Прерогатива Альфы

Кровать прогнулась, и Белла сильнее зарылась лицом в подушку. Под шорох простыней и тихое дыхание большое тело обвилось вокруг нее, окутывая теплом. Ее босые пальцы лениво скользнули в поисках утешительного тепла. Большая ладонь, покрытая мозолями, прошлась по обнаженной коже ее руки, пока не нырнула между матрасом и ее боком и крепко не обхватила ее. — Ммм, — тихо вздохнула Белла, снова устраиваясь поудобнее в тепле. Сны продолжали носиться и кружиться над сознанием, как камешки, пока она не всплыла и не вырвалась на поверхность. Тяжелые веки открылись навстречу интимному предрассветному свету. Когда сон улетучился из сознания, она на мгновение погрузилась в тишину между сном и всеми заботами реальности. Дыхание Сэма было ровным и размеренным, влажное горячее дыхание проникало в ее волосы. Он всегда спал, уткнувшись лицом в ее затылок, но обычно она не могла позволить себе роскошь просыпаться рядом с ним. К утру он всегда уходил. Белла украла еще несколько мгновений, наслаждаясь ощущением того, как ее окутывает жар, тяжелая рука обвивается вокруг ее бока и крепко удерживается ладонью под ребрами. Он покинул их кровать, чтобы отправиться на патрулирование в полночь, когда в темноте раздался протяжный навязчивый вой. Должно быть, он просто вернулся, чтобы урвать часок сна перед началом дня. Это просто идеально совпало с перерывом в цикле ее сна и оказалось достаточно разбудить ее. Но, к сожалению, когда дремота отступила, ее вялое тело тоже проснулось и почувствовало то, что оно чувствовало все эти дни по утрам. Желудок Беллы несколько раз сжался, прежде чем перевернуться, вызвав волну тошноты, подступающей к горлу. Зажав рот рукой, Белла попыталась высвободиться, но тяжелая рука не сдвинулась ни на дюйм. Еще одно отчаянное шевеление, и Сэм проснулся настолько, чтобы отпустить ее, и она сползла с кровати. Захлопнув за собой дверь, она нырнула в туалет и выпустила довольно не впечатляющую струйку жидкости. Она рухнула на холодный кафель, в то время как ее желудок продолжал ныть и сводить спазмами, и оперлась предплечьем о фарфор, пока возилась со своими волосами. Она полагала, что ей повезло. Она благополучно прошла свой первый триместр без каких-либо проблем с утренней тошнотой, но каждый день на этой четырнадцатой неделе она просыпалась с ощущением тошноты. Беременность стало невозможно игнорировать. Обычные симптомы вроде чувствительной груди, усталости и вздутия живота были достаточно похожи на ПМС, чтобы она могла списать их со счетов, но, будучи худой с самого начала, она стала замечать и другие проявления. Она больше не могла застегнуть молнию на джинсах, и ни один из ее лифчиков больше не подходил. Это немного пугало. В отличие от большинства будущих мам, Белла не читала книги о беременности, не шерстила мамские сайты и не тратила часы на онлайн покупки — она изо всех сил старалась, чтобы все было «как обычно». За последние шесть лет так мало было этого драгоценного спокойствия и предсказуемости. О, она следила за тем, чтобы хорошо питаться, и ходила к врачу, но в остальном без двух дней четыре месяца она доблестно откладывала обдумывание вопроса о том, что она беременна. Что она беременна ребенком Альфы. Джейк и Мэл, Эндж и Эмб, Ким и Джэр — все ее близкие друзья поняли намек и не спрашивали, как она себя чувствует, и не болтали о детях, но она ловила их обеспокоенные взгляды и тонкие попытки успокоить ее. Она почти не видела остальных членов Стаи за последние несколько недель или около того. На самом деле — если честно — она избегала их как чумы. Потому что это становилось смешно. Сначала она думала, что неловкое молчание и скрытые взгляды из-под опущенных голов были результатом сплетен за спиной и лицемерных суждений, но и Джейкоб, и Эмбри заверили ее — несколько раз — что это не так. Очевидно, теперь она пахла как пара Альфы, и независимо от того, как к ней относился человек, волк видел в ней вторую в Стае. Добавить к этому, что теперь она пахла как очень беременная подружка Альфы, и можно с уверенностью сказать, что Белла в одиночку повергла всю Стаю в инстинктивное столпотворение. Сочетание ее положения и усиленного инстинкта защиты оборотней сделало их всех неустойчивыми и неудобными в человеческой коже. Все они хотели защитить ее, прикоснуться к ней, особенно молодые волки плохо с этим справлялись — с их первобытными инстинктами и недостаточным юношеским контролем. Они затевали драки из-за какой-нибудь глупости, например из-за того, чтобы придержать ей дверь, или бегали за ней повсюду, как щенята в зоомагазине, душили ее в пылких объятиях или сажали к себе на колени, когда она проходила мимо. С каждой неделей это только усиливалось, пока Белла просто не стала избегать их всех вместе. Было не очень легко притворяться, что все «как обычно», когда это настолько явно было не так. Задыхаясь, Белла откинула голову назад, спуская воду в туалете, и взяла себя в руки. Упершись руками в раковину, она поднялась на ноги, доковыляла до раковины и включила воду. Убрав волосы назад и ополоснув лицо, она оцепенело почистила зубы и глядя как бежит вода, пытаясь успокоить желудок. Прополоскав рот, она убрала зубную щетку обратно в шкафчик. Но когда она закрывала дверцу, то поймала свое отражение в зеркале. Оно заставило ее задуматься. За два дня до четырех месяцев до этого она посмотрела в это зеркало, и между двумя отражениями было так мало сходства. Женщина, смотревшая на нее в ответ, теперь выглядела здоровой. Возможно, даже спокойной. Она выглядела немного уставшей, но ее лицо больше не было изможденным, а кожа светилась здоровьем. Она знала, что другие люди тоже это заметили. Каждый раз, когда отец видел ее, он что–нибудь такое говорил — и был в таком восторге от того, что она ушла от Пола, что ни разу не спросил ее, почему она живет с Сэмом. Он увидел, что она выглядит здоровее. Что ей значительно лучше. Казалось несправедливым, что как только она крепко ступила ногами на землю, она снова уходила у нее из-под ног. Но это было так, и ей нужно было с этим смириться. — Ты беременна, — прошептала она женщине, смотревшей на нее в ответ. — Через пять месяцев у тебя будет ребенок. Она увидела, как ее собственные глаза бессознательно расширились, когда она просто произнесла эти слова вслух. Белла была напугана. Она знала, что Анджела и Малия умирали от желания вмешаться с советом и поддержкой, и что Ким была бы счастлива пообщаться и точно рассказать ей, чего ожидать, ведь до родов ей самой оставалось всего две недели. Джейкоб, как настоящий чемпион, водил Малию на два приема в первом триместре беременности, и она знала, что Малия с радостью пойдет с ней на предстоящее УЗИ. Но это было не то же самое. Белла всегда представляла, что сделает это с кем-нибудь. С кем-нибудь вроде отца ребенка. Как и все, кто имел сверхъестественные носы в Стае, Сэм узнал об этом раньше нее, но он ни словом не обмолвился о беременности. Он вообще почти ничего не говорил. Последние четыре месяца они придерживались одного и того же распорядка: молчаливый ужин и мытье посуды, а затем горячие ночи с парой страстных слов, произнесенных шепотом. Иногда после ужина они садились на диван перед камином. Она клала голову ему на бедро и читала свою электронную книжку, пока он молча смотрел на пламя. Но в остальном у них были разные жизни. Сэм сказал, что она может выбирать, как она хочет жить. Белла все больше и больше пыталась решить. Но прежде чем она смогла ответить на этот вопрос, ей нужно было задать другой. И это была перспектива еще более ужасающая, чем беременность. Белла на мгновение опустила голову, и ее взгляд, естественно, опустился на живот, который только начинал выпирать под слишком большой ночной рубашкой. Она поднесла ладонь к животу, а затем разгладила ткань поверх растущей выпуклости ниже пупка. Шмыгнув носом, она положила ладони на каждую тазовую кость, а затем сомкнула пальцы на твердом бугорке между ними, баюкая его. Ее ребенок. Ребенок Сэма. Всплеск адреналина заставил ее сердце пропустить удар. Подсунув ладонь под живот, Белла открыла дверь ванной, пытаясь выплыть сквозь сюрреализм обстановки на какую-нибудь твердую почву. Ее взгляд беззастенчиво скользнул по ее животу, когда она вышла в комнату — она действительно пытаясь осознать все это. Первые лучи рассвета наполнили комнату мягким розовым сиянием, взгляд Беллы метнулся к окну… И замер. Сэм сидел на краю матраса, уперев руки в бедра. Наблюдал за ней. Белла неловко поджала губы, и ее безмолвный взгляд опустился на пол между его ног. Он всегда уходил до рассвета. Сбитая с толку, она обхватила себя руками и некоторое время наблюдала за ним. На нем были только обрезанные шорты, а его волосы, заплетенные в блестящую косу, были перекинуты через широкое плечо, как будто он направлялся куда-то.… куда бы он ни шел. Но его поза выражала задумчивость, почти меланхоличность. Склонив голову, он опирался на колени и смотрел в ковер, сложив пальцы между коленями. Белла облизнула губы. — Я не ожидала, что ты будешь здесь, — прошептала она. — Вчера вечером все прошло хорошо? Сэм незаметно кивнул в пол. Белла на мгновение прикусила губу; молчание было неловким. Она понятия не имела, что сказать ему за пределами их повседневной рутины. Резко вздохнув, она повернулась к окну и направилась туда, отвлекаясь на рассвет. — Ты уходишь? — беззаботно спросила она. Остановившись у подоконника, она вгляделась в лес. Туман только начинал подниматься и висел, мрачный и неземной, над лужайкой, ловя ранний свет. Когда он не ответил, она обернулась через плечо. Чтобы обнаружить, что он наблюдает за ней. Белла вопросительно подняла бровь. Сэм шумно вздохнул и медленно откинулся на спинку кровати. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — этот мягкий бас был идеальным саундтреком к рассвету за окном. На секунду она отвлеклась на его гипнотический голос — ей нравилось, как он звучит, — но слова, наконец, достигли ее слуха. Этот невинный маленький вопрос был причиной многих вещей, и он быстро перевернул ее мир с ног на голову и сильно потряс его. Чего она хотела? Взволнованная, Белла мгновение на моргнула, прежде чем переступить с ноги на ногу. — Эм, я… — она запнулась. — Я хочу, чтобы ты ушел, если хочешь… Сэм наклонил голову, наблюдая за ней из-за своей каменной маски. — Это не то, о чем я спрашивал. Белла чувствовала себя оленем в свете фар — она понятия не имела, что сказать. Стресс вырвался наружу в виде демонстрации отсутствия самообладания. — Я думаю, это зависит от того… — она дерзко склонила голову набок. — …собираешься ты превратиться в тыкву или что-то в этом роде на рассвете? — она бросила взгляд в окно. — Я не знаю этого, потому что тебя здесь никогда не бывает. Черт возьми, я даже не знаю, чем ты занимаешься весь день, — фыркнула она. — Может быть, у тебя есть другая жизнь на другом конце города? Ее выпад был ясен… и Сэм не подтвердил и не опроверг его даже намеком на реакцию. Это усилило ее неуверенность. Она сделала шаг к нему навстречу, когда гормоны, душевная боль и годы потрясений сговорились против нее. — По крайней мере, я знала, что у нас с Полом происходит, — горько рассмеялась она. — Ты ешь мою еду, трахаешь меня всю ночь, а потом уходишь! Сэм не шевельнул ни единым мускулом, но напряженные глаза быстро перебегали с одного ее глаза на другой, пока ее уши не окрасились в ярко-красный. Она от унижения закрыла лицо ладонями. Что с ней было не так? Никогда в жизни она не употребляла этого слова. — Я тебя не трахаю. Спокойный глубокий голос Сэма заставил ее снова поднять лицо. Теперь он сидел напряженно расправив плечи. — Тогда что ты делаешь? — прохрипела она. С каждым проходящим днем и растущим животом ей нужно было знать больше. Сэм молча ответил на ее пристальный взгляд, прикрыв глаза и явно не желая отвечать. Это привело ее в бешенство. — Что, Сэм?! — закричала Белла, страх и отчаяние вылились в неловкую сцену. — Что это! Потому что Джейк сказал, что ты больше животное, чем человек! Джаред сказал, что ты наблюдал за мной постоянно вечность назад, а Пол сказал, что все это время ты просто хотел «мою задницу», — ядовито процитировала она, затем ее рука метнулась к животу. — Я ношу твоего ребенка, и я не знаю, кто ты! Белла судорожно вздохнула, выпрямляясь с того места, где она наклонилась вперед, когда эмоции вырвались из груди. Она моргнула, возвращаясь в настоящее… и к опасному мужчине в другом конце комнаты. Сэм не двигался, но каждый мускул на его коже был напряжен. Непроницаемая маска его лица теперь выглядела так, словно была отлита из железа, напряженная, хрупкая и выпирающая из-за огня, который мерцал в его глазах. Белла сделала несколько осторожных шагов к двери. — Что это? — прошипела она, понизив голос и успокоившись, но она уже слишком далеко зашла, чтобы отступать. — Доминирование? Соревнование? Наказываешь его за что-то? Это был вопрос, над которым она мучилась, и задавать его было все равно что срывать пластырь. Ее сердце обливалось кровью, а из глаз текли слезы. С контролируемой силой, делающей движения четкими, Сэм поднялся на ноги. Белла попятилась так поспешно, что ударилась о дверь. Он замер, между его бровями пролегла морщинка. — Я говорил тебе, что ты в безопасности, — прошептал он, а затем быстро отвернулся. Сэм потер лицо бесцеремонными руками, а затем хрустнул шеей, и Белла заставила себя сделать глубокий вдох. Она могла не знать, кем он был, но она знала, кем он не был. Этот человеком не был Полом. Однако ее тело все еще не верило ей и пришло в состояние повышенной готовности — ее сердце билось так быстро, что у нее кружилась голова. Выдохнув длинным потоком сквозь сжатые губы, она, пошатываясь, подошла к комоду и еле удержалась на ногах. Сэм крался к креслу-качалке походкой пантеры. Он остановился перед окном и уставился на пробуждающийся день. В течение нескольких минут пространство между ними заполняло только пение неоперившихся птиц. Затем она услышала его тихий вздох. — Все, что я делаю, делается на благо моей Стаи, — ровно произнес он своим властным басом. — Когда Совет попросил меня найти тебя в лесу, я знал, что мне предложили шанс искупить свои грехи. Я воспользовался им — альфа должен пользоваться доверием своих людей, чтобы уравновесить страх, — его руки были сцеплены за спиной, спина прямая, а голос бесстрастный, как будто он произносил речь. — Ты была человеком, раненным нашим заклятым врагом, а я чувствовал себя защитником, что свойственно нашей природе. Белла все еще чувствовала головокружение, поэтому она забралась на комод и свесила ноги с края. — Ты была близка с наследником Эфраима, и мы следили за тобой так же, как и за Джейкобом, — он глубоко вздохнул и расправил плечи. — Затем запечатлелся Пол, — он сделал паузу, и это прозвучало так, будто ему нужно бвло облизать пересохшие губы. — Моим долгом было сделать все возможное, чтобы стабилизировать его. Он был лучшим нападающим Стаи, — Сэм обернулся через плечо. — После меня. Белла обхватила себя руками, защищаясь от нахлынувших непрошеных воспоминаний тех дней. Сэм, казалось, подвел итоги, а затем продолжил. — Когда стало ясно, что недостатки Пола выходят за рамки запечатления, которое должно их исправлять, было слишком поздно, — его рука поднялась к окну, и он рассеянно провел пальцем по раме. — Хотя это мой долг — вершить правосудие, вмешиваться как того хотел Джейкоб, было бы плохим решением. Особенно в запечатление. Рука Сэма снова опустилась. — Ты бы вернулась. Осталась с ним, — он глубоко вздохнул, и его голос понизился. — Ты бы увидела во мне врага. Белла судорожно сглотнула, пока переваривала услышанное. Он был прав — когда Джейкоб и Эмбри попытались вмешаться, это просто заставило ее еще больше замкнуться в отношениях. — Когда ты была готова слушать, — Сэм продолжил тихим шелковистым басом. — Я предложил тебе альтернативу и ты согласилась, — он сделал паузу и снова сцепил руки за спиной, выпятив челюсть. — Это отвечало твоим и моим потребностям и помешало тебе к нему вернуться. Белла смотрела ему на спину, разинув рот, ожидая продолжения. Сэм смотрел поверх лужайки на разгорающийся день, очевидно, закончив свою речь. Откинувшись на стену, она закрыла рот, щелкнув зубами. Все это имело идеально выверенный смысл. Рациональный, разумный смысл: контракт, основанный на необходимости. Так почему же это казалось таким неправильным? И что, черт возьми, она вообще чувствовала? Закрыв глаза, Белла склонила голову, массируя виски. И именно в этом заключалась суть проблемы: у нее были чувства. У нее были чувства к Сэму. Она скучала по нему, с нетерпением ждала встречи с ним, жаждала его прикосновений — было ли все это просто результатом гормонов и отчаяния? Белла внезапно поняла, почему она так боялась задать этот вопрос: она надеялась… Она подняла глаза и обнаружила, что он стоит у низа кровати, молча наблюдая. Он всегда смотрел. У Беллы комок застрял в горле. — Это все? Больше ничего? Взгляд Сэма метался между ее глазами. — Чего ты еще хочешь? — тихо спросил он. Он снова отбросил ее назад. Ее взгляд на мгновение метнулся в сторону, когда она в смятении покачала головой. — Чего хочешь ты, Сэм? — она снова посмотрела на него. В носу у нее защипало от слез. Она начала осмеливаться надеяться… она начала обманывать себя… — Я уже говорил тебе, — пробормотал он. Жгучие слезы навернулись ей на глаза, и она попыталась сдержать их. — Все для блага Стаи, — она хрипло рассмеялась, закатив глаза. — Чего ты хочешь, Белла? Подавив рыдание, она встретилась с ним мокрыми глазами. — Разговоров, — она икнула. — Дружбы… чувств…? Глаза Сэма задержались на ней еще на мгновение, а затем он опустил их на пол, а вместе с ними и подбородок. — Джейкоб был прав, — прошептал он. — Я… я забыл… Ее внимание привлекло заикание — первая несовершенная щель, которую она увидела в непроницаемой броне. И это подсказало ей, что под ней скрывается что-то еще. Белла сморгнула слезы, чтобы разглядеть его поближе, просто чтобы убедиться. Подбородок слегка опущен, его лицо было как чистая доска, а глаза уставились в пол. Они были расфокусированы — возможно, он просто немного сбит с толку. Белла, шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной ладони. — Ты забыл? — спросила она, внимательно наблюдая за ним. Сэм поднял голову, его глаза сфокусировались, как будто он забыл о ее присутствии. — Да. Белла наклонила голову, задумчиво поджав губы. А затем она соскользнула на пол. Сэм наблюдал за ее приближением бесстрастным взглядом, но слегка выпятив гордую челюсть, а когда она остановилась перед ним, он полностью откинул голову назад. Он стоял неподвижно и безмолвно, пока она не торопилась, откровенно изучая его. Теперь комнату заливал золотистый свет, и она поняла, что это был один из немногих случаев, когда она видела днем его с тех пор, как все началось. Белла склонила голову набок, задумчиво нахмурив брови. Солнце отражалось в его жестких глазах, подчеркивало решительные черты его лица, приглаживало черную косу, подчеркивающую неумолимую мускулатуру, отчего он выглядел так, словно был отлит из бронзы. Его тело всегда было напряжено — свирепый и грозный воин, постоянно находящийся на начальных этапах войны. Вся человечность и эмоции были отброшены прочь от дикой силы, бескомпромиссного господства и хладнокровного долга. Без сомнения, Сэм был точной копией того, каким должен быть Альфа. Но все же… Он спал, уткнувшись лицом в ее затылок. Его руки были нежными даже в раскаленных добела муках страсти, его рот нежным. Наблюдая за ним, Белла руками приподняла подол своей футболки и медленно задрала ее, стягивая через голову и встряхивая волосами. Она уронила ее на пол рядом с собой. — Прикоснись ко мне. Брови Сэма удивленно приподнялись. — Иногда слова ничего не значат, — тихо сказала она ему. Она увидела узнавание в его глазах. — Сэм, прикоснись ко мне, — прошептала она. Его рука резко поднялась, как будто просто выполняя просьбу, но единственный палец, погладивший ее по щеке, был нежен, как шепот. Встретившись с ней взглядом, он провел им по ее скуле, а затем проследил линию лица до подбородка. Его взгляд метнулся вниз к своей руке, когда кончик его мозолистого пальца скользнул к ее рту и медленно провел по полноте ее губ. Белла стояла совершенно неподвижно и наблюдала за битвой, бушевавшей в его глазах — при утреннем свете это было ясно как день. Глазами он пробежался по ее лицу, словно пытаясь отпечать ее образ в сознании, пока проводил костяшками пальцев по ее щеке в ленивой ласке. Внезапно с его губ сорвался поток воздуха, как будто он все это время задерживал дыхание, и он тяжело сел на кровать. Белла встала между его колен, наблюдая за ним. Обе руки скользнули вверх, чтобы обхватить ее подбородок, в то время как его взволнованный взгляд скользил по ее лицу. Внезапно она поняла важную истину: он боролся долгое время. Вдохнув воздух сквозь зубы, Сэм откинул волосы с ее лица, пока его взгляд упрямо следил за руками. Он выдохнул, долго и ровно, через нос, а затем рассыпал ее длинные локоны по плечам, заправив их сначала за одно ухо, а затем за другое. По ее груди сначала прошелся его взгляд, а затем лениво скользнул палец. Оставляя за собой цепочку мурашек, он скользнул по полному изгибу одной груди, к ее солнечному сплетению. Взгляд Сэма оторвался от его руки и спустился вниз к ее животу. Словно в замедленной съемке, одна ладонь погладила ее по боку, а затем остановилась на выпуклости между тазовыми костями. И осталась там. Один вдох. Два. Белла протянула руку и провела кончиками пальцев по его лбу, а затем приложила ладонь к его щеке. Он проигнорировал ее приглашающий взгляд, а руки тяжело опустились обратно на бедра. — Сэм, — прошептала она. Он на мгновение сжал губы, а затем медленно поднял глаза. Даже на его каменном лице его взгляд был дрожащим и сырым. От боли в его глазах у нее перехватило дыхание. Она нежно обхватила его лицо ладонями, удерживая его взгляд со всей нежностью, присущей ее существу. Он был таким сильным, таким яростным и преданным. Таким потерянным. Она грустно улыбнулась. — Видишь, — прошептала она. — Ты помнишь. Глаза Сэма метались между ее глазами в течение нескольких ударов сердца. Затем он привлек ее к себе, медленно опустив лоб на ее плечо. Руки Беллы обхватили его сильные плечи, а затем она намеренно потерлась подбородком о его подбородок взад-вперед в той первобытной волчьей манере, которой он, казалось, жаждал, чтобы утешиться. В ответ раздался тихий рокот, слишком низкий для ее ушей, когда она погладила его между лопаток. Это сделало ее счастливой. Через мгновение Сэм глубоко вздохнул, отчего его плечи приподнялись, а затем поднял голову. Его руки погладили ее по спине под волосами, а затем обхватили ее лицо, когда он наклонился. В нескольких дюймах от нее он остановился на несколько медленных вдохов, глядя сначала в один глаз, затем в другой. Затем он притянул ее к себе… И поцеловал ее. Роскошный, буйный, поцелуй был воплощением неоспоримой нежности — ленивой, заботливой ласки между влюбленными, прижавшимися друг к другу в утреннем свете. Пошатнувшись, Белла подняла руки по обе стороны от его головы, пытаясь удержаться на ногах. Она раскачивалась, пока он наклонял голову из стороны в сторону, настойчиво впитывая ее дыхание, ее вкус и аромат — все, чего он хотел от ее губ. Белла впустила его добровольно, в то время как каждый вдох разжигал жар, который медленно сжигал ее сердце. Это была боль, которая была намного глубже, чем острый укол отпечатка, который паразитировал на ее сердце. Наконец, Сэм со вздохом отстранился, его глаза были широко раскрытыми и ищущими, что резко контрастировало с непоколебимой уверенностью этого поцелуя. Затаив дыхание, Белла смотрела на него в ответ, вероятно, с таким же выражением. На протяжении нескольких недель она задавалась вопросом, на что будут похожи его поцелуи днем, и теперь она знала. И это было страшно. Морщинка пролегла между его бровей, и его взгляд метнулся туда, где его большой палец провел дорожку по ее щеке, размазывая прохладную соленую влагу по ее коже. Белла отстранилась, шмыгнув носом и смущенно смахнув слезы. Он не позволил ей отойти далеко. Руки Сэма скользнули к ее бедрам и притянули ее медленными уговаривающими поглаживаниями, которые заставили ее повернуться, даже не осознавая этого, в то время как слезы мешали ей дышать. Его руки обвились вокруг нее спереди, прижимая ее к своей груди. — Тшш, — прошептал он, наклоняясь к ее уху, его горячее дыхание развевало ее волосы. А затем он лег на спину, увлекая ее за собой. Руки Беллы от неожиданности вцепились в его массивные предплечья, но он крепко держал ее, пока несколькими резкими движениями не опустился на простыни. Теперь, когда она раскинулась на его большом теле, откинув голову на плечо и поджав ноги, его руки постепенно ослабили хватку. Белла смотрела в потолок и наслаждалась спокойными, уравновешенными подъемами и падениями его груди. Каждая волна немного убаюкивала ее беспокойство. Когда она расслабилась, руки Сэма начали скользить по ее телу, проходясь по груди и щекоча соски, вниз по животу, чтобы погладить выпуклость, затем от бедра к бедру и снова вверх. Снова и снова он внимательно проводил руками по ее телу, успокаивая ее тревоги, растапливая ее страх. С долгим вздохом Белла протянула руку через голову к его лицу. При первом заходе дезориентированный палец коснулся его ноздри, и он шмыгнул носом, резко тряхнув головой. Хихиканье вырвалось наружу, когда Белла провела ладонью по его лицу к шелковистым волосам, а затем запустила пальцы ему за затылок. Руки Сэма радостно скользнули к ее полным грудям, его большая ладонь нежно обхватила их. — Ммм, — его человеческое мычание растворилось в низком рокоте, который она скорее почувствовала, чем услышала. Затем его руки снова начали обход. Белла закрыла глаза от утреннего света, воздерживаясь от вопросов и всего остального, что мешало насладиться драгоценным моментом удовлетворения. Это был такой подарок. Она не знала, как долго лежала вот так, потерявшись в гипнотической ласке его прикосновений, убаюканная его дыханием, успокоенная этим низким волчьим урчанием. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы выглядывать из-за деревьев и отбрасывать теплую тень на ее ногу, когда руки Сэма наконец остановились. — Волку всегда нравился твой запах, — выдохнул он, и согласные звуки прозвучали четко и интимно в ее ушах. — С той самой ночи, когда мы нашли тебя. Глаза Беллы открылись, но она не осмеливалась пошевелиться, чтобы не разрушить чары. — Мы наблюдали, ждали, — продолжил он плести кружево слов, словно паук, свою паутину. — Чтобы ты исцелилась, а мы стали сильнее. Затем Джейкоб обратился, и я увидел все, — его руки постепенно возобновили свои действия. — Человек тоже хотел тебя. На этот раз в его руках чувствовалось едва уловимое напряжение, которое заставляло из дрожать. Ее руки осторожно опустились с его затылка. — Пол… — его дыхание сбилось, и он судорожно сделал вдох-выдох. — Я должен был наблюдать, как он забирает то, что принадлежало мне, и ломает это, — раздался хриплый шепот, перешедший в шипение. — Снова и снова. Температура его тела подскочила как минимум на десять градусов, и теперь его руки дрожали и подергивались. — И я не мог убить его, — он перемалывал слова коренными зубами. Белла взяла по большому запястью в каждую руку. Сэм выдохнул сквозь зубы, когда она провела ими по своему животу, а затем своими пальцами по тыльной стороне его пальцев, переплетая их. Его руки сжались в кулаки, захватывая их. В течение долгих минут его дыхание сбивалось под ней, пытаясь снова обрести свой ритм. Белла закрывала глаза и пыталась расслабиться — она пыталась не думать, не рисковать и не делать выводов. Она просто сосредоточилась на теплом солнце и пении птиц, превратившись из требовательной в беззаботную, по мере пока они знакомятся с прошлым. Наконец Сэм успокоился настолько, что его мышцы оставались неподвижными, но напряженными, а дыхание выровнялось. Постепенно его кулаки разжались и легли на ее живот. Он легонько задел ее голову подбородком. Белла открыла глаза, пока ее руки ласково скользнули по его мускулистым предплечьям и прижались к ним. Она услышала, как он облизнул губы. — Я волк, Белла, — слова были едва слышны и запутались в ее волосах. Его руки снова начали разглаживать ее изгибы, неторопливыми нежными поглаживаниями. Опираясь на кровать, засунула большие пальцы за пояс его шорт. — А волк — это просто, — прошептал он прохладным чернильно-бархатным голосом. — Мы не делимся. Мы берем то, что хотим, и сохраняем это, — его руки погладили ее бедра, а затем поднялись по внутренней стороне бедер, вызывая мурашки. — Мы ждем подходящего времени, — слова были спокойными и интимными, как шепот влюбленного. — И каждый раз хватаем за горло. Белла тяжело сглотнула, ее руки оставили его шорты и снова поднялись, чтобы найти его человеческое лицо — просто чтобы установить контакт. Они скользнули по обе стороны от его шеи, чувствуя под ладонями скачущий пульс. Руки Сэма снова переместились к ее груди, пользуясь преимуществом положения. — Я сказал тебе, чего хочу в ту первую ночь, — пробормотал он, нежно разминая их тяжелую форму и заставляя ее соски набухнуть так сильно, что их защипало. — Я хочу тебя, — тихо произнес он. Он глубоко вздохнул сквозь зубы, когда его ладонь скользнула вниз, чтобы прикоснуться к выпуклости ее живота. — Я хотел, чтобы ты забеременела, — прошептал он ей на ухо. — Чтобы ты была с моей силой, с моим запахом, с моим ребенком каждую секунду каждого дня, чтобы все знали, что ты моя. У Беллы перехватило дыхание. Ее разум безуспешно пытался взбунтоваться, но тело отреагировало бушующим пожаром желания, который без усилий испепелил боль. Их тела — их инстинкты… они понимали друг друга намного лучше. Сэм зарылся лицом в ее волосы и глубоко, с наслаждением вздохнул. — Ммм, — лениво промычал он, когда этот рокот проснулся в его груди. Он осторожно снял ее со своего тела, и прикосновение его кожи заставило ее глаза закатиться. Уложив ее на матрас сильными руками, он перевернулся на бок. Белла приоткрыла тяжелые веки, чтобы увидеть его глаза. Черные и напряженные, они поглотили ее в одно мгновение, когда он наклонился и прижался губами к ее губам. — У меня есть то, что я хочу, — прошептал он над ними. Рука погладила ее грудь и покатала чувствительный сосок между нежными пальцами. Белла с придыханием втянула в себя его дыхание. Урча от удовольствия, он снова поцеловал ее, сладко и медленно. С нежным чмоканьем поцелуй прервался, и между ними пронеслось ее прерывистое дыхание. — Если ты хочешь его, — Сэм произнес эти слова так близко, что его губы коснулись ее губ. — Тебе придется найти мужчину внутри волка.