еще увидимся

Пусть Хонджун и допустил мысль о том, чтобы больше никогда не выйти из своей комнаты - совесть оказалась сильнее. Он не может позволить себе пропустить хотя бы один учебный день, не будучи при этом в предсмертных конвульсиях, поэтому решает играть в шпиона. Тихонько избегать всех мест и моментов, где мог бы пересечься с Минги и жить в вечном страхе быть им замеченным. И у него получилось. И на следующий день и даже два дня после. Только тогда мысль об отсутствии Сона в школе внезапно закралась в сознание. Он не может быть так хорош в избегании, с его-то удачей и настойчивостью Минги, верно? Кульминации ситуация достигла, когда Хонджун оказался прижат за школой. Снова. — Ну и где твой защитничек теперь, а? — ядовитый голос растекается по телу вместе с болью, когда очередной удар ноги приходится в ребра и никак не удается сжаться так, чтобы их защитить. Джун дрожит от холода и страха, жмурится, мысленно молясь только о том, чтобы это скорее закончилось. Глаза щиплет от горячих слез, саднит и дергает разбитая бровь. Его вдруг дергают за загривок, приподнимая над землей и он жмется, прячется боязливо, как котенок, стараясь уйти от потенциального удара, но его не следует. — И только попробуй теперь снова за ним прятаться, — выплевывает размытая рожа напротив, с силой отбрасывая тельце к стене. — В следующий раз так просто не отделаешься. И сейчас, когда он остается брошен на холодную землю, царапающий ее короткими ногтями в беззвучных рыданиях, сотрясающих плечи от непонимания простого человеческого - за что? - ничего уже не имеет значения. Кроме того, что ему действительно стоит отвязаться от Минги и отвадить его от себя. От греха подальше. Он и так уже отведал достаточно рядом с ним. Дальше будет только больнее. Пора с этим заканчивать. {…} — Как себя чувствуешь? — изящные руки Юнхо осторожно снимают влажную белую тряпочку со лба Минги, касаются щек и шеи в попытке определить примерную температуру тела. Все еще горит, но уже не так сильно - таблетки наконец начали действовать. — Лучше, — едва сипит Сон, даже не разлепляя глаз. — Заразишься ведь. — Переживу. Есть не хочешь? В ответ Ги только слабо качает головой, но едва ли Чон успевает подняться с края его постели, то успевает удержать его за руку, почти за самые кончики пальцев. — Ложись со мной тогда. Юнхо задерживает взгляд на безмятежном лице всего на долю секунды, будто стараясь что-то там обнаружить и выведать, но быстро слушается и укладывается рядом. Позволяет Минги устроиться на своем плече и обхватить себя поперек торса; забраться пальцами под край худи, огладить горячей ладошкой кожу на боку и спокойно выдохнуть. Он никогда не может отказать этому большому ребенку, тем более во время болезни, когда тот становится более тактильным и нуждающимся в ком-то рядом. И пока Чон может быть этим человеком - он будет. Запустит длинные пальцы в непослушные черные пряди, погладит успокаивающе по спинке и оставит на макушке поцелуй. Покраснеет слабо кончиками ушек от мысли, что именно он здесь и имеет возможность заботиться о том, кто важен и дорог. Не узнает о том, что в бреду Минги думает вовсе не о нем, его к себе прижимая.