З. С. Ты мне нравишься

– Кто-нибудь видел мои плоскогубцы с синими ручками? – обратилась мама ко всем. Когда под одной крышей проживают шестеро, так общаться гораздо проще. Этот способ не всегда приносит плоды, но зато является самым быстрым. – Эй, кто-нибудь? – Нет! – раздался ответ Уа. Мама просунула голову в мою комнату. Я сидела на кровати, раздумывая, вставать или нет. – Я тоже их не видела, – зевая, ответила я. – Хочешь сегодня поехать со мной? Примерно раз в месяц мама ездила на разные ярмарки ремесел на открытом воздухе или блошиные рынки, где продавала свои творения. – Далеко? – спросила я. – В Мондштат. На зимний фестиваль. Получишь двадцать процентов. Так мама заманивала нас ей помочь – двадцать процентов от прибыли. Это казалось выгодным делом, только если она не зарабатывала всего пятьдесят баксов, а такое случалось. Тогда наша выручка за весь день составляла десятку. Но иногда мама зарабатывала триста долларов, и я могла уйти с шестьюдесятью баксами в кармане. Да, это был риск. На который я была готова пойти, потому что соглашалась не только ради денег. Я ездила туда посмотреть на людей. Они меня вдохновляли, и я могла это использовать в своей работе. С тех пор как я написала несколько замечательных строчек под музыку «Крукед Брукс», у меня наступил ступор. Вырезка из газеты насмехалась надо мной со стены возле кровати. Она напоминала, что на написание песни осталось менее двух недель – на музыку, слова и все остальное. А я едва выжала из себя несколько строчек. – Да, я поеду, – решительно сказала я, наконец вставая с кровати. Мама кивнула: – Выезжаем через полчаса. Тележка с попкорном стояла к нашей палатке ближе, чем обычно, и сладкий запах в воздухе почти компенсировал то, что я обнаружила, приехав на осенний фестиваль. В палатке рядом с нашей находился Каэдэхара Кадзуха. Одна из его матерей владел весьма успешной страховой компанией, и сегодня они раздавали листовки с коммерческим предложением прямо в гуще палаток с ремеслами. Я нахмурилась. Разве для такого не существовало отдельной секции? Мама выставляла подносы на стол, а я старалась придумать предлог, чтобы смыться из палатки. – Сходить за напитками? – спросила я. – Я захватила бутылки с водой. – Мама указала на сумку под столом. – Снеки? – Ты уже проголодалась? Было девять утра, и мы позавтракали перед отъездом. Так что вопрос был уместным. – Нет, думаю, нет. – Там еще коробка с кольцами. Достанешь? – Хорошо. – Я задрала край скатерти и вытащила коробки. – Почему мы сегодня не захватили папины листовки? – Папа работал консультантом в ритуальном бюро и был в этом очень хорош, куда лучше тех ожерелий, которые он делал, притворяясь, будто они лучше маминых. – Он сейчас работает по контракту – работает только с ритуальным бюро Ваншэн. – О, здорово! – обрадовалась я: работа по контракту была более стабильной и лучше оплачивалась. Я взглянула направо. Кадзуха еще меня не видел. По крайней мере, я так предположила – судя по отсутствию едких комментариев. Он выкладывал на пластмассовую стойку какие-то листовки. Я никогда раньше не видела его таким разодетым. Он надел туфли, рубашку, жилетку и даже галстук. И я в своей домашней короткой цветастой юбке и джинсовой жилетке ощущала себя хуже обычного. Но даже не пыталась хоть частично скрыть свой наряд, присев, хотя мне очень этого хотелось. Мне было плевать на то, что обо мне думает Кадзуха. К палатке Каэдэхары подошла женщина, ни капли не похожая на него, с двумя стаканчиками с крышкой и один протянул Кадзухе. Вероятно, Кейд пошел в другую свою маму. Или эта женщина была деловым партнером его матери. Она пробормотала что-то Кадзухе, и тот бросил листовки, которые раскладывал, и положил на пластмассовую стойку другие. Мама начала обсуждать с дамой слева возможную толчею. В этот момент Кадзуха поймал мой взгляд, будто знал, что все это время, я за ним наблюдала, и его губы медленно растянулись в улыбке. – Делаешь заметки? – спросил он меня. – Вот как выглядит успех. – Его взгляд прошелся по украшениям на нашем столе и замер на подносе с ожерельями с перьями. Он поднял брови: – Пожалуй, тут одними заметками делу не поможешь. Я притворилась, будто пишу на листке. – Первый шаг: одеться как сорокалетний мужчина, – ехидно проговорила я. – Второй: ужасно относиться к людям. Третий: вести себя так, словно мир вращается вокруг меня. Я что-нибудь упустила? Кадзуха усмехнулся: – Вообще-то, очень многое. Не притворяться, будто знаешь все. Не писать на ходу. И хоть иногда думать о других. – Что? Думать о других? И что это значит? – Здесь нет никакого скрытого смысла. Я прищурилась и уже было собралась сказать то, что наверняка не следовало, как мама положила руку мне на плечо. – Ты учишься с этим мальчиком? – спросила она меня. – Как интересно. – А потом, к моему ужасу, выкрикнула: – Привет! Приятно познакомиться. Кадзуха натянул улыбку, которая маме конечно же показалась искренней, но в действительности была ироничной. – Здравствуйте, соседка по палатке, – ответил он, и мама засмеялась, словно это была супер остроумная шутка. – Какой милашка, – прошептала мама. – Ты знаком с моей дочкой? – громко спросила она, и я напряглась. Кадзуха встретился со мной взглядом, и в его глазах вспыхнул озорной огонек. – Да. Мы вместе учимся. – Вот здорово. Если сегодня покупателей будет мало, вы двое хоть не будете скучать. – Да. Ху Тао определенно не даст заскучать, – усмехнулся Кадзуха. – Так и есть, – согласилась мама, словно он только что не оскорбил меня. Мне предстоял тот еще денек. Удивительно, но день прошел не так плохо, как я ожидала. Каэдэхара занимался своими делами, я – своими. А теперь его даже не было в палатке. Он ушел около часа назад и пока не вернулся. Может, Итер и Янь Фэй были правы. Может, я провоцировала его чаще, чем думала. У нашей палатки остановилась женщина с несколькими окрашенными прядями в волосах. В руках у нее было портмоне. Она проверила ценники на каждой вещице, а потом начала пересчитывать мелочь. И каждый раз, когда ей не хватало, она переходила к следующей вещичке. Для таких ситуаций должна быть песня. "Если пенни приносит удачу, а десять центов исполняют желание, почему же мои одиннадцать не купят то, что мне нужно?" Я хихикнула, осознав банальность слов. – Что смешного? – спросила мама. – О, ничего. – Сделаем обеденный перерыв? – Конечно. Мама протянула мне десятку: – Я хочу тот большой вегетарианский буррито. – Хорошо, я быстро. Я поплелась сквозь толпу к закусочным на колесах в конце улицы. И, простояв в очереди несколько минут, увидела Кадзуху, который сидел справа за длинным пластиковым столом с одним из своих школьных друзей, Чайлдом Тартальей. Ребята находились всего в нескольких шагах, и мне было прекрасно их слышно, хотя я даже не пыталась прислушиваться к их разговору. – Думаешь, тренер хочет, чтобы мы ходили на каждую тренировку и на все игры? – спросил Чайлд. – Да, – кивнул Кадзуха. – По крайней мере, ты не проводишь утро здесь, а день там. – И то верно. Сколько еще тебе здесь отрабатывать? – поинтересовался Тарталья. – Столько, сколько решит компаньон, – вздохнул Кадзуха. – Здесь не так уж плохо. Хорошее место, чтобы познакомиться с новыми девушками. В отличие от бейсбольного клуба. – В самом деле? Ты заметил средний возраст здешних покупательниц? Не моя возрастная категория. – В палатке возле твоей я заметил одну чику из школы... ты ее знаешь... как же ее зовут... Ху Тао. Это было бы интересно. Она странная, но милая. Я напряглась. – Ху Тао? – уточнил Кадзуха. – Ты думаешь, она милая? – А ты нет? – Нет. – Тогда, возможно, я пойду поговорю с ней. – Поверь мне, избегай ее любой ценой. Она не стоит твоего времени. - Почему это? - Ну, во-первых, она двоюродная сестра Путешественника, а во-вторых она... – Вы заказываете или просто смотрите? – рявкнул человек, стоящий в очереди позади меня, не дав мне дослушать замечательное предложение Кадзухи. – Ой, заказываю! Я быстро подошла к окошку, краем глаза проверяя, заметили ли меня парни. Кадзуха выгнул бровь и глотнул содовую. Я протараторила свой заказ и подождала его на другой стороне палатки, подальше от парней. В голове крутилась куча мыслей. Этот парень, Чайлд, считал меня странной, но милой? Неожиданно. Мне казалось, парни обо мне вообще не думали. Однако меня ни капли не удивил ответ Кадзухи. Я могла понять, почему он меня ненавидит. Правда могла. По его мнению, я поссорила их с Янь Фэй. И я могла бы справиться с его ненавистью, будь это единственная причина. Но Кадзуха всегда так ко мне относился. И не после их расставания, а с самого начала их отношений. Именно из-за его сволочизма мне хотелось вычеркнуть его из жизни Янь Фэй. Его нападки положили начало моим. Он сам заронил семя моей ненависти к нему. И все это только усугубилось после той ссоры из-за Кэ Цин, между Итэром и Кадзухой. Когда и произошёл раскол всей нашей группы.