Секреты семьи Малфоев

      Драко помнил момент, когда в первый раз увидел в Грейнджер девушку, а не бобра-зубрилу: это был четвёртый курс, ещё тогда, когда после финала чемпионата мира по квиддичу произошло нападение Пожирателей смерти. В моменте, когда парень столкнулся с Грейнджер, он на секунду задумался: «А она стала неплохо выглядеть, хоть и осталась грязнокровкой». Малфой не знал, кто дёрнул его за язык предупредить девчонку об особенной «любви» Пожирателей к магглорождённым, поэтому ничего лучше не придумал и сказал что-то про её панталоны и чтобы она не высовывала свою лохматую голову. Да, вышло, конечно, не слишком вежливо, но пусть скажет спасибо, что её хотя бы так предупредили. После этого он изредка вспоминал Грейнджер, но всё изменилось после блядского Святочного бала: она стала словно наваждением, эротичной, чёрт её возьми, фантазией.       Когда Драко увидел грязнокровку с Виктором Крамом, сказать, что он ахуел — ничего не сказать. Во-первых, она была в паре с Крамом. Из всех девчонок Хогвартса он выбрал её. И нет — это не зависть. Во-вторых, Грейнджер. Какого чёрта она выглядела так потрясно? Он мог поклясться, что слышал сзади обсуждения слизеринцев о том, какие у неё ахуенные ноги. Он был бы слепым идиотом, если бы не согласился с ними. Его взгляд смогла оторвать в этот момент Пэнси: кажется, она ему что-то рассказывала.       После чёртового Святочного бала в его голове стала распространяться раковая опухоль под названием «Гермиона Грейнджер». Драко старался незаметно смотреть на гриффиндорку, точнее, так ему казалось, потому что спустя несколько одержимых месяцев грязнокровкой к нему подошёл Забини со словами: — Ты заметил, как похорошела Грейнджер? Я бы за ней приударил, — в этот момент Блейз пристально следил за реакцией Драко.       И кто знал, что напряжённая челюсть и кулаки выдали его с потрохами, потому что тогда он ещё не изучал Окклюменцию. — Друг, я надеюсь, это не то дерьмо, о котором я думаю, — с неверием в голосе обратился мулат.       Драко старался выдать глазами непонимание, будто Забини сморозил какую-то чушь. Но Малфой всё понимал. — Блейз, ты о чём? — Драко нахмурился.       Забини всё так же продолжал пристально сканировать реакцию Малфоя. — Драко, я, по-твоему, Уизли, который не замечает, как Грейнджер по нему сходит с ума? — более язвительно сказал он. — Друг, я уже давно наблюдаю за тем, как у тебя текут слюни на зубрилу.       Драко напрягся сильнее и начал закипать. — Забини, не неси хуйню, мне абсолютно насрать на Грейнджер!       Мулат расплылся в хищной улыбке. — Ага, я был прав! Заметь, приятель, я не называл имени, а в нашей школе много зубрил.       Малфой нервно прошёлся рукой по волосам, а после почти с паникой в глазах посмотрел на друга. Ну всё — ему пиздец, раз со стороны видно, как он пялится на эту Гермиону — мать её — Грейнджер. — Блейз, я в дерьме, — Драко хотелось стереть воспоминания о Святочном бале, о ногах Грейнджер, о её блядском платье. — Что мне делать? А если отец узнает, он же меня выпишет из наследства — это в лучшем случае, в худшем — кинет в меня Аваду. — Да ладно тебе, чувак, — парень похлопал его по плечу. — Скажи, что тебе захотелось попробовать чего-то необычного, — Забини получил несильный удар в живот. — Эй, не распускай руки, приятель, у меня теперь есть компромат на тебя, — хитро поиграл бровями Блейз. — Я веду к тому, что тебе надо с ней просто переспать, и всё пройдёт, да и я уверен, что Грейнджер никому ничего не расскажет, так что твой отец не узнает.       Тогда они ещё не знали, что их разговор подслушивала Пэнси Паркинсон.

***

      Услышав шаги сзади, я сразу понял, что это Грейнджер. Чёрт, лучше бы в этот момент я не оборачивался: как же ахуенно она выглядела, да, матушка постаралась на славу.       Мерлин, мне бы хотелось сказать, как ей идёт это платье, что я пиздец хочу его снять, но всё, что было в моём распоряжении, — это бросить оценивающий взгляд и кинуть в Грейнджер ухмылку.       Я медленно начал подходить к Грейнджер, лишь бы подольше провести времени с ней и насладиться её красотой. Единственный способ хоть как-то прикоснуться к Грейнджер — это надеть кольцо Малфоев. Для неё это всего лишь легенда о подавлении магии. Тут, конечно, есть и своя правда, но по большей части кольцо блокирует сознание. Другие люди, которые захотят посмотреть её воспоминания, увидят то, что будет выгодно мне. Помимо этого кольцо служило некой защитой от необдуманных поступков. — Дай свою руку.       Мне бы хотелось попросить об этом мягче, но Грейнджер не должна узнать про моё истинное отношение к ней, в первую очередь это для её же безопасности. — Зачем тебе моя рука? Что ты хочешь сделать?       Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер. Ох, уж её стремление всё знать — это одна из тех черт, которая мне нравится больше всего. Находясь в том положении, где, в принципе, любой другой человек боялся бы задавать вопросы, она же выстреливала ими бесцеремонно. — Всё такая же любопытная и нетерпеливая, да, Грейнджер?       Я видел, как в глазах этой ведьмы появляются искры. Один, два, три… — А ты всё тот же придурок, да, Малфой?       Наконец-то ощущаю знакомый вкус язвительных взаимных словесных перестрелок — Мерлин, как же я по ним скучал. Будто сейчас нет никакой блядской войны, мы всего лишь ученики с разных факультетов, стоим посередине коридора Хогвартса. Я ждал, что Грейнджер скажет ещё что-то язвительное, но она нехотя протянула свою левую руку. — Не левую, дорогуша.       О, я видел, как краснеют её щеки — неужели эту безбашенную ведьму можно чем-то смутить? Прикоснувшись к правой руке Грейнджер, я почувствовал, как по спине побежали мурашки. Её кожа — словно лепестки растущей фиалки в саду матери, такая же нежная и бархатистая. Ещё я улавливаю мягкий цветочный аромат, скорее всего, это её собственный запах. Хотелось бы мне надеть кольцо при других обстоятельствах. — Что это за камни? Зачем они?       О, дорогуша — это камни, которые ты достойна носить по праву. Они настолько же драгоценны, как и ты — мне хотелось бросить в неё эти слова, но вместо них пришлось Грейнджер навешать лапши на уши про свойства кольца. — Камни, что обрамляют кольцо и сердцевина, — чёрные бриллианты. Кольцо будет подавлять твою магию и одновременно предостережёт от безрассудных поступков, ведь вы, гриффиндорцы, этим славитесь. Думаю, и сама понимаешь, что снять ты его не сможешь. — А если я отрублю себе палец? Что тогда?       Я бы удивился, если бы она смогла промолчать. Стоило ли мне ещё говорить о том, почему Грейнджер ахуенна? Да, этот вопрос бы звучал забавно, не будь мы на войне и не будь это Грейнджер. — Тогда ты идиотка, Грейнджер, раз думаешь, что всё так будет просто для тебя. Пошли, нас ждёт ужин.       Вот и закончилась наша «милая» беседа.