(Sigh)

      — Давай не будем никому рассказывать о том, что сегодня произошло?       Никита посмотрел на неё так, будто она сказала самую большую глупость на свете, и Маша добавила, поясняя:       — Не хочу, чтобы они волновались. Особенно бабушка, ты же её знаешь… В прошлом и так случилось достаточно… Всякого. Никому не будет лучше, если и эта история вдруг всплывёт.       — Да, в прошлом случилось достаточно, — недовольно констатировал Никита. Прошло полчаса с того момента, как они покинули полицейский участок, а он так и не остыл. — Например, Козлова пыталась нас убить. Какого хрена она здесь делала? Что за херня вообще произошла?       — Это она позвала меня в кафе, а не Полина.       Никита лихорадочно округлил глаза.       — Ты знала об…       — Я не знала. Сама удивилась, когда пришла. Потом я собиралась уходить, вызвала такси и…       — И она поехала с тобой?       — Я не могла от неё отвязаться! И слава богу, на самом деле, что она поехала со мной! — неожиданно — прежде всего для самой себя — выпалила Маша. — Если бы не она, я… Она спасла меня.       — А когда-то пыталась тебя убить!       — Я знаю, но…       — Здесь не может быть никаких «но», Маш. Это, мать её, Кристина Козлова!       — Я прекрасно знаю, кто это, — ощетинилась Маша. — И не надо повышать на меня голос.       — Прости, но я за тебя волнуюсь! — с претензией парировал Никита. — Чёрт знает, что этой сумасшедшей может взбрести в голову. Не удивлюсь, если она всё это и спланировала.       — Зачем?       — Я откуда знаю? Она же больная!       Но сегодня казалась нормальной. По-своему… Не старалась превратить жизнь Маши в кошмар, по крайней мере.       Господи! Она и правда это делает! Защищает Крис!       Маша тяжело вздохнула, пытаясь заглушить ворох гудящих мыслей, и жалобно пропищала:       — Просто пошли поскорее домой. Я устала.       Они зашагали быстрее, но Никита не унимался.       — И зачем она тебя позвала? Что она от тебя хотела?       — Хотела поговорить, — Маша с трудом могла говорить, из неё словно выжали все соки.       — О чём она может говорить с тобой?       — Она просила прощения за то, что сделала. Сказала, что сожалела все эти годы…       — И ты ей поверила?       — Конечно, нет. Нельзя верить Крис.       — И всё же, ты села с ней в одну машину.       — Опять ты начинаешь?! — ощетинилась Маша.       Никита вскинул руки в примирительном жесте и пробормотал:       — Ладно, хорошо, опустим это… Это всё, что она от тебя хотела?       — Ну, не совсем… Ещё она сказала, что то видео разослала не она, а Даня, когда взял её телефон.       Никита презрительно фыркнул:       — Да, это на него похоже… Хотя и Крис — брехло то ещё. Что бы она ни говорила, это не повод ей верить.       — Я и не собиралась ей верить. Просто… — Маша глубоко вдохнула и шумно выдохнула, понуро уткнувшись взглядом в асфальт. По нему ползли трещины, и точно такие же, кажется, оцепляли её взбаламутившийся рассудок. — Столько всего между нами было… Мне хочется верить, что она хоть что-то переосмыслила.       — Даже если и так, что это изменит? Она едва не сломала тебе жизнь. Маш… — Он остановил её и взял за руки. — Ты не представляешь, как я испугался, когда ты мне позвонила. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Не хочу, чтобы ты пострадала. Тем более — снова от Крис. Держись от неё подальше, хорошо? И от всех опасностей? Береги себя, пожалуйста. А я буду рядом.       Он обнял её, и Маше стало спокойнее — лишь на самую малость…       Они вернулись домой, легли спать, но сон не шёл к ней до глубокой ночи. Крис спасла её, и это было единственным, о чём Маша могла думать. Вспоминала, как та с ножом кинулась на мерзкого мужлана, как он душил её, и как она сама вовремя подоспела на помощь, импульсивно разбив бутылку о его голову… Ради того, чтобы спасти Крис.       Крис, Крис, Крис. Теперь она не выходила из головы. Стоило признать: изменилась. Неожиданно прониклась к Маше некоторым подобием теплоты. Тюрьма на неё так повлияла? Теперь, пожалуй, Маша даже жалела, что не стала говорить с ней дольше. Все эти годы её терзал один вопрос: почему Крис такая? Почему она так поступала, почему себя так вела, за что ненавидела Машу и какого хрена происходит теперь? У неё был шанс получить ответы на все свои вопросы, но она предпочла убежать.       Маша вздохнула и перевернулась со спины на бок. Никита мирно сопел подле неё, не зная никаких тревог.       «Тебя не было рядом, когда ты был нужен ей», — вспомнились слова Крис, и сердце окутала смутная печаль.       К рассвету Маша всё-таки смогла заснуть.       Следующие три дня прошли спокойно и безоблачно — без, что самое главное, происшествий.       Этим вечером Маша осталась дома одна. Никита с утра пропадал у родителей на квартире, обещав немного помочь им с ремонтом, Денис гулял с друзьями, а родители и бабушка отправились по магазинам. У Маши было настроение просто поваляться на кровати и поесть вкусняшек, чем она и занималась весь вечер, пока неожиданно не раздался звонок в дверь.       Вздохнув, Маша нехотя поднялась с кровати, поставив на паузу сериал, и поковыляла к двери. Заглянула в глазок — никого. Уже ушли, наверное, решила она, но на всякий случай всё-таки приоткрыла дверь.       У порога её квартиры стояла потрёпанная коробка, перевязанная, тем не менее, торжественной алой лентой. Прицеплённая к бантику бумажка гласила: «Маше».       Маша взяла коробку и критически оглядела с недоверием. Она была достаточно лёгкой, но в меру увесистой. Это подарок? Не зная, что ещё делать, Маша открыла коробку.       Внутри находилось атласное белое платье на бретельках и цветок красной гвоздики.