесь не сильно рады. Саске не стал снимать с себя телесную дорожную накидку, так как знал, рано или поздно он сам уйдет, либо его выгонят отсюда бывшие товарищи, все еще не принимавшие его возвращение. После того как Наруто с Хинатой расположились ближе к середине стола, Саске молча присел у самого края, не желая привлекать к себе внимание бывших друзей. Его и так насильно притащил Узумаки, уговаривая его тем, что тот хотел положить конец трещине дружбы их товарищей, что образовалась между ними и Саске. Но все за один не наладишь. Для того чтобы растопить айсберг, нужно долгое время чувствовать солнечное тепло. Необходимо время и стремление положить этому конец, что как раз-таки не хватало Учиха. Он не хотел торопить события, ведь сам еще не был готов к сильному шагу навстречу дружбе, поэтому он неприметно сидел на своем месте и попивал саке в полированной белой чашке. Пока другие громко рассказывали нелепые истории и миссии и также подмечали подвиги Наруто, при каждом удобном случае чокаясь чашами. Никто так и не поздоровался и не посмотрел в сторону Учиха. А Саске так было спокойнее, и его это ничуть не задело, напротив, облегчило его задачу. Сакура во всю смеялась, отдаваясь во власть сладкому дурману спиртного. При каждом глотке холодной едкой жидкости, она ощущала, как по телу пробегались мурашки и неистовая энергия билась ключом в каждом стуке сердца, и от этого кипела кровь. — Помните, как в детстве Наруто визжал на всю улицу, что станет хокаге и разрисовывал каменные лица хокаге на горе валиком, — вспоминая косяки именинника и приятные отрезки из памяти, друзья залились смехом, и Харуно подбадривающе похлопала растерявшегося от смущения Наруто по спине, якобы извиняясь, что выдала его похождения. Ино все это время не издавала ни звука и сверлящим взором глядела на другой край стола, на новоприбывшего Учиха. Ее бесил тот факт, что он бессовестно осмелился прийти на тусовку в честь Наруто и строил из себя как ни в чем не бывало. Она залпом опрокинула чашку с саке и плюхнулась рядом с Сакурой и крепко вцепилась в нее, положив руку на ее шею. — Наруто, зачем ты привел сюда Саске? Нам всем из-за него неуютно. И ты же знаешь, что он больше не с нами, — Узумаки больше всего не хотел услышать эти слова, пронизанные острым лезвием непринятия из уст Яманака, которая подтверждала своим возгласом отталкивающее отношение всех друзей к единственному изгою Саске. — Ино, хватит. Саске теперь другой, он прощен, и он в первую очередь наш друг, — по дрожащему ответу Узумаки мерцало беспокойство и, видя настрой товарищей к Саске, у Наруто кровью сердце обливалось. — Я не говорю о том, что он напортачил в прошлом. Но даже сейчас он мне кажется таким же идиотом. Даже мою Сакуру ни во что не ставит. И я думаю ей больше всего досталось от него. Потому что именно она была всегда за него. Она сжала Харуно. Сакура чувствовала, как Ино пахла спиртным и не ведала о том, что говорила. Остальные в зале также были под градусом, и все, что было припрятано под кройкой их душ, выходило наружу: все обиды, боль и разочарование к бывшему нукенину. Саске все это время молчал, и по его беспрестрасному виду: то как он взирал в одну точку на стене перед собой, даже не дрогнув, он продолжал прикладываться к бутылке, отчего все лишь еще больше вскипали. Мол, тому настолько наплевать на них. Однако жилка на его шее пульсировала от напряжения, и сквозь его свисавших по бокам волосам невозможно было разглядеть его. Наруто всячески старался успокоить разбушевавшихся друзей, которые как по цепной реакции после Ино распалились и несли ересь. Однако последняя капля терпения лопнула, Киба не мог смотреть как ненавистный ему Учиха даже пальцем не пошевелил и показывал своим видом незаинтересованность в их откровениях. Он подлетел к Учиха и схватив того за шиворот накидки, приподнял наверх так, чтобы открыть для себя доступ к смазливому личику бывшего нукенина. — Чертов Учиха Саске! Как ты посмел явиться сюда после того, как перебил наших, натворил всякой дичи?! Еще с такой равнодушной рожей! — Киба зло прошипел в лицо Саске, постепенно теряя самообладание, он следил за реакцией изгоя, но тот все также держался, он продолжил с еще более безумной яростью, ощущая как внутри бурлила лава. — Сначала твой брат совершал столько непростительных преступлений. А твоя чертова семья Учиха, что затеяла бунт против нас?! И ты тоже… Он не успел договорить, и ему резко прилетел удар от Саске. Учиха сам не понял, как внезапно вышел из себя. Ведь последние изречения Кибы подлили масла в огонь, тем самым дав волю безудержной враждебности Саске. Все встали в ступор. Им было вполне ожидаемо увидеть картину, как Киба избивал Саске, но никак не наоборот. Учиха всегда славился своим самоконтролем и холоднокровием. Он не мог остановиться: руки сами огревали сморщенное лицо Кибы, одаривая свежими рубцами и кровью по разбитой губе и челюсти. Так как Ино находилась ближе всех к ним, она тут же примкнула к руке Саске и пыталась его придержать. Однако он оттолкнул ее, и та, не рассчитав баланс веса, грохнулась на пятую точку на пол. Все всколыхнулись, Наруто и Шикамару начали оттаскивать их друг от друга, дабы прекратить нездоровую бойню. Ощутив сильный хват единственного друга, Саске опомнился и расширенными очами взглянул на свои окровавленные ладони. Что же он наделал? Все шиноби были в шоке. Им было нечего сказать. Они даже двинуться толком не могли. Сакура, увидев эту душераздирающую сцену и покалеченного Кибу, больше не смея себя контролировать, вышла за удаляющимся Саске. Она будто бы утратила возможность здраво мыслить, эмоции огромной лавиной потекли наружу, заставляя ее напрячь пальцы и сжать их в кулак. Наруто не стал идти за ними, так как понимал, что ему нужно уладить этот конфликт с присутствующими. Холодный вечерний воздух проник в разгоряченные легкие, Сакура вздохнула полной грудью. Навевало прошлым: она также пошла за ним к аллее вечером с намерением следовать за Учихой туда, куда и он. Но сейчас уже не было желания быть с ним, злость окружила ее, и наконец выпала возможность ударить его со всей силой, так, чтобы челюсть слетела. За все. За ее боль и переживания, за бессонные ночи и слезы. За всю боль друзей, за боль всей Конохи. Она не сдерживала себя, ударяя так сильно, чтобы все ее душевные метания нашли свой выход, упокоение, чтобы они больше не беспокоили Сакуру. Желание ткнуть Учиха носом во все это возвышалось над ней. Саске не стал сопротивляться, а смиренно стоял перед ней, не шелохнувшись, весь испачканный кровью и пылью, чувствуя некое странное душащее ощущение в горле. Наверное, это вина? Как же давно он этого не чувствовал. Он совершенно позабыл, какого это слушать свою совесть… Похоже, ему придется вспомнить…