Обычный Новый год на Майншилде

Вечер Нового года в квартире Секби обещал быть спокойным. Фильм, имбирные пряники, горячий чай, тёплые тапочки. Всё как обычно за исключением одного фактора: этот год Секби будет встречать со своим близким другом и по совместительству новым сожителем — КлэшРейком. Правда, тот, уйдя за пивом и закусками к ним, явно опаздывал к назначенному времени и явился в тёплую квартиру лишь к началу одиннадцати часов с огромным пакетом бухла в одной руке и полупустой бутылкой, зажатой меж пальцев другой руки. Пьяное личико, дурная ухмылка, а одежда Рейка и вовсе вводят в непонимание. В такие холода на теле была длинная белая шуба, кончики меха которой были окрашены в розовый, даже не застёгнутая. На теле якудзы имелся розовый топ с вырезом в виде сердца, а ниже латексная розовая юбка, такого же неонового розового цвета, как всё, что имелось на теле. На шее чокер с некоторыми металлическими штучками, что блестели издали и манили насильников к себе, как сорок. Под юбкой сетчатые чулки, ниже обувь на невысоком каблуке. Парень ровно не стоял, удивляло то, как он вообще смог дойти до дома. Одеяния вызывают в глазах шок. — Мышь, ты совсем что-ли головой ударился? Секби подходит к Клэшу ближе, осматривая странный наряд. И где он его взял? — Накрывай на стол! Новый год! — Рэйк давит лыбу, растягивая слова. Несвязанная речь, что прерывается иканием, начинает раздражать судью.  От него прямо несёт алкоголем, а в глазах ни капельки скромности. — Ушёл за пивом, пришёл не пойми как, — бормочет Секби, потирая переносицу. Клэш отпивает напиток с горла, а после протягивает бутылку дровосеку, предлагая. Секби отказывается, слегка отходя назад  — Ну попробуй, оно классное! Жираф плохого не посоветует, — настаивает Клэш, придвигаясь ещё ближе. Секбоба делает повторный неуверенный шаг назад, проклиная Жирафа за то, что тот дал Клэшу. Ядрёный запах алкоголя ударяет в ноздри, голову кружа.  Клэш не отступает, продолжая двигаться на ящера. Секби пятится и не замечает как случайно спотыкается о собственный хвост, давая сопернику шанс приблизиться. Сзади стена, бежать некуда. — Клэш, блять, приди в себя наконец, — ворчит Секби, пытаясь улизнуть от пьяницы. В пьяную голову якудзы приходит новая мысль. Не обдумав последствия тот быстрым движением набирает рот алкоголем и придвигается к Секби вплотную, прижимаясь собственными губами к чужим. Рэйк передаёт обжигающий напиток, заставляя сглотнуть.  Дровосек хочет сопротивляться, но стоит ему проглотить алкоголь, как тут же пьянительная пелена застилает глаза. Мутными очами обводя весь приторно розовый силуэт перед ним, рот расплывается в кривой улыбке в ответ на пьяный взгляд Рэйка. Алкоголь, даже в самых малых дозах может влиять на человека. А организм судьи видимо и к глотку подобных напитков относится уж очень чувствительно.  Мозг словно стекло, запотевает, а перед глазами лишь видно сладкую фигуру якудзы, что вот-вот упадёт на колени. Алкоголь дурманит обоих, дурманит настолько, что хочется того, чего никто озвучивать не хотел.  Секби опирается об стену, складывает руки на груди, как-то неуверенно дышит, что кадык ходит ходуном. Не нравятся чистому судье собственные грязные мысли, что он аж сам себя внутреннего судит. На плече сидит раскрепостившейся демон, что сложив ноги, шепчет на ухо тому самые плохие желания. А на другом плече сидит ангелочек, что ласково молит не вестись на провокации нечести. И кажется голова всё-таки склоняется в сторону похоти.  Меньший вяло, еле-еле перебирает ногами, но лишь валится на пол, смотря снизу вверх на своего товарища. Даже интересно, где якудза успел так напиться, что даже двинуть ногами тот не в состоянии. Клэш что-то хихикает себе под нос, падая на колени, а после и всем телом на пол. Приподнимается на дрожащих руках, также падает и смеётся. Шуба спадает с плеч, оголяя их. Он смеётся от чего-то своего, ведь образ Секби перед ним как ассоциация всех весёлых событий в жизни. Тепло разливается по всему сердцу, смех становится звонче, а тело хочет объятий, ласки и такой дружеской нежности, что слаще любых конфет с ликёром! Рэйк двигается по полу и оказывается около чужих ног, обнимает крепко-крепко, словно боясь упасть вновь.  Секби опускается за ним, спускается по стене и укладывает свои руки на чужие плечи. Сидеть в таком положении на корточках не очень удобно, но сейчас особо не беспокоит. Обнажённые ранее участки кожи горели, что руки сами тянулись к косточкам пальцев, чтобы сжать кисти рук в своих, дать тепло, согреться как можно сильнее.  Близким друзьям так хочется этого. Ведь жить вместе, готовить вместе, драить всю квартиру и ругаться даже из-за мелочей, после вспоминая это с ярким смехом реально круто. Как же далеко это зашло за пределы дружеской симпатии и даже любви.  Сравнимо с тем же, что превращение звезды в отдельную планету. Сначала лишь колкая искринка, а потом целая система, живая или неживая, со своим временем, фауной, со всем своим и отличная от всех. Тепло обжигает вновь. Они не дальная планета, скрывшаяся вдали от солнца, они подобны Венере, немного отдалённой, чтобы не сгореть от собственных страстей.  Якудза отстранится лишь на пару секунд, что-то грустно хмыкнет и обнимет крепче, а тело судьи окажется вплотную к стене. Опять жар накатывает на тело так, словно бокал искусного вина. Ящерица спустит руки ниже, к талии, чуть неуверенно и будто пытаясь найти согласия на его действия. Вновь грустный хмык, настроение предугадать не реально и в следующую секунду на своей зеленоватой щеке СекБи чувствует лёгкий поцелуй. Руки прижимают Рэйка к себе сильнее, чтобы ощутить всё это тепло. По пьяни Клэш твердит о любви, как не о дружеской вещице и тянется за вторым поцелуем.  — Я тебя люблю, — и он смеётся, ярко и так беззаботно. В иной раз Секби прижмётся к тому сильнее, коснётся губ, легко и просто, по-детски. Ещё раз, ещё, это действует абсолютно также, как и любое успокоительное лекарство. Меньший обовьёт вялые кисти вокруг шеи и потащит на себя, заставляя судью просто поддаться и упасть на него. Нависнувши, ситуация приобретает совершенно другие оттенки. Якудза привстаёт на локтях для собственного и чужого удобства.  Недолгий зрительный контакт, стеклянные глаза будто вот-вот треснут и прольются каплями воды от столь приятного момента. Дыхание сбилось, ящерица двигается вперёд и оказывается в нескольких жалких миллиметрах от чужого лица. Сначала дарит эскимосский поцелуй, водя кончиком носа о чужой, а после прикрыв веки, касается тонких губ друга. Привкус горечи, одновременно сладости, КлэшРейк точно ещё пил вино. По вкусу очевидно дорогое и хорошее, что хочется впиться в его губы сильнее, чтобы ощутить приятную сладость. Хотя сладость тут явно не вино, а сам парень, что решил воплотить детскую мечту сожительства совместно. Долгий поцелуй, приятная страсть, сердца забьются быстрее, а любовь рвётся наружу, наконец прозрев. Разорвав поцелуй сразу начался следующий, так несколько раз, пока взгляды обоих не пересекутся и искра вновь не зажжётся. Оба словно спички, стоило только коснуться друг друга, как огонёк в глазах сразу даёт о себе знать.  Поцелуи закончатся, но никак не огонь любви. Рейк вытягивается под навесом чужого тела, задирает голову и ведёт пальцами от подбородка до низа, так и намекая на желаемое. Старается перед этим уделить внимание партнёру, одну из рук кладя на прямые волосы и проводя по нечёсаным прядям.  Чувствует кроткие поцелуи по всему телу, как бережно делает это СекБи. Он желает всего лучшего в самый первый раз, в самый первый пик общей любви, что будто медленными шагами крадётся за чужим экстазом, чтобы нащупать в самый подходящий момент, зная, как же это приятно. Голову заметно прижимают, а якудза ни на долю секунды не оставляет судью без капли внимания, ведь тот тоже заслуживает поцелуя в губы, в шею, ключицы, плечи, да куда угодно, но только было бы приятно.  Ящерка кроткой дорогой спустится к юбке, щупая приятную ткань. Отстраняется опять, переглядывается и видит просьбу в чужих карие глазах. Хмыкнет, приятно улыбнётся и склонится ближе, так, насколько то возможно, дабы получить заветный поцелуй. Горячие руки ощутит на худых щеках, а после и его губы откажутся под навесом чужих, сладких, покусанных, обветренных слегка. Поддаётся, чувствуя, как хочется Клэшу забрать всю власть себе и на несколько минут завладеть ситуацией, вгоняя бесстрашного судью в самый яркий цвет радуги, чтобы вся площадь худых щёк, кончики ушей была украшена красным пунцом от наросшей температуры и страсти между двумя телами.  Край юбки легко поднять, а боксёры с лёгкостью можно было снять. Судья делает это просто, не имея при себе никакого стыда, словно в этом нет ничего такого, что кого-то могло уже ввести в шок. Секби движет горячими руками по плоскому животу, горячо дышит и медленно ведёт кончиками пальцев, самыми подушечками, до паховой зоны. Пальцы проскочат выше, касаясь мокрой головки члена, собирая имеющийся предэякулят на свои пальцы. Наблюдает за тем, как Рэйк выгибается перед ним, смотрит за каждым прикосновением и опираясь на руки, втягивает того в краткие поцелуи, так, чтобы атмосферу разгорячить.  Пальцы тем временем обхватят головку члена, водя по ней вверх-вниз, но более часто заостряя внимание на чувствительной уретре. Клэш мог упереть взгляд вниз, смотря как бережные, нежные руки касаются его члена, выводя на тихий скулёж, а мог взглядом встретиться с любимым, когда тот просил смотреть в его глаза. Так ведь больше можно пропитаться чужой похотью и явным смущением, забрать часть этих ярких эмоций к себе, разделить пополам и получить от этого процесса свой кайф.  В последующие несколько минут ладонь обхватывает орган, водя по нему и доставляя некоторые новые ощущения. Рэйк стонет тихо, ведь смущён и всё-таки сладкое вино оказало на него не полное влияние. Чувствительность постепенно снижается, тем более мастурбация руками это что-то такое привычное, уже обыкновенное, что организм сразу тянется за новыми ощущениями.  Секби понимает это, поэтому последним его ласковым действием становится поцелуй в висок, а рука испачканная в преякуляте будет быстро вытерта об ткань собственной майки. Заправив прямые пряди волос за уши, ящерица двигается головой вперёд и обхватывает член своими губами, легонько сжимая около головки, дабы ощутить достаточно сильную пульсацию. Улыбнётся похотливо, взглянет снизу вверх и двинет головой несколько раз подряд. Звуки удовольствия стали ярче, что слушать хотелось бесконечно. Он повторит подобные деяния несколько раз, дабы насладиться прекрасными стонами своего любимого. Якудза переложит одну из рук на макушку, легонько погладит, а после протяжно застонет, когда Секби сделает очередной толчок головой. Язык проходит по всей длинне, особенно касаясь уретры и выпирающих от возбуждения венок. На любую громкую реакцию улыбается, начиная работать ещё более старательно. Язычок обхватит даже основание члена, головой двигать немного трудно, когда полностью весь орган оказывается внутри рта, но какого это зрелища стоит… Можно писать реальные картины, видя перед собой такого чувственного Клэша, что готов стонать от каждого касания горячего языка к головке члена. Так приятно доминировать снизу, сжимая стройные ноги, дабы не получить ими во время оргазма.  Такими касаниями чуствует, как дрожат те, и хватается крепче, чтоб сразить не только своими умениями в грязных практиках, но и чувствительностью. Мокрыми кончиками пальцев подкрадётся к икрам ног и коснётся, на что ему выгибаются у спине в ответ и тихо нечто скулят, что заставляет того улыбнутся. Язык продолжает свою старательную работу до тех пор, пока сверху не донесётся разгорячённый стон, в груди сердце забьётся сильнее, а горячая жидкость окажется в чужом рту. А Клэшу до безумия приятно от того, как с новой силой закрутило внизу живот, ведь на чувствительные окончания резко наехали самые новые ощущения. Меньший выгибается, стонет тихо, редко проскакивают в его фразах громкие вскрики или некая другая неразбериха. К любому прикосновению тот тянется, что ноги подкачиваются и трясутся.  Собственные глаза боятся контакта с чужими, хотя так хочется наблюдать за чужим личиком во время такого пошлого процесса. От фантазий голову больно крутит, хочется только большего. Вновь стон, чужой язык определённо шалит и не даёт и секунды на отдых. Веки прикрывают невинные глаза, а грудь вздымается от любого любовного и страстного касания к якудзе. Собственная чувствительность после нескольких литров алкоголя подводит, что конец настегает не так быстро, но в своей мере достаточно.  Секби вытирает рот рукавом футболки и выплёвывает остатки на пол. — Я тебя тоже люблю, — и падает рядом, под звон курантов из телевизора, под фейерверки за окном. Дружеская ночёвка переросла в любовную.