***
Недели превратились в месяцы, осень сменила зима, а залитые дождями улицы Лондона всё так же продолжали свою меланхоличную симфонию, играя свои собственные интригующие и загадочные ритмы. Неожиданная встреча, произошедшая в ту роковую ночь, связала Льюиса Джеймса Мориарти и Шерлока Холмса, установив необычную связь между мужчинами. Это была связь, которая бросала вызов условностям. Тонкая нить, связавшая их вместе в танце интеллекта и стратегии. Всё это интриговало мужчин настолько, насколько это возможно для людей. После той первой встречи, для Льюиса стало своеобразным ритуалом приезжать на 221Б по Бейкер-Стрит. Один или два раза в неделю, как только солнце опускалось за горизонт и газовые фонари, мерцая, зажигались, Льюис обнаруживал себя напротив знакомой двери. Мужчина постучал костяшками по дереву в зашифрованном ритме. Каждый визит был игрой, испытанием на победу между двумя выдающимися разумами, которые стремились перехитрить друг друга. Льюис Джеймс Мориарти действительно был куда более гениальным, чем кто-либо мог подумать о нём. Публично, он оставался в тени собственных братьев — у него никогда не было ни харизмы Альберта, ни лицемерия Уильяма. Младший, если можно так сказать, прятался в тени, неизменно поддерживая братьев из неё, всегда наблюдая и никогда не выходя на свет. Как жаль – Шерлок задавался вопросом, насколько Льюис ускользал от него и как сильно люди его недооценивали. Неожиданно, но младший Мориарти был, возможно, самым опасным из трёх братьев — гениальный, саркастичный, задумчивый с мировосприятием столь же острым, как и его ножи, которые он так любил. Будет излишним говорить, что именно он, по всей видимости, и выступал в роли Лорда Преступности, свершая правосудие над дворянами и полностью противостоя первоначальной гипотезе Шерлока, а также его ожиданиям. После каждой встречи Шерлок ощущал необъяснимую жажду, которая заставляла его желать больше. Детектив хотел исследовать каждый сокрытый уголок разума Льюиса Джеймса Мориарти, анализировать каждое его слово, любой мыслительный процесс, чтобы понять причину, сокрытую за всеми его действиями. Увы, это не представлялось возможным. Время, которое они проводили вместе, было ограничено. Они могли встречаться, когда были не обременены делами и когда доктора Уотсона не было в его апартаментах. От Шерлока ускользало то, как младший Мориарти мог знать, что врача не было дома, но, по правде, он не слишком много думал об этом. В настоящий момент у детектива было более чем достаточно причин для размышлений. Уже казавшийся обыденным ритмичный стук в дверь прервал размышления Шерлока. Холмс с некой долей веселья подумал о том, что этот вечер будет благословлён собеседником. Мужчина поднялся с излюбленного кресла, чтобы встретить посетителя. Шерлок всегда был проницательным наблюдателем, поэтому он поприветствовал Льюиса кивком и приподнятыми уголками губ. Это было негласным договором, что сформировался меж ними. Холмс уже обыденно проводил Мориарти в свои апартаменты, где было тепло, пока на улице продолжался ливень. Двое мужчин освоились в этой рутине, которая была одновременно как волнующей, так и абсурдной. Как только Льюис сел в кресло, то встретился взглядом с детективом, хоть тот и был на другом конце комнаты. Глазами Холмс всё также продолжал вычислять, анализируя поведение Мориарти: то как он выражал мысли и любые мельчайшие детали, которые обычно могли сказать больше, чем слова. Это было тщательным изучением, к которому Льюис уже привык и приветствовал как вызов: сможет ли он сохранить своё лицо даже тогда, когда Шерлок погружался в чертоги собственного разума? Иногда блондин мог даже смотреть на Холмса надменно и с вызовом, поддерживая битву умов, которую ни один из них не хотел проигрывать. — Ещё один вечер в моей компании, господин Мориарти? — детектив решил сам начать диалог, анализируя, поэтому его тон прозвучал холодно. — Что привело Вас на Бейкер-стрит в такой час? Льюис загадочно улыбнулся, отвечая как и всегда немного уклончиво, а в его глазах были искры озорства и интриги. — Пожалуй, мне полюбились наши беседы, мистер Холмс. Быть может, я ищу оппонента достойного испытать мой интеллект, — их общение протекало легко, хоть и было с нотками сарказма. Эта словесная дуэль двух мужчин была одновременно как игрой, так и танцем. Шерлоку хотелось распутать загадки последних преступных деяний Льюиса, соединяя воедино хитросплетения его планов и мотивов с поразительной точностью. Мориарти одновременно ничего не подтверждал, но и не опровергал, но было ясно как день, что мужчина наслаждался, слушая, как Холмс восстанавливает места преступлений. В свою очередь Льюис давал представление о ходе своих мыслей, помогая Шерлоку увидеть мир его собственными глазами, сквозь призму своих идеалов. После обмена колкостями в самом начале, беседа обычно перетекала в более философскую, углубляясь в природу правосудия, морали и размытых границ, отделяющих чёрное от белого. Льюис объяснял свои действия пугающе убедительно, даже исключительно — его аргументы пронизывала искривлённая логика, которая одновременно тревожила и сбивала с толку. Шерлок, как человек более рациональный, противопоставлял этому свою точку зрения и дедукцию, почерпнутую из своих собственных знаний, а так же интуиции для того, чтобы направить размышления своего оппонента на путь «истины». Если изначально Шерлок думал, что Уильям Джеймс Мориарти был тем, кто сможет соперничать с умом детектива, то сейчас он понял, что сильно ошибался. Льюис был способен не отставать от Холмса, бросать ему вызов, иногда даже наносить ответный удар и оставлять его с нехваткой воздуха. С каждым проходившим вечером их взаимоотношения перерастали во всё более запутанные. Льюис преподносил Шерлоку загадочные головоломки, каждая из которых была проверкой дедуктивных способностей детектива. Холмс, в свою очередь, анализировал методы Льюиса, предсказывая следующий шаг с поразительной точностью. Это было ничем иным, как танцем двух умов – нашедшим отклик в стенах квартиры 221Б по Бейкер-Стрит – вальсом, который немногие могли бы поддержать и оценить по достоинству. Именно так Льюис Джеймс Мориарти и Шерлок Холмс вальсировали вновь и вновь над пропастью между притворством и разоблачением. Это было игрой, от которой они оба получали удовольствие; игрой, которая стирала грань между оппонентом и приближённым – признание взаимоуважения к способностям друг друга, даже если ни один из них никогда не упоминал о том, что они успели выяснить в первую ночь проведённую друг с другом, пока Шерлок залечивал рану своего врага. По крайней мере, так всё и было, пока не начались изменения. Одним вечером Льюис пришел в квартиру 221Б по Бейкер-Стрит с задумчивым выражением на лице, и постоянно внимательный Шерлок лишь приподнял бровь в молчаливом вопросе. Что могло встревожить Мориарти, который обычно так холоден и непоколебим? — Я размышлял, мистер Холмс, — в голосе мужчины звучала нехарактерная для него серьёзность. — Наши игры и беседы – они стали для меня в некотором роде пристанищем. Местом, где я могу сбросить тяжесть моей роли… И вступить в битву умов. Мориарти даже не пришлось уточнять о какой именно «роли» он говорил, потому что им обоим было ясно о чём шла речь. Однако услышав эти слова взгляд Шерлока, внимательно изучавший гостя, смягчился. Детектив смотрел с глубоким пониманием, которое приводило в замешательство и успокаивало одновременно. — Вы сказали, пристанище? — на вопрос Холмса Льюис лишь кивнул, ощущая как треснула незримая маска на его лице, выпуская уязвимость. — Во всей хаотичности этого мира наши беседы всегда оставляют во мне странное ощущение ясности. В вашей дедукции… В вашей логике… Я нашёл зеркало, отражающее мои собственные действия без осуждения, — сказанное Мориарти заставило Шерлока откинуться на спинку кресла, сложив пальцы домиком под подбородком. — И что же вы ищите в этой ясности, господин Мориарти? — от прозвучавшего вопроса во взгляде Льюиса появилась встревоженность, породившая странную смесь решимости и неуверенности. — Возможно, искупления, в некотором смысле. Возможно, нет. Возможно… Всего лишь шанс разрушить лабиринт моего разума. Бороться с тьмой внутри и найти способ, чтобы направить её на предназначение за пределами… За пределами предназначения для моих братьев и меня. За пределами того, кем я являюсь, и кем являемся мы, — что ж это было настолько откровенным признанием, насколько Льюис был вообще способен. Но всё же этого было недостаточно. Не совсем. — Скажите на милость, господин Мориарти, кем Вы являетесь? — легкомысленно проронил Шерлок, вызвав в ответ свирепый взгляд блондина. — Вы знаете, кем я являюсь, ещё в первую ночь, когда я пришёл сюда. Не играйте в притворство — у Вас не выходит. Не начинайте, — казалось даже ритм дождя снаружи изменился, перекликаясь с мрачной подоплёкой их беседы. Льюис поднялся, разозлившись. Он сжал кулаки и хмуро посмотрел на детектива так, будто одно присутствие Шерлока причиняло дискомфорт. — Просто, чтобы Вы знали: я не собьюсь со своего пути, мистер Холмс. Ни ради Вас, ни ради кого-либо ещё. Я посвятил себя своему брату и я последую за ним до того момента, пока он не испустит свой последний вздох. Я поклялся на могиле нашей матери и я сдержу обещание. Но Ваши мысли… Ваши размышления… Заставили меня осознать что-то ещё. Нечто за пределами той жизни, которую я проживал до этого самого момента. За это я ненавижу и презираю Вас. Молчание Шерлока было будто холстом, на котором отпечатались слова Льюиса, ожидавшего ответ, который не спешил приходить. Спустя некоторое время, детектив улыбнулся уголками губ – жест, который содержал в себе как изумление, так и признательность. — Очень хорошо, господин Мориарти. Я не верю, что Вы действительно ненавидите и презираете меня, но если это то, что Вы повторяете себе ночью, чтобы уснуть, пускай. Что я могу сказать? В таком случае, пусть наши игры продолжаться. Быть может, переплетая наши мысли, мы сможем раскрыть правду о себе, что ускользает от всего мира, — выслушав всё это, Льюис уставился на детектива, оставшись в некотором роде недовольным. — Вы издеваетесь надо мной, а я не люблю быть объектом насмешек для кого-то как Вы, детектив. Я совершил ошибку, когда пришёл сюда, и ожидал… — сказал Мориарти, повернувшись к двери, и его голос звучал ещё более злым, чем был раньше. Однако тихий голос Шерлока за считанные секунды заставил мужчину остановиться. — Вы Льюис Джеймс Мориарти, приёмный сын четы Мориарти. Рождён в бедном районе — вероятно, в Ист-Энде. Дважды осиротевший, сначала потерявший биологических, а затем и приёмных родителей. Вместе со своими братьями ты был королевским стипендиатом в Итоне. Вся твоя жизнь была в их тени, никогда не допуская оплошности и всегда прячась… — детектив поднялся со своего кресла и осторожно подошёл к Льюису со спины на случай, если блондин уже держал наготове нож. Крайне медленно Холмс подходил всё ближе и ближе, позволив себе обхватить дрожащие руки Мориарти. — И всё же я осмелюсь сказать, что Вы им завидуете. Альберт всегда в центре внимания, очаровывает и соблазняет людей направо и налево. У Лиама безупречный ум, блестящий интеллект, который заставляет дворян трястись в страхе. Ты же никем незамеченный. Прекрасный домохозяин, преданный своей семье и хозяйству. Вне Вашей семьи, никто и взглядом Вас не удостоил… Шерлок был благодарен скорости своих рефлексов, он успел схватить блондина за запястье до того момента, как кулак коснулся бы его щеки. В глазах Льюиса отражалась смесь пылающего гнева и разочарования от слов Холмса, что резали острее ножа. С насмешкой на своём красивом лице Мориарти продолжил попытку всё же ударить детектива, но уже другой рукой. Как только его злоба сошла на нет, он будто снова закрылся за маской холодной ярости. Льюис отступил назад, пытаясь вернуть собственное самообладание. Как только Холмс посмел выдвинуть такие обвинения? Как он посмел притворяться, что знает подавляемые чувства Мориарти, его секреты и мысли? — Завидую? — в его голосе была слышна горечь. Судя по непоколебимому взгляду детектива, он был уверен в своей правоте и всё также изучал лицо собеседника, сжимая его подрагивающие запястья. — Ты думаешь, что знаешь меня, Шерлок Холмс? Ты думаешь, что можешь видеть мою душу и понять сложность испытываемых чувств? Ты не знаешь ничего обо мне или о том, через что я прошёл. — Я никогда не утверждал, что знаю о тебе всё, Льюис. Однако я наблюдаю за человеческим поведением и я вижу как ты скрываешь настоящего себя, что бы приспособиться к миру своих братьев, — услышав эти слова, злоба внутри Мориарти расцвела вновь. Он провёл жизнь, совершенствуя искусство быть незаметным и заботясь о других из тени. Скрупулёзно созданная блондином маска была достижением, а не недостатком. Тут же появился идиот, который хочет всё в корне изменить! Невзирая на то, что ярость Льюиса с каждой секундой всё возрастала, Шерлок отпустил чужие руки, оставив их застывшими в воздухе — жест одновременно опасный, но и сопереживающий. — Услышь это, хотя бы до того, как попытаешься убить меня за эти слова. Я здесь не для того, чтобы судить тебя или принижать твои чувства. Я вижу твою силу, стойкость и преданность. Ты играешь ключевую роль в жизни своей семьи и ты делаешь всё это, без ожидания признания в ответ. Я глубоко уважаю твою точку зрения, гарантирую. Всё, что я пытаюсь тебе сказать… Нормально хотеть большего для себя, ты заслуживаешь своё собственное место в мире. Если захочешь этого. Льюис уставился на Шерлока с таким выражением лица, будто у детектива выросла вторая голова. Слушать, как Холмс говорит о скрытых желаниях, признать, что заслуживает большего - всё это одновременно выбивало из колеи и раскрепощало; Льюис почувствовал, как к горлу подступил ком. Мориарти потратил столько времени, подавляя собственные мечты, ставя нужды своей семьи превыше себя самого, что упоминание о чём-то большем и личном привело его в потрясение. — Можешь думать, что я просто кто-то, сующий нос в твою личную жизнь, — продолжил Шерлок уже более мягким голосом. — Но я вижу внутри тебя потенциал, вижу нечто за гранью Лорда Преступности; той роли, которую ты выбрал для себя. Ты гораздо больше, чем домработник или сиделка, и больше, чем шестерня в плане собственных братьев. У тебя есть голос, мысли и эмоции, которые также допустимы, как у кого-либо ещё. Я могу помочь, если захочешь… Льюис смахнул неожиданные слёзы, сейчас ранимость вытеснила его злобу. Слова Шерлока эхом звучали у него в голове и находили отклик, которого он не ожидал. Впервые в жизни он почувствовал себя замеченным, по-настоящему увиденным. Однако он не в силах… Не сможет… Шерлок подошёл на шаг ближе, с нежностью положив руки на плечи блондина. — Я не бросаю слов на ветер, Льюис. Я вижу твою значимость, моя уверенность в этом росла во время каждой из наших встреч и я верю, что ты способен сам выбирать свой путь. Твоё прошлое не определяет тебя, а вот твой выбор – да. Разве ты не хочешь стать свободным? Мориарти встретился взглядом с Холмсом и стены, которые он возводил вокруг себя начали медленно разрушаться. В его внутреннем мире появилась искра надежды, благодаря которой возможно, просто возможно, он сможет шагнуть из тени в его личный свет. Когда Шерлок чуть сжал руки, Льюис почувствовал, как тепло протекает сквозь него, незнакомое ощущение, которому он всё ещё не мог дать название. Однако, всего на мгновение, блондин осмелился поверить, что, возможно, его история, жизнь может стать чем-то большим, во что он всегда верил. — Однажды я подумал, что твой брат единственный, кто сможет понять меня, но ты знаешь… — Шерлок лишь начал говорить, но для Льюиса очарование, которое только появилось, вмиг разрушилось. Именно это допущение и разрушило чарующую атмосферу, создавшуюся меж ними. Мориарти оттолкнул детектива, разрывая прикосновение, на лице блондина отразилась смесь гнева и предательства. Его брат, именно имя его брата всегда срывалось с губ Холмса. Даже в этот самый момент, когда речь шла о Льюисе, Шерлок не мог перестать думать о его грёбаном брате! — Ты манипулируешь мной! — блондин не выдержал и из каждого его слова теперь сочился яд. Холмс удивлённо уставился на него, ошеломлённый столь неожиданно горьким исходом. — Вы лишь пытались найти слабые места для собственной выгоды. Вы пытались использовать меня, чтобы получить преимущество над моим братом. Я никогда не интересовал Вас - только Уильям, всегда Уильям, разве не так?! — Что? Нет! Ты неправильно меня понял. Я хотел сказать… — но Шерлок не успел закончить, так как Льюис оттолкнул его. — Вы хотели сказать, Шерлок Холмс, что жалеете меня. Ваши игры разума, попытки убедить меня в том, что я не удовлетворён своей жизнью. Однако это та жизнь, которую я выбрал для себя и я умру с этим выбором. Мне не нужна Ваша жалость, а одержимость моим братом вызывает отвращение. Я не буду его заменой. Никогда. Также я не буду тем, кто предаст его! — Я не прошу тебя предавать его! Если бы ты только мог выслушать меня… — хоть в голосе детектива и слышалось отчаяние, Мориарти вовсе не желал его слушать. — На этом закончим. Сейчас я ухожу и надеюсь, что больше никогда Вас не увижу, Шерлок Холмс. Вы уже сказали достаточно, нет причин добавлять что-либо ещё, — слова Льюиса эхом отразились от стен комнаты, голос мужчины будто бы стал тяжелее не только от гнева, но и от обиды. Мужчина отвернулся от детектива и направился в сторону выхода с каждым своим шагом пытаясь охладить пыл и отказаться осознавать то, что хотел договорить детектив. Шерлок с сожалением смотрел на то, как уходит Льюис, но воздержался от попыток достучаться до блондина. Холмс не ожидал, что его речь сможет вызвать такое потрясение, но осознавал удар, который нанёс неудачно подобранными словами для признания. Теперь же, когда блондин в спешке покинул квартиру и хлопнул за собой дверью, Шерлок опёрся о стенку, медленно опускаясь на пол. Детектив закрыл глаза и потёр виски, ощущая точку и горечь больше, чем когда-либо.Глава 1.
11 января 2024 г. в 22:27
Примечания:
Название - цитата Оскара Уайльда.
Дождь беспощадно лил, превращая мощёные улицы Лондона в мерцающие реки, которые извивались подобно змеям по тёмным переулкам города. Всё это напоминало мрачный лабиринт. Свет от газовых фонарей исходил тусклый и мигающий, создавая жутковатую атмосферу, которая, казалось, окутывала город таинством и загадкой.
В такие ночи как эта, Льюис Джеймс Мориарти – являвшийся одним из трёх лиц загадочного и коварного Лорда Преступности – находился в крайне затруднительном положении, раненный и искавший убежища. Он следовал по тщательно спланированному сценарию брата до самого конца, уделяя внимание каждой детали, но даже этого не было достаточно. В отличие от Уильяма, Льюис вёл бой лишь на короткой дистанции, используя свои ножи. Однако в этот день слишком близкое расстояние и ливень, мешавшие ему видеть картину чётко, изменили расклад на поле боя. Конечно, он всегда мог метнуть ножи, но что, если появится ещё один противник, пока он обезоружен? Таким образом, когда появился другой человек – который ждал момента из тёмного закоулка и набросился на Льюиса – ситуация быстро изменилась. В итоге Мориарти всё же убил нападавшего, но какой ценой? Противник вонзил ему нож прямо в ногу, лишив его возможности отступить, а так же отделив от его единомышленников.
Кровь пропитала его одежду пока он, пошатываясь, шёл по залитым дождём улицам. Каждый шаг мужчины – борьба с непрекращающейся болью, которая пронизывала всё его тело. От ощущения, что ему срочно необходима помощь, блондина охватило чувство отчаяния. Он понял, что было лишь одно место, куда он мог бы пойти во время крайней необходимости: 221Б по Бейкер-стрит.
Имя, которое с почтением произносят как в преступном мире, так и в высших эшелонах общества. Детектив был их врагом, должен был им быть, если следовать плану Уильяма. Холмс был весьма специфическим человеком со своими собственным моральными принципами. Оставит ли он своего врага умирать, когда тот появится на его пороге раненным? Поможет ли только за тем, чтобы после передать в руки правосудия? Не было тайной, что Льюис ненавидел Шерлока Холмса с того момента, когда впервые увидел его. Этот мужчина был неуправляем, груб, избалован и позорил каждую форму человеческого достоинства, которая когда-либо существовала в мире. Однако, в настоящий момент Холмс был его единственным шансом выжить.
С каждым шагом у Льюиса всё больше расплывался перед глазами окружающий мир, его сознание балансировало на грани небытия. Наконец, добравшись до известного адреса, мужчина ощутил, как дрожала его рука, когда он поднял её, чтобы постучать в дверь. Дождь барабанил по его спине и эта беспощадная дробь эхом отзывалась у него в голове. Льюис ждал, и секунды казались ему бесконечными, пока дверь со скрипом не открылась. На пороге появился высокий, стройный мужчина с пронзительными сапфировыми глазами – Шерлок Холмс собственной персоной.
Шерлок внимательно смотрел на представшую перед ним картину – мужчина, чей плащ был пропитан дождём и кровью, всё ещё источал ауру опасности. Чёрный капюшон спал, открывая взору светлые волосы человека и его алые глаза. Детектив секунду колебался, а в его глазах отражалось удивление и осознание. Не говоря ни слова, он отступил назад, как бы приглашая войти. Льюис вошёл в квартиру и, хоть его окутало тепло дома, силы покидали его с каждой секундой.
— Я не знал, куда идти, — голос Мориарти больше походил на шёпот: хрупкое признание в собственной уязвимости, когда мужчина, наконец, смог опустить свою защиту. Мориарти упал, едва ступив на первые ступени в квартире, и, пока он боролся с надвигающейся темнотой, его зрение плыло с каждой секундой всё больше и больше. Шерлок закрыл дверь, от этого звуки дождя стали похожи на отдалённое эхо.
— В таком случае, ты выбрал правильное место, — спокойно отметил Холмс, со своей острой наблюдательностью уже успев оценить степень травм гостя. — Ты ранен. Позволь мне помочь.
Льюис не оказывал сопротивления, когда Шерлок подошёл ближе и взял его на руки, как невесту. Казалось будто блондин ничего не весил, поэтому отнести его в апартаменты не составило труда. Когда детектив вошёл в комнату, он осторожно закрыл дверь ногой и уложил Мориарти на софу. Холмс ловко начал расстёгивать пуговицы на чужой одежде, чтобы снять лишнюю ткань с тела и оценить степень ранения наглядно. Удар ножом был весьма удачным, поэтому рана оказалась глубокой, но жизненно важная артерия не была задета. Хотя Льюис и пытался остановить кровотечение, но кровь все же просочилась через ткань одежды, а нож не задел нервы, сухожилия и другие важные внутренности. Мориарти учитывал отсутствие доктора Уотсона в его комнате и то, что у Шерлока Холмса не было достаточных знаний в области хирургии, поэтому Льюис думал о том, что это лучший исход для такого человека, как он.
— Признаться, господин Мориарти, не ожидал, что этим вечером меня навестит Лорд Преступности собственной персоной. Могу поклясться, если бы я ожидал его визита, то у меня на пороге был бы Лиам, а не Вы. Немного удивительно, что скажете? — рассуждал детектив, пока готовил таз с тёплой водой и чистую одежду. Льюис наигранно скривился, чёрный юмор смешался с болью. Комната наполнилась звуками тихих шагов Шерлока, мягким плеском воды и шелестом ткани.
— Кто сказал, что я Лорд Преступности, мистер Холмс? Насколько Вам известно, на меня могли просто напросто напасть грабители. Кроме того, жизнь может удивить даже тех, кто думает, что контролирует её, — от такого ответа во взгляде Шерлока промелькнуло раздражение.
— Прошу, не принижайте мой интеллект, господин Мориарти. Я могу указать на каждое крохотное доказательство, которые Вы принесли на себе этой ночью. Однако это будет потерей времени для нас обоих, — Льюис не решался ответить, поэтому упорно уставился на свою рану. Каждое движение пальцев Шерлока было точным, его прикосновения были решительными и одновременно осторожными, когда мужчина промывал рану и зашивал её. Льюис практически перестал дышать, ощутив, как игла впервые погрузилась в кожу. Однако Мориарти лишь стиснул зубы и перенёс всё без каких-либо жалоб. Он уже привык к боли – его собственное сердце заставляло его испытывать куда бóльшую боль, когда он был ещё ребёнком… И это малая цена за его жизнь.
— Вы и я, господин Мориарти, разделяем схожее восхищение запутанностью человеческой натуры, — вслух размышлял Холмс, не отводя взгляда от своего занятия. — Вы управляете криминальным миром, чтобы нести Ваше видение правосудия, пока я расшифровываю подсказки и схемы, чтобы раскрывать истину, сокрытую за преступлениями. Мы кружимся в опасном танце, разве не так?
Льюис поднял взгляд на детектива и долго смотрел на мужчину, будто пытаясь разглядеть саму душу, но так и не нарушил тишины. Затем Мориарти вздохнул, уже сложив ответ у себя в голове и сделав это, он слегка попытался пошевелить ногами, но мгновенно сморщился от боли из-за неосторожного движения.
— Несомненно, мистер Холмс. Быть может, всё это две стороны одной монеты, — спустя несколько минут, Льюис продолжил. — Вы верите в концепцию правосудия?
— Правосудие — весьма сложное понятие, так что мой ответ будет зависеть от того, ради чего его использовать, — Шерлок остановился, встречаясь взглядом со своим ночным гостем. — Оно может быть инструментом для поддержания контроля в руках тех, кто обладает властью. Да и я не верю в такого рода справедливость, нет. Это свойственное людям желание равноправия. Если более понятно, то возмездие за свершение зла… Осмелюсь сказать, что это особенно видно, когда дворянство злоупотребляет своей властью, чтобы угнетать тех, кому нужна помощь.
На лице детектива отражалось понимание, на что Льюис задумчиво улыбнулся. Он не ошибся в предположении, что детектив соединил все точки куда быстрее, чем ожидалось. Действительно, уже не было какого-то смысла продолжать попытки скрыть свои мысли.
— Вы понимаете гораздо больше, чем показываете, мистер Холмс. Верно, нет никакого секрета в том, что Англия опирается на столь справедливую социальную систему, где могущественные и зажиточные процветают за счёт тех, кто нуждается больше всего. Именно это та система, которую нужно изменить и как можно скорее. Это я могу гарантировать.
Закончив обрабатывать рану, Шерлок откинулся назад и сощурился, пытаясь изучить Мориарти. Льюис посмотрел на него в ответ с вызовом, хоть и слегка удивлённо, потому что не понимал, что детектив надеялся прочитать по его лицу. После тщательного изучения, Холмс наконец заговорил.
— Вам весьма повезло. Знаете, лезвие едва не задело артерию. Если бы рана была в другом месте или глубже, то исход этой ночи был бы иным, — это было совсем не то, что Льюис был готов услышать от детектива. Однако, увы, мистер Холмс жил так, чтобы бросать вызов ожиданиям других людей.
— Как говорят, удача сопутствует решительным, — вторил младший Мориарти, его голос с каждой минутой звучал всё тише, от накатывающей на мужчину усталости. — Но даже самые решительные из нас могут оказаться во власти случая в тот или иной день.
Насколько ему было опасно открываться? Льюис и сам не мог понять причину, по которой произнёс эти слова, казалось, будто они сами слетели с его губ. Впрочем, взгляд Шерлока казался непоколебимым, и Мориарти подумал, что эти сапфировые глаза видели даже сквозь каждую тщательно возведённую им стену.
— Какой же случай привёл тебя этой ночью, Лорд Преступности, искать убежища именно здесь, на Бейкер-стрит? — с этого момента между Шерлоком и Льюисом больше не было поддразниваний. Быть может, это стало противостоянием между врагами? Как бы то ни было, силы покидали блондина и его ответные слова звучали всё тише. Даже несмотря на это, Мориарти ловил себя на том, что отвечает нерешительно.
— Быть может, это был бессознательный выбор — искать успокоения там, где хаос и логика идут рука об руку.
Вы мой враг, да, но я признаю Ваши достоинства и я Вас уважаю, хоть и по-своему. По неизвестной причине на лице детектива можно было прочитать секундное удивление. Однако голос Льюиса совсем стих, его веки потяжелели, и всё, что произошло этой ночью навалилось на блондина, поэтому он не смог сказать ни слова больше.
В тишине Шерлок наблюдал за тем, как сон взял верх над таинственным Лордом Преступности, его дыхание было ровным и спокойный на фоне грозы, что бушевала снаружи. Времени на то, чтобы вызвать кэб было более, чем достаточно. Когда дождь утихнет младший Мориарти сможет хотя бы немного отдохнуть. В это время ливень всё не утихал и безжалостная симфония капель смывала грехи города. Шерлок Холмс сидел в тихой, окутанной мраком квартире 221Б по Бейкер-Стрит, беззвучно наблюдая за тем, с каким умиротворением на лице дремлет его враг. Желание спать полностью покинуло детектива: его разум заполонили мириады мыслей о том загадочном танце, что произошёл между ним и Преступным Лордом.