The Conqueror Worm

      — Ты опоздал на 45 минут, господин старший Отшельник, — хладнокровно произнёс Маннимарко, не соизволив даже поднять взгляд на вошедшего в зал альтмера. — Что за неслыханная наглость — так небрежно относиться к чужому распорядку дня…       — Вот как вы решили меня встретить? А как же тёплые приветствия и крепкие дружеские объятия? Всё-таки мы столько лет не виделись!       — Ты писал отчёты каждый год. Я не успел соскучиться.       Сумарлир быстро обменялся взглядом со своим вороном, и они вместе демонстративно закатили глаза. Не успел соскучиться, как же! И кого Маннимарко пытался обмануть? К тому же, его внешняя отрешенность никак не могла скрыть того, что в зале всё ждало прибытия его старого друга: кругом было светло и чисто, приятно пахло свежезаваренным чаем, тяжёлые шторы были раскрыты, и свет заливал стены помещения, несмотря на то, что за окном царило пасмурное утро — явно не обошлось без магии Иллюзий. Рядом суетился мёртвый слуга, расставляя на столе чашки… Хотя сам Король Червей давно не испытывал необходимости есть или пить, он по привычке приказал приготовить две. А сейчас, глядя на дымящийся чай, ностальгически улыбнулся. По крайней мере, Сумарлиру так показалось.       С тех пор, как они проводили вечера подобным образом, прошло действительно много времени.       — Проходи же. Не стой в дверях, — Маннимарко сделал плавный жест рукой, и те сами собой закрылись, слегка подтолкнув альтмера вперед. Пойманный этим врасплох Франк громко каркнул и, шумно захлопав крыльями, перелетел на кресло к Королю, распушив там едва подсохшие перья; похоже, он решил, что это единственное безопасное место во всей комнате. Его хозяин, в свою очередь, лишь невозмутимо отряхнул край мантии и неспешно направился вглубь зала. Торопиться в его-то возрасте? Как-то несолидно… Конечно, он умел спешить, когда того требовала ситуация, но сейчас она, вроде бы, ничего подобного не требовала, так что Сумарлир мог и расслабиться. А заодно улучить момент, чтобы как следует осмотреться по пути.       В комнате было светло и чисто, но всюду веяло старостью и затхлостью. Стоило приглядеться, как на каждой стене можно было заметить отпечатки плесени и пыльные нити паутины в углах, до которых не дотянулись слуги. Сама обстановка была довольно скудной: кроме небольшого уголка с креслами и чайным столиком, у которого сидел Маннимарко, внимания заслуживал, разве что, рабочий стол в дальней части зала, да парочка шкафов с книгами. Пустовали даже каменные стены, впитавшие в себя следы и запахи испарений (должно быть, когда-то давно здесь была алхимическая лаборатория). Никаких картин, гобеленов, хоть какого-то декора. А пустой каменный пол невзрачного серого оттенка и вовсе навевал на Сумарлира глубокую тоску.       Ну что за зрелище…       — Позвольте заметить, мой Король, что ваши вкусы в архитектуре значительно ухудшились, — сообщил он, опускаясь в кресло напротив; оно тут же тихо скрипнуло, продавившись под его весом. Мебель тоже старая… — Я до последнего думал, что Агнесс преувеличивает, называя это место дырой, но позвольте, это и правда самая настоящая дыра! Разве наш бравый орден этого заслуживает?       — Жаль, что не смог впечатлить тебя нашим скромным убранством, — безучастно проговорил Маннимарко.       Сумарлир ещё раз придирчиво огляделся и остановил взгляд на тяжёлых серых шторах. Конечно, зная о его нелюбви к темноте, Маннимарко додумался сегодня их раскрыть, но большую часть времени они наверняка висели на окнах мрачным саваном. Да и окна здесь наверняка раскрывали не часто… Альтмер неодобрительно скривил губы и постучал пальцами по подлокотнику своего кресла, словно приготовившись прочитать другу долгую лекцию о важности свежего воздуха и солнечного света. Но вместо этого укоризненно покачал головой и сказал:       — Да вы бы хоть занавески весёленькие повесили!       Маннимарко пожал плечами и издал нечто похожее на тихий смех. Или сухой хриплый кашель, с ним никогда нельзя быть полностью уверенным.       — Прости уж. К сожалению, у нас в Сиродииле всё не так радужно как в твоей любимой Коллегии, — почти язвительно ответил он. — Думаю, что ты уже наслышан о новой политике наших старых друзей из Гильдии Магов.       — Да, кое-что об этом я действительно слышал… А чем это мешает приятному обустройству жилья?       — Тем, что мои архитектурные вкусы более не имеют веса в вопросе выбора жилья для ордена. Чем дальше от Имперского Города, тем лучше. Вот наше новое правило.       Сумарлир снова закатил глаза, но, надо отдать ему должное, спорить не стал. С такой ситуацией, как нынешняя, и впрямь ничего не поделать — оставалось лишь адаптироваться настолько, насколько было возможно… А ведь такое и в страшном сне не приснится: из-за каких-то новых законов, принятых как будто бы второпях, их великий Орден Червя в одночасье из уважаемой организации превратился в сборище экстремистов, вынужденных прятаться по углам и норам. Сколько сил и времени было угрохано на то, чтобы добиться признания и внесения некромантии в перечень легальных магических искусств — и как стремительно они вернулись в средние века, с гонениями и сжиганием на костре! Немыслимо!       И всё же, можно было хоть немного постараться над обстановкой. Если жить так на постоянной основе, можно ведь совсем рехнуться.       — Нда, до сих пор не верится, что они это таки сделали. Да ещё и в таких тонах! Вы же тоже слышали, что они говорили? Школа для ненормальных мистиков! Злобное и аморальное колдунство! Пф! Прошу, найдите мне учение, которое в принципе чтит нормы совести и морали. Будь все такими неженками, мы до сих пор разжигали бы огонь палками, — Сумарлир раздражённо махнул рукой, точно отгоняя от себя назойливую мошку. — Серьёзно, в чём их проблема?       — Полагаю, в новом руководстве, — отозвался Король. — Ты ведь понимаешь, что это дело двух-трех недель — у них законы создаются быстрее, чем перезаряжаются посохи. Хотя я всё же удивлен, как совет с такой лёгкостью уступил новому архимагу именно в этом вопросе. Попахивает какими-то личными претензиями, если спросишь меня…       — Вечно находится кто-то, у кого зуб на некромантов.       — Но архимаг! — совершенно белые, лишённые даже зрачков глаза Маннимарко внезапно расширились. На его лице обозначилось подобие возмущения, а тонкая венка на лбу едва заметно вздулась. — Сумарлир, я знаю, что копание в чужих могилах не доставляет радости местным жителям, но этот человек открыто выступает против любого тёмного искусства! Он существенно урезал программу изучения школы магии Иллюзии и Мистицизма. Он оставил от Колдовства одну лишь даэдрическую составляющую. И всё это — лишь малая часть его «заслуг»!       Некромант мотнул головой и резко выдохнул, выдавая захлёстывающую его волну эмоций. Со стороны, правда, казалось, будто он был лишь немного раздражён. Но Сумарлир не был бы собой, если бы не подмечал все крохотные детали, самые минимальные изменения на его лице, в движениях, в голосе, и не понимал, что на самом деле значит такое давно несвойственное Маннимарко оживление. Это не было незначительное раздражение, о нет. Он был просто в бешенстве.       — Просто скажи мне, какое он имел право корректировать схему изучения магических школ, как ему вздумается? Сотни учёных положили жизнь на то, чтобы открыть миру эти науки, разнообразить понимание магической природы. Это всё равно, что не научить ребенка считать. Их нельзя просто так взять и убрать!       — А старшие маги? Как они восприняли эту новость? — Сумарлир взял с низкого обветшалого столика чашку с чаем. Его поддерживающая её под низ рука тут же начала слабо светиться; чай был ещё довольно тёплым, но Сумарлир предпочитал пить очень горячие напитки — особенно это пристрастие набрало силу с тех пор, как он поселился в Винтерхолде. Слишком низкая температура всегда доставляла альтмеру неудобства.       — Их мнение разделилось, — проговорил Маннимарко спустя несколько секунд. — Одни были возмущены решением архимага и столь поспешным принятием нового закона. А другие, напротив, яро поддержали его. В итоге добрая половина старших, да и младших магов покинула Университет Таинств. Это, насколько ты понимаешь, не пошло Гильдии на пользу.       — О, дайте сделать предположение! Теперь центр магических искусств представляет собой сборище суеверных варваров, которые боятся того, чем сами и занимаются. Эдак лет через двадцать они магию исцеления назовут происками Шигората и запретят практиковать ее в храмах, — Сумарлир спрятал улыбку за керамической чашкой. Маннимарко задумчиво кивнул, не торопясь поддерживать его веселье. Выражение на его лице было скорее печальным, чем насмешливым, и это заставило старшего Отшельника удивиться: не верилось, что он искренне переживал о происходящем за стенами Университета…       — На самом деле, это довольно грустно, мой друг, — заметил он. — Мне, как учредителю магического учения, как учителю, как наставнику, их решение ранит сердце. Подумай сам: такими темпами они воспитают слабаков и нытиков вместо действительно сильных и разносторонне развитых магов. Со всеми этими запретами неофиты будут ограничены со всех сторон вплоть до самого выпуска. Не смогут и шагу ступить без постоянного контроля этих стариков и их проклятой бюрократии… Что за будущее нас ждёт?       — Весьма безрадостное? Боги… Как же неприятно иметь дело с узколобыми консерваторами.       — И нет ничего хуже, чем когда такие встают у рычага власти. Они не допускают даже мысли, что то, что хорошо для них, может быть плохо для других.       — Вы, мой Король, тоже не слишком ревностно этому правилу следуете, — внезапно съехидничал Сумарлир. Маннимарко потёр подбородок пальцами, глядя долгим, задумчивым взглядом в каменный пол, и, как ни странно, кивнул в знак подтверждения его слов. Что ж. Здоровая самокритика ещё никому не вредила.       — Да, но между мной и архимагом есть одна существенная разница. Я пекусь о своих последователях. В моих рассчётах не присутствуют лишь судьбы моих врагов, как ты знаешь… Его же, как я погляжу, не волнуют интересы ни тех, ни других.       — Это верно. Вы — наш благодетель.       Несмотря на всё такую же ехидную интонацию, Маннимарко снисходительно улыбнулся, явно приняв последнюю фразу в качестве комплимента. В конце концов, именно это Сумарлир и пытался сделать, просто у него иногда возникали проблемы с формулировкой комплиментов.       И всё же, как удивительно и непривычно было для него видеть самого Маннимарко, так сильно беспокоящегося о делах Университета Таинств. То есть, разумеется, они всегда его беспокоили — настолько же, насколько мухи могли беспокоить бизона — но вытащить своего старшего Отшельника из тёплой и безопасной Коллегии ради того, чтобы вмешаться во внутреннюю политику Гильдии? Да, ситуация сложилась неприятная. Но не настолько же, чтобы потребовались все силы Ордена, правда?       Или нет. Должно быть, он воспринимал всё недостаточно серьёзно.       — Ну, хватит о Гильдии на сегодня, — сказал Сумарлир, отставив опустевшую чашку на стол, и наклонился чуть ближе к своему собеседнику. Говорить о плохом слишком долго — вредно для здоровья. Да и к тому же, сейчас его интересовало кое-что, о чём говорилось в постскриптуме. Едва ли Маннимарко рассчитывал на то, что он не дочитает письмо до конца, верно? — Вы, кажется, обещали мне какой-то сюрприз по приезду?       — М? Ах да… В самом деле обещал, — протянул Король Червей загадочно.       — Ну так я весь внимание! Давайте уже, колитесь, что это? Древний, неизученный артефакт? Аппетитная свежая сплетня? Зелье бессмертия для Франка?       — Нет-нет, ничего такого, — мотнул головой тот. — Всего лишь один интересный парнишка. Ты его уже встретил сегодня, не так ли? Нашего юного Отшельника.       Сумарлир вопросительно повёл бровью, внимательно изучая бледное, практически безжизненное лицо Маннимарко. Но на нём не дрогнул ни единый мускул — ни намёка на то, что это могла быть ошибка или какая-то дурацкая шутка. Франк, притихший на изголовье кресла, кажется, тоже выглядел разочарованным. Уж он-то не отказался бы от зелья бессмертия… ну или от какой-нибудь любопытной безделушки, с которой можно поиграть.       — Вы говорите об Авдэе? — практически наугад выпалил альтмер и изогнул бровь ещё больше, когда получил утвердительный кивок в ответ. — Что, правда? Он и есть ваш обещанный сюрприз? — снова кивок. Теперь уже обе брови Сумарлира взмыли вверх; он окинул Маннимарко скептическим взглядом и со скрипом откинулся в кресле. — Нет, это, конечно, довольно забавный шуточный подарок, хотя и не совсем в вашем стиле, да и я люблю всякие симпатичные вещи, но не поймите меня неправильно…       — Это ты понял неправильно, Сумарлир, — спокойно прервал поток его мыслей Маннимарко. — Я предлагаю его тебе не в качестве пустоголового раба. Я предлагаю его в качестве ученика. Мальчик обладает сильным потенциалом, видишь ли… И всё, что ему нужно, чтобы как следует его раскрыть — это внимательный и грамотный учитель.       — И вы, конечно же, решили, что подходящий учитель для него — я.       Маннимарко изогнул губы в лёгкой, едва заметной улыбке. Только его глаза оставались всё такими же холодными — словно многовековой нетающий снег, лежащий на самой вершине Глотки Мира. Сумарлир догадывался, что ему предстоит услышать после этой красноречивой паузы, но терпеливо ждал продолжения. Всё-таки прерывать и перебивать самого Короля Червей — это верх невоспитанности. Не говоря уже о том, что глупость.       — Ни в одном уголке Тамриэля я бы не нашёл для него лучшего учителя, чем ты, Сумарлир, — наконец монотонно произнёс Маннимарко, неторопливо растягивая слова. — Даже если бы и захотел поискать… Ведь преподавание — твоя основная профессия, не так ли?       — Да, разумеется, но как бы это сказать… Одно дело — обучать детишек в Винтерхолде азам школы Колдовства, мой Король. Вы же хотите, чтобы я раскрыл какие-то особые способности этого, по вашим же словам, необычного юноши. Я не совсем уверен, что…       — Зато я уверен, — снова вмешался Маннимарко, плавно взмахнув пальцем; его чашка, одиноко стоявшая на краю стола, изящно соскользнула и поплыла по воздуху прямо к нему в руки. — Не скромничай, мой друг, мы оба знаем, что тебе такое не впервой. Конечно, с тех пор, как ты обучал её, прошло уже много лет. Но талант, как известно, не пропьёшь, даже если в действие пойдёт знаменитый скайримский мёд.       — И всё же…       Маннимарко наклонил голову чуть набок, не отрывая от собеседника пристального взгляда. От такого взгляда его обычно пробирал неприятный холодок, но сейчас Сумарлир почему-то испытал только лёгкую усталость. Ясно, спорить было бесполезно. А ещё — он тут надолго…       — Просто попробуй. Обещаю, это того стоит. К тому же, тебе будет весело.       Сумарлир тяжело вздохнул, но следом за этим вновь улыбнулся, взял в руку свою чашку и покачал ею в воздухе. Мёртвый слуга тут же возник рядом с ним и наполнил её янтарным дымящимся чаем.       — Странные у вас сюрпризы, мой Король, — сухо заметил альтмер, прикрыв глаза и сделав осторожный глоток. — Однако вместе с тем и интригующие. Ну же, расскажите мне, что такого особенного вы углядели в этом парне?       — Не расскажу, — отозвался Маннимарко и тоже медленно поднёс чашку к тонким бледным губам, наконец пробуя чай. — Ты же умный, сам обо всем догадаешься.       — На это всё равно потребуется время… Тогда хотя бы намекните, в какую сторону глядеть. Я же умру от любопытства!       — Если бы от любопытства так просто умирали, мы бы не разговаривали сейчас за чашечкой этого чудесного чая, тебе не кажется?       С этими словами Король Червей пожал плечами и с равнодушным видом отставил чашку обратно на стол. Судя по всему, вкус чая не произвёл на него никакого впечатления… если он вообще сумел почувствовать его вкус. Глубокий и немного терпкий, с небольшим копчёным послевкусием — такой чай всегда нравился Маннимарко. По крайней мере, раньше. В то время, когда они с Сумарлиром ещё не были настолько близки. Когда он ещё производил впечатление… живого.       — Не волнуйся. Просто потерпи немного, и ты поймёшь, Сумарлир. Со временем.