***
Брюнет в одеяниях ускорился, перепрыгивая плавными движениями ног ветви деревьев и наклоняя корпус слегка вперед. За ним была погоня. Мечущие по разным сторонам силуэты в черных накидках не отставая бежали за целью — последним преемником клана Учиха. Кроны деревьев высоким куполом сомкнулись у путешественников над головами. Саске заметил за собой 5 ниндзя, которые особо не отличались друг от друга аурой и эскизами тел. Темные три томоэ на алых белках сверкнули и не сводили своего пронизывающего взгляда от чужих недоброжелателей. Он не хотел использовать риненган, так как его нутро подсказывало что эти преследователи не были помехой для него. Вскоре, спустившись с векового дуба на нижнюю часть леса интенсивным темпом бега, Саске достиг высоких трав. Снизу лес казался скоплением высоких цилиндрических колонн, а кроны деревьев — огромной зеленой массой с нечеткими контурами. Цвета мерещились размытыми, звуки плохо различимы, дуновения ветра не ощущалось. По поведению Учихи было ясно, что ему было не до этих чужаков, он лишь небрежно игнорировал их, не попадаясь под их метания сюрикенов и вялых, по его мнению, дистанционных техник направленных на тело двигавшегося шиноби Конохи. Одного ему было невдомек, зачем нужно было посылать столь слабых ниндзя за одним из могущественных отпрысков клана Учиха? Ведь, он без усилий мог одним махом клинка положить их на лопатки. Однако, его шестое чувство наталкивало на мысль пытливому уму, что этого не стоит делать. Потому что, их чакра очень казалось ему знакомой… Впереди Саске заметил две фигуры: одна была маленького роста, другая тяжелой артиллерией и вновь в сумрачных мантиях. Он сдвинув брови, наморщил лоб и без какой либо эмоций на лице, с некой небрежностью швырнул в их сторону кунай. Ему не потребовалось даже задуматься о своем поступке, а именно попадая в мишень: маленького ребенка и державшего его ниндзя острым орудием. Тот еле как увернулся и точно не ожидал такой выходки владельца риннегана. — Сдавайся, Учиха! Иначе…заложница умрет. Учиха высокомерным взглядом полного безразличия повернулся спиной и пустился в бег. Но при этом, намереваясь проверить свою догадку, он оглядываясь за плечо, бросил образовавшийся из маленьких сюрикенов в воздухе большим прямо на застывших врагов с заложницей. В следующие секунды, эти фигуры испарились в дымке, подтверждая предположения Саске. Утвердительно кивнув скорее своим мыслям, Учиха не стал больше возиться с остальными преследователями и использовал печати левой рукой, позаимствовав силу Забузы, он произнес: — Техника растворения в тумане. Пользователь этого ниндзюцу создал вокруг себя густой туман, дающий ему значительное преимущество в исчезновении из поле зрения врагов. Однако, в его правом локте неприятно кольнуло, и он понял, что та сцена с заложницей была лишь приманкой, чтобы ранить его. Но ему все равно было пока непонятно намерения тех преступников. Рана на руке кровоточила, несмотря на мизерный размер и ущерб поврежденной зоны плоти. Он не стал обращать внимания на это и продолжил путь.***
Он с задумчивым видом следил за проворными движениями рук белобрысой девушки, которая в свою очередь латала его локоть, подперев на чаши колени. Саске почувствовал холодную жидкость на коже, и нахмурился, взглянув на однородную массу, похожую на мазь, на его правой руке, которая истекала каплями крови. Они сидели на крыльце деревянного дома у изголовья холма, окруженного гремучими соснами. Навевало знакомой картиной их первой встречи: почти такая же единственная поблизости избушка посреди леса, тишина, свежий воздух и в доме ее родители. Но на этот раз пожилые хозяева были больны и не встречали его у порога. А сейчас рядом с ним сидела та самая, немного чудаковатая своим непредсказуемым поведением, голубоглазая куноичи, которая часто поглядывала в его сторону лукавой улыбкой. Он все еще не мог привыкнуть к столь яркому интересу и вниманию от этой девчонки в его персону. Но по сравнению с их первой встречей, он ощущал себя рядом с ней более спокойнее. Вдруг, ни с того ни сего у Саске появилось плохое предчувствие и он стал оглядываться по сторонам в поиске врагов, приподнявшись на ноги у крыльца. Плотная ткань похожая на бинт тут же скатилась на землю, а девушку передернуло. Он чуть нахмуренными алыми глазами осмотрел заблестевшее от пота лицо Тиары, и молча подметил ее странную реакцию: — Что с тобой? Услышав голос брюнета, голубоглазая куноичи помотала головой, осознавая что встала в ступор несколько секунд назад при виде его шарингана. И это не ускользнуло с его пронзительного взгляда. Она впервые увидела эти глаза, сияние, которых необычайно взбудоражила ее сердце трепетом испуга. — Я впервые увидела твои такие глаза вблизи… — она сглотнула и приложила ладонь к ложбинке груди, всматриваясь в блещущие шары цветом зари снизу вверх, — наверное тебе легко дается убивать с такой-то удивительной способностью клана Учиха… Саске не обратил внимание на последние высказывания девушки, и снова оглядел территорию дома, по инерции стиснув пальцы от настороженности. Странно, он точно ощутил жажду убийства рядом с собой. Но в его поле осязания чакры никого не наблюдалось. — Твоя рука… Сядь обратно, я еще не закончила. — По более ровному тону куноичи было ясно что она успокоилась и пришла в себя, и та минутная слабость казалось незначительной. Он снова ничего ей не ответил, а лишь послушно возвратился на свое место, отдавая на попечение свою локоть Тиаре. Шаринган — улучшенный геном клана Учиха, который выборочно проявлялся у его членов. Он считается одним из Трех Великих Додзюцу наряду с бьякуганом и риннеганом. Эти алые глаза, которые способны уничтожить целые цивилизации со своими невероятными возможностями: подчинив своей воле, манипулируя мыслями и вводя в вечное гендзюцу, и порой даже доходило до таких чудес, как предсказывать будущее… Учихи являлись потомками Индры Ооцуцуки — старшего сына Хагоромо Ооцуцуки. Через Индру они унаследовали от Хагоромо его «глаза», из-за чего обладали мощной духовной энергией и чакрой. Как часть так называемого «Проклятие ненависти», Учихи склонны к сильным эмоциям, которые обычно начинаются с любви к другу или члену семьи, а затем обращаются в непреодолимую ненависть, когда они теряют любимого человека. Эта потеря, независимо от того, произошла ли она на самом деле или же существовала её угроза, пробуждает шаринган Учих. Именно благодаря шарингану, Учихи заслужили себе большую часть своей, как хорошей, так и дурной славы. Вспоминая каждую деталь и неописуемое могущество этих очей, Тиара взволнованно облизнула нижнюю губу и закончив с бинтами, округлила спину и наклонила корпус к мирно сидящему шиноби. Он согнул в колене правую ногу, а пяткой упирался в нижнюю ступень крыльца и левой рукой облокотился в согнутую ногу, задумчиво глядя куда-то вперед. И никак не шевельнулся от фанатичного интереса девушки. — А это правда что сила твоих глаз усиливается только тогда, когда убиваешь близкого человека? — ей совсем не хотелось одностороннего общения, а внутренний гул любопытство лишь рос. Она не ожидала что будет чувствовать себя рядом с ним так спокойно, после того как сама вживую встретила эту легендарную силу. А дикая заинтересованность к его личности и к нечеловеческим способностям пропитанными тихой ненавистью — только усугубляла ее взбудораженное состояние. Саске выдохнул с толикой раздражения и повернул свое недовольное лицо к ней, уже смотря на нее с обычными темными очами. Он уже хотел, как ему было привычно, пропустить мимо ушей вышесказанное и усмирить наглую девчонку холодным взором надменности и безразличия. Однако, наследник клана Учиха невольно вспомнил, что ему стоит двигаться дальше и наконец уже пройти это черное клеймо печальной судьбы его корней и оставить все в прошлом, вне зависимости наделанных грехов, уйму фатальных ошибок и сожалений. Пора встретиться лицом к лицу с болезненной правдой и начать уже шагать вперед. — Не всегда так… Так как наш клан с давних времен был воплощением силы, одаренности и могущества из-за наших техник, нас часто учили держать человеческие проявления в узде, а именно наши эмоций и чувства. Потому что наша чакра поддавалась влиянию наших эмоций, что иногда приводило к неотвратимым последствиям. И поэтому малейшее воздействие на наши эмоции, будь это разорванная связь с близкими или потеря, сильно сказывалось на потенциал шарингана и его развитие. То есть, не всегда нужно убивать. — Ого, значит вы очень чувствительные натуры, да? Уж по мрачной истории клана Учиха так не скажешь, где по стопам всегда лилась кровь. — Это из-за сильной эмоциональной привязанности к близким. — Он откинул голову и прислонился на распростертые ладони, уловив в себе некое облегчение. Вот значит как бывает: делиться своими мыслями с другими порой приносит легкость. Саске позабыл это чувство, как же давно он так просто сидел и беседовал с человеком без какой-либо определенной цели? Общаться просто так. — Давай, Саске, выкладывай какова твоя истинная цель визита. И ты, все-таки нашел меня…эх, — Тиара посерьезнела и перешла сразу к делу, зная какой последует ответ. — Расскажи мне все что знаешь о тех странных похищениях девушек. И про тот случай тоже. — Хех, я знала что я так и не ускользну от твоего любопытства! — девушка снова приняла привычный игривый тон и сделала «лисие глазки» в сторону Учиха, на что тот ни подал никакого признака оживленности, — нууу, похищают только девушек с необычными способностями. Эту организацию называют «тени». Они очень умело заматывают за собой следы и очень продуманно вытворяют свои дела. В прошлый раз меня тоже хотели похитить, до сих пор есть погоня за мной так как они не успели проверить толком мои способности из-за твоего появления. — Для чего им нужны эти девушки? — Цели я не знаю, но знаю точно что значат эти иероглифы. Это печать которую только ты можешь увидеть под моей ключицей, говорит о том что я одна из избранных. И мои способности нужны им по непонятным причинам. И таких девушек как я, насколько я выясняла, уводят в некое место, где шныряют влиятельные люди. И обычно похищенные девушки не возвращаются. — А что у тебя за способности? — Саске внимательно вслушивался в каждое слово белобрысой, и по его беспристрастному выражению лица было ясно что он в уме проецировал всю полученную информацию, соединял все те наводки что он лично собирал за этот месяц. — Скоро сам увидишь… Она многообещающе ухмыльнулась и привстав, направилась ко входу в дом, шагая вприпрыжку и не дав ему продолжить разговор. Девушки с необычными способностями, печати, избранные, пристанище влиятельных людей, тени, похищения только женщин…. А цель этой заварухи неясна. Все смешалось в голове, и словно пазл собиралось в непонятную кашу. Еще столько всего неизведанного, но одно было очевидно — надвигаются большие перемены и не в лучшую сторону. Саске наклонился вперед, подперев локти на согнутые колени и подбородком касаясь сложенных пальцев, таким образом, больше сосредотачиваясь на своих размышлениях и составляя дальнейший план действий. Проходили дни, а то и недели. Время проведенное в одинокой избушке среди густого леса замедлялось наталкивая Учиху на своеобразный отдых и на возможность на мгновение ощутить себя простым человеком, не шиноби который выполняет миссию, а лишь обычным жителем, живущим в глуши, подальше от суеты. В первый же день его появления у крыльца Тиары чуть спогодя их разговора, Саске позвал ее пойти с ним в Коноху, чтобы обезопасить ее от охоты теней и также накопать еще подсказки к этому делу. Однако, девушка отказалась от его предложения, твердя о том, что ей нужно сначала вылечить ее родителей, чтобы они встали на ноги. Как оказалось, старики прихватили хворь еще в том последнем инциденте когда ее вырубили и они несли ее к местному деревенскому целителю. Болезнь не сразу дала о себе знать, развивалась постепенно и в одночасье повергла их в постельный режим. Саске видел и тихо вздыхал, наблюдая как отчаянно копошилась Тиара в заботе о своих родных, и тот блеск жизни в старческих глазах медленно угасал. Он в свою очередь старался помогать ей чем мог: рубил дрова каждый день и утеплял деревянный дом в холодные ночи в лесу. Учиха прекрасно осознавал, что им осталось жить недолго, и сам того не ведая, пытался находиться всегда рядом с белобрысой девушкой. Все те года скитаний в одиночестве наконец дали плоды? Сколько он себя помнил с последней войны, Саске считал себя путником ищущим во своей этой мгле свою спасительную дорогу… и всегда думал что только он сам может спасти себя. Но каждый раз при этой мысли мелькал яркий силуэт улыбающегося Наруто… Этот будущий Хокаге подтолкнул его на этот путь, черт подери. А сейчас он своими руками помогает той девушке? Если придерживаться той мысли, то он должен был оставить ее и не вмешиваться к ней в жизнь. Но он здесь, стоит у порога спальни стариков, за сидящей на стуле у кровати Тиары. И делает все, чтобы спасти ее? Что? Он в легком изумлении пронизывал своим холодным взглядом из-под иссиня-черных ресниц свои ладони и до сих пор не верил… В ту кромешную ночь гробовую тишину разразил крик беспросветной боли сравнимый лишь оглушительным раскатом грома. И только мертвые лучи одинокой луны опустились на дрожащие девичие плечи через единственное окошко в спальне, а холодный ветер обдувал уже остывшие кости безжизненного старика и бабушки на койке, что скрипела в унисон свисту ветра. Ее родители скончались. В глубоких потемневших синевах, на побледневшем как полотно лице проступал невыразимый ужас потери и скорби. Саске стиснул зубы до хруста и молча смотрел на извивающуюся Тиару от горечи, сокрушаясь в рыданиях и крепко цепляясь маленькими ручонками за тыльную сторону ладоней обоих родителей. — Нет…нет! Пожалуйста, мама, папа… Только не вы. Не бросайте меня! Я же не выживу в этом мире без вас! Каждое ее слово сопровождалось всхлипом и тяжелым дыханием белобрысой куноичи. Она билась в конвульсиях от горя и накатывающей истерики. Как же так? Только несколько дней назад они смеялись над ее шутками и гладили ее по волосам. Ее единственная опора, земля под ногами в этой жизни. Мама и папа. Ее обуревала боль, горечь, злость, ненависть, безысходность. Она обречена на бесконечную петлю утрат. Тиара готова сию же секунду биться головой об стену, ломать себе руки и не переставать кричать, она больше не в мочи держать в себе столько мучений. Однако, юноша неподвижно стоявший в стороне не дал бы ей провернуть такую абсурдную выходку. Но каждый раз глядя на его опущенную голову краем глаза, в ней просыпалась жажда мести с еще пущей нацеленностью. Ведь он во всем виноват… Учиха ничего не мог сделать кроме как незримо находиться поблизости, чтобы если что, где нужно поддержать, помочь. Теперь он вконец убедился в том, что они чем-то похожи. Ведь ему была неизвестна причина по которой он так быстро подпустил ее к себе. Он видел в ней собственное отражение. Его овладевала печаль тех дней когда он потерял своих родных и остался один со своей неизлечимой болью. Также как и она…***
Тиара так просидела всю ночь и на утро Саске предложил свою помощь с обрядом захоронения. — Делай, что хочешь, — с отрешенным видом бросила блондинка и вся разбитая вышла на улицу проветриться, на что Саске не собирался останавливать ее, уверенный в том что она никуда далеко не уйдет, так как она захочет попрощаться с родными на похоронах. Саске приступил к подготовке к сегодняшнему погребению. Из-за неотвратимых траурных последствий после войны он прекрасно помнил каждый шаг в прощании с усопшими. Первым делом, он начал омывать тела с деревянной посудиной на прикроватной тумбе переполненной теплой водой, готовя их к похоронам. После этой долгой процедуры, он одевал их: старушку в кимоно, а старика в мужскую юкату и по очереди смочил их губы, таким образом завершая церемонию очищения. Вторым этапом было изготовление двух гробов из древесных досок. Вскоре, сноваясь во дворе дома, носитель шарингана благодаря своим нечеловеческим способностям шиноби с легкостью справился с гробами. Затем, он аккуратно положил тела покойных в трапециевидную форму из древесины. Дальше продвигаясь в делах, он нашел укромное место под увесистым дубом в 70 метрах от дома и решил вырыть две ямы, не забыв также вырезать памятник из нарубленных дров, четко вычерчивая имена покойных. Весь этот процесс занял у Учихи целый день. Вечерело. Последние отблески заката озаряли макушки деревьев напоминая о тленности человеческих жизней. К сумракам Тиара осталась у могилы своих родителей с бутылкой саке в руках. А Саске ушел к дому и ждал ее на крыльце. Она толком не осознавала как же быстро и незаметно они похоронили ее любимых, и как земля забрала самых дорогих ее сердцу людей, предоставив ее самой себе; жалкую, одинокую и никому ненужную. У нее только осталась одна незавершенная миссия, и затем она пойдет за ними… — Подождите меня немного, я скоро присоединюсь к вам. С этими словами, через некоторое время блондинка, облаченная в черную хаори поверх хакамы, присела на крыльцо ближе к Учихе. Лента жакета прямого покроя на ее талии была развязана, небрежно открывая декольте на немаленькой груди. Саске не обратил на ее вид внимания, продолжая попивать из небольшой фляги жидкость, обдававшую несильным опьянением. Напиваясь с ним саке, следующие слова Тиары прозвучали неким признанием с трудом вытащенным из замерзших стен ее души: — На самом деле, они не кровные мои родители. Но они были очень близкими для меня людьми. Они приютили меня когда мои биологические родители умерли. Они подобрали меня в трущобах. Еще несколько часов и я бы там умерла как брошенная, поганая крыса. Она сделала паузу и слегка повела плечом, устремляя свой отсраненный взор на ночное небо, и добавила, скрипя сердцем, — И все это время они были единственными лучиками света и надежды в моей жизни. Услышав ее израненный зов, он невольно вспомнил про бывшую команду номер 7: Какаши сенсей, Наруто и Сакура. Возможно, они тоже стали этими лучиками света в его мрачной жизни и они вытащили его из его трущоб вражды, нескончаемой ненависти и мрака. Саске лишь безмолвно слушал ее откровения и временами кидал короткие взгляды на нее, удостоверяясь в том, в порядке ли она. — Помнишь, я говорила о своих способностях, думаю сейчас самое время показать их тебе. Неожиданно выражение ее личика поменялось вместе с тембром ее голоса, который снизился до озорного шепота. Одним движением она оказалась на его коленях лицом к его лицу, с испытывающим наплывом прижавшись грудью к его шеи. Она что пристает к нему? Учиха скрыл свое удивление, сощурив лоб и непонимающе уставившись на нее с низкого положения. Учиха тут же осенило, что он не может двигаться и по непонятной причине его тело сгорало, а жажда дотронуться до нее только нарастала. Внутри неприятно заныло. Жилка на его шее запульсировала от наступающего жара. Его словно затянуло туманом похоти. Градус их разгоряченной плоти увеличивался, еще чуть чуть и пар начнет вздыматься. На мгновение, растерянный Учиха смог взять себя в руки и намеренно поддаться этому порыву. Он потянулся к ней за поцелуем. И лишь почувствовав ее близость, Саске понял, что это та самая чакра тех преследователей…***
Розоволосая куноичи все помнила до кратчайших деталей: каждый ее порыв злости, недоумения и отчаяния, в последствии это выросло в истерику. Нервно заламывая руки, она хлюпала носом и орала как резанная. Возможно, она выглядела как старый маразматик, который тронулся умом. Но те чувства что обуревали ее, волной эмоций захлестывали ее рассудок и тело, каждый раз они разбивались об скалы всепоглощающего страха и полной неизвестности. Сердце сжималось и как только она почувствовала успокаивающие руки Гаары, она невольно упала в обморок от резкого выпада бессилия в организме. По кусочкам вспоминая все то, что она натворила в лавочке Ино и перед Гаарой, она прикрыла запястьем свои глаза, будучи проснувшейся в стационаре. В своих покоях она заметила присутствие Цунаде и Казекаге, из-за чего она собственно и смутилась. Обрывками она помнила как лежит на медицинской кушетке ночью, как Гаара, сидя на стуле у ее кровати и уткнувшись лицом к ее руке, заснул. Он всю ночь был рядом с ней. Видимо, ее учитель тоже довольно долго возилась с ней в палате, тщательно обследовая ее пошатнувшееся состояние с помощью кучу приборов по обнаружению причинно-следственной связи ее болезни, пока она была без сознания. — Цунаде сан, вы что-нибудь выяснили? — Гааре также как и Сакуре не терпелось разузнать корень всех проблем в ее слабом здоровье и странных явлениях. Медик, поправив капельницу Харуно, тяжело вздохнула и опустила плечи: — У нее в жилах течет инородная масса, это все что я пока что смогла узнать. Скорее всего, это и сподвигло ее тело выделить побочные эффекты, но это лишь мои предположения. Внезапное нарушение порядка ее повседневной спокойной жизни как жителя Конохи, привело ее к горькому осознанию — Сакура, ну все, это только начало твоего сумасшествия. Гомон голосов своих мыслей слышался отовсюду, она прикрыла ладонями свои уши и пелена обернула ее глаза плотным слоем вот-вот готовой вылиться платиной слез конфуза. Ее сердце тоже было захвачено леденящим ужасом, превращая весь этот сумбур в целую какофонию острых ощущений паники. Сакура еле как сдерживала слезы перед своим учителем. Лишь бы не показывать свою слабость важной персоне в ее жизни, которая сыграла незаменимую роль в ее становлении выдающейся куноичи страны. — Что мне делать дальше? — Тебе нужно будет оставаться под присмотром медиков и мы дальше продолжим расследования, и на время изолироваться от окружающей среды снаружи. Услышав указания сенсея, Харуно испуганно спросила: — Означает ли это, что эти странные способности из моих рук опасны и для людей? — Это не так. Пока ты спала, мы это проверили на животных и также на людях. И тот факт что Гаара тебя принес говорит о том, что ты не опасна. — Уверяла ее Цунаде, приняв твердую стойку у подножья кушетки ученицы: руки по бокам на талии, ноги расставлены шире чем обычно друг от друга, негласно показывая этим свою уверенность в вышесказанном. Сакуре очень хотелось верить в обнадеживающие слова учителя, но бешеные стуки ее сердца не давал успокоиться. Она приподнялась на локти и при помощи поддерживающих рук Гаары, расположилась в сидячее положение, опираясь спиной на подушку у изголовья. Цунаде решила оставить их наедине, так как прекрасно понимала что ей нужна поддержка близкого друга и что перед ней она не может полностью открыть свою израненную душу будучи самой преуспевающей ученицей. После ухода учителя, Сакура расплакалась, дав волю своим чувствам. Ей снова больно и страшно, воздушные светлые ресницы задрожали. Куноичи захлебывалась своими слезами безысходности и протирала рукавом медицинской рубашки свои зеницы. А еще просьба Гаары к ней… Она расстроилась что теперь ничем не сможет помочь Мацури и ее другу. — Я не понимаю… что со мной происходит, как будто бы это не я. Все что я сейчас прохожу, открываю в себе новые грани чувств и всякие непонятные происшествия со своим телом… обескураживает. — Она уже ощущала как из-под ног вываливается почва и подступил ком в горле, оглянувшись в малахитовые глаза напротив, в которых с трудом можно было рассмотреть проблеск сочувствия. — Прости меня, Гаара. Я тебя подвожу. — И снова слезы и шмыгание. — Тише, не волнуйся, Ино позаботиться о Мацури. Тебе не стоит винить себя. Все что произошло это не было подвластно нам всем. — Гаара словно читал ее как открытую книгу и подбирал то самое нужное утешение в котором она нуждалась. — Мне очень страшно, а вдруг я стану монстром? — первая мысль что ее посетила когда она дотронулась до цветков и сейчас выводило из равновесия, сотрясаясь от страха. — Цунаде-сан сказала же, что ты не опасна. Не бойся, та Сакура, которую я знаю, никогда не причинит боль людям. Она еще больше начала рыдать и дрожать после его слов, а он безмолвно вытирал ей слезы, поглаживая пальцами ее влажную кожу на щеках. Он стремился отдать ей все то тепло на которое он способен и утешить ее, нанося свой бальзам на ее раны. — Можно? — Он держал ее лицо в своих ладонях и аккуратно провел большим пальцем по сжатым блеклым губам Харуно, оставив крошечное расстояние между их вздохами. Сакура хлопала немного отвлеченным взглядом и устремила свой взор на его такое близкое бледное лицо, на его приоткрытые пленительные губы. От этого необычного вида красноволосого приятеля, Харуно неосознанно стиснула пальцы в простыню и не могла выразить сладостного чувства, овладевшего ею в эту минуту. Будто зачарованная спокойным и одновременно нетерпеливым от импульса страсти выражением лица Гаары, зеленоглазая кивнула, сглотнув. Гаара тут же припал к ее губам. Нахлынула беспомощность, она почувствовала, что сдается, что-то теплое обволакивает ее, лишая воли. Почти невесомое прикосновение губ к губам, дыхание на двоих и ощущение негласной поддержки. Она обвила руками его шею, и унеслась в, как никогда необходимое, искушения забыться в близости другого человека и отстраниться от реальности. Его губы касались ее мягких и тут же отстранялись. Легкие касания губ чередовались с нажимом языка. Они немного усиливались, но тут же снова становились нежными. Сакура смягчилась в его объятиях, полностью принимая этот приятный дар от близкого человека…