I spilled this blood for you

      4 ноября, 1977       Сириус бездумно покуривал самокрутку на кровати. Проснулся еще ранним утром, а уснуть больше не смог. Рядом на шелковых простынях нежилась какая-то хаффлпаффка, расслабленно ворочаясь с бока на бок: кажется, ее звали Хэтти, он не помнил точно. Паутина родинок осыпала ее спину, а худые руки крепко сжимали одеяло.       Его нагота сама была еле прикрыта маленьким клочком простыни, но и без него было бы нормально — ему стесняться нечего.       Сириус, если честно, так сразу и не мог вспомнить прошлый вечер. Хоть от похмелья он не страдал — организм уже давно привык к частой выпивке, все равно каждое такое утро мозг медленно работал, все наваливалось одним мощным потоком, но конкретика проявлялась только фрагментами.       Точно знал одно: ночью у него был бесподобный секс. Эта хаффлпаффка была удивительно ненасытной, выкачивала из него все соки до рассвета. Он даже успел устать, пожалуй, впервые за столь длительный стаж героя-любовника.       Блэк наконец позволил себе оглядеться: он находился в Выручай-комнате. Чудное совпадение: обычно он предпочитал предаваться плотским утехам в пустых кабинетах или свободных спальнях девочек, но, похоже, вчера их с Хэтти похоть достигла таких масштабов, что сама Выручай-комната явилась на их зов.       Блэк хмыкнул, но быстро посерьезнел — наконец вспомнил, почему пустился во все тяжкие. Точно. Сначала его раззадорила Беллатрикс своим ублюдским письмом, где изложила бесконечный перечень причин, по которым Сириус — разочарование семьи и всего чистокровного рода, а в конце его любезно ждал громкоговоритель с ласкающим уши истошным криком кузины. Не могла она успокоиться после его побега, раз в месяц точно находила способы доходчиво донести, какое он ничтожество: передавала через мелких слизеринцев послания, насылала на их с парнями спальню стаи сов с сотнями писем, которые автоматически открывались. Никуда вот не деться, Сириус уже сам почти с ума сошел под стать Белле.       Потом он вышел на улицу, чисто расслабиться после такой тирады: побегать в собачьей форме, помять мощными лапами снег, веток поломать клыками. Но и на улице покоя не видать: Ридж собственной персоной сидела у фонтана, курила свои гаденькие сигареты с вишней — собачий нос хорошо чуял запахи. Кто вообще эти отдушки использует? Сигареты должны пахнуть и на вкус быть как табак: настоящий, душистый, терпкий — а не мелочи подобные. Женское баловство, не иначе.       Дементор дернул остаться, посмотреть исподтишка, что делать будет. А Ридж его обвинила в том, что он следит за ней. Это, безусловно, было истиной, просто не в этот раз: Сириус действительно следил за ней поначалу, когда видел на карте, что она выходила, особенно, если с кем-то. И ведь он правда надеялся, что она выдаст что-нибудь жутко подозрительное, чтобы подтвердить его догадки, забетонировать причины ненавидеть ее, но тщетно — Ридж либо мирно с кем-то болтала, либо музыку слушала, пока домашку писала.       Какое жгучее унижение Блэк испытал, когда конспирация раскрылась… Он был готов сквозь землю провалиться: все это время жил в уверенности, что неуловимый шпион, а она его так просто раскусила. Наверняка насмехалась над ним, видя жалкие попытки затаиться.       Если пришел он к Черному озеру просто раздраженным, то вернулся в желании разгромить все на пути: словесная перепалка с Деметрой его окончательно добила. Эта девка вырвала его сердце из безопасности грудной клетки и изрешетила своими аккуратно накрашенными ногтями. Когда она ткнула в него своим костлявым пальцем и высказала те колкости, Сириус физически ощутил, как его пронзили тысяча ножей. Обвинила его в эгоизме, избалованности, бесчувственности — как она посмела? Не оскорбить даже, а оказаться правой.       Он ведь и правда до сих пор не раскаялся насчет розыгрыша Лунатика, даже не задумывался лишний раз. Для Сириуса это было шуткой, на которую Люпин слишком бурно отреагировал. И Сохатого ставил выше остальных, проявляя явный фаворитизм. Но как иначе? Джеймс был чем-то большим, чем друг или брат, их связь выходила за все известные понятия, они были неразлучны, будто половинки одного ядра.       Все эти поступки казались данностью: Сириус всегда поступал так, как желало сердце, так его воспитали — брать свое и не оглядываться. Он всю жизнь думал только о том, каково будет ему, а не другим, даже Лунатик заметил, что их ночные вылазки на полнолуние для Блэка были скорее развлечением, чем способом помочь. Начинаешь понимать, насколько облажался, когда даже твой враг выхватывает такие детали и тычет тебя в них носом, как котенка в собственную лужу.       Вот откуда у Ридж был талант замечать в нем, незнакомце, то, что он сам в себе упорно игнорировал? Даже не было рвения разбираться, откуда она знала про розыгрыш и прочие моменты, важным было совсем другое.       И этот отчаянный взгляд, когда она кричала. Глаза не врут — такие сырые эмоции не подделать. Обида, злорадство, глубокая тоска — все это ослепляло, раскрывало ее нутро. Она предстала перед ним нагая, будучи полностью одетой.       И это ломало все шаблоны, укрепившиеся паттерны в голове. Стиснув до скрежета зубы, Сириус впервые был вынужден признать, что ошибся. Что ошибался уже много раз. Как же хотелось вернуться к прошлому себе, продолжать верить в свою абсолютную правоту, но он попросту не мог. Как будто всю жизнь был слеп, а тут стал видеть.       Метаморфозы в сознании давались тяжело: Блэк сигарету еле держал — пальцы дрожали, голова болела так, будто действительно в мозгах руками копались и ломали неугодное. И все же он не был готов сделать такой резкий разворот за сутки, понадобится время, чтобы свыкнуться с новым мировоззрением. А пока что он злился: и на мир, и на Ридж, и на самого себя.       Отличный день рождения вышел, Мерлин его дери: Беллатрикс сделала лучший подарок, Ридж в землю втоптала так, что у Сириуса начался кризис идентичности — кипа радости! Он, конечно, и так не любил день рождения отмечать — считал это глупостью, но и в таком напряжении провести его не планировал.       Сириус никогда не умел справляться с собой в такие моменты на трезвую голову: придя в Хогвартс, сразу заприметил миловидную девушку, что поманила его красивым пальчиком за угол. А там уже понеслась: найденная где-то бутылка коньяка, остервенелые глубокие поцелуи, его пальцы, голодно хватающие ее упругую задницу, и очень кстати попавшаяся под руку защелка двери. А потом — море наслаждения.       Многие могли назвать его бабником, сердцеедом, но сам Сириус считал, что вовсе таковым не являлся, по крайней мере, не в классическом значении этих понятий. Да, он не любил навешивать на себя ярлыки и обременять себя такой формальностью, как отношения, он легко заводил романы на одну ночь, но делал это не оттого, что был бессердечным Дон Жуаном. Сам акт соития не был целью ночных похождений.       Дело в том, что когда случались какие-то травмирующие события, Блэк предпочитал забываться, нежели обрабатывать свои чувства и прочее — зачем мучить себя всей этой терапией, если можно отвлечься, подождать, пока плохие эмоции спадут на нет и забудутся, и вдобавок получить удовольствие? Алкоголь, легкие наркотики и секс были идеальными способами расслабиться — слишком уж много сил тратилось и на страдания их не оставалось. Блэк мог выбрать любой, просто, к сожалению, быстро достать травку или огневиски не всегда представлялось возможным даже с его связями, а вот живого ресурса в виде студенток всегда было в достатке. Благо красивая внешность и врожденная харизма дарили широкий выбор.       Сириус знал, что именно будоражит сердца девушек, что вызывает в них трепет и желание, и умело давил на слабые места. Никто не пройдет мимо яркого и диковатого в своей дерзости молодого человека. Он иногда сравнивал себя с кардиналом Ришелье Луи дю Плесси, небезызвестным искусителем всей Франции — они оба были эпатажными скандалистами с демонстративным надломом, что всем хотелось их либо приголубить, либо с упоением слушать. Ришелье, конечно, по мнению Сириуса, был слишком зависимым от внимания леди: кто в самом деле копает подземный туннель или надевает одежду служанок, чтобы проникнуть в спальню замужней женщины?       Блэк сверился с часами: совсем скоро наступал обед. Удивительно, как быстро в Выручай-комнате течет время: только недавно наступил рассвет, и вот уже полдень. Он спешно набросил на себя одежду, уделив отдельное внимание пуговицам на рубашке — слишком запутанно они располагались, и разбудил хаффлпаффку.       — Давай, соня, а то обед проспишь. Я пошел.       Блондинка спросонья посмотрела на него так, будто он ее голову в огромный колокол засунул и ударил снаружи — похоже, похмелье тяжело давалось. Она недовольно легла обратно и стала гнать Блэка рукой.       — Вали уже, я приду потом.       Как грубо. Ночью она была куда более доброжелательной.       Не успел Сириус выйти в коридор, как его уже ждал Сохатый.       — Ты меня по карте выследил что ли?       — И тебе доброе утро, пьянчужка моя, — Джеймс помахал пергаментом. — Пойдем уже на обед, я по пути тебе зелье опохмелительное дам — знал, что напьешься. У меня замечательная новость!       Поттер что-то продолжал говорить, но Сириус его не слушал. Только смотрел на друга с такой дурацкой, но искренней улыбкой, благодарил судьбу за то, что их связала. Причины любить Джеймса он мог перечислять годами, но главной была их обоюдная верность и открытость. После побега Сириус впал в маниакальный эпизод: хоть формально он жил у Поттеров, на деле пропадал днями и неделями в маггловских барах и притонах, нюхал кокаин, пока кровь не начинала из носа лить струей, упивался разным алкоголем, мешая виски с пивом и энергетиками, и блевал потом долго и мучительно до тех пор, пока в желудке даже желчи не оставалось. Грязный, шатающийся Сириус устало вваливался в их с Джеймсом комнату потом, мешком падая на кровать, а друг каждый раз помогал ему помыться, стереть с лица кровь и порошок, укладывал отсыпаться. И ни разу ни одного вопроса не задал, не осудил, только бесконечно поддерживал. Сохатый видел его в худших состояниях и ни разу не подумал отвернуться.       Блэк однажды даже расплакался на плече друга, настолько ему не хватало такой вот безусловной любви, которую он никогда от матери не получал. Рыдал как девчонка малолетняя, которая коленку поцарапала — громко, позорно, с соплями по всему лицу. Но даже тогда Джеймс над ним не пошутил, не посмеялся, просто твердо хлопал по спине, пока он не перестал плакать.       Ребята вошли в Большой Зал. Большинство студентов отобедали, поэтому оставались либо заядлые гурманы, либо компании друзей, желающие тихо посплетничать.       — Ну так вот, мне кажется, сегодня нас ждёт прорыв в деле отравительницы! — Джеймс стукнул кулаком о ладонь.       Сириус хотел ответить, но его внимание отвлекла Ридж, сидящая за гриффиндорским столом и болтающая с Лунатиком и Лили. Судьба, похоже, не желала ему счастья, раз подбрасывала подобные случайные встречи так часто.       — Сохатый, что она здесь делает? — Блэк резко схватил Джеймса и процедил тому в ухо.       Он больше не испытывал к Ридж ненависти касаемо политических позиций, их последняя словесная битва все прояснила. Но не мог же он так быстро отойти от столь сильного потрясения, злость все еще клокотала в горле, наталкивала на конфликт и необдуманные слова.       — Ты меня не слушал? Я всю дорогу тебе заливал про нового члена нашего маленького детективного бюро!       Джеймс вприпрыжку подбежал к ребятам.       — Давно не виделись! — он схватил со стола булку с повидлом и укусил так пылко, словно не ел годами. — Ридж, тебя в курс дела ввели?       — Вот сейчас рассказываю, Деми только недавно подошла, — стал оправдываться Римус.       Сириус неуверенно сел за скамью, стараясь не смотреть на Ридж. Она, впрочем, и не настаивала на контакте с ним, уделяла внимание остальным. Лили заметила смену в его поведении.       — Сириус, ты плохо спал? Угрюмый такой сегодня…       Он тяжело посмотрел на подругу и отпил тыквенного сока.       — Давайте работать уже.

***

      Поттер взял на себя роль ведущего детектива. Откуда-то взял старенькую трубку и закурил, загадочно смотря вдаль. Лили записывала под диктовку.       — Итак, что мы имеем: преступница начала орудовать с середины сентября. Пострадавшие — девушки старших курсов, симптомы отравлений — рвота, диарея, общее недомогание. Всего пять потерпевших. Первой жертвой стала Жозефина Мейсон, шестнадцатого сентября она съела две конфеты и выбежала из класса из-за рвотных позывов. Вторая жертва — Линда Паддл, двадцать пятого сентября была обнаружена в Больничном крыле с жутким недержанием, до этого она съела шоколадный кекс, подаренный неизвестным. Десятого и одиннадцатого октября Медди Абероуз и Сиерра Мартен обратились к мадам Помфри с жалобами на обильную тошноту и резкие боли в кишечнике после употребления бутылки яблочного сока в квиддичных раздевалках. Последней на данный момент жертвой должна была стать Марлин, к которой полторы недели назад прилетела с подарком сова. К счастью, удар на себя принял Питер. Напомню, он выбегал в уборную каждый урок на протяжении недели! Сейчас вот отсыпается.       Джеймс так увлеченно рассказывал про преступления, с такой страстью и участием подчеркивал детали, что походил на Пуаро — только накладных усов не хватало. Вообще, он очень смешно выглядел, когда с такой серьезностью рассуждал про чужой понос. Деметра даже успела пожалеть, что вообще стала участвовать в таком абсурдном деле, но комичный вид Поттера компенсировал разочарование.       — А откуда информация, что отравляет девушка? — спросила Деми.       — Яд — женское оружие, — пояснил Блэк. — Будь это парень, он бы проклял их, например. Детективы не читаешь что ли?       Деметру этот ответ не устроил. Слишком консервативным было так распределять преступников по профилям, статистика будущего показывала, что мужчины и женщины отравляли врагов почти одинаково часто. Лили недоуменно почесала затылок.       — Какие мотивы? Какая связь между пострадавшими?       — У нас пока что ничего нет. Девушки не имеют ничего общего помимо того, что все студентки шестого или седьмого курса. Между собой не общаются, внешне разные: две брюнетки, две блондинки, одна рыжая, — Римус разводил руками.       — А отравленные продукты удалось протестировать на яды? — подала голос Ридж.       — Нет, почти во всех случаях они были полностью употреблены в пищу. Жозефина сначала на конфеты внимания не обратила, не провела связь, а когда вернулась в кабинет, их уже не было.       — Безнадега какая-то. Может, портреты опросим? — предложил Блэк. Джеймс на него как на дурного посмотрел.       — Отличная идея, брат, пойдем обойдем все пять с лишним тысяч портретов: «Здравствуйте, а вы не видели, как кто-то яд в конфеты вкалывал?»       — А мадам Помфри что сказала? — прервала их Лили. — Римус же должен был к ней зайти сегодня.       — Да ничего, сказала, ядов в организме не обнаружено.       Джеймс присвистнул.       — И что тогда делать? Чем тогда травят? Может, у них аллергии есть на что?       — Да нет. Я к девочкам подходил, все чисты, только у Медди на цветение аллергия, — Римус уронил голову на стол и вымученно застонал.       Зацепка должна появиться. Преступник обязательно ошибется, по другому быть не могло. Не мог ведь человек просто проснуться и решить травить незнакомых девушек.       Мародеры и Деми поникши молчали, Лили задумчиво постукивала пером по столу. Идей не было совсем, только спекуляции. Как искать иголку в стоге сена.       Размышления прервал крик из коридора. Они переглянулись и наутек выбежали наружу.       — Мерлин, помогите! Мадам Помфри позовите, Хэтти плохо! — истерично вопила раскрасневшаяся от слез девушка. Она поддерживала голову Хэтти и испуганно озиралась по сторонам в поисках помощи, но все застыли как вкопанные.       — Чего стоите, болваны, за помощью бегите! — заорал Сириус. Какая-то младшекурсница из Рейвенкло бросилась бежать в сторону Больничного крыла.       Хэтти осела на полу и лихорадочно чесала тело: на руках, шее и ногах виднелись красные полосы от ногтей. Она тяжело дышала, выдавая хрипы вместо вздохов, глаза покраснели и сильно слезились.       — Аллергическая реакция! Воду дайте! — Деметра резво присела на колени рядом с девушкой. Вода, конечно, не поможет успокоить аллергию, но если это было дело рук отравительницы, стоило как можно сильнее разбавить содержимое желудка. Кто-то бросил ей фляжку.       — Чешется… все чешется! — плакала девушка. — Чешу, чешу — не останавливается…       — Хэтти, спокойно, мы тебе поможем. Вот, выпей, сейчас тебе полегчает и мадам Помфри тебя вылечит, хорошо? — Деми попыталась улыбнуться, чтобы успокоить ее.       Хаффлпаффка послушно закивала и стала взахлеб пить, пока Лили гладила ее волосы. Мадам Помфри, стуча каблуками, прибежала.       — На носилки! Помогите, мальчики.       Мародеры положили трясущуюся девушку на носилки, и мадам левитацией повела ее в Больничное крыло.       Джеймс тем временем опрашивал подружку пострадавшей. Она только загнанно пищала, не в силах успокоиться, пока Римус заботливо не приобнял ее.       — Что случилось с Хэтти? Она что-то съела или выпила? — Поттер пытался заглянуть ей в глаза.       — Да, она… ей какой-то младшекурсник передал бутылку смузи, а Хэтти их обожает, понимаете! В Хогвартсе нечасто дают, а она так скучает по маминым смузи… она фитнес-тренер.       — Ближе к делу, — Сириус закатил глаза. — Что за мелкий? Имя назовешь?       — Нет… ни разу не видела. Просто маленький такой, с чёрными волосами. Лицо такое обычное, даже не узнаю, если увижу, — она разрыдалась еще сильнее. — Простите, что не могу быть полезной… С Хэтти все хорошо будет?       — Конечно, не волнуйся. Мадам Помфри ее совсем скоро отпустит, — Лили нежно улыбнулась, вытирая платочком слезы хаффлпаффки. — Давай мы прямо сейчас к ней пойдем?       — Хорошо.       Когда девочки ушли, Мародеры и Деметра стали искать злосчастную бутылку. Римус достал ее из-под колонны, похоже, укатилась, когда у Хэтти начался приступ. Деми понюхала остатки.       — Амортенция? Что за бред? — она передала бутылку в руки Джеймсу.       — Почему именно она?       — Потому что я ничего более вкусного в жизни не нюхала. На месте Хэтти я бы тоже соблазнилась поначалу.       Парни тоже проверили бутылку.       — И правда амортенция. Но почему тогда ей стало плохо? Она должна была просто бегать за предметом временного обожания, — Поттер выгнул бровь.       — Не знаю. Возможно, с зельем что-то не так. Аллергии на базовые ингредиенты амортенции быть не может, — сказала Деметра.       Римус вступил в обсуждение.       — Скорее всего, это дело рук отравительницы нашей. Тогда всех других травили тем же, симптомы схожи. Только вот у Хэтти слишком гиперболизированная реакция вышла, надо будет понять, почему.       Все это время Блэк стоял в глубоком раздумье, кусал губу, будто пытаясь сделать собственный вывод. Наконец, не выдержал.       — Я с этой девочкой спал сегодня. Не то что бы она мне нравится, но как-то прям жалко стало.       Деметра резко обернулась на него, округлив глаза. Как она могла раньше не подумать об этом?       — Подожди, Блэк. А тебя что-то связывает с другими жертвами? Ты с ними спал?       — А что, заревновала? — нагло оскалился он, но Деми так скривилась, будто он сказал, что она съела чью-то рвоту. — Ладно, пошутил я. Вспомнить бы. Да вроде спал, но не со всеми: только с Хэтти, Линдой и Жозефиной. Но Марлин я бы в жизни не тронул! Всем понятно, что она с Доркас, да и подруга она мне, даже не могу по-другому воспринимать.       — А Медди и Сиерра?       — Не помню.       Деметра подошла к нему и схватила за ворот рубашки.       — А ты вспомни, — процедила она. Возможно, она слишком грубила ему, особенно после их шаткого перемирия на расследовании, но ведь она обещала, что будет монстром. Перетерпит. — От этого зависит все дело.       Сириус скинул ее руки и зло отвернулся.       — Да не помню я!       — Постой, Сириус, разве это не те девочки, которых ты закадрить пытался после нашего с Рейвенкло матча? Вы тогда еще ворковали стояли у трибун.       — Да я не пытался их закадрить, скучно просто было, посмущал их немножко постоял. Но да, Джеймс, это реально они. Как-то лиц не запомнил даже.       Цепочка постепенно выстраивалась. Любовная месть и ревность, занятно.       — А почему вы раньше не связали отравления с тем, что Блэк с ними имел контакт?       — Да я что, помню каждую, с кем дышал рядом? Тем более их всех отравляли через какое-то время после того, как мы с ними вообще сталкивались, поэтому значения не придавал. Только вот Хэтти пострадала так быстро, за пару часов буквально. С той же Жозефиной я чуть ли не в первый день потрахался, а отравилась она через две недели.       Ребята так сморщились от этих слов, что Сириусу даже стало неловко.       — Бродяга, давай без деталей, — взмолил Римус.       — Да ладно вам, ребят… — он стыдливо потер шею. — Забудьте, в общем.       Ребята зашли в Большой Зал, чтобы говорить без лишних ушей.       — Ну вот, у тебя преследовательница появилась. Растешь на глазах, — усмехнулся Джеймс. — Получается, наша отравительница все это время видела или слышала, как Сириус с кем-то флиртовал или слишком близко, по ее мнению, сидел.       — Но что с Марлин тогда? — недоумевал Блэк.       — Ты не забывай, мы в семидесятых живем. Мы Марлин с Доркас принимаем, потому что они наши подруги близкие, но другие ведь довольно консервативные. Они не афишируют свои отношения. Наверное, преступница подумала, что между вами что-то есть.       У Деметры родилась замечательная идея. В теории, конечно. На деле ей очень не хотелось в ней участвовать.       — Нам нужна приманка, которая выведет отравительницу из себя. Если она так злится на тайные похождения и невинный флирт, что будет, если она увидит вопиющее безобразие? Так будет легче вывести ее на эмоции и заставить ошибиться.       — И что ты предлагаешь? Поцеловаться при всех? — снисходительно хмыкнул Блэк, но увидев серьезный взгляд Деметры, перестал шутить. — Ты серьезно?       — Не смотри на меня так. Я тоже не в восторге от подобной затеи, но это действенно. Если хочешь, можешь найти другую девушку, которая захочет помочь. А таких сотни, ты ведь местный потаскун, — с напускной невинностью улыбнулась Деми. — Просто не факт, что та другая девушка не окажется той самой преступницей.       — Да пошла ты, Ридж. Я не потаскун, я молодой мужчина со своими потребностями.       — Да, да, — пробурчала она себе под нос, чем еще больше выбесила его.       Римус примирительно развел руками.       — Давайте вы не будете тут грызться, по крайней мере, пока преступница не поймана.       Джеймс согласно кивнул.       — Ридж дело говорит. Ну потерпите друг друга пару минут, в щеку чмокнетесь там, делов-то. Я за.       — Решено. Нужно это сделать там, где будут все, чтобы слухи разлетелись быстро. Например, в дворике рядом. Постоим вдвоем, сделаем вид, что ужасно влюблены, потом я поцелую Блэка в щеку и якобы пойду к себе. В это время Поттер и Римус пусть стоят неподалеку, проверяют реакции публики, вдруг отравительница будет на месте и выдаст себя.       Деметра не представляла, как будет это потом соседкам и Регулусу объяснять. Они, наверное, будут в шоке, когда услышат про ситуацию, не зная контекста. Да и с Блэком рядом стоять не хотелось совсем. Но ради разгадки тайны она готова хоть флоббер-червя голыми руками потрогать. Сначала она думала, что это глупое дело, но сейчас, когда Хэтти сильно пострадала, найти зачинщика стало вопросом принципа.       — Предлагаю прямо сейчас пойти, через час у старших курсов начнутся уроки, и все факультеты на улице отдыхают, — сказал Джеймс.       Деметра и Сириус тяжело вздохнули, посмотрев друг на друга с таким явным нежеланием, как если бы их под дулом пистолета заставили рядом стоять. Отчасти так и было, конечно. Римус сочувственно похлопал ее по плечу.       — Не волнуйся, Деми, ты все сможешь.       — А чего это ты ее утешаешь, а не меня, Лунатик? — Сириус в притворной обиде скрестил руки. — Я думал, между нами есть связь.       Люпин стукнул друга по плечу.       — Идите уже. Напоминаю, нужно вести себя так, будто вы без ума друг от друга, так что хоть за руки возьмитесь, не знаю.       — Давай, милый, вспоминай свои кавалерские манеры, — Деми жеманно приложила ручку ко лбу и сделала вид, что падает в обморок. — А то любовь твоей жизни умрет, не дождавшись теплоты.       Сириус хмыкнул и предложил свой локоть.       — Давай, любимая, хватайся уже. Я, конечно, порадуюсь твоей внезапной кончине, но не сейчас.       Деметра обхватила его руку и вторую ладонь положила на его плечо. Пара вышла из Большого Зала и двинулась в сторону двора. Со стороны и не сказал бы никто, что они только вчера чуть в клочья друг друга не разорвали: Сириус смотрел на нее с такой гордостью и каплей нежности, присущей лишь мужьям, которые безоговорочно обожают своих жен, в то время как Деми чуть смущенно отводила взгляд, пряча робкую улыбку в слабом кулачке. Почти идеальное первое свидание.       — Лунатик, они слишком хорошо играют. Напомни потом Бродягу в актерский кружок маггловский отправить, — прошептал Джеймс Римусу, когда они следом вышли во двор.       — Заставим его в следующий раз делать пародии на всех учеников Хогвартса.       Блэк и Ридж встали поодаль от других студентов, в угол. Наклонились друг к другу, взялись за руки, их лица были скрыты благодаря ракурсу и их позиции. Они наконец-то выдохнули.       — А ты хорошая актриса. Может, ты и вчера меня обманула тогда?       — Да, сплю и вижу, как бы послужить уродцу со змеиными щелками вместо глаз. Обвожу всю школу вокруг пальца.       — Ты улыбнись хоть для вида, а то будто силой тебя сюда привел. Так еще больше на змею противную походишь.       — А ты — на семейку свою. Как, наверное, невыносимо, что тебя ассоциируют с тем, от чего ты так бежишь, не так ли, любимый? — с нажимом проговорила Деми. Она его провоцировала, это правда, но ее гордость была слишком задета вчера, а терпеть она не намеревалась. Поскорее бы уже с этим свиданием глупейшим покончить. — Вот и мне невыносимо, а ты все продолжаешь.       Сириус сжал губы в тонкую полоску. Его руки так напряглись, что вены выступили. Если бы не вся эта сценка, он бы давно вырвал ладони из хватки Ридж. Не успела она хоть на день реабилитироваться в его глазах, как они снова начали спорить и обстреливать друг друга оскорблениями.       — Пошла ты нахуй, вот, что я тебе скажу. Ты права не имеешь про мою семью говорить, — прошипел он ей прямо в лицо. — С меня хватит, иначе я тебя прокляну. Отравительницу найдем и проваливай.       И резко впился в губы Деметры. Целовал с таким напором, что Деми приходилось отклоняться назад, чтобы избежать давления, кусал ее нижнюю губу до крови, чуть ли не пожирал чужой рот. Наказывал ее за гадкие и неприятные слова, за дерзость, за то, что прямо до кишок лезла со своими комментариями. Но и Ридж не отставала, тоже боролась за господство, дарила ответные укусы, до боли сжимала его волосы, когда они натыкались на зубы друг друга в этом необъяснимом порыве. Для них это было очередным соревнованием, но к сожалению обоих, они были на равных.       Никто, кроме них, не знал про глубинные обстоятельства и первопричины подобного всплеска эмоций, для стоящих во дворе студентов это был лишь акт страсти между двумя любовниками. Вместо гнева все видели влечение, вместо злости — преданность.       Сириус сдался и прервал поцелуй. По губе скатилась алая капля, которой он позволил упасть на белую рубашку. Черти в его глазах сталкивались с пустотой в ее взгляде.       — Ты улыбнись хоть для вида, а то будто силой тебя уговорила меня поцеловать, — едко улыбнулась Деми, обнажив залитые кровью зубы. Была ли это ее кровь или его, значения уже не имело. Они успешно сыграли свою роль, стоило поскорее уходить.       Сириус ощерился и протянул ей руку.       — Пойдем уже, золотко мое ненаглядное, и рот прикрой, а то у толпы сердца прихватит, — уже даже злиться не мог, просто устал до смерти.       Весь двор молчал, когда они возвращались внутрь. По перекошенным от шока лицам можно было утверждать, что будь у них фотоаппараты, колдографии поцелуя бы висели по всей школе уже через два часа.       В коридоре их нашли Джеймс и Римус.       — Бродяга, Ридж, вы были великолепны! Хоть это все не по плану было, но и так отлично. Вы так хорошо сыграли, я бы кино посмотрел с вами в главных ролях! — Джеймс так часто жестикулировал и тряс головой, что еще чуть-чуть, и взорвался бы.       — О, Сохатый, такие фильмы только за отдельную плату, — в излюбленной манере хмыкнул Блэк. Деми скривила губы от такой пошлости.       — Давайте я вам губы залечу, вы из них фарш сделали, — разочарованно вздохнул Римус.       Пока он пыхтел над лечением, Поттер рассказывал про наблюдавших.       — Толпа охерела от такого неожиданного дуэта, они даже не дышали, вы представляете! До отравительницы это точно дойдет. В толпе ее вроде не было.       — Я подписала себе смертный приговор.       — Ридж, спокойствие. Мы на шаг впереди.       — Мы ее спровоцировали, но как поймаем? Она может просто подбросить мне отраву ночью.       Ребята нерешительно переглянулись.       — Она знает, парни, — неловко начал Римус.       — Откуда? — в унисон воскликнули мальчики.       — Предпочту не раскрывать свои источники, — Деметра непринужденно заправила прядь волос. — Я никому не скажу: ни про вас, ни про карту.       На лицах Блэка и Поттера застыло выражение сильнейшего потрясения.       — Ладно, — Джеймс грузно выдохнул. — В общем, мы реально по карте проследим.       Было принято решение разойтись по урокам. Вечером, когда Деметра пришла в спальню, соседки облепили со всех сторон. Ракея смотрела на нее с еле прикрытым разочарованием, будто бы говоря: «Ты совсем не слушала меня».       — Деми, ты весь Хогвартс поразила! Ты и Блэк? Это нечто из разряда невозможного! — Изида безудержно хихикала, подпрыгивая на кровати — Признавайся, он хорошо целуется?       — Девочки, не поймите неправильно. У нас в школе какая-то отравительница завелась, похоже, влюблена в Блэка. Пришлось провоцировать ее таким образом. — Деми увидела упорный взгляд Селвин и, вздохнув, ответила. — Нормально целуется.       Изида еще больше обрадовалась и запищала в подушку, постукивая пятками по матрасу. Белла и Ракея облегченно выдохнули: все-таки им очень уж не нравился Блэк. Паркинсон заговорила.       — Слышала мельком от каких-то девочек. Кто же она? Вам удалось что-то разузнать?       — Полагаю, мы близки к разгадке. Если она действительно влюблена в Блэка, то скоро попробует отравить и меня. Я вам все потом расскажу.       — Ловим на слове.       Изида потом стала расспрашивать, не почувствовала ли Ридж что-то к Сириусу после поцелуя, ведь по слухам, это было целым шоу. Она даже не нашлась, что ответить подруге. Поцелуй и поцелуй, всякое случается.       Перед завтраком следующего дня Деми стояла рядом с Большим Залом. Ранние пташки уже собрались у дверей и занимались своими делами: кто-то повторял заклинания, другие в спешке дописывали эссе.       Темноволосый младшекурсник, двенадцати лет максимум, нерешительно подошел к ней, переминаясь с ноги на ногу, его густая челка так и норовила попасть в глаза. Он что-то держал за спиной.       — Привет… Ты же Деметра?       — Да. А что?       — Меня попросили передать тебе подарок, — мальчик нервно жевал губу. — Сириус Блэк подготовил сюрприз.       Паренек протянул ей стеклянную бутылку с оранжевой жидкостью. Апельсиновый сок, похоже. Она прижала руки к груди и широко улыбнулась, принимая подарок.       — Мерлин, правда? Как приятно! Мой романтик.       Ридж стала откупоривать бутылку, как мальчик заторопился уйти.       — Ты чего, малыш, постой тут, хочу передать благодарность за столь добрый жест.       Деми поднесла горлышко ко рту, младшекурсник пристально следил за ее рукой. Не успев отпить сока, она резвым движением дернула мальчика за волосы на затылке, и когда тот в удивлении раскрыл рот, залила содержимое прямо в глотку.       — До дна. А то я эту бутылку тебе засуну так далеко, что сто лет доставать будешь, — прошипела ему в ухо, пока мальчик старательно брыкался в ее руках, но убежать, не рискуя получить лысину, не мог.       — Ты что творишь! Ребенка мучить! — закричал кто-то, но все замолчали, когда маленький мальчик стал превращаться во взрослого юношу.       Из-за угла выскочили наблюдавшие за происходящим Мародеры с Лили. Джеймс оперативно бросил в самозванца Инкарцеро, и теперь безоружный парень позорно сидел на полу.       — Сука ты! — промычал он сквозь звуки рвотных позывов. Похоже, собственное оружие выстрелило и в него самого.       Какая-то студентка ахнула.       — Кертис? Ты почему был ребенком сейчас?       Сириус в неверии уставился на юношу.       — Ты? Ты, блять, надо мной издеваешься?       — Кто он? — спросил Джеймс.       — Это тот пацан, что мне предлагал переспать в том году! — он взял Кертиса за грудки. — Тебе не хватило тогда? Чего ты добивался?       Кертис все это время молчал, упершись в пол, но после слов Сириуса резко поднял голову и посмотрел на него с такой обидой, с таким отчаянием, что даже Блэк опешил.       — Я тебя любил! Наблюдал за тобой на уроках, тянулся, открыл тебе душу, а ты растоптал меня! Не просто отшил, а унизил, морду набил! Я был противен тебе…       — Да ты и сейчас мне противен, я тебе не только морду, но и кости поломать готов! Открыл мне душу? Ты с языком на меня полез и по заслугам получил!       Лили подошла к Сириусу и положила руку на плечо. Он немного выровнял дыхание.       — Давайте к делу перейдем. Почему ты отравлял студенток?       — Блэк так любит баб, их лица, женственность, — едко протянул Кертис. — Но как они останутся женственными, когда будут срать и блевать без остановки? На таких больше не встанет. Не то что бы это было моей изначальной целью, конечно. Я хотел, чтобы они за Сириусом гонялись, а он бы им отказывал — да тут была бы куча разбитых сердец, как мое. Собирал его волосы с расчесок там, раздевалок, добавлял в зелье, но почему-то не работало. Но и так сойдет, я доволен результатом. Он теперь на них точно не взглянет.       Ридж присела рядом.       — Тебе не стыдно такое вслух произносить? — она постно постучала по его черепу. — В коробке мозги отсутствуют. Еще в начале шестого курса изучают, что любые лишние ингредиенты портят амортенцию, и зелье теряет эффект.       — Хуевый ты зельевар, — констатировал Сириус. — Сейчас Макгоннагал подойдет, пусть разбирается.       Не успел он договорить, как декан объявилась. Оглядела всех, устало потерла переносицу и велела Филчу уволочь Кертиса к Дамблдору, предварительно дав юноше бумажный пакет: его все же стошнило.       Ребята отошли от скопившихся к завтраку студентов и тихо заговорили.       — Да уж, действительно доброе утро, — звучно выдохнул Джеймс. — Агата Кристи отдыхает. Зато отравительницу поймали, или отравителя.       — И все-таки я не могу осознать факт того, что этот кошмар устроил влюбленный в Бродягу парень, — Римус выглядел жутко озадаченным. — Молчу про то, что он собирал его волосы.       — Да, Блэк, похоже, не только девушкам нравится, — фыркнула Деми, как к ней подбежала незнакомая пятикурсница.       — Деметра Ридж, я видела, как ты справилась с этим гадом, так ему и надо! Ты такая крутая, я… влюбилась! — выпалила девчушка и галопом убежала. Ридж так и осталась стоять с раскрытыми от удивления глазами. Не каждый день незнакомые девушки признаются в любви.       — Кто бы говорил, Ридж, — Сириус посмотрел вслед убежавшей пятикурснице. — Ты сама гроза малолетних девочек.       Деми сморщила нос.       — И все-таки, как ты поняла, что этот малыш — наш преступник? — сменил тему Джеймс.       — По правде говоря, я не была уверена. Просто слышала про зелье для смены возраста от знакомых, подумала, что преступник мог так скрываться, когда увидела мальчика, подходящего под описание Хэтти и ее подруги.       — А зачем заставила выпить зелье?       — Амортенция — довольно ситуативное зелье, и порой его ингредиенты не совместимы с другими составляющими. Зелье смены возраста как раз в этот список входит. Когда яйца огневицы амортенции смешались с языком летучей мыши возрастного зелья, второе перестало действовать, — пояснил за нее Римус. — Это был рисковый план, но мы с Деми решили, что попробовать стоит.       — Подожди, то есть ты влила ребенку в глотку испорченную амортенцию, не будучи уверенной, что это отравитель? — ужаснулся Джеймс.       — Как сказал Римус, это был рисковый план. Но он сработал.       Лили вскоре вернулась из Больничного крыла.       — Ребята, у меня есть догадки, почему Хэтти стало так плохо. Помните, Кертис говорил, что собирал волосы Сириуса?       Все кивнули.       — Мадам Помфри сейчас сказала, что у Хэтти случилась аллергическая реакция на собачью шерсть. Похоже, каким-то образом на вещах Сириуса оставались волоски шерсти, и Кертис нечаянно захватил их.       Римус и Джеймс громко рассмеялись.       — Бродяга, ты что, линяешь?       Он только и мог, что глаза закатить.       — Давайте уже расходиться. Хорошо сработано.       Ребята победно пожали друг другу руки и разошлись. Через пару дней стало известно, что Кертис Виннерфорт был наказан тремя месяцами ежедневных отработок у Филча. Тот уж точно найдет самую грязную и противную работу.