«Они ведь только все усложняют. Да что ж вы не можете подумать, прежде чем что-то делать!»
Се Лянь так и остолбенел: — Что вы наделали? Он хотел оттолкнуть Му Цина, чтобы проверить, не пострадал ли Хуа Чэн, но Фэн Синь сгрёб принца за плечо, и они вместе с Му Цином, схватив Се Ляня с двух сторон, помчались прочь, унося и принца с собой. На бегу Фэн Синь прокричал: — Скорее, уходим! Талисманы долго не продержатся! Му Цин быстро крикнул: — Юй Лань! Не отставай! Повелительнице Цветов пришлось побежать вместе с ними. Хао предчувствуя опасность со спины, вновь развоплотился, став мечом. Зная, что Юй Лань не так быстра как раньше из-за ранения, он принялся защищать ее от надвигающихся бабочек. После чего Му Цин забранился на Се Ляня: — Он ещё спрашивает — что мы наделали! Ты что, не видишь, как странно он себя ведёт?! — Да где же странность? — Ты и впрямь сдурел, как я погляжу! Каждый его шаг так и кричит о странности! Только ты, слепец, этого не замечаешь! Фэн Синь заорал на них: — Хватит болтать, бежим!!! Мать их, похоже, призрачные бабочки нагоняют! Му Цин крикнул в ответ: — Заблокируй тоннель! Пока они бежали, Фэн Синь всю дорогу обрушивал стены, наглухо засыпав несколько развилок огромными камнями. Они ветром мчались по извилистым туннелям. Покуда Се Лянь не закричал им: — Стойте! Остановитесь! От бега у Юй Лань плечо заныло с новой силой. Она закусила губу, пытаясь подавить стон от боли. Наконец когда они остановились, можно было отдышаться. Пользуясь моментом, Се Лянь заговорил: — Нет, послушайте, вы двое, почему вы вдруг схватили меня и бросились наутек? Что-то обнаружили? Фэн Синь, упираясь руками в колени и тяжело дыша, ответил: — Пусть вот он… тебе ещё раз всё расскажет! Му Цин выпрямился и сказал Се Ляню: — Ты до сих пор не заметил столь явную деталь? Бусина! Ты помнишь её, эту бусину? — Какую бусину? Му Цин выплюнул по слову: — Праздник фонарей, торжественное шествие. Одеяние Воина, радующего богов. Пара темно-красных коралловых серёжек. Бусина, которую ты тогда потерял!«Вот это память!»
Се Лянь не мог припомнить, как ни старался, только растерянно потер мочку уха и переспросил: — Разве тогда на мне были коралловые серьги? Я правда потерял одну? У Му Цина нервно дернулся уголок рта, он разгневанно зашипел: — Вы двое тогда незаслуженно обвинили меня в воровстве. Как ты можешь не помнить об этом? — Всё-таки прошло уже восемьсот лет… Фэн Синь же возразил: — Что ты несёшь, никто тебя не обвинял, ты сам себе навыдумывал! Се Лянь помахал рукой: — Не ссорьтесь, не ссорьтесь. Почему вы вдруг заговорили о той бусине? Му Цин воскликнул: — Да потому что она нашлась! Красная бусина в волосах Хуа Чэна! Ты что, не видел? Се Лянь широко округлил глаза: — Ты имеешь в виду…? Му Цин категорично заявил: — Именно! Юй Лань подала голос: — Но ведь коралловые бусины не единственные в мире. Разве не могла она быть просто похожей? — Нет! — возразил Му Цин. — Но как эта бусина могла оказаться у него? — спросил Се Лянь. — Ты уверен, что не ошибся? Му Цин перебил: — Ту бусину я искал без малого год! И после продолжал поиски. Кто угодно мог ошибиться, но только не я! Се Лянь, спрятав обе руки в рукава, задумчиво нахмурился: — И всё-таки я думаю, что тебе, вероятно, показалось. Нет причины, по которой бусина могла оказаться у него! Ведь коралловые бусины высшего качества выглядят одинаково. К тому же, Сань Лану нравится коллекционировать драгоценные редкости, у него даже хранятся тысячелетние реликвии! Му Цин закивал: — Ладно, ладно. Считаешь, я ошибся, да? Хорошо. Тогда посмотри вот на это. — Он как раз стоял возле одной из божественных статуй, а с этими словами потянулся и рывком сдернул покров с её лица. — Посмотри, что тут такое, здесь-то уж не может быть ошибки!«Оу…»
Никаких жутких уродств на лице статуи не было. Она изображала улыбающегося молодого человека с мягкими и вдохновенными чертами. Но когда принц посмотрел на него, от макушки по телу мгновенно разбежались мурашки. Это лицо в точности повторяло облик самого Се Ляня! Се Лянь проговорил: — Это… Му Цин бесстрастным тоном спросил: — Теперь ты тоже скажешь, что я ошибся? Се Лянь с огромным трудом выдавил: — Откуда здесь могла взяться моя статуя?.. — Статуя? А вот и нет. Смотри внимательно. Он сорвал вуаль с лица другого изваяния поблизости. И это лицо тоже внезапно оказалось образом Се Ляня! Му Цин добавил: — Это действительно пещера Десяти тысяч божеств. Вот только на самом деле посвящена она лишь одному богу. У принца шла кругом голова, и вдруг он кое-что вспомнил: — Постой, Му Цин. У тебя ведь ранее не было возможности увидеть лица статуй? Когда ты попытался, он ведь тебя остановил, верно? Му Цин фыркнул: — Мне не нужно смотреть на их лица, чтобы понять, что изваяния изображают тебя. — Как это? На лбу Му Цина чуть проступили вены, он швырнул на землю охапку вуалей. — Как это? А вот как: я когда-то полностью отвечал за все твои одеяния, за украшения, за весь твой быт. Я стирал и латал твои одежды, и среди них каждая вещь была уникальной, на целом свете второй такой не найти. Мастер вырезал эти статуи слишком подробно — ничего не упустил, сходство идеальное. Разумеется, только посмотрев на одеяния, я понял, что там твоё лицо! Се Лянь закрыл лоб ладонью. Фэн Синь же произнёс: — Он не хотел, чтобы мы увидели эти статуи. Значит, прекрасно знал, в чём их особенность. Боюсь, случайное попадание сюда после схода лавины — враньё от начала до конца. Ему наверняка известно, что это за место. Юй Лань поджала губы. Она была согласна с тем, что наверняка Хуа Чэн знает эти места. Му Цин же сказал: — И не только. Я думаю, вполне возможно, что он как раз и бросил нас в яму с паутиной. Он намеревался нас убить. Се Лянь вмешался: — Но… что же всё-таки означают эти статуи? — Что ж… определено точно он восхищается тобой. — с нервным смешком произнесла Юй Лань. — Восхищается?! Да это жутко! — возразил Му Цин. Они оказались окружены божественными статуями, которые все были на одно лицо. Фэн Синя пробрало морозом по коже. — Сказать по правде… мне, черт подери… жутко становится… как, чёрт их мать дери, похожи… И к тому же такое огромное количество. Му Цин сказал: — Я подозреваю, что эти статуи — предметы некоего темного ритуала. Уничтожим их, а там посмотрим. Он замахнулся и почти нанёс удар ребром ладони, но Се Лянь тут же пришёл в себя из глубин своих мыслей и воскликнул: — Постой! Му Цин посмотрел на него: — Ты уверен? А что если этот тёмный ритуал направлен во вред тебе? Се Лянь, подумав, всё же ответил: — Давайте не будем действовать опрометчиво. Мне кажется, вероятность тёмного ритуала крайне мала. Фэн Синь скептично произнёс: — Как по мне, так очень велика. Чёрт подери… Тебе разве не жутко от взгляда на них? Му Цин посмотрел Се Ляню в глаза. — И где доказательства? Се Лянь покачал головой: — Доказательств нет. Но… статуи сделаны очень хорошо, на совесть. Пока мы ни в чём не разобрались, вот так опрометчиво уничтожить их… будет очень прискорбно, — помолчав, он добавил: — Сань Лан… возможно, что-то от меня скрыл, но я считаю, что он, по крайней мере, не сделал бы ничего мне во вред. Му Цин просто не мог поверить в услышанное: — Неужели он правда опоил тебя каким-то ядом, от которого у тебя помутился разум? Как я погляжу, напиши он хоть у себя на лбу слово «подозрительный», ты сразу сделаешься неграмотным! Юй Лань поспешила вмешаться: — Во всяком случае, учитывая, что мы увидели, то чего не должны, я бы на вашем месте не думала, что Хуа Чэн будет снисходителен. Однако в его защиту скажу, что он и правда бы не сделал что-то, что бы навредило Его Высочеству. Се Лянь благодарно кивнул. Му Цин раздраженно произнес: — Ты слишком доверчивая… не удивительно, что… »…кто-то забрал твои воспоминания» хотел он было продолжить, но осекся. Однако можно было не продолжать, Юй Лань все поняла. Эти слова больно кололи прямо в сердце. Му Цин прикусил язык, по ее выражению лица, он сразу понял, что эти слова ее задели. Но не успели они перевести дух, как Фэн Синь, будто почуяв приближение врага, вдруг воскликнул: — Берегитесь! Се Лянь и Му Цин насторожились: — Что такое? — Опять эта паутина! Так и есть: пламенем-на-ладони осветило каменную стену перед ними, покрытую плотным слоем белых нитей. Юй Лань в страхе воззрилась на эти белые нити. Все четверо приготовились сражаться но эти паутинки не шевелились и не нападали, в отличие от тех, враждебно настроенных, со дна ямы. Они походили на обыкновенный плющ, вьющийся по стенам. Они застыли в ожидании, пока Се Лянь не заметил: — Кажется, паутина… не живая. Фэн Синь вопросил: — Если не живая, то каково её назначение? Юй Лань застыла в оцепенении, взирая на стену с этой паутинкой. Му Цин как бы невзначай прошёл перед Юй Лань, вставая так, чтобы закрыть ей вид на стену. Теперь она не видела ее, только спину в чёрных одеждах. Хао, что висел на поясе отозвался. Он было хотел воплотится человеком, но Юй Лань положила руку на эфес, успокаивая Хао и приходя в себя. — Похоже, она скрывает под собой нечто иное.«Только не пауков. Только не пауков.Только не пауков. Только не пауков.»
Они все встали перед стеной, Юй Лань же за их спинами. Се Лянь потянул за паутину, сорвав целый пласт. Это оказалось нелегко — весьма прочная паутина поддавалась с трудом, но всё же у принца хватило сил. Фэн Синь и Му Цин тоже присоединились к отряду уничтожения паутины. Они втроём разделились по разным участкам стены, и вскоре Се Ляню открылась та часть, которой занимался он. Юй Лань немного поуспокоилась, когда поняла, что никакой живности на этой паутине и за ней нет. Она только наблюдала как открывается какой-то рисунок. — Это фреска! — воскликнул принц. Паутина закрывала от посторонних глаз огромную фреску. Стена пестрела множеством разноцветных штрихов и рисунками человечков. Целая картина разделялась на маленькие, разного стиля, изображения. Некоторые были грубыми, некоторые — изящными, некоторые — искусными, некоторые — странными и непонятными. Поглядев некоторое время, Се Лянь заключил: — Это он нарисовал. — Он? Хуа Чэн? Ты уверен? — спросил Му Цин. Се Лянь прошептал: — Да. Там есть надписи. Это его почерк. Принц указал на маленького кроваво-красного человечка на стене, возле которого виднелись искривляющиеся закорючки, совершенно хаотичные и нечитаемые. Словно кто-то написал их в замутнённом сознании или попытке выплеснуть невыносимую боль. По надписям можно было догадаться, что кроваво-красный человечек — это сам Хуа Чэн. Только не ясно, что с ним происходит на изображении, всё слишком искривлено.«Что ж недостаток в виде кривого почерка, не так уж и значителен… он все еще непревзойден…»
Фэн Синь, только взглянув, не удержался от замечания: — Написано… так уродливо, что я чуть не ослеп. Осмелюсь заявить, что даже я пишу лучше. Тем временем Му Цин, похоже, нашёл кое-что ещё неподалёку, он подозвал: — Ваше Высочество, быстрее, иди сюда. Скорее, взгляни! От любопытства Юй Лань проследовала к ним. Се Лянь наконец пришёл в себя: — Что там? Фэн Синь и Му Цин уже не могли вымолвить ни слова, просто указывали принцу на картину, которая занимала довольно большую часть фрески. На ней изображалась высокая городская стена, под которой бушевало целое море людей. Толпа окружала разукрашенную платформу. Линии были простыми, однако несколькими мазками была охвачена вся суть. Му Цин, указывая на самый центр картины, дрожащим голосом пробормотал: — Так значит… это… это он? Рассматривая Фреску, Юй Лань не совсем поняла в чем дело. Два персонажа на тусклой картине выделялись цветными пятнами. Один внизу, раскрашенный белым, весь будто светился ярким сиянием. Он поднимал голову к небу и протягивал руки, чтобы как раз поймать маленького человечка, падающего со стены. И этот, второй человечек, бросался в глаза кроваво-красным.«Значит принц спас тогда маленького Хуа Чэна? Это даже трогательно что ли… это что же, он нашел его спустя столько времени…?»
Му Цин продолжал бормотать: — Это он?.. Это он? Тот мальчишка, что свалился со стены во время шествия на Празднике фонарей? Но как такое возможно? Неужели… Собиратель цветов под кровавым дождём? Это он??? Фэн Синь быстро похлопал их по плечам и указал на другую часть фрески: — Вон там ещё! Здесь был другой сюжет — полуразрушенная кумирня и статую божества на постаменте, также окруженную ореолом белого света. В одной руке статуя сжимала цветок, в другой — красный зонт, который протягивала вниз. А у постамента уродливый красный человечек преподносил божеству маленький цветок, держа дар обеими руками. Ещё один её фрагмент описывал, похоже, поле брани. Огромная армия солдат в полном обмундировании застыла в ожидании битвы, а в небесах над ними парил белый человечек с мечом. От его образа так и исходила грозная божественная мощь. И здесь тоже, среди бесчисленной армии людей, присутствовал кроваво-красный человечек: он задирал голову, глядя на белую фигуру в небесах.«Ого! Он все это время следовал за Се Лянем. Вот это преданность!»
Вдруг прозвучал потрясенный голос Фэн Синя, который не мог поверить в увиденное: — Этот красный — один и тот же человек? Это всё — он? Хуа Чэн? Я, чёрт подери… Он всё это время следовал за тобой по пятам?! Му Цин, также с выражением крайнего потрясения, добавил: — Не просто следовал, он следил. Очень, очень внимательно. Везде и всюду! Смотрите, вот ещё главная улица, Безмрачный лес, а это что? Горбатый склон? О Небеса… Выходит, все эти статуи — его работа?! У Фэн Синя от увиденного просто волосы вставали дыбом от ужаса. — Черт подери… да кто он такой?! Следил за тобой, начиная с того самого момента восемьсот лет назад?! Преследовал тебя до сегодняшнего дня? Твою мать! Это же настоящий кошмар! Он одержимый?! Что ему надо?! Обычные последователи не дошли бы до такой степени поклонения! Что он, в конце концов, задумал?! Юй Лань нахмурилась, ведь с ее стороны это не выглядело так странно, а скорее даже трогательно. Когда-то маленьким мальчиком повстречав Его Высочество, он смог пронести эти чувства сквозь время. Во время их восхождения она видела трепетное отношение Хуа Чэна к принцу, поэтому для неё не казалось это чем-то странным. Разве что большое количество статуй нагоняли жути. Му Цин ответил: — Здесь кроется какой-то коварный замысел… наверняка кроется! Скорее, посмотрим дальше, мы точно сможем отыскать здесь ответ! — Я не думаю, что здесь есть какое-то коварство. — произнесла Юй Лань. Было несколько неловко находится в этом месте, все-таки это не то, что должны были видеть посторонние глаза. — Ты что не видишь?! — накинулся Му Цин. — Эти фрески и статуи! Да у него помешательство! После чего Му Цин ушёл вслед за Фэн Синем. А Юй Лань осталась на месте. Похоже Се Лянь стоял в неком оцепенении, все еще пытаясь уложить в голове увиденное. Неожиданно до них донеслись громкие крики Фэн Синя и Му Цина. Се Лянь вздрогнул: — Что там ещё такое? Он взглянул на Юй Лань, но она лишь пожала плечами. — Пойдём узнаем. Небожители, стоя у стены, кажется, увидели нечто из ряда вон выходящее. А когда принц вознамерился тоже подойти и посмотреть, Фэн Синь торопливо развернулся, задержал и даже оттолкнул принца. — Твою ж… Не смотри! Се Лянь растерялся: — В чём дело? Что там? Почему мне нельзя посмотреть? Юй Лань попробовала пройти узнать, но дорогу ей преградил Му Цин. Как бы она не старалась, он не давал ей пройти. — Да дай взглянуть! — Нет! Не на что там тебе смотреть! С этими словами он мягко развернул ее за плечи и, положив руку на левое плечо, стал не сильно подталкивать ее уйти. Из-за боли от раны Юй Лань отшатнулась от него. Он же расценил это как, если бы она не хотела, чтобы Му Цин ее касался. После чего он поспешно убрал руки и вновь повторил: — Не на что там смотреть, скорее, уходим! Увидев, что Юй Лань не рвётся смотреть на фреску, Му Цин отошёл к Се Ляню. И они, вновь подхватив принца под руки с обеих сторон, бросились наутек. Юй Лань пришлось последовать за ними, отставая на несколько шагов. Се Лянь, зажатый между ними, воскликнул: — Что вы делаете? Я ведь ещё не досмотрел фреску до конца! Фэн Синь на бегу гневно забранился: — И не надо! На такое смотреть нельзя! Твою ж мать, вот ведь…! Да я, чёрт подери, никогда не встречал такого непотребства! И таких непотребников!!! — Чего ты никогда не встречал? Что такое с Сань Ланом? Му Цин прикрикнул на принца: — Он ещё и Сань Ланом его зовёт! Прекрати! Тут не знаешь, как бы от него отделаться! Впредь не вздумай даже приближаться к нему, он ненормальный, он больной! Он безумец!!! Се Лянь, не в силах больше слушать, перебил: — Почему вы на него так взъелись? Это не мои слова, но из нас ни один не может похвастаться нормальностью, идёт? Фэн Синь в ответ снова закричал: — Не спрашивай! Ты не поймёшь! Он не такой, как мы! Он свихнулся! У него к тебе… к тебе… — Что у него ко мне? Будьте любезны, отпустите меня, чтобы я сам пошёл и посмотрел, хорошо? Один порывался вернуться, двое других тянули его за собой, третья смотрела на все это, прикрыв лоб ладонью, и покуда они застряли на одном месте, впереди внезапно послышался голос, отливающий холодом металла: — Я разве не сказал, что, оказавшись в чужих владениях, не стоит трогать ничего без спроса? Все так и застыли на месте. Этот голос заставлял кровь стыть в жилах.«Что ж… похоже момент, когда он прихлопнет, как бабочку, настал.»
Хуа Чэн стоял, прислонившись к стене, и преграждал им путь. Он с улыбкой произнёс: — В противном случае, уж я не берусь утверждать, какая участь за это постигнет. Он улыбался, но во взгляде не было и тени улыбки, только тьма, в которой ничего не разглядеть. Одной рукой обняв другую, он поигрывал в пальцах чем-то маленьким. Тёмно-красной коралловой бусиной, нанизанной на тонкую прядь его волос. Коралл переливался красным блеском и притягивал яркостью взгляд, так же как алеющая на его бледных пальцах нить. Фэн Синь и Му Цин не промедлили ни секунду — один сразу выпустил целый колчан стрел, другой сделал выпад саблей, посылая мощную атаку, схватил Се Ляня и помчался прочь. Фэн Синь, действуя по старому сценарию, на бегу обрушивал проход за ними. — Твою мать! Как у него получилось так быстро нас найти? Му Цин заорал в ответ: — Я откуда знаю?! …Нить! Красная нить! Их руки до сих пор связывает эта нитка!!!«Я уже устала носится за ними… почему нельзя поговорить, да узнать все нормально?»
Оба, словно пробудившись от наваждения, одновременно попытались схватить Се Ляня за руку. Но разве принц позволил бы им совершить задуманное? Другой ладонью закрывая нить, он воскликнул: — Нельзя её снимать! Фэн Синь обратился к принцу: — Ваше Высочество, пока на тебе эта нить, он найдет нас где угодно. Если не хочешь, чтобы нас нагнали, придётся её отвязать! Но Се Лянь, не отпуская ладони, ответил: — Но что такого страшного случится, если он нас нагонит? Я… хотел бы подробно расспросить его обо всём. Юй Лань устало выдохнула: — Действительно, почему нельзя его просто спросить? Му Цин нахмурился и изумился: — Спросить?! Ты сейчас серьезно?! Ты думаешь, он вот так просто решит все объяснить?! Юй Лань парировала его выпад: — Хотя бы с Се Лянем он должен объясниться! — Да, что с вами двумя?! Ты, Юй Лань, как ты можешь быть такой доверчивой?! Последние слова словно эхом отразились от стен пещеры. На мгновение повисла тишина. Юй Лань ровным спокойным голосом ответила: — Лучше я буду казаться глупой и доверчивой, при этом поговорив, чтобы обсудить недопонимание, чем убегать ничего не решив, на выдумав в голове невесть что. Му Цин изрядно пожалел, что сказал что-то подобное, поспешил как-то исправить ситуацию: — Я не говорил, что ты глупая. Юй Лань едко усмехнулась: — Но подразумевал. Он выдохнул и закатил глаза: — Я не это имел в виду. — А я не всегда могу догадываться, что ты имеешь в виду, а что нет. После чего кажется накал спора между ними поубавился, но вопрос остался открытым. Се Лянь произнёс: — Я бы хотел подробно его расспросить. Не думаю, что случится что-то страшное если он нас нагонит. Му Цин выпучил глаза: — У вас, что, чувство самосохранения напрочь отсутствует?! Похоже, я смотрю, он должен съесть тебя живьем, чтобы ты наконец понял, насколько он опасен! — Но ведь мне и так уже известно, что он весьма опасен! А вы не хотите говорить мне, что было на той фреске, и к нему приближаться тоже запрещаете. Так вам ни за что меня не уговорить! — Он — Князь Демонов. И ведёт себя странно. Зачем тебе ещё какие-то уговоры? Обычно люди, услышав хотя бы об этих двух вещах, понимают — лучше к такому не приближаться! Се Лянь показал два пальца: — Два варианта. Либо вы отпустите меня к нему, чтобы во всём разобраться, либо дадите мне взглянуть на фреску. Они остановились перед принцем и в один голос завопили: — Ни то, ни другое! Тогда Се Лянь стал закатывать рукава. — Раз не получается решить всё на словах, сделаем это в бою! Кто из вас будет первым? Или нападете сразу оба? Му Цин сказал Фэн Синю: — Давай ты! — и отошёл в сторону. Юй Лань почувствовала, что-то неладное. Эти двое что-то задумали. Особенно когда они так сговорчивым друг с другом. Фэн Синь натянув до отказа лук, он предупредил: — Ну хорошо! Ваше Высочество, прошу меня извинить! Се Лянь тоже произнёс: — Прошу ме… Однако не успел он договорить, ведь что-то случилось. А потом кто-то позади выкрикнул: — Замри! И замолчи! И принц застыл, подобно железному столбу. Причём не только застыл, он теперь не мог издать и звука! Возникший из-за его спины Му Цин скомандовал Фэн Синю: — Потащили его. Талисман поможет, но действовать будет недолго. — Что вы творите?! — воскликнула Юй Лань. Фэн Синь растерянно проговорил: — Зачем ты напал на него исподтишка? Мы же договорились, что будем драться один на один? Му Цин ответил: — Сейчас не до сражений один на один! Он ведь это специально предложил, потянуть время, чтобы дождаться Хуа Чэна, я это сразу понял. Ты что, не видишь, в каком он состоянии? Одержимый, ни дать, ни взять. Что бы ты ему сейчас ни сказал, он не поймёт, что всё ради его же блага. И вообще, может статься, увидев Хуа Чэна и послушав парочку выдуманных оправданий, он сразу же поверит, словно под действием чар лисьего демона! Фэн Синь, подумав, согласился и со вздохом произнёс: — Ваше Высочество, мы вовсе не желаем намеренно тебя одурачить, но всё дело в том, что он питает к тебе… Нет, это слишком непристойно, не могу я такого вслух сказать! Пойдём с нами. Му Цин подхватил: — Идём. — Подождите! Вы буквально сами не говорите всей информации, так ещё и с Хуа Чэном не даёте поговорить. Так и поступили так подло, сыграв на доверии Его Высочества. — произнесла Юй Лань преградив им дорогу. — Да не о чем тут разговаривать! — возразил Му Цин. — Если и ты будешь нас тормозить, то у меня не будет другого выбора как… Но договорить он не успел, Хао, слетев с пояса Юй Лань, наставил острие на Му Цина. — Убери меч. Сейчас не время для сражений. — холодно проговорил он. Юй Лань, сощурив взгляд, произнесла: — Тебе ли не знать, что не я управляю волей меча. Он лишь защищает меня от тебя. Затем Му Цин перевёл взгляд на меч, а знаем снова на Юй Лань и проговорил, больше для Хао, чем Повелительницы Цветов: — Ничего не буду делать, если ты без вопросов пойдешь с нами. Хао не отступал. Юй Лань не в силах как-то продолжать спор, их бесполезно переубеждать. — Хао… оставь. Меч ещё на мгновение завис напротив Сюаньчжэня и нехотя вернулся на пояс к Юй Лань. Их категоричность можно было понять, ведь они видели Собирателя Цветов, как ужасного и коварного демона, в отличии от Юй Лань, что подметила его весьма нежную сторону по отношению к Се Ляню. После чего они в тишине напросились вперёд. Неожиданно путь им преградила гора камней. Фэн Синь, увидев, что дальше не пройти, удивился: — Почему туннель завален? Дальше хода нет? Му Цин накинулся на него: — А разве не ты засыпал весь путь булыжниками? Меня-то что спрашиваешь? Фэн Синь возразил: — Но ведь это ты нас вёл! Какой из тебя проводник, если мы пришли туда, где уже бывали? Почему мы вернулись на то же место? Му Цин не принял его возражений: — Шутишь? Я дороги не знаю, как я мог вас вести? Мы просто бежали, куда глаза глядят! Между ними вновь назрела ссора, но Фэн Синь махнул рукой и сказал: — Ладно, некогда с тобой препираться, копаем, копаем! Принц, что безвольно стоял, мог только смотреть на все происходящее. Юй Лань стояла неподалеку от Се Ляня, он вновь увидел как та держится за плечо, а после и вовсе заметил как с левой руки что-то капает. Приглядевшись он узнал кровь. Значит Се Лянь был прав и она ранена. Юй Лань, казалось, и вовсе не замечает этого. Фэн Синь принялся молотить по камням кулаками. У Му Цина на лбу вздулись вены, он занёс свою воинственную саблю и нанес рубящий удар по завалу, в два счёта расчистив путь. Камни и песок полетели в стороны. Двое небожителей уже вновь собирались приказать Се Ляню идти, но когда рассеялась пыль, перед ними вдруг возник красный силуэт. Это был Хуа Чэн! Он стоял, не произнося ни слова, с заведенными за спину руками и угрозой во взгляде. У Фэн Синя тут же вырвалось: — Да что же ты не отвяжешься, будто призрак, что никак не упокоится с миром! Фэн Синь и Му Цин мгновенно отбежали прочь, увеличив расстояние между ними. Но Хуа Чэн на них даже не взглянул, его взгляд переместился в сторону, и он сделал шаг к принцу. Тогда двое небожителей поняли, за кем он явился, и тут же загородили Се Ляня собой. — Не приближайся! — крикнули они хором. Лицо Хуа Чэна было мрачнее самой черной тучи. Юй Лань напряглась. Все таки видеть каков Хуа Чэн в гневе не хотелось. Спустя некоторое время раздался его неторопливый голос: — Извольте объяснить, что всё это означает. Тон его звучал довольно спокойно. Но Фэн Синь ответил прямо, без обиняков: — Можешь больше не притворяться. Это место — твоё самое настоящее гнездо. Мы уже знаем, что за статуи здесь хранятся, и твои картины… мы видели все до одной! Хуа Чэн стоял, повернувшись к ним в профиль, преграждая путь. А после этих слов его заведенные за спину руки, кажется, судорожно дернулись, будто неестественно поджались пальцы. Он чуть опустил голову и бесцветным тоном спросил: — Его Высочество… тоже видел? Юй Лань поспешила ответить: — Нет! Эти двое не дали ему это сделать… Фэн Синь тут же возразил, натянув лук: — Он тоже видел. — произнес он с нажимом. — Нам прекрасно известно, что у тебя… на уме. Из почтения к твоему статусу Князя Демонов, если в тебе самом есть хоть капля самоуважения, попрошу тебя больше не приближаться к Его Высочеству. Юй Лань поспешила опровергнуть это. — Не слушай их! Принц не видел большей части картин! Хуа Чэн бросил взгляд на Юй Лань. Он внимательно изучал ее лицо. Все таки к ней он испытывал чуть больше доверия. В этот миг Му Цин заградил спиной Юй Лань, дабы тот не видел ее. Хуа Чэн спросил, обращаясь к Се Ляню: — Это так? Но Его Высочество только и мог безмолвно стоять на месте. Бровь Хуа Чэна взметнулись вверх и с жестокой насмешкой в голосе переспросил: — Не приближаться к нему? А вы двое какое имеете право заявлять мне подобное? — Не дожидаясь ответа, Хуа Чэн резко поднял опущенные веки. — Кстати, спасибо за напоминание. Я ведь ещё не поквитался с вами, продолжим же платить по счетам! В следующую секунду на двоих небожителей с резким свистом ринулся бесчисленный рой серебристых бабочек! Единственным способом противостояния этой налетевшей яростным ураганом атаке было уйти в защиту. Фэн Синь и Му Цин выкрикнули: — Щит! Так как Юй Лань была все же ближе к Се Ляню, то знала, что рядом с ним будет безопаснее. Однако яростный вид Хуа Чэна вызывал тревогу. Бабочки каплями дождя разбивались о магический заслон, сверкая серебристыми вспышками, но вскоре превращались в новых и продолжали нападать, без устали, ни на миг не останавливаясь. Небожители, отбивая атаки одну за другой, то и дело отступали, Хуа Чэн же шаг за шагом уверенно приближался. От магических волн его чёрные волосы заплясали без ветра, в глубине глаз полыхал гнев и жестокость, которые улавливались с первого же взгляда, озаренные ярким, подобным взошедшему солнцу, сиянием серебристых бабочек. Фэн Синь и Му Цин, загнанные в одностороннюю оборону, переглянулись и решили всё-таки перейти в активное наступление — не снимая щита, они бросились вперед, каждый со своим оружием, и все трое принялись сражаться в пещере, которая, стоит заметить, не отличалась просторностью. Фэн Синь бился с призрачными бабочками, Му Цин же вышел против Хуа Чэна. Но тот протянул руку, и в его левой ладони появилась изогнутая сабля, Эмин, которая и приняла на себя атаку! А пускай Юй Лань видела Эмин в бою, но тогда он предстал и правда в не лучшем состоянии. Но теперь, видя его в полноценном бою, все-таки заставило ее испугаться. Битва вышла на редкость впечатляющая. Хуа Чэн сражался один против двоих и нисколько не уступал, полностью сосредоточенный и собранный. Вскоре Эмин сделал выпад, подцепил остриём чжаньмадао Му Цина и вывернул саблю противника так, что она вонзилась в каменную стену. Му Цин всё ещё держал рукоять своей сабли, однако вытащить лезвие из стены не смог. Стоило ему отвлечься, Хуа Чэн ударил его кулаком в челюсть, так что Му Цина отбросило в полёт, и саблю он наконец выпустил. Тем временем стрелы Фэн Синя непрестанно ломались, разрезаемые на лету острыми краями серебристых крыльев призрачных бабочек. Всё-таки маленьких слуг Хуа Чэна было слишком много, одолеть их практически не представлялось возможным! Победитель определился, и из всех углов с шорохом поползли бесчисленные белые нити, которые вновь оплели двоих небожителей как куколок. Чем сильнее те вырывались, тем сильнее запутывались, и тем крепче стягивались нити. Му Цин, пытаясь разорвать путы, завопил: — Так значит, это и правда ты! Ты бросил нас в ту яму! Фэн Синь добавил: — И это не паутина! Это…! Осознание что это нити коконов бабочек не уменьшил страх перед ними, все-таки они были похожи на паутину. Но на удивление эти нити не достигли Юй Лань, хотя Хао уже был наготове их разрубить. Битва завершилась, Хуа Чэн убрал саблю и с насмешкой обратился к проигравшим: — Я бросил вас туда, чтобы вы переждали опасность. А коли разобраться до конца, если бы вы своими дурными криками не вызвали сход лавины, никогда и ни за что не попали бы в эту пещеру. Не хотите ли вознести мне благодарности за то, что я спас ваши жалкие жизни? Леденящий душу холод во взгляде Хуа Чэна становился всё сильнее, он сверху вниз глянул на Му Цина и тихо произнес: — Как видно, всё-таки это я обладаю природным талантом к фехтованию саблей. А не ты. Горло Му Цина стягивали белые нити, так что его лицо то краснело, то зеленело, а в уголке рта показалась кровавая пена. Он с трудом прохрипел: — Ты!.. Ты…? Так вот в чём дело, теперь я понял… Фэн Синь тоже прошипел сквозь сжатые зубы: — Что… ты понял?! — Я понял… почему этот паршивец так меня ненавидит… Возможно, и в твоём случае причина кроется где-то рядом! — Ка… кхе… какая причина? Му Цин со злостью воскликнул: — Его безумие! Ты забыл, что изображено на той фреске? Он же и есть тот… молодой солдат, которого Его Высочество велел повысить по возвращении с Горбатого холма. Его Высочество сказал, что мальчишка отлично владеет саблей, что ему подходит это оружие… кхэ-кхэ… — И какое это к тебе имеет отношение?! Но Му Цин замолчал. Раздался удар — Хуа Чэн врезал ему кулаком по лицу и с жутковатой улыбкой ответил вместо Му Цина: — А такое, что он прогнал меня из военного лагеря!«На заметку: Хуа Чэн злопамятный…»
Фэн Синь поразился: — Мать твою! Зачем ты его прогнал?! Что он тебе-то сделал?! Му Цин, по лицу которого струилась кровь, ответил: — Я просто велел ему возвращаться домой, война — это ведь не какое-то радостное событие! Откуда я знал, что он настолько выживет из ума, что будет помнить обиду по сей день!.. Ещё один безжалостный удар не дал ему договорить, теперь его лицо и вовсе перекосило. Хуа Чэн с улыбкой произнёс: — Думаешь, я не догадываюсь, почему ты тогда прогнал меня? Хм? Взгляд Му Цина сверкнул. Хуа Чэн же, посмеиваясь, продолжил: — Но теперь-то и дураку понятно, кто из нас на самом деле никчемное создание, не находишь? Сплюнув кровь, он отчеканил: — И хорошо, что я прогнал тебя взашей. Или что же, надо было позволить тебе остаться в лагере, чтобы ты постепенно сближался с Его Высочеством, целыми днями наблюдая за ним и думая неизвестно о каких гадостях? Вот уж поистине отвратительно! Ещё на первой фразе Хуа Чэн занёс кулак, однако стоило Му Цину выкрикнуть «отвратительно», и рука Хуа Чэна застыла в воздухе. На тыльной стороне бледной ладони проявились синие вены, пальцы крепко сжались и расслабились, расслабились и снова сжались. Спустя минуту он угрожающе проговорил: — За это я с тобой поквитаюсь позже. А сейчас отвечай, да не смей юлить. Сказанное тобой перед сходом лавины — правда? Глаза Му Цина внезапно округлились, он посмотрел на Фэн Синя, который глядел на них точно таким же взглядом. Они оба не знали, как следует ответить. Хуа Чэн сурово пригрозил: — Мое терпение имеет границы. Считаю до трёх. Один! Два! И вдруг Му Цин, проявив смекалку в миг опасности, вскричал: — Ваше Высочество, беги!!! Се Лянь тут же бросился прочь. Хуа Чэн сразу обернулся и призвал белые шёлковые нити, которые моментально скрутили Се Ляня. Не сделав и двух шагов, принц упал. В следующий миг Хуа Чэн бросил взгляд на Юй Лань, та от грозного взгляда демона попятилась назад, подняв правую руку вверх, в жесте сдаваясь, произнесла: — Не намерена как-то препятствовать. Хуа Чэн ничего не ответил, медленно развернулся, некоторое время постоял неподвижно, но всё-таки направился к нему. Но сделал лишь несколько шагов, когда Фэн Синь позади него не выдержал и воскликнул: — Хуа Чэн! Шаг Хуа Чэна застыл, он чуть повернул голову. Фэн Синь, собравшись с духом, решил пойти на уговоры: — Прошу… отпусти Его Высочество! Он уже достаточно настрадался. Ты… не можешь с ним так… Хуа Чэн не ответил. Он подошёл к Се Ляню, склонился и поднял принца, одной рукой под колени, другой обняв за плечи. Фэн Синь громко взревел, будто бы наблюдал страшную картину, как тигр утаскивает в своё логово барашка, где разорвёт его на части и сожрёт. Му Цин вновь принялся изо всех сил рвать зубами белые нити, но те коварно сплелись таким образом, что все его усилия были тщетны. Юй Лань осталась стоять на месте смотря вслед удаляющемуся Хуа Чэну с Се Лянем на руках. Видеть такого Собирателя Цветов было жутко, но Юй Лань была уверена кому-кому, а Его Высочеству он не навредит.