Месть алого зверя

— Своим младшим племянникам я люблю рассказывать сказки об Истинных, но сейчас, сидя здесь, рядом с тобой, мне кажется, что не такие уж это сказки, — улыбнулся Сиба Тирий, юноша крепкий, высокий, широкоплечий. Правда ему восемнадцать, а он уже немного проигрывает Карамону. Рейстлин опустил голову и посмотрел на покрасневшие от холода кончики пальцев. Прохлада забиралась под тулуп, мешая расслабиться, но лучше уж сидеть здесь, в небольшом сарае, теплице с парой раскаленных жаровен и наблюдать за сине-зелеными ростками, чем ловить на себе взгляды многочисленной родни альфы. То ли Розамун не хотела пугать сына, то ли Гилон чего-то недопонял, но за Рейстлином приехал не только альфа, но и старшие рода Сиба, собираясь по всем правилам забрать новую омегу в дом. Хотя, как признался себе юный лекарь, все это больше напоминало пьянку. — Думаешь, я твой Истинный? — прищурился юноша, бросая быстрый взгляд на профиль увязавшегося за ним альфы. — Можешь мне не верить, но я давно это понял, — голос Тирия, низкий, немного певучий определенно не подходил землепашцу, но в целом звучал не отталкивающе, — еще два года назад, когда Карамон устраивался к нам помощником на ферму. Ты тогда приехал с ним, а моя старшая сестра угостила тебя ягодным чаем. Ты был таким… я потом родителям все уши прожужжал, сказал, что либо ты, либо никто. — Тирий говорил тихо, немного мечтательно, а сам смотрел вдаль, видимо, в тот самый день. Брови Рейстлина сошлись на переносице, а сам он сжался под тулупом, точно использовал выделанную шкуру как броню. — Рейстлин, — вдруг повернулся к юноше альфа, — я понимаю твои страхи, ведь мы почти друг друга не знаем… — Мы совсем друг друга не знаем, — скорее по привычке огрызнулся юноша и тут же себя одернул. Слишком ярко напоминание Розамун о приличиях. Кажется, Рейстлин еще никогда не видел маму такой жуткой. Но, как бы ни ворчала на него старшая омега, Рейстлин успел проникнуться к Тирию отвращением. Сперва его кислотный запах, неужели он не искупался перед приездом? Потом слащавые разговоры, почти признания совершенно незнакомой омеге. Все альфы такие? Или это ловушка? Какая-то шутка? — Ты прав, — вздохнул Тирий и поднялся с деревянного ящика, — но мы это исправим. Я готов бороться за тебя, Рейстлин. Юный лекарь насторожился, когда высокий, сильный альфа сделал несколько шагов и присел перед ним на корточки, заглянул в глаза. В нос ударила вонь, от которой взволновался желудок. Рейстлин чудом не отшатнулся, оставшись зверем смотреть на надоедливого гостя. Тирий взял его за руку и почти ласково погладил большим пальцем тыльную сторону узкой ладони. По спине Рейстлина пробежали мурашки, а тошнота подступила к горлу. Юноша попытался расслабиться, взять себя в руки. — Пожалуйста, не нужно так волноваться, — Тирий поднес ладонь юного лекаря к своим губам, но не успел коснуться покрасневшей кожи дыханием. Рейстлин резко вытянул руку из небрежной хватки альфы, вскочил с места, опрокинув пустой ящик. — Тише, Рейстлин. Я не собираюсь делать тебе больно. Юный лекарь сглотнул и попятился к выходу из плохо утепленного сарайчика. Тирий перестал улыбаться и решительно шагнул к омеге, уже куда более грубо перехватывая теплое запястье. — Хватит, Рейстлин. — Также Рейстлина одергивала тетя Меггин, когда он начинал задавать чересчур дерзкие, запретные вопросы. — Старшие уже подготовили нам комнату. И нет, не округляй так свои глаза. Мы почти супруги. Твои родители приняли выкуп. Не бойся. У меня есть опыт… Голос Тирия сорвался на скулеж. Рейстлин, схватившись на первую попавшуюся под руку тяпку, наотмашь ударил альфу. Неаккуратная атака пришлась на плечо Тирия. Фермер, выпустив чужую руку, осел на землю и схватился за плечо. Рейстлин не заметил крови, не услышал хруста костей, но сейчас его сердце так громко стучало в висках и ушах, что он не мог увериться в своих выводах. Тирий дернул головой и злобно посмотрел на омегу: — Ты что творишь?! — на глаза землепашца навернулись слезы, а губы, побелев, подрагивали. — Подойди и помоги. — Звучало приказом, но Рейстлин, сжимая тяпку, уперся спиной в скрипучую дверь. Альфа сделал над собой усилие, вымученно, криво улыбнулся и протянул омеге здоровую руку: — Тише, не бойся, мы никому об этом не скажем, никто тебя не накажет. Просто помоги мне, ты ведь лекарь. — Альфа, не спешил подниматься с колен, аккуратно пододвинулся к Рейстлину. И тому стало по-настоящему страшно. Запах кислятины изменился на металлический, ржавый. Именно он вселял страх и дал юному лекарю понимание настроения назойливого гостя. Перевернув тяпку черенком вперед, Рейстлин ударил по протянутой руке и под аккомпанемент из ругательств выскочил на улицу. В доме кто-то пытался петь, стоял гомон. Гости и не думали расходиться спать. Рейстлин хотел бы забежать в теплоту большой кухни, но сделал шаг и остановился перед крыльцом. Юноша тяжело дышал, морозный воздух обжигал горло изнутри, но в разуме все еще кружились правильные мысли, строились цепочки. Рейстлин только что избил альфу, старшие которого приехали свататься. И если разрыв скоротечной помолвки не расстроит его в частности, то очень опечалит маму с папой. Даже Карамон, скорее всего, расстроится. Он спит и видит близнеца с восьмью, а лучше десятью детьми. Все они будто бы хотят избавиться от нечаянно родившейся, болезненной омеги. Рывком стерев выступившую на глаза влагу, Рейстлин с толикой беспомощной ненависти посмотрел на дверь родного дома и побежал к главной улице. Великоватые валенки били по икрам, а тулуп норовил соскочить с плеч, но юный лекарь боялся остановиться. Знал, что как только Тирий доползет до старших и расскажет им о случившемся, его начнут искать. В доме столько альф, да только Карамон с Китиарой нагоняет его быстрее, чем отец. На языке появился металлический привкус, а в левом боку закололо. Рейстлин понимал, что если не исправит ситуацию, то упадет у одного из валинов. Не останавливаясь, юный лекарь свернул с неплохо освещенной дороги к одному из рабочих кварталов, где ныне закрытые лавки станут ему убежищем хотя на какое-то время. Разместившиеся среди мощных корней валинов лавки при всем желании не могли встать в ряд, но не раз ходивший с матерью и братом на рынок юноша, вполне успешно лавировал меж невысоких ремесленных домов. Рейстлин добежал до вытянутой каменной постройки с двумя высокими трубами: кузни местного гнома, что ходил в друзьях у Карамона, и принялся копаться под плоским камнем на входе, где гном хранил ключ, видимо, боялся когда-нибудь забыть его дома. Кованый ключик попался на глаза, когда пальцы едва двигались от холода. Все это время Рейстлин старался не шуметь и сам прислушивался к доносившимся до него уличным разговорам. Панику никто пока не поднял. Это хорошо. Рейстлин открыл дверь кузни, шмыгнул в тень прихожей и заложил дверь засовом, который с трудом поднял. Печь после дневной работы еще не совсем остыла, в лавке оказалось тепло. Рейстлин сделал глубокий вдох, затем еще один, но он прервался всхлипом. Юный лекарь обхватил себя за плечи и шумно шмыгнул носом, уверяя, что это конденсат, влага с мороза. Его уже, наверняка, ищут. И найдут, Утеха не такая большая, какой может показаться из-за своих нескольких уровней домов. Неизбежное случится быстрее, если родители поднимут панику или Карамон кликнет толпу друзей. Но что дальше? Что будет после того, как его найдут? Рейстлин присел на низкий, сколоченный под рост гнома, крепкий стул и положил голову на стол. Дыхание постепенно выровнялось. В горле все еще покалывало. Возможно, он опять заболеет, но это меньшее из зол. Интересно, что Тирий скажет его родным, и как долго будет злиться мать? Это уже третий или четвертый альфа, которого они ему подсовывают и все, как один, идиоты. Этот, якобы влюбленный, собирался ведь не просто ему руку поцеловать. И от мысли, что могло случиться в сарайчике, у Рейстлина волосы на затылке начинали шевелиться. Родители приняли выкуп… Если Тирий не откажется от помолвки, Рейстлину придется уехать с его семьей на ферму. Туда, где Карамон никогда не придет на помощь, туда, где Китиара уже не даст ему совет и не научит паре незамысловатых приемов. А его вообще выпустят с фермы? Или он так и будет сидеть в четырех стенах да рожать Тирию детей? Рейстлин резко поднял голову и хлопнул себя по щекам, так что те онемели. Он не привык себя жалеть, да и сейчас не время. Нужно придумать, что делать дальше. Соврать? Но у Тирия если не сломано плечо, то точно появится внушительный синяк, которого не было до приезда. Сказать, что напросился? Не выйдет, не поверят, родители хорошо изучили натуру сына. Прошлому мальчишке Рейстлин хоть и случайно, но волосы подпалил. Ох и воняло тогда псиной. Что же остается? Надеяться, что семья Сиба откажется от помолвки? Однако тут не знаешь, что страшнее, то, что свадьба отменится или то, как будут смотреть на Рейстлина родители. Впору и вовсе сбежать. Юный лекарь дернулся, невидящим взглядом уставившись в темноту. Сбежать! Туда, где Рейстлина не соберутся насильно выдать замуж, туда, где его обучат магии, а не только почетному лекарскому делу. Туда, где он сможет жить свободно. Едва зародившаяся улыбка покинула узкое лицо Рейстлина. Где же это благословленное богами место, где омег уважают, где с ними считаются? Где его обучат магии? Какой бог даст ему свое благословение? А владеет ли Рейстлин магией в принципе? Конечно, юноша иногда чувствовал покалывание на кончиках пальцев, знал, как вскипает кровь при изучении аркана и трава под его руками становится послушнее, но не выдает ли он желаемое за действительное? Что если его дара, только и хватит, что на травы. Даже Антимодес не захотел проверять юную омегу, а он по-настоящему добр к тете Меггин. Рейстлин сжал кулаки. Либо он рискнет, найдет какие-нибудь припасы и убежит, либо вернется и заставит себя навсегда забыть о мечтах, станет покорным, как от него ждут. — Рейстлин! — Неожиданно раздался крик с улицы. Юный лекарь сглотнул и зачем-то залез под низкий стол, под которым пришлось сжаться. Сердце тут же приняло отбивать бешеный ритм, а ладони вспотели. — Рейстлин! — Повторился выкрик, на этот раз, звала Китиара. Юноша вжал голову в плечи. Крики повторялись. Звали с главной дороги и скоро пойдут к кварталу. Точно не забудут его проверить, даже если не в первую очередь. А значит, пришла пора решать. Выйти к родне и больше не чинить им неудобств или бежать из Утехи. Рейстлин прикрыл глаза, глубоко вздохнул, расправил плечи и вылез из-под стола. Оставив ключ на видном месте, уверенный, что до утра в кузню никто не войдет, юноша выглянул в окно. На улице по-прежнему серебрился снег. Лунитари, видимо, уступив светлому брату, решила не перекрашивать его в свои цвета. Мысль о том, что боги наблюдают за всем, что происходит в мире, немного согрела душу. Рейстлин, после возни с пудовым засовом, покинул кузню и посмотрел в небо. Солинари и Лунитари стояли рядом, как и подобает близким родственникам. — Если вам, великие, нужен тот, кто будет любить вас и магию всем сердцем, если вам нужен тот, кто будет прославлять ваши имена до конца своих дней, то помогите. Если же нет вам нужды в силах омеги, то… — Рейстлин сглотнул, — я больше никогда вас не побеспокою. Юный лекарь натянул на голову капюшон и побрел дальше по кварталу, туда, где начинались питейные на каждый вкус и кошелек. Снег скрипел под валенками. Рейстлин не торопился. Проверял и надеялся. Он все еще слышал надрывные, зовущие его крики, но и не думал оборачиваться. О том, чтобы пойти к тете Меггин не могло быть и речи. Рейстлин все еще с болью вспоминает их последний разговор. Она обещала ему дать рецепт настойки, научить ее варить, но когда время пришло, отказала. Из ее уст прозвучало почти жестокое напутствие, которое требовало от Рейстлина покорности альфе. Меггин решила, что ученику будет лучше не знать чудесный рецепт. «Не совершай моих ошибок», — последнее, что услышал от нее Рейстлин, после чего покинул уютный дом, с которым связано столько приятных воспоминаний. Рейстлин все брел. Сложил руки в рукава, опустил голову и смотрел только на освещенную лунами дорожку. На этот раз алый виделся ему четче. Из постоялых дворов и питейных, что закрывались только под утро, до него доносился пьяных смех и ругань. Интересно, как скоро родители решат поискать его здесь? Омега прошел мимо самой мерзкой забегаловки, от которой несло гномьей водкой и рвотой. От такого амбре у него едва не начала кружиться голова. — Рейстлин? Юноша остановился. — Рейстлин, это ведь ты? Я узнаю тулуп, что ты здесь делаешь? Да еще так поздно, — за спиной юноши раздались торопливые шаги и причитания, а вскоре на плечи легли пропахшие травами руки, что силой развернули мальчика лицом к местной сумасшедшей. — Почему ты тут? Тетя Меггин наклонилась, пытаясь заглянуть Рейстлину в глаза. Сегодня от нее пахло табаком и дешевым вином, но омеге даже это показалось родным. Ничего не объясняя, он вдруг обнял лекарку, с которой прошлым летом поравнялся ростом. И Меггин, больше ничего не спрашивая, обняла его в ответ. — Он тебя обидел? Что он сделал? Они ведь сегодня приехали, да? — Ничего, — пускаться в объяснения, из которых могло оказаться, что он неправ, ни капли не хотелось. — Тетя, можно к тебе? — Ох, милый мой, — женщина погладила юношу по спине. Правда Рейстлин почувствовал только легкие, успокаивающие похлопывания, — тебя ведь ищут. Идем, я провожу тебя, и не дам в обиду. Что бы ни натворил этот альфа-гаденыш, он ответит! Рейстлина как холодной водой окатили. Он вдруг четко понял, что это его испытание. Маленькая проверка и месть. Юный лекарь взвалил на богов право выбора дороги его судьбы, а они, вывели его к тому, кто опять поставил его перед выбором. Боги помогут только в принятом решении, не в их нраве принимать решения за людей. — Нет, тетя, я не вернусь, — Рейстлин ослабил объятия и захотел отойти от благодетельницы, но Меггин неожиданно сильно в него вцепилась. — Хорошо, давай сперва сходим ко мне? Думаю, чай уже настоялся. Рейстлин попытался выпутаться, но тетя сильнее прежнего вцепилась в выделанную кожу: — Тетя, пожалуйста, отпусти. — Нет, мальчик мой, не в этот раз. Ты представить не можешь, каково это омеге жить без покровительства альфы, и всю жизнь пить настои. Я отведу тебя к родным. Надеюсь, когда-нибудь потом, ты скажешь мне спасибо. — Нет! — Выкрикнул Рейстлин и кончики его пальцев обожгло. Тетя Меггин вскрикнула и выпустила ученика, рухнула на снег. Сам Рейстлин отшатнулся. Меж ними вспыхнула и тут же погасла ослепляющая вспышка ало-желтого пламени. — Магия?.. — округлила глаза лекарка. Рейстлин взглянул на ошарашенную, сидящую на снегу женщину. Выбор сделан. Юноша развернулся и, насколько хватало ловкости, побежал прочь. — Рейстлин, стой! Не убегай! — Кричала тетя Меггин вслед, но Рейстлин уже не колебался.