Чистокровный

      Зайти в комнату, откуда доносился невнятный скулёж Минхо и рычание Джисона, Бан Чан не решился. Над ним перестал довлеть запах каждого из парней, находившихся за дверью, вместо этого они сплелись между собой, сотворяя поистине невообразимое, правильное сочетание. Думать о последствиях всего содеянного, о наказании, какое могло последовать за необдуманными поступками, не хотелось. Представление того, с какой тоской и разбитыми сердцами пришлось бы разлучаться этой странной паре, и вовсе вызывало желание нещадно громко выть от досады. В тот короткий миг единения на кухне у Чана правда сложилось впечатление, что двое перед ним предначертаны друг другу судьбой. Но именно эта самая судьба уготовила совсем иное для Джисона, желая его подложить под кого-то ради глупого «предначертания» такими же глупыми звёздами. Да и этот Ёнгук определённо слетел с катушек и даже не собирался отпускать Хана, который, видимо, стал самым желанным трофеем для его больного, раздувшегося эго.       С горячей головой от всего происходящего парень решил не кидаться в устранение проблем, посчитав это занятие неуместным в данной ситуации. Ему предстояло всё обсудить их маленькой компанией заговорщиков, прежде чем вытворять что-либо, за что тоже можно было бы понести наказание. Торопливо Бан Чан оставил записку на столе в кухне для Минхо, осведомив того о случившемся, с требованием — ни в коем случае не позволить Джисону покинуть границы квартиры. Растерянность и лёгкое дуновение страха, притронувшегося к коже, породило ускоренное биение сердца и заметный тремор рук. Отчего-то всё мерещилось ненастоящим, ведь, как ему казалось, далёкие времена безжалостных убийств, борьбы за власть и подчинение беспорядочным законам давно канули в лету. Шуршание сухой травы отвлекло от осознания ужаса, сотворяемого руками дикой стаи. С жалостью в сердце и дрожащей от волнения рукой, потому что сталкиваться напрямую с убийствами никогда в жизни ещё не приходилось, и даже охота подразумевала простой отлов животных, дабы потом выпустить их или же вовсе не прикасаться, он насыпал корм одному такому исключению. Белый кролик тогда повредил лапу, и Чан просто не смог оставить его таким в глухом лесу. Тот поглядел на него с лёгким недоверием, но чуть позже кинулся принимать дарованную пищу. Сам же альфа торопливо покинул квартиру, не удосужившись одеться, ведь почти сразу использовал волчью кровь, а на границе с лесом обернулся, чтобы быстрее добраться до поместья.       Минхо же смог краем уха уловить только хлопок входной двери, однако пойти и проверить ему не позволили. Мало того, что Хан с места не сдвинулся, принимая в себе узел, который, как ощущалось, мог беспрепятственно выскользнуть из него из-за растяжения мышц, так ещё и руками оплёл всё тело, удобно устроившись сверху. Громко урчал и ласкался кончиком аккуратного носа о влажную кожу шеи, лишь бы пропитывать свои лёгкие жаром полыни и сухостоя. Ли заводило это неимоверно сильно, но он уже вообще не понимал, как можно столько времени чувствовать чёртово возбуждение, когда в очередной раз излился в застонавшего от этого Джисона. На мгновение он подумал о том, как бы всё могло происходить в его гон: он бы свою омегу не отпустил бы ни на миллиметр от себя. И благодарил всех богов, что как раз этот самый гон закончился совсем недавно и не мог начаться снова даже из-за течной, желанной омеги, так мило урчащей на ухо. Хотя альфа когтями внутри уже плоть драть начинал от каждой близости, будто сорваться в эту бездну похоти жаждал. Однако тёплый сон нагло заглушил все размышления и желания, придавив своими мягкими руками к постели. Течка Джисона будто тоже утихла, поэтому в крепких объятиях, какие он подарил Минхо, тот и отключился, не беспокоясь за омегу. Аромат сладости практически исчез, да и полынь успокоилась — несколько часов долгожданного отдыха помог восстановить силы.       И если Минхо с трудом оторвал голову от подушки, то Джисон вовсю носился по квартире, цепляя ногами то ковры, то разбросанную обувь в коридоре, которую никто так и не удосужился убрать на место. Сонным взглядом Ли смотрел за мельтешащим парнем, что-то бормочущим себе под нос, пока сам пытался понять, куда же он собрался. И озарение буквально оглушило: в поместье. Неуклюже Минхо встал, проигнорировав свою наготу, и поймал ещё слабо сопротивляющегося Джисона за запястье, дабы остановить его от наводимого беспорядка в шкафу в поиске свежей одежды. Чуть дёрнул его на себя, тут же встречаясь взглядом с карими глазами, где можно было отследить глубокую вину и тоску. Рука сама опустилась в забавно торчащие в разные стороны волосы, приглаживая, и осторожно помассировала кожу головы пальцами, что помогло Хану немного успокоиться. — Не стоит, — тихо произнёс Ли и притянул к себе такого же голого Джисона, обнимая. Кожа к коже — тепло и приятно. — Я не могу оставаться здесь, когда там происходит такое. Да ещё и по моей вине, — Хан решил умолчать об оставленной записке, какую выкинул минутами ранее, просто чтобы не тревожить альфу. Это ему показалось верным. — Мне нужно домой. — Твой дом со мной, — Минхо осторожно приподнял голову Джисона за подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом, — в безопасности. Я не хочу отпускать тебя. — Есть вещи, которые намного выше наших собственных желаний. Я всё ещё вожак. Члена моей стаи убили. Убили из-за меня, — небольшие капли слёз скопились в уголках заискрившихся золотом глаз, но пролиться им не позволили. — Я нужен моим омегам. — А я? Ханни… Как быть мне? — Идём со мной? — Там, — Ли махнул рукой в сторону улицы, — я не смогу защитить тебя. — Я… Я могу тебе помочь обернуться волком. Для этого, конечно, нужно время и тренировки. Но я поделюсь с тобой своей силой. Хочешь? — в светящемся взоре Джисона горела такая надежда, такое желание услышать тихое «да», что его тело непроизвольно начало дрожать. Он не хотел уходить, но был обязан. — Хорошо. Я хочу. Быть с тобой. — Не бойся, — Хан привстал на носочки и оставил осторожный поцелуй на пухлых губах, — я научу тебя. Нам нужно добраться до окраины леса. А уже там я смогу отпустить себя. — Ханни, но течка… — под руками Ли ощущал нездоровый озноб, хотя его нос более не улавливал яркости сладких яблок. — Я позволил себе слишком много. Смог побыть обычной омегой и благодарю тебя за это. Течку я загашу, этих суток вполне достаточно было. — Ты губишь себя, — Джисон лишь плечами повёл, мол, не привыкать. — Я… Ты… Ты мне очень нужен, Ханни.       На тихое признание Джисон осторожно улыбнулся и прижался на несколько секунд к тёплому телу. Ему мечталось ответить, выкрикнуть и о своих чувствах, однако голова просто раскалывалась от мыслей по погибшей омеге. И о своём поступке с выброшенной запиской он думать не переставал — всё намного хуже, чем могло представиться на первый взгляд. Поэтому и пришлось воспользоваться своими способностями, подавить течку, несмотря на ужасную боль во всём теле. Ощущение того, что что-то было не так, как обычно, не отпускало, однако размышлять над этим времени не было. Той найденной омеге, про которую написал Бан Чан, нужна была помощь, чутьё это утверждало, заунывно воя под рёбрами. Сейчас Джисон вновь должен был стать вожаком, а не омегой. Тем, на чьих плечах море ответственности и обязанностей — всё остальное могло и подождать. Потому и радовался в душе ребёнком, что Минхо согласился пойти с ним, ведь одного его присутствия, запаха, взгляда хватало, дабы с силами собраться и унять свой страх. Ведь Хан всё ещё был обычным человеком, пусть и пытался казаться для всех нерушимой стеной.       Метель на удивление стихла, лишь пушистые хлопья ледяного снега красиво падали на землю, переливаясь под натиском проступающего сквозь плотные тучи солнечного света. И пока Минхо, стуча зубами от пронзительного холода, откапывал отцовскую машину от последствий вьюги и злился на свою мягкость по отношению к Хану, тот стоял и любовался заметёнными улицами города. В одежде Ли он выглядел забавно, чрезмерно мило и славно, что Минхо умудрился засмотреться. Ему мерещилось всё происходящее чем-то уютным и домашним, словно перед ним стояла его омега, одетая в ткани того, что пропиталось насквозь полынью. И думалось, что они собирались просто в семейную поездку, потому что с тем тёплым взглядом, с каким Хан обратился к Минхо, всё складывалось именно в такую картину. Они семья. Замечтавшийся Ли не заметил того, как Джисон приблизился к нему, осторожно замёрзшими пальцами прикоснулся к руке и неловко переплёл пальцы. Мягкая улыбка сама расцвела на губах при виде такой омеги. На щеках Хана виднелся румянец не только из-за растущего мороза, но и от вновь заглушаемой течки, однако он вовсе не подавал вида дискомфорта. Смотрел своими круглыми карими глазами и любовался зардевшимся лицом самого Минхо, отдавшись полностью в его руки. В полнейшем безмолвии оба забрались в холодный салон, и машина нехотя тронулась с места по расчищенным дорогам города, где автомобиль всё равно петлял.       Ещё перед выходом из дома Ли заметил нескольких ошивающихся альф их стаи, потому и натянул на Джисона шапку сильнее, дабы их не заметили. Он сам не до конца понимал, что им руководило, ведь терпеть не мог влезать в какие-либо авантюры и всегда старался идти путями меньшей крови. Да ещё его и до коликов в желудке пугало осознание превращения в волка, только вот когда он увидел, что прокус от Джисона, который тот любезно оставил, зажил, то пробудился и лёгкий интерес к этому. Потому недалеко от леса Минхо остановился, словно морально готовился, но сам себе это объяснил тем, что автомобиль бы просто застрял в снегу, если бы он подъехал ближе. Джисон с тоской посмотрел на вцепившегося руками в руль альфу и с этой же печалью погасил свой остаточный сладкий запах, торопясь вывести мяту на свет. Что-то хотел сказать, но когда заметил побелевшие костяшки рук от усилий сжатия, то просто отвёл взгляд. Дрожащими пальцами он неспешно начал стягивать со своего тела одежду, обнажаясь и дрожа от холода, что не укрылось от взора Минхо. Почти чёрные глаза неотрывно следили за тем, как медовая кожа раскрывалась, тут же осыпаясь мурашками, а сам Хан неистово сильно дрожал, прежде чем, полностью нагой, обернулся к нему со смущённой улыбкой. — В этом нет ничего сложного, — рука Джисона опустилась на сжавшуюся в кулак руку Минхо, — просто прислушайся к своему внутреннему альфе. Вы должны стать единым целым. — У меня не получится, — испуганно прошептал Ли, но свободной рукой коснулся молнии на куртке, чтобы расстегнуть её. Тоже хотел раздеться, как сделал это и Джисон. — Всё получится, идём, — омега прищурилась довольная, а на ещё щеках заиграл заметный румянец. — Я поделюсь с тобой силой. — Подожди! — ухватил за тонкое запястье Минхо парня, когда тот собирался выйти из разогретого салона машины в ледяной холод. — Тебе… Холодно же…       С красивой улыбкой на лице, широкой и яркой, пленительной настолько, что у Ли сорвался судорожный выдох, Джисон смотрел на него и осторожно поглаживал по щеке в попытках успокоить. Ли не удавалось отвести взгляда от мерцающих светом звёзд глаз, чуть сощуренных в полумесяцы, пока Хан тихонько смеялся с глупого выражения лица своего альфы. Пришлось потратить несколько секунд на объяснение того, что он согревался волчьей кровью, но вот самому Минхо предложил пока не раздеваться. Послушно парень кивнул и оставил в салоне только куртку. Хотя вообще не был уверен, что найдёт обратную дорогу к машине, только вот это почти не волновало. Красивое обнажённое тело, плавно щагающее в сторону леса — вот, где было всё внимание Минхо. Ноги Джисона утопали в снегу почти по самые колени, но он шёл непринуждённо и легко, всё сильнее широкие плечи разворачивая и ярко очерченные мышцы рук напрягая. Ли же не мог оторвать взора от невероятно плавной линии талии, что великолепно изгибалась и придавала невозможной хрупкости сильному телу. А узкие бёдра казались высшим благословением богов, потому что плотные и объёмные ягодицы вписывались излишне красочно в эту великолепную картину — Хан Джисон настоящее творение небес.       И если омега почти плыла по снегу, разминаясь перед обращением, то Минхо тащился сзади за ней и спотыкался на каждом шагу, ведь было невероятно сложно идти. Несколько раз завалился в сугробы, подвернув ноги о ветки, спрятанные под белым холстом зимы; тихо скулил от усталости, однако продолжал идти вперёд, где ему улыбался счастливый донельзя Хан. Ли застыл перед ним, с интересом смотрел в горящие глаза и ожидал приказов или наставлений, потому что понимал, что тому обернуться волком было проще простого. — Просто расслабься, — мягко заговорил Джисон, — найди своего альфу и договорись с ним. Вы должны быть одним организмом, а не жить порознь, как сейчас.       Минхо прикрыл глаза в надежде прислушаться к своей природе, но альфа будто морду воротить начал и даже не пытался хоть как-то помочь, а лишь царапал когтями слегка плоть изнутри, играясь. Это бесило, ведь обычно мелкий волчок где-то постоянно завывал и порой спать не давал, а при виде Хана так вообще превращался в ненасытное существо, способное глотку перегрызть каждому, кто осмелился бы притронуться к омеге. А как потребовалась настоящая помощь, так в угол забился и игнорировал. Бан Чан много и часто говорил о важности взаимодействия со своей природой, только вот Ли бежал от этого, ведь никогда и подумать не мог, что он захочет защитить то, что так сильно желало сердце. С раздражённым выдохом Минхо открыл глаза, так и не услышав ответа на призыв. Всё его тело разбирал неистовый холод, даже казалось, что руки окаменели и не двигались, пока горло нещадно начинало саднить. Мороз колол кожу, и та будто уже местами собиралась лопнуть, окропить белоснежные сугробы яркими цветами крови. Пока рядом стоял Хан, кого ледяной ветер даже не беспокоил, ведь его внутренняя омега согревала и оберегала. От звука стучащих зубов Джисон нахмурился, понимал, что парень не мог найти контакта со своим альфой, и решил прибегнуть к силе, какую не любил использовать для обращений. Его мягкая ладонь уложилась в центре груди Минхо, чуть надавливая, и от такого действия сам Ли вздрогнул, потому что из-за льда зимы ему казалось, что кости вот-вот сломались бы. Хан же вдохнул полной грудью, и из-под его ладони полился яростный жар, сразу же пробирающийся Минхо под кожу, дабы разбудить непослушного альфу. И это помогло. Глаза Ли тут же загорелись красным, он задышал часто и судорожно, даже клыки показались, стоило рту чуть приоткрыться, дабы воздуха такого нужного захватить. Близость к сильной омеге, которая даровала свою нежность и тепло, выбросила в воздух феромоны подчинения себя, лишь бы потешить самодовольство альфы, сыграли свою роль. Неспешно, но волчья кровь разгораться в жилах начинала. Всем собой парень чувствовал это, аж ноги подкашивались от обрушившейся на него мощи. — Теперь сам, — игриво Хан отнял руку и сделал шаг вперёд, только чтобы поцеловать осторожно и робко, почти как в тот раз, в самый первый. Чем и пробуждал юного, неопытного альфу всё сильнее. — Заставь его слушаться тебя, Минхо-я.       Тихой поступью Джисон отошёл в сторону, плавно руками провёл по своему рельефному телу, под медовой кожей коего виделись золотистые нити, медленно тянущиеся от самого сердца. С чуть лукавой ухмылкой вожак позволял заворожённому Минхо созерцать своё превращение. И то, что Ли разрешили увидеть, пронзило его до глубины души и мурашек волнами затопило от невозможности происходящего, словно всё чудилось прекрасным сном. Красивый белый волк стоял перед ним, почти достигая уровня его бёдер. Светлая, невероятно мягкая шерсть переливалась серебром; жёлтые глаза мерцали озорством и смотрели с ожиданием и вожделением; пока чёрный нос шумно фыркал от падающих на него пушистых снежинок. Волк стал пританцовывать на месте, перепрыгивая с лапы на лапу, отчего его огромные пушистые уши забавно падали из стороны в сторону. Крутил головой, размахивал огромным хвостом, дожидаясь, когда же и парень перед ним присоединился бы к нему. А Минхо просто не мог думать о чём-то ином, кроме как об этой красивой картине, потому столь легко забылся. Более фантастического существа он никогда не видел, и даже его воображение такое отрисовать не могло. Огромные лапы уминали снег под весом тела, а сам Джисон продолжал радостно скакать, играясь, словно маленький щенок, всё ещё выжидая действий от Ли. Но резко замер, стоило рассмотреть растерянность в чужих угасающих в зареве глазах. Подкрался к застывшему в изумлении парню, уткнулся мокрым носом ему в ладонь и прикрыл веки, дабы с нежностью поделиться пылкими чувствами. Своей кожей Минхо снова ощутил яростный жар, прежде чем альфа завыл внутри, сдаваясь. Послышался треск ткани одежд, но Ли даже не смог на этом сфокусироваться, ведь безудержная боль сковала каждую клеточку его тела и заставила кричать неистово громко, почти рычать. Ему пришлось сомкнуть глаза, потому что голова разболелась слишком сильно, а слёзы полились по щекам предательски неожиданно, ведь такой агонии он ещё не испытывал в своей жизни. Словно его выкручивали наизнанку, ломали все кости, при этом заставляли дышать и жить: чудовищным кошмаром затянулся его разум на скоротечные секунды бессмертного времени. Последнее, что он смог распознать, прежде чем всё исчезло — как свалился замертво в пушистый, мягкий, тёплый снег.       Сколько он провёл в отключке, сказать было сложно. Но не более нескольких минут. Тяжело открыл свои глаза и тут же столкнулся взглядом со взором светящихся глаз. Джисон всё ещё был рядом и снова радостно запрыгал на месте. Тыкался мордой куда-то в шею Минхо и урчал. Вновь громко и задорно, в огромном удовлетворении. Ли же хотел потянуться рукой к нему, чтобы приласкать и ощутить кончиками пальцев мягкость пушистых ушей, только вот тело не поддавалось манипуляциям. Огромным камнем оно лежало в снегу и даже двинуться не пыталось: удушливой волной ужас ухватился за горло, ведь даже слова с губ не срывались. Хан же с этого, как можно было понять по поведению, потешался и крутился вокруг, всё еще с лапы на лапу переминаясь. Холодным носом тыкался куда-то в лицо и громко урчать продолжал, сводя ничего не понимающего альфу с ума. Однако когда всё же удалось пошевелиться, Минхо осознал, что он смог обратиться. Своих же гигантских лап он испугался настолько, что аж дёрнулся, зато был уверен, что если бы Джисон рядом был в облике человека, то заливался бы смехом с такого позора. Неуклюже ему всё же удалось подняться с земли и то с помощью Хана, подвалившегося под бок с другой стороны. Разница в размерах была очевидна и пугала: волком Минхо был почти в два раза больше Джисона и, вероятно, мог бы своим телом его полностью накрыть. А омегу, крутящуюся рядом, это, казалось, радовало.       Слабо Хан подтолкнул лапой Минхо вперёд, но тот даже не пошатнулся. Замер, словно каменное изваяние, и опустил морду, чтобы неустанно пялиться на свои дрожащие лапы. Ощущения доселе ни с чем не сравнимые пугали, однако и завораживали. Жар приятно разливался по телу и согревал, даже, казалось, подушечки лап топили снег под собой. Альфа внутри гордо выл, видимо, довольным обернулся своим образом и мощью. Ли мог поклясться, что был больше Чана, хотя, поговаривали, что самым большим волком был именно Джисон. Пришлось тряхнуть головой, дабы отогнать все сторонние мысли, ведь носа коснулись кислые нотки какого-то альфы, находящегося вдалеке. Красный взгляд тут же упал на застывшего Джисона, принюхивающегося к потокам ветра — тоже почуял неладное. Однако быстро всё своё внимание вернул к Ли и кивнул головой в сторону, торопил. Абсолютно неловко Минхо ссутулился и поднял переднюю и заднюю лапы одновременно, что привело к неминуемому падению. Очередная попытка — очередная встреча с сугробом, пока рядом Джисон пушинкой кружил и после каждого провала прикасался своим носом к чужому. А потом и вовсе показывал, как же нужно было лапы переставлять. Каждое действие Ли пытался скопировать, и у него получилось неровной змейкой пойти вперёд. Обрадованный этому Хан тут же прильнул сбоку, прикидываясь опорой, и помогал вести непослушное тело дальше.       Минхо было настолько стыдно перед омегой, что из пасти вместе с паром и скулёж вырывался слезливый, однако Джисон подбадривал и ластился под шею. То самое место — нежное и слабое у каждого из волков. Это виделось чем-то чрезмерно интимным и в то же время пугающим — они слишком привязаны друг к другу, а чем могла бы вся эта история закончится оставалось непонятным. Потому что Хан даже не пытался оттолкнуть, не твердил уже о предназначении, а только об обязанностях и ответственности. Где-то в глубине души Минхо нагло, эгоистично лелеял мысль о том, что им ещё будет даровано счастье. Что главный альфа позволил бы стать им парой, пусть ради этого и пришлось бы претерпеть тысячи наказаний и унижений, ведь он-то должен был знать, откуда же эта привязанность, жажда и, возможно, та самая сказочная любовь взялись. И под натиском этих дум Минхо оступился и снова упал в мягкий снег, которого в глубине леса было намного меньше, чем на окраине. Недовольно зафырчал от этого, а после сорвался на тихое рычание от досады и неуклюжести. Такой огромный волк, а казался новорождённым волчонком. Своими яркими глазами в сгущающихся сумерках Джисон с интересом осмотрел альфу и, прежде чем кивнуть в сторону уже видневшегося поместья, завалился рядом, да так, чтобы морда к морде была. Перекатился на спину и игриво начал валяться, то и дело лапы подгибая, будто хотел, чтобы его почесали по пушистому животу. Высунул наружу розовый язык и забавно фыркнул, отчего у Минхо сердце намеревалось выскочить прямо на белоснежный холст перед таким очаровательным созданием. Даже сейчас, когда спешно приближались чужаки, Хан не подавал признаков страха, а наоборот, всеми силами пытался вытащить Ли и взрастить его за скомканные мгновения настоящим волком. Минхо поднялся, и Джисон тут же последовал за ним, стряхивая со своей красивой шерсти снег и пожухлую траву, какая прилипла, пока он валялся.       Последующие шаги дались намного легче, и альфе даже удалось пробежать небольшое расстояние, однако, когда они столкнулись с первыми стражами стаи, всё резко переменилось. От игривости и озорства не осталось ничего. Джисон шёл чуть впереди, немного задрав голову, и уважительно кланялся каждому волку, но лапами перебирал легко и уверенно, более даже не оборачивался на Минхо. Тот понял, что за игра начиналась, и тоже распрямился, чтобы перестать походить на забитую собаку, ведь сопровождал он вожака. Ему определённо льстили собственные размеры, ведь ни единого стража больше или хотя бы такого же не увидел. А возле самого поместья так и вовсе стояла неописуемая тишина, какая и позволила расслабиться - тело зудело невероятно сильно и ощутимо, кости вновь начинало ломить. Ли следовал по пятам за омегой и удивился, когда та привела его к заднему входу в дом. За считанные секунды Джисон снова стал собой и шумно выдохнул, приглаживая свои переливающиеся волосы от падающего на них света фонарей над крышей. Осторожно подошёл к растерянному Минхо и с мягкой улыбкой заглянул в его широко распахнутые глаза, ещё и руку на огромной морде устроил, чуть поглаживая. Ли смотрел на него ровно, ему даже не нужно было задирать голову, чтобы разглядывать мерцание звёзд в глазах, настолько он был большим. Даже подумалось, что Хан запросто мог сесть ему на спину, и Ли бы просто уволок его куда-нибудь туда, где бы никто и никогда не нашёл. Но тёплый поцелуй в кончик носа заставил в очередной раз потерять связь со своими мыслями. — Ты у меня такой умница, Минхо-я. Ты хорошо справился для первого раза, даже если я немного и помог тебе.       Руки обвили толстую шею, пока пальцы любезно путались в густой чёрной шерсти. Горячий Джисон прижимался и снова урчал. Он точно мечтал свести Минхо с ума. Ли раскусил его замысел. И стоило тому отстраниться, как его очаровательного лица коснулся мокрый розовый язык в знак привязанности. Тот заразительный и звучный смех, каким омега наградила за такое ребяческое поведение, чудился лучшей музыкой. Самой искренней и красивой. Особенно когда им удалось установить зрительный контакт вновь. — Я влюбился, Минхо. Наверное, я правда влюбился, — тихо признался Хан. — Не оставляй меня одного. Сейчас ты мне очень сильно нужен. Когда ты рядом, мне намного спокойнее, — рука погладила мягкие уши, и Ли кивнул. — Спасибо. А теперь расслабься и позволь своему альфе отдохнуть.       Прислушаться оказалось легче, чем сделать, но хватило нескольких мгновений, чтобы Минхо осел в привычном своём теле на крыльцо дома. Ему было нестерпимо жарко, а вот обнажённый Джисон уже начинал дрожать, поэтому он ловко ухватился за чужую руку и спешно затянул парня в дом. В то место, откуда теперь просто так обоим будет не выбраться.