С первого укуса... преодолевая отвращение

      — Почему ты так на меня смотришь? — недовольно спросила Лив, опустив расчёску.       — А куда ещё мне смотреть? На что? На камни? Я тебя умоляю, — фыркнул Астарион.       Они встали лагерем в небольшой пещере под разрушенной деревней. Обстановка была сырой, унылой, тёмной. Смотреть и правда не на что. Разве что на зеленоватый свет, исходящий из бездны посреди пещеры, или на клочья паутины, свисающие то здесь, то там — не подползает ли кто по ним… Но Карлах заверила, что всех местных пауков они уже перебили точно.       И по правде Астариону просто нравилось смотреть, как Лив управляется со своими волосами. Распускает, расчёсывает, заплетает на ночь в косу, а с утра снова расплетает, расчёсывает, заплетает и скручивает в пучок или что это там было. Есть в этом что-то… успокаивающее. Ну и шейку хорошо видно.       — Ты голоден? — чуть помолчав, решила уточнить Лив.       — Немного, — не стал отпираться вампир. — Тебя так напрягает моё внимание? — улыбнулся он.       Лив передёрнула плечами и стала расчёсываться с удвоенным рвением.       — Сейчас соберу волосы, и можешь выпить крови, — серьёзно проговорила она.       Удивительно, за несколько дней это стало чем-то вроде рутины. По вечерам Лив кормит его. До того, как лечь спать. И делает это с таким непроницаемым и сосредоточенным лицом, что ему невольно хочется её ущипнуть или пощекотать. Его флирт разбивается об неё, как о каменную стену. Не стоило, пожалуй, говорить, когда Лив впервые после ночного инцидента щедро пообещала угостить его кровью, что он придёт к ней ночью, тихо заберётся под одеяло и будет вкушать так нежно, что ей захочется продолжения. От того, как у Лив тогда вытянулось лицо, а все окружающие (которым не полагалось вообще-то подслушивать приватный разговор у костра) на миг перестали дышать, Астарион чуть не захохотал в голос.       — Надеюсь, ты просто шутишь, — проговорила тогда Лив, с подозрением смотря на него.       — А если нет?       — Тогда о моей крови придётся забыть.       — Да ну, с тобой совсем невесело!       — Можешь рискнуть. Но не обижайся на кол в сердце.       — Пф, сразу колом угрожать. Подожди, ты правда всё это время спишь с колом в обнимку?.. Боги, я оскорблён в лучших чувствах, радость моя! Ну ты посмотри на меня! Я же белый и пушистый! Я ни за что тебе не наврежу! Выкинь кол и спи спокойно!       — Х-хорошо, я дам тебе крови! Сейчас! И отстань от меня уже!       Постоянный жертвователь крови — о чём ещё можно мечтать? И не кто-то, а довольно привлекательная молоденькая дроу, которая не вызывает у него отвращения, что уже само по себе… необычно. В её взгляде есть внимание, вежливый интерес, она заботлива — он уже успел это оценить. Также Астарион прекрасно знает, почему Лив держится таким гладким камушком рядом с ним. Боится, что он уловит её трепет в момент, когда он пьёт её кровь. Поздно, дорогая.       Сначала Лив это пугало: его укус, его близость и прикосновения. Как любая жертва, она боялась, что хищник сожрёт её. Но он правда старался обходиться с ней нежно, ласково, любовно даже. Чтобы она привыкла, успокоилась и кормила его и дальше.       Не стоит надеяться, что кто-то ещё из спутников подставит ему шею. Астарион пытался соблазнить на это Шедоухарт, но она слишком быстро распознала его махинации и не повелась. Повезло, что после этого жрица не стала его врагом, а вампир отделался парой колких (и очаровательных, всё же, нельзя не признать) фразочек.       Прощупать, насколько Лаэзель на самом деле готова пошинковать его за попытку угоститься её кровью, Астарион тоже попробовал, тем более, что гитьянка на него посматривала по вечерам с определённым голодом. И-и-и, он узнал, что Лаэзель ничего не имела против ночи в объятьях вампира, однако кормить его за старания не собиралась. К дьяволам её тогда!       И не стоит и пытаться укусить Карлах. Или флиртовать с ней. Себе дороже… Потому что она откликнется и сожжёт его в своих медвежьих объятьях… увы, буквально.       Однако помимо крови Астариону было нужно кое-что ещё. Защита и поддержка. Помощь в убийстве Касадора. Личинки, которые им подсадили, необычные и дают удивительные силы. Остальные в отряде пусть осторожничают, зато Астарион разберётся, как ими управлять. И как не позволить Касадору вернуть себе контроль над ним. Но что Астарион будет делать, если они найдут-таки способ вытащить личинку? Исцелиться… Он лишится всех новых способностей, ослабеет и вновь превратится в раба. Но до Врат Балдура отсюда недели пути, да ещё и по проклятым землям. И с чего отряду… с чего Лив помогать ему? У любой отзывчивости есть свои пределы.       Зато влюблённостью, симпатией, похотью манипулировать проще простого. Всего-то надо вновь сделать то, что он проделывал тысячи раз. Затащить в постель того, кто принимает решения. И подлизываться, ублажать до тех пор, пока дроу не поможет ему убить Касадора. Тем более, что Лив уже кажется слегка… отравившейся им. Ему же в новинку, что кто-то может сопротивляться его очарованию. Какой вызов. Она пытается отвернуться и не смотреть, но он знает, чего она хочет на самом деле.       Того же, что хотят все, с кем он был.       Усилием воли Астарион отогнал навязчивые воспоминания и связанные с ними ощущения. Не стоит спешить бросаться на дроу. Ещё есть время. До того момента, как придётся, фигурально говоря, задержать дыхание и опуститься в болото.       «А, стоит представить, как я… с ней… внутри всё цепенеет и леденеет. Все хотят Астариона, но шрамы и раны от этого остаются разные. Что сделает со мной Лив? Свяжет? Усядется сверху? Заставит умолять её? Не хочу даже думать об этом. Гадать, как она испортится… преобразится… какую боль причинит. Без этого никогда не обходится…»       — Астарион! — позвала Лив, склонившись над ним.       Он едва не подскочил — Лив успела отдёрнуть голову и отшатнулась сама.       — Что ты делаешь?! — огрызнулся он и сел.       — Я уже давно тебя зову, — укоризненно склонив голову, ответила она. — Опять мечтаешь, кто какой на вкус?       — Что-то типа того… Чего ты хотела?       Она вопросительно вскинула белые брови. И коснулась своей шеи.       — Пора… — проговорила она и отвела взгляд.       Во рту пересохло. Не слишком удачный момент. Выпить крови он хочет, вот только так зол из-за того, что ему ещё предстоит сделать, что выпил бы всю Лив, всю без остатка.       — Я… пожалуй, откажусь, — отчеканил он и встал с лежанки. — Что-то животинки хочется. Спокойной ночи.       Глаза у Лив стали очаровательно большими и такими круглыми, а ещё они до смешного разноцветные. И один глаз красный. Но Астарион пока не определился, какой ему нравится больше: левый — красный или правый — лиловый. Да и какая, собственно, разница?       — Астарион, постой…       Лив попыталась схватить его за руку, но он увернулся, почувствовав, как спину облизал обжигающий холод.       «Не трогай меня!»       — Ложись спать, хлам какой-нибудь перебери или поболтай с кем-нибудь ещё. Займи себя чем-нибудь, не знаю! Только не надо нянчиться со мной, — выплеснув на дроу желчь, проговорил Астарион.       И он сбежал прежде, чем Лив нашлась, что сказать.       

***

      «До чего ж на напуганного зверя похож… Не любит резких движений в свою сторону, рычит, шипит, отпугивает. О чём он думал? — рассеянно смотря на свою руку, думала Лив. — И почему меня это так… волнует?»       Она вздохнула и забралась в свой спальный мешок. Сегодня на страже Карлах, можно отдохнуть. Но расслабиться у Лив никак не получается. Сначала она переживала из-за личинки и грозящего превращения, потом из-за тифлингов в роще и гоблинов. Теперь они выяснили, как попасть в лагерь гоблинов, и отправятся туда завтра. С каждым днём становится всё больше вещей, из-за которых Лив неспокойно. Гейла надо кормить артефактами, Уилла наказала дьяволица, у Карлах мотор вместо сердца барахлит, Шедоухарт что-то темнит, Лаэзель просто Лаэзель, так ещё и Астарион капризничает. Что она сделала не так?       «А я-то только решила, что хотя бы с ним вопрос решён. И что он в бо́льшем порядке теперь, когда пьёт мою кровь. Может, ему уже надоел её вкус? Ох, это не должно настолько меня заботить».       Но врать себе Лив больше не могла. Этот вампир слишком волнует её. Настолько, что ей хочется узнать о нём больше. И сделать так, чтобы он не шипел и не сбегал от неё. Из головы уже который день не выходит та злополучная ночь, когда Астарион попытался её укусить, а потом выпрашивал кровь. Должно быть, несчастный взгляд был насквозь фальшивым, но Астарион на самом деле нуждался в помощи. Лив помнит, как это — голодать. Всё её детство было голодным и холодным, пришлось быстро научиться кусаться, царапаться, воровать и еду, и всё, что могло пригодиться для выживания. Но потом, годы спустя, ей повезло. У вампира же не так много вариантов, как выживать. И надо сказать, Астарион, как ей кажется, старается быть честным, как может.       Ей всегда нравились хищники… «Хищник» ведь лучше, чем «чудовище»? Он опасен, силён, красив, бывает ленивым, бывает яростным, а ещё завораживает движениями…       Лив закрыла лицо ладонями и тихо завыла.       Завораживает? Волк или пантера? Конечно! Но почему она представляет походку Астариона? Или то, как он переступает с ноги на ногу, в ожидании дальнейших действий. Как забирается по природной лесенке из камней в лесу или спрыгивает со скалы вниз. Даже сейчас, когда он увернулся — словно отпрыгнул от обнаруженного капкана — от её руки, сердце Лив пропустило удар.       Сейчас не время! Ей это не надо! Она не искала… таких приключений! Не искала отношений! Ха, да будто с кем-то вроде этого типа это возможно. Нет. Нет, нет, нет… это всё вампирские чары. Это пройдёт, нужно лишь сосредоточиться. На том, что по-настоящему важно.       После вживления личинки Лив почувствовала себя растерявшей все свои способности и умения. Она ослабла, испугалась, растерялась. Теперь сила потихоньку возвращается к ней. И это придаёт уверенности, что всё по плечу. Сперва найти Хальсина, избавиться от паразита. И вернуться к своей первоначальной миссии. Весьма вероятно, что Карлах с радостью составит ей компании, и вместе они разузнают о подозрительной активности зентов на Берегу Мечей. А потом Лив вернётся в Крепость-на-Перекрёстке.       Больше ничего не должно её волновать или отвлекать.       Глубоко подышав и успокоившись, Лив легла на спину, раскинула руки и погрузилась в транс.       …Какое-то время она и правда бродила по лесу своих воспоминаний — об охоте на опасных тварей, о сражениях с бандитами на трактах, ведущих в Невервинтер, о делах в Скуллпорте — о делах давно прошедших дней, — когда и сквозь транс почуяла приближение хищника. Дождалась, когда он подобрался к ней, наклонился, и бросилась на него, свалила, перекатилась по каменистой почве и уселась сверху, прижав вампиру коленями руки.       — Отличная реакция! — улыбнулся он и тихо рассмеялся. — Да ты… пантер-р-р-ра, — игриво прорычал он.       Лив в недоумении изогнула одну бровь.       — Что с тобой? Ты… пьян? — с сомнением спросила Лив, с трудом веря, что такое вообще может быть.       Астарион вытянул шею, продолжив посмеиваться. Взгляд Лив предательски прилип сначала к кадыку, а потом к двум ямочкам — следам от укуса. Видимо, это метка его хозяина.       — А что, это так выглядит? Ну если только немножко, — широко ухмыльнулся он. — Я выпил медведя. Всего. Целиком. Он пустил мне кровь. А я выпил всю его, — чуть заплетающимся языком гордо поведал он.       — Вот как? Не любишь безобидную добычу?       — А-ха-ха, да какой от неё интерес? У меня кровь и так не кипит, — заявил он, а через миг легко приподнялся и сбросил с себя Лив.       Она хотела откатиться, но не успела — вампир навалился с молниеносной скоростью и навис над ней, довольно скалясь. Кажется, дела принимают слегка опасный оборот…       — Ничто там, за пределами лагеря, и близко не сравнится с тем, чего я хочу на самом деле! — безумновато сверкая глазами, проговорил он. — Две сотни лет я кормился бессловесными тварями. Но теперь это в прошлом. Теперь я — самый могущественный вампир на всём Побережье Мечей! Хожу под солнышком, не боюсь текучей воды, могу вломиться в любой дом, а ещё любого могу заставить мне потакать. А-ха-ха, и всё это — дар мозгоедов. И я им благодарен.       — Астарион… тебе нужно прилечь…       — Какое смелое предложение, радость моя! Не ожидал от тебя! Но нет, — он с отвращением покачал головой, смотря на неё. — Я больше ни с кем не лягу. Но не слишком ли ты высокого о себе мнения? — усевшись на неё, спросил он и махнул рукой.       «Адова сера…»       На счастье Лив, за спиной вампира тенью возникла Карлах и дала ему ребром по шее. Астарион рухнул на бок и отрубился.       — Всё хорошо, солдат? Зубастик не успел тебя покусать?       — Не думаю, что он собирался, — честно ответила Лив, ухватившись за протянутую руку, и поднялась на ноги. — Просто… перебрал на охоте. Сказал, что выпил медведя.       — Ух, неслабо, — покивала Карлах.       — Но спасибо за бдительность. Надеюсь, с утра он будет не очень сильно орать… — поморщилась Лив.       — Не будет, если чмокнешь там, где болит, — подмигнув, выдала Карлах и оттащила Астариона на свободную лежанку.       Лив почувствовала, как к щекам предательски прилила кровь.       — Вот сама и целуй, — тихо пробурчала она себе под нос, — и пусть он улетит к звёздам…       Теперь, прежде чем снова лечь спать, Лив и сама не отказалась бы от успокаивающего травяного чая. Сердце выскакивало из груди. И отнюдь не от пережитого испуга.       

***

      — Выкинешь подобное снова — и я всё же выставлю тебя из отряда, — скрестив на груди руки, с самым непреклонным видом заявила Лив.       — Из-за такой ерунды? — возмутился Астарион.       — Ты снова напал на меня.       — Да брось, ты же не серьёзно! Я не настолько опьянел и не собирался вредить тебе, это я точно помню. Не будь такой трусихой, радость моя.       — Я не испугалась, — отчеканила она и будто вся заледенела от гнева. Да, обычно от гнева вспыхивали, но у дроу будто бы было наоборот. — Потрудись лучше контролировать себя. И с этого дня я больше не буду давать тебе кровь.       — Что?! Это ещё почему?       — Питайся врагами.       — Да в обозримом будущем нас ждут одни гоблины! И они воняют! — драматично закончил он.       — Можешь для начала отполоскать их в реке.       — Ха-ха, очень смешно! — взорвался Астарион. — Бессердечная! Впрочем, чего ждать от дроу, даже наземницы.       — Я всё сказала.       — Чудно, я услышал, — ответил он, едва сдержав бешенство.       — Выдвигаемся к лагерю гоблинов.       Сказала и ушла, обдав холодом. Да, вчера он немного потерял над собой контроль. И вообще не помнит, как именно оказался сидящим на дроу. Зато он запомнил её выражение лица и, бездна, удовольствие, которое испытал, смотря на неё. Она обалдела, напряглась, она хотела сбежать от него, но ещё больше она завелась. Вот уже и Лив хочет его. Не вмешайся Карлах, как знать, чем бы закончилось это его «нападение». Это и злило, и волновало, но странно — отвращения почти не было. Вернее, оно проснулось, стоило Астариону обдумать произошедшее. И честно оценить то, что он почувствовал. Эта дроу… будоражит его. Такое бывало, крайне редко и очень-очень давно, что кажется почти миражом, фантомом, поистёршимся из памяти за постоянными пытками. Может быть даже это было смутное ощущение из его прошлой жизни. Почти полностью угасшая искра чувства.       А может быть, всему виной опьянение и банальная похоть, которой, впрочем, он тоже давно не испытывал. Возможно, так ему будет легче протолкнуть себя через отрицание и нежелание вновь использовать своё тело, чтобы кого-то соблазнить, но сейчас для него это очень важно — суметь перетянуть на свою сторону, привязать к себе, поманипулировать немного, чтобы не остаться в одиночестве в самый неподходящий момент… и наконец-то обрести истинную свободу от всего ненавистного.       Но Лив оттолкнула его. Возможно, дроу и правда не любят, когда их подминают под себя. Теперь тем больше хочется…