Прерогатива Альфы

Она не успевала. Это было не то первое впечатление, которое она хотела произвести на Стаю. Анджела и Малия — с парами и детьми на буксире — должны были прийти через полчаса, а она безнадежно отставала от графика приготовления. Сегодня днем она проспала дольше, чем намеревалась. Она беременна уже шесть месяцев и ребенок истощил ее организм сильнее, чем она предполагала. Белла достала… Черт возьми. Даже стоя на табуретке, она не могла дотянуться до глубокой медной сковороды на подставке из-за теперь уже очевидного изгиба ее живота. Положив руку на плиту, она наклонилась еще больше, тщетно тыча пальцами в сторону самодовольной посуды. Невольный писк удивления сорвался с ее губ, когда она почувствовала, как ладони скользнули по ее бедрам. — Ш-ш-ш, — шепот у ее уха вызвал чувственную дрожь, пробежавшую мурашками по спине. Пальцы Сэма обхватили ее бедра, когда он прижался к ней своим твердым телом, и Белла рефлекторно выгнулась ему навстречу с мгновенным желанием. От одного его прикосновения… И это тоже был идеальный момент. Она откинула голову назад, когда он наклонился и потерся носом о ее подбородок. Он несколько раз соблазнительно потерся о нее, поддразнивая, вырвав из ее горла страстный стон. В его руках она всегда разваливалась по швам. Сэм одобрительно промычал, его губы едва касаясь, скользнули вниз по ее шее, и Белла склонила голову набок в сладостной капитуляции. Его руки погладили ее по бокам, затем прошлись вокруг чувствительной полной груди, заставляя ее нервы искриться и шипеть, как шнур детонации. Она больше не замечала острого укуса отпечатка. — С-Сэм, — выдохнула она, страстно прижимаясь к явному проявлению его собственного возбуждения. Он медленно превратил игру в потребность, которая, подобно весеннему ручью, быстро переросла в нестерпимую жажду. Чья-то рука оттянула вырез ее платья в сторону, и он прижался горячими губами к тому месту, где ее шея соединялась с плечом. — О Боже, — выдохнул Сэм ей на кожу, когда одна рука снова легла на ее бедро. Зубами он танцевал по чувствительной шее, пока массировал ее нежную плоть, удерживая ее во время страстных толчков своих бедер. Ее пьяные глаза закатились и рукой она скользнула по его руке в безмолвной мольбе. Но с резкостью, которая причинила ей боль, он втянул воздух сквозь зубы и отстранился; его тело позади нее содрогнулось почти яростно. Глаза Беллы распахнулись и уставились в потолок, в то время как его лоб тяжело опустился на ее лопатку. Его дыхание пробежало по ее спине, вызывая мурашки, отчетливо похожие на дрожь. Сбитая с толку, она застыла на месте, сжав его руку в том месте, где она впилась в ее тазовую кость. Сделав долгий медленный вдох, Сэм поднял голову, резко отпустил ее руку и потянулся туда, где была почти забытая сковорода. Он легко снял ее с подставки и поставил на плиту, и выпрямившись, прижал Беллу спиной к своей груди. — Ммм, — промурлыкал он у ее виска, заключая в нежные и явно несексуальные объятия. Белла заложила руки за спину и сцепила пальцы у него за головой, потирая виском его щетинистую челюсть. В ответ руки Сэма собственнически скользнули вверх по пышным, плодородным изгибам ее тела. — Почему бы нам не попробовать вот так? — выдохнула Белла. В отличие от Пола, который настаивал на новизне, они с Сэмом не нуждались в экзотике. Когда он занимался с ней любовью, речь шла о чувственности, обмене энергией и дыханием, привязанности и соединении плоти. И с каждым разом это было глубже и доставляло больше удовольствия. Но Белла знала по собственному опыту и скромным признаниям других запечатленных, что, так же как в запахе и прикосновении носом к челюсти, в этой позе было что-то такое, чего жаждал и в чем нуждался волк. Сэм, казалось, всегда демонстративно избегал этого. Прямо как сейчас. — Не сейчас, — прошептал он ей в волосы. Оставив чмокающий поцелуй на ее щеке, он быстро отстранился и поднял ее со стула так, словно она весит столько же, сколько котенок, и осторожно поставил на ноги. Белла в замешательстве смотрела ему вслед, пока он шел к столу, быстро потирая лицо ладонями. — Почему, Сэм? — тихо спросила она, поворачиваясь к плите и зажигая конфорку. Она поставила сковороду на огонь, чтобы подогреть, наблюдая за ним в медном отражении. Когда он не ответил, она обернулась. — Сэм? — он остановился у стола и стал возиться с разделочной доской. Уставившись в дальнюю стену, он со вздохом приподнял плечи. — Я недостаточно силен. Рот Беллы автоматически приоткрылся чтобы возразить ему, прежде чем она передумала. Он был самым сильным мужчиной, которого она когда-либо знала. Его прикосновения были такими осторожными, его эмоции такими сдержанными, его сила такой контролируемой — и все же она видела его на пике дикости. Силы, которые требовались, чтобы обуздывать волка на ежедневной основе, были непостижимы. Очевидно, здесь происходило что-то еще, и инстинкт подсказывал ей действовать очень осторожно. — Что ты имеешь в виду? — проговорила она. Сэм не обернулся, но его рука продолжала водить по пластиковой разделочной доске. Белла медленно подошла к нему. — Однажды я потерял контроль… — сказал ровным голосом он, смотря в другой конец комнаты. — Непростительно совершать одну и ту же ошибку дважды. Она остановилась рядом с ним, глядя на этот суровый профиль, пока демонстративно игнорировал ее. Если это было так, то за последние пять лет она приняла кучу непростительных решений. Сколько раз она прощала Пола? Это его черно-белое виденье мира сделало Сэма феноменальным лидером, но оно также разрывало его изнутри — он был строже к себе, чем к другим. Не сводя с него глаз, она немного продвинулась вдоль стола, чтобы встать еще ближе к нему. — Как ты потеряешь контроль? — мягко подтолкнула она его, пока его глаза умоляли о помощи. Они, наконец, смягчились и встретились с ней взглядом. Отчужденным, бесстрастным, недоступным — она давно не видела, чтобы эта маска так глубоко вьедалась в его черты. Его бас впервые был таким же хрупким, как и взгляд. — Я отмечу тебя. Ее тело отреагировало на это слово еще до того, как оно достигло ее мозга. Запечатление ударило ее сердце с укоризненным рывком, в последней отчаянной защите. Белла несколько раз моргнула. Сэм продолжал смотреть на нее сверху вниз холодными черными глазами без единой утешительной тени эмоций. Это было сложно. Для них обоих. Но Белла уже узнала его достаточно хорошо, чтобы справиться с ситуацией, пока не сориентируется сама, а инстинкт не возьмет верх над остальным. В последнее время она слушала его намного чаще — это лучше всего помогало понимать Сэма. — Понятно, — просто сказала она и опустила глаза на разделочную доску. Положив нож на стол, она пододвинула к себе жесткую пластиковую коробку с нарезанным луком и перцем. Не глядя больше, она повернулась с продуктами в руках и вернулась к плите. Она чувствовала, что взгляд Сэма следует за ней, как тень. Хитрость заключалась в том, чтобы быть достаточно непредсказуемой, чтобы привлечь внимание волка, и чтобы человек не сварился заживо во всех тех эмоциях, которые, как она знала, скрывались под этой стальной маской. Поставив разделочную доску на плиту, она подошла к столешнице и взяла бутылку масла. — Так ты этого не хочешь? — небрежно спросила она, возвращаясь к плите, сопротивляясь импульсу взглянуть в его сторону. Она налила немного масла на горячую сковороду и смотрела, как оно тает и растекается по блестящей поверхности. — Ты не должна, — ответил он позади нее тихим хрипловатым голосом. Разум Беллы перебрал все маленькие кусочки, которые он фиксировал за последние шесть с половиной месяцев, а затем собрал их воедино. Вот что скрывалось под поверхностью: на каком-то уровне ему было больно, хотя он, вероятно, и не осознавал этого. Она не знала, мог ли он вообще теперь ощущать боль. — Это не то, о чем я спросила, — проницательно ответила она, беря разделочную доску. Она услышала смешок Сэма позади нее и улыбнулась про себя — конечно, этот острый ум распознал его собственную тактику, используемую против него. Но она также знала, что игра будет безжалостной, и он оставит насмешки над собой позади. За эти последние недели было всего несколько раз, когда он позволял себе быть уязвимым с ней, и она относилась к каждому такому моменту с заботой и вниманием, которых они заслуживали. Вот почему они продолжали происходить. Она опустила овощи в шипящее масло. — Итак, чего ты хочешь, Сэм? — спокойно спросила она. — Ты знаешь, чего я хочу, — прошептал он намного ближе, чем она ожидала. Ее глаза скользнули по его отражению в горшке — он стоял прямо у нее за спиной. — Ну, на самом деле, я не знаю. Иначе я бы не спрашивала, — она продолжила уловку, дерзко вскинув голову. Она взяла деревянную ложку и помешивала лук и перец, пока они не стали мягкими. — Добавить чеснок в чили? — она повернулась к нему, приподняв бровь. Она просто хотела увидеть его глаза. Они были черными и наполненными эмоциями, прежде чем он быстро спрятал взгляд. Он кивнул и подошел к холодильнику. Белла смотрела, как он уходит, рассеянно восхищаясь бесшумной походкой и тем, как его длинная коса струилась по обнаженной мускулистой спине. Затем она вернулась к сковороде, обдумывая свою стратегию. Дверца холодильника с грохотом закрылась, и он шагнул обратно к ней, пока она наблюдала краем глаза. — Спасибо, — пробормотала она, взяв банку с чесноком и отвинтила крышку. Он сцепил руки за спиной и наблюдал за ней, терпеливо ожидая ее следующего шага. Белла шмыгнула носом от жгучего сочетания лука и масла и зачерпнула щедрую ложку чеснока. — Я имею в виду, ты на самом деле не знал меня раньше, — беззаботно продолжила она. — И вот уже несколько месяцев живешь со мной. Возможно, ты решил, что предпочел бы жить самостоятельно. Она быстро размешала чеснок, а затем снова завинтила крышку банки. Поворачиваясь чтобы вернуть ему банку, она встретилась с ним взглядом, задавая свои собственные серьезные вопросы. Она могла видеть, как за этим гематитовым взглядом крутятся колесики. Он взял банку у нее из рук, и их пальцы соприкоснулись.… нарочно. Все, что он делал, было продумано. Обжигающая боль от одного его прикосновения ясно ответила ей без слов. Он снова повернулся к холодильнику, чтобы убрать чеснок обратно. — Я знал тебя раньше, — тихо возразил он. Каждое слово для Сэма Улея было клятвой на крови. — Я наблюдал за тобой пять лет, — он снова открыл холодильник. — Через Джейкоба, Эмбри, Джареда, Квила… — он положил чеснок на полку и снова закрыл дверцу. — Близнецов… — Он снова повернулся к ней и встретился с ней взглядом. — Через Пола. Это имя взорвалось между ними, как бомба, вызвав целую бурю реакций. Но только одно тронуло ее сердце: внезапно она поняла, что на каком-то уровне Сэм предполагал, что она предпочла терпеть боль запечатления, потому что не хотела отпускать Пола. Что она выбрала его, а не Сэма. И это было невероятно далеко от истины. Но волки были территориальными животными и даже малейший намек на соперничество их не устраивал. Она должна была заставить его двигаться — и быстро. — Через других людей, — пренебрежительно фыркнув, парировала она, снова поворачиваясь к плите. — Это не то же самое, что проводить дни… — она сделала паузу, приподняв бровь и бросив взгляд в его сторону. — И ночи с кем-то. Она еще немного помешала овощи в сковороде. — Да, это не тоже самое, — вкрадчиво согласился он, делая несколько шагов к ней. — Это оказалось лучше, чем кто-либо из них мог себе представить. Он был намного лучше в таких играх. Взгляд Беллы метнулся к его улыбке цвета темного эспрессо. — А каждый из них пытался, — сказал он ей подчеркнуто медленно. Белла чуть не подавилась своим языком. Какое бы выражение ни появилось на ее лице, его широкие губы триумфально изогнулись. Он многозначительно приподнял бровь. — Много раз. Белла закатила глаза и направила взгляд в сковороду, притворяясь, что это жар от плиты обжег ей щеки. Сэм подкрался к ней и пальцами заправил ее волосы за ухо, склонив голову набок, наслаждаясь ее смущением. — Но я выиграл тебя честно, — прошептал он. Глаза Беллы закрылись, когда он наклонился и глубоко вдохнул ей в висок. — Ммм, — лениво промурлыкал он на выдохе. — Ты не можешь говорить, что не знаешь, чего я хочу, Белла. Ее глаза распахнулись, когда он отстранился и обратил на нее пристальный взгляд, красивый, но снова словно высеченный из камня. И ожидающий своего вердикта. Заморгав от того, как одним взглядом он смог превратить ее внутренности в желе, она повернулась обратно к плите, пытаясь собраться с духом. Словесные перепалки и партии в шахматы — все это было прекрасно, но под этими играми скрывались вещи, с которыми нужно было обращаться бережно. Ради них обоих. Взгляд Сэма пробежался по ее профилю, затем он развернулся на каблуках и прошествовал обратно в комнату. Вяло помешивая овощи, она на мгновение позволила своим мыслям закрутиться, а затем убавила огонь до медленного. Теперь был ее ход. Это был большой ход, который она хотела сделать уже некоторое время. Тот, который, как она поняла, она совершала крошечными шажками с той первой ночи. Белла подошла к стойке и взяла большую миску с поднимающимся тестом в руки и прижала к своему беременному животу. Да, потребовалось шесть месяцев, чтобы смириться с тем фактом, что внутри нее растет его ребенок, но все же, возможно, еще более пугающим было то, как этот мужчина врос в ее сердце. Пока не осталось места ни для чего другого. Сэм сидел на скамейке, заложив руки за спину и расставив ноги с небрежной самоуверенностью. Наблюдал за ней. Это было точно так же, как той ночью почти семь месяцев назад. За исключением того, что ничто не было прежним. Ничего. Моргая, она прошла остаток пути до стола и поставила миску, а затем вернулась к столешнице, чтобы взять формочки для маффинов. Она сделала глубокий вдох и повернулась обратно к столу. При ее приближении взгляд Сэма быстро метнулся обратно к окну. — Причина, по которой я не просила тебя отметить меня, — резко начала она, ставя формы для выпечки на стол. — В ту первую ночь я решила, что с меня хватит судьбы. Сэм не взглянул на нее со своего места на скамейке, а продолжал стоически смотреть в окно. Она вытаскивала формы одну за другой и беспокойно расставляла их на столе. — Я решила, что научусь жить с болью, — проговорила она, снимая промасленный пластик с дрожжевого теста. Она некоторое время смотрела, как оно медленно сдувается, не торопясь подбирать нужные слова. — Потому что после сетей пиявки, а затем импринта… — она издала едкий смешок. — Я решила, что не буду связывать себя с другим мужчиной, если он не будет тем, кого я выберу. Она посмотрела на его отстраненный профиль, спокойно ожидавший, когда каждое слово прозвучит в свое время. Как обычно, он не забегал вперед с догадками и не черпал утешения в победах прошлого. Сэм наслаждался каждым моментом, когда он наступал. Сентиментальная улыбка изогнула ее губы, и она сделала первые шаги к нему. — И не ради соглашения, или практичной договоренности, или чего-то такого, что просто будет хорошо работать, — прошептала она. — А ради любви. Она наблюдала за тем, как слегка раздуваются его ноздри, и задавалась вопросом, о чем он думает. Остановившись перед ним, она открыто попыталась понять это. Он не дал ей возможности продолжить. Она смотрела, как его зрачки сузились, сосредоточившись в ее глазах, но ни одно выражение не промелькнуло на его лице. Никакой необходимости или давления. Он дал ей возможность быть самой собой — взять то, что ей было нужно, а остальное оставить. Он взял все, что она ему предложила, добровольно и не требовал большего. Что мое, то твое, оставь или возьми. Он сказал ей это в первую ночь и сдержал свое обещание. Сэм никогда не нарушал своего слова. Белла протянула руку и провела подушечкой пальца по его мужественной щеке, наблюдая, как слегка затрепетали его ресницы. Он дал ей возможность выложиться полностью. Белла наблюдала, как ее палец провел по его подбородку, а затем погладил эти крепкие губы. Она сделала шаг ближе и положила руки ему на плечи, заглядывая в эти бесконечные черные глаза. — Но дело в том… — выдохнула она. — Я люблю тебя, Сэм. Он дважды моргнул от искреннего удивления, заставившего его зрачки дрогнуть — шокирующая реакция в контексте его обычного стального спокойствия. У нее защемило сердце при виде тоски в его глазах, но в то же время она понимала, что может ее утолить. Она хотела заполнить его до конца своей любовью. Белла шагнула ближе, обвивая обеими руками его шею. Руки Сэма скользнули к ее бедрам, и она почувствовала легкую дрожь на своей коже, похожую на крылышки колибри — эмоции, сдержанность? На самом деле это не имело значения. — Я выбираю тебя, Сэм. Не из-за твоего дома, — тихо сказала она, глядя ему в глаза. — Не твоего плана и не из-за твоего тела… и даже не из-за нашего ребенка. Его глаза быстро перебегали с одного ее глаза на другой, выискивая двуличие или скрытность. Она знала, что он ничего не найдет. Белла медленно наклонилась, чувствуя, как его руки сжимают ее бедра, и наблюдая, как он скосил глаза, пытаясь удержать ее в фокусе. — Я люблю тебя, — прошептала она. И она прижалась своими губами к его губам в нежном, лелеющем эту любовь поцелуе. На вкус он был как вишня в темном шоколаде: липкий, сладкий и вкусный. Ее пара. Она роскошно провела губами взад-вперед по теплому шелку его рта. — Мой, — выдохнула она. Он сделал вдох носом и ртом, а его руки поднялись, чтобы обхватить ее лицо, и он поцеловал ее в ответ. Медленно, чувственно, глубоко, отстраняясь и задерживая дыхание на ее губах. Его взгляд был напряженным и спокойным, пока он молча скользил по ее лицу, но в этом деревянной маске виднелась едва уловимая пустота — как будто под ней он не мог в это поверить. Или не знал, как справиться с эмоциями, которые пришли вместе с верой. Белла была готова к этому. Как и во всем, Сэм разработал идеальную стратегию, чтобы получить то, на что он нацелился, но он не был готов к тому, что почувствует, когда получит это. Сэм все еще не понимал: единственная причина, по которой он мог отпустить ее — как он снова заявил две недели назад — заключалась в том, что он любил ее. И любил уже какое-то время. Она не знала, может ли он все еще чувствовать боль, так что это означало, что он, возможно, так же не способен воспринимать любовь. Белла знала, что это займет некоторое время. Но правда в том, что он того стоил. Теперь Белла была достаточно уверена в себе за них обоих. Сумасшедшим риском, блестящей стратегией и безумием он привел их в эту точку, и теперь была ее очередь вести их остаток пути. Это заставило ее почувствовать себя сильной. Уверенной, могущественной и важной. Любимой. Потому что именно такой она была. Благоговейный трепет, затаившийся в тени этого стоического взгляда, говорил громче любых слов, которые он мог произнести вслух. В конце концов, он бы… Сэм всегда старался изо всех сил. — Они здесь, — прошептал он, пока его пальцы скользнули вниз по ее рукам, чтобы взять ее за ладони. Белла сжала губы, коротко кивнула и восстановила дыхание. Не произнеся ни слова, но услышав монолог, который выкрикивали ее глаза, он встал со скамейки. Затем он повернулся и повел ее через кухню, изменив свой длинный плавный шаг, чтобы приспособиться к ее походке. Белла услышала, как снаружи закрылись дверцы машины. Для начала она пригласила запечатленных волков, и, хотя она не успевала, все будет в порядке, как всегда любил говорить Сэм. Анджела, Малия и Хосе могли бы помочь ей готовить, пока Ким и Джосайя поиграют с детьми, а Сэм проведет время со своими товарищами, как старший в Стае. Под руководством Сета патрулировали младшие — в последнее время Сэм отправлял патрулировать по меньшей мере пять волков. Квил был единственным, кто не присутствовал: он повез Клэр домой в резервацию Мака на экзамены (он не мог дождаться момента, когда она закончит школу в этом году и сможет переехать к нему). Сэм остановился у самого входа, отвлекая внимание Беллы от суеты детей и родителей снаружи. Его глаза внимательно пробежались по ее лицу, а затем его рука скользнула по ее спине к затылку. Губы приоткрылись, но, очевидно, слова были единственным, в чем он не был хорош. Помимо его человеческого сердца и интерпретации чувств. Белла улыбнулась и поднялась на цыпочки. — Поцелуй меня, — прошептала она. Сэм наклонился и прижался губами к ее губам — медленно и нежно. С любовью. Она отстранилась ровно настолько, чтобы удалось прошептать: — Иногда слова ничего не значат, — выдохнула она ему в рот, и он высосал их со сладостью в улыбке. В ее глазах сверкнуло удовольствие, она высвободилась из его объятий и прошла остаток пути до двери. Она знала, что Сэм предпочитает определенный уровень приличий и дистанции перед своей Стаей. Прямо сейчас ему было комфортно демонстрировать только сексуальную одержимость, а не привязанность. Белла понимала. Она открыла экран как раз в тот момент, когда Джейкоб вытаскивал Лиама из детского сиденья, а Рейвен спрыгнула с другой стороны внедорожника. Семья Эмбри посыпалась из машины позади него. Когда она вышла на крыльцо, оба волка обернулись и застыли на неловкий момент в новой для себя ситуации. Последний и единственный раз Джейкоб и Эмбри были в этом доме в тот первый день, когда они пришли за ней. На следующий день после того, как она переспала с их Альфой и зачала ребенка, которого теперь с гордостью носила в своем теле. Теперь она тоже носила этого мужчину в своем сердце. Жизнь была странной. Она остановилась наверху лестницы, позволяя им всем успокоиться. Она знала, что для Сэма будет стрессом присутствие других волков на его территории после стольких лет одиночества, поэтому он остался в доме и оставил приветствие на нее. Потому что это то, в чем она была хороша. Все, что касалось Сэма, всегда было спланировано. — Я не успеваю, — объявила Белла с улыбкой. — Как вы думаете, ребята, вы могли бы помочь мне помочь с ужином? — Конечно, милая, — Анджела первой нарушила молчание. Она посадила Хлою повыше на бедро, пока Коди носился вокруг машины перед своим улыбающимся отцом. — Тетушка Беллс! — пропел он. Рэйвен присоединилась к нему со своими собственными пронзительными воплями, и, поскольку у детей, казалось, всегда все получалось так хорошо, двое малышей развеяли любой затянувшийся дискомфорт. Рейвен опередила своего кузена и быстро взобралась по лестнице, прихлопывая руками и ногами. — Осторожно, — крикнула Белла, неуклюже усаживаясь на верхнюю ступеньку и протягивая руки каждому ребенку. — Это твой дом, тетя? — спросила Рейвен своим звонким голоском. Белла с улыбкой кивнула и притянула девушку в объятия. — И дяди Тэма? — уточнила она, моргнув своими ясными зелеными глазами. Белла снова кивнула, подтягивая Коди к себе с другой стороны. — Похоже, собирается дождь, но здесь действительно хороший двор для игр, — сообщила им Белла. Тут подъехала машина Джареда, из-за угла вывернул грузовик Колина — на заднем сиденье сидели Брэди и Хосе, а Белла подавила понимающую улыбку. Она готова была поспорить на деньги, что они ждали на дороге, пока Джейкоб и Эмбри не приедут первыми. Ее взгляд метнулся к Джейкобу, который наблюдал за ней с солнечной улыбкой, которая почти подтвердила ее теорию. Он подмигнул ей и обнял Малию за плечи, рассеянно целуя спящего Лиама в щеку. Джейкоб Блэк мог бы быть святым покровителем отцовства, а его брат занял бы тогда второе место. Наглядно демонстрируя этот факт, Эмбри подошел сзади к Анджеле и обнял ее за талию, корча глупые рожи их дочери через ее плечо. Ей было интересно, какими они все видели ее и Сэма. Ей не пришлось долго раздумывать. Белла почувствовала момент, когда он толкнул сетчатую дверь. Ее тело все время остро ощущало его присутствие — она часто задавалась вопросом, было ли это потому, что он был ее Альфой или любовником, или это было что-то более загадочное. Но даже если бы она не почувствовала момент, когда он вышел на крыльцо, ей бы легко удалось это угадать — каждый из его Стаи замер, все взгляды устремились к нему, а затем почтительно поспешили опуститься. Даже взгляд Джейкоба опустился — теперь он по-другому уважал своего Альфу. Белла была почти уверена, что это потому, что он видел по ее лицу: Сэм сделал ее счастливой. Джейкоб всегда был лучшим другом, который только может быть у девушки. Она осмотрела машины — Джаред, держащий руку на дверце Ким, Колин вытаскивал детское сиденье рядом с Джен, а Брэди и Хосе сидели на заднем сиденье пикапа. Все такие серьезные и сосредоточенные. — Дядя Тэм! За исключением Рэйвен, конечно. Девочка вывернулась из рук Беллы и, взобравшись на последнюю ступеньку, с неустрашимым энтузиазмом бросилась Сэму на ногу. В детстве Джейкобу тоже всегда нравилось с радостью выходить за рамки дозволенного. Белла тихо рассмеялась, повернувшись и увидев, как их Альфа смотрит на крошечного ребенка, обхватившего его икру. Сэм встретил взгляд Беллы со скрытым юмором — вероятно, думая о том же — и затем наклонился, чтобы поднять Рэйвен на руки. Коди не был таким храбрым и прижался к Белле, когда она начала вставать. Большая рука Сэма мгновенно оказалась у ее локтя и помогла подняться на крыльцо. — Мне нравится твой дом, дядя, — сказала ему Рейвен. — Мы можем приходить все время? Каждое воскресенье? Тетя сказала, что у вас есть волшебная кухня, а я, Коди и Лилли хотим поиграть во дворе. Когда ее рот начал обычную безостановочную болтовню — которая только усугублялась в новой обстановке — Сэм уставился на ребенка с едва уловимым весельем, поджав губы. — Я буду называть тебя Сорокой, — произнес он своим громовитым басом, когда она сделала паузу, чтобы перевести дух. — Меня зовут Рэйвен, — возразила она, нахмурившись. — Ты болтаешь, как сорока, — он выгнул бровь. — Ты унаследовала язык своего отца. Рейвен не совсем понимала, что на это ответить. Ее взгляд метнулся вниз по ступенькам к отцу, добродушно усмехнувшемуся, пока он зашагал по дорожке. Он широко растянул губы в дурацкой ухмылке. Большие глаза ребенка снова обратились к холодному бесстрастному взгляду Сэма. Ее губки только начали надуваться от слез, когда его низкий смех заставил ее подпрыгнуть в его объятиях. — Добро пожаловать, малышка, — пробормотал он, наклоняясь и потираясь своей челюстью о ее, прежде чем передать ее в руки Джейкоба. Он ободряюще прижал к себе дочь, а затем наклонился к своему племяннику, который все еще пялился на их Альфу, крепко вцепившись кулаком в платье Беллы. — Пошли, — объявил Сэм и повернулся к экрану. И с ожидаемой неловкостью и приступами беспокойства начался день в доме их Альфы. Учитывая все обстоятельства, получилось не так уж и плохо, решила Белла. Вскоре после этого прибыли Лия и Джосайя, и все волки собрались в гостиной, пока пары и дети возились и играли на кухне, специально оборудованной для этого. Вскоре она наполнилась ароматами вкусной еды, звуками оживленной беседы и детскими визгами. Как это было типично для штата Вашингтон, сумерки принесли с собой дождь, но никто, казалось, не расстроился. К тому времени, когда Стая закончила обсуждать дела, все погрузились в теплую и комфортную атмосферу дружеского вечера. После того, как дети были накормлены, младенцы задремали на руках, а малыши устроились перед камином с играми, которые принесли Анджела и Ким. У Сэма не было телевизора, но по нему никто не скучал. Никто не придумывал предлогов, чтобы уйти. Дети успели уснуть на диванах перед камином к тому времени, когда ночь стала совсем глубокой и взрослые уселись за общий ужин. Осознание врезалось в нее, как товарный поезд и Белла ахнула от удара. Перед ней открылась картина, о которой она только мечтала: стол, уставленный едой, большая красивая кухня, заполненная ее семьей, где кипят разговоры и смех. Сэм молча сидел во главе стола, а волки выстроились по обе стороны, чувствуя себя комфортно и расслабленно — они отпускали глупые шутки, пока передавали тарелки, доверху набитые едой. Джейкоб сидел на другом конце, отведя место Малии с одной стороны и своему брату с другой. Он улыбался ей сияющими глазами, как будто точно знал, о чем она думает. Вероятно, так оно и было. Впервые у Беллы было все, о чем она когда-либо смела мечтать, в одном месте: ее друзья, семья, дом… мужчина, которого она действительно любила, и который был добрым и нежным. И их совместное будущее, растущее внутри нее. Белла была… счастлива. Прошло так много времени с последнего раза, когда она ощущала себя подобным образом. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она выглянула из своих мыслей и увидела, что Сэм повернулся и наблюдает за ней с той страстью, которая могла раздеть ее догола одним взглядом. Она была беззащитна под его пристальным взглядом, от цунами эмоций, порожденных приливом гормонов и у нее перехватило от этого дыхание. Как только ее глаза загорелись от навернувшихся слез, Сэм вскочил на ноги. Комната и все в ней погрузились в тишину, когда — черные глаза встретились с ее — он отошел от стола и сделал медленные крадущиеся шаги туда, где она застыла в момент озарения. Его рука первой добралась до нее, скользнув по ее подбородку и длинные пальцы сомкнулись на затылке, отчего волосы немного вздыбились. Другой рукой он взял поднос у нее из рук, (кто-то унес его прочь) в то время как его нежный большой палец на ее подбородке притягивал ее лицо к его. Смущенная внезапным проявлением эмоций, Белла быстро заморгала, чувствуя, как горячие унизительные слезы текут по ее щекам. И посреди тихой кухни, на глазах у всей своей Стаи, Сэм Ули наклонился и поцеловал ее. Сначала теплые шелковистые губы коснулись каждой из ее щек, пока обе руки обхватили ее щеки и крепко прижали к себе, решительно заявляя о своей любви. Он смыл ее слезы, а затем закончил на ее губах поцелуем цвета жимолости, который был неторопливым и интимным, и его совершенно не волновало, что на него смотрели все присутствующие. Он мягко отстранился и его неподвижный взгляд загипнотизировал ее. — Моя пара, — прошептал он низким басом, томно потягиваясь, как сонная кошка. — Ты взваливаешь на себя слишком много. Позволь другим делать это и иди отдыхать. Белла подавила робкую улыбку, загипнотизированная его запахом и невероятными глазами. Затем резко, как будто набросил на свои плечи тяжелый бархатный плащ, он выпрямился и властно повернулся к комнате, призывая любого поднять глаза. Ни одна пара глаз не обратила на них свое внимание. Неловкие паузы быстро заполнились разговорами, и ужин плавно вернулся в прежнее русло в мгновение ока, как будто ничего необычного вообще не произошло. Но все же… Было едва уловимое изменение, которое Белла не могла уловить, — оно было простым и необъяснимым, как будто на уровне инстинкта. И это переросло в лучший ужин, который Белла могла бы вспомнить. Еда была достаточно простой — обычный шведский стол с различными запеканками, хлебом и мясом. Сэм по-прежнему был сосредоточенным и молчаливым, время от времени бросая на нее взгляд и даря едва заметную улыбку. Молодые волки заходили поесть — и не раз, — вваливаясь все в грязи и в непристойном виде, от чего девушки краснели и стонали. Квил забежал со своими фирменными подколами, которые, как обычно, вывели ребят из себя и заработал свою порцию раздраженных пощечин, от которых разошелся только сильнее. Лия оставалась стервой, Джосайя был терпелив, а Хосе разряжал даже самые напряженные моменты с пламенной дерзостью. Другими словами, все как обычно. Но ни одна вещь уже не была прежней. ' ' Но власти и унаследованной судьбе была ценою жестокость и бессердечность неотвратимого конца. Она не щадила ни новых начинаний, ни молодых семей, ни еды и дружбы, заработанных хорошо выполненной неблагодарной работой. Белла сидела рядом с Анджелой в гостиной и болтала, пока та кормила своего ребенка. Мужчины уничтожали десерт и прибирались — что, естественно, включало в себя не меньшую возню. И тогда первые завывания поднялись в грозовое небо. Тишина окутала дом, как свинцовый ковер, наступающий на пятки. Обменявшись изумленными взглядами с подругой, Белла вскочила с дивана и бросилась на кухню. Она замерла, остановившись на пороге при виде такого тревожного зрелища. Словно моментальный снимок обрел плоть, каждый волк застыл посреди того, что делали их тела, но лица всех до единого были обращены к Сэму. Он все еще сидел во главе стола, его ресницы касались щек, а голова была склонена, как будто он молился. Обеими руками он схватился за край так, что побелели костяшки пальцев, в то время как мышцы дрожали и прыгали по его обнаженным рукам и груди. Пока взволнованные завывания разносились вдалеке под злые раскаты грома, он медленно поднял голову. Как захлопнувшийся капкан, его глаза распахнулись, желтые и дикие, и мгновенно впились в нее. Это было настолько поразительно, что Белла невольно сделала шаг назад. Он никак не отреагировал, а просто убрал одну руку со стола и протянул ее к ней. — Пойдем, — его голос был глубоким и грубым, и сочился яростью, как рана кровью. Ноги Беллы отреагировали прежде, чем ее слух уловил это слово, и мир вокруг нее, казалось, разлетелся вдребезги. Упала тарелка, мужчины заметались по комнате. Двое вышли через заднюю дверь, а пары бросились обниматься. Сэм не сводил с нее глаз, но обращался ко всем. — Они используют ночь и дождь, чтобы замаскировать запах, — проговорил он голосом, липким и темным, как ночной кошмар. — Они сильно ударили нас, попрощайтесь. Но все же его рука была нежной, когда он обхватил ее ладонь и поднес к своей косе. Губы Беллы дрожали от эмоций, когда она перекинула ее через плечо, а затем шагнула ему за спину, каким-то образом точно зная, что делать. Суровым молчаливым взглядом посреди урагана, с гордым подбородком и прямой спиной, Сэм смотрел через шумную комнату. Онемевшими пальцами Белла сняла ленту с кончика и наблюдала, как она, казалось, в замедленной съемке падает на пол. Стая проходила через это испытание много раз, но на этот раз все было по-другому. Все было иначе. Вокруг Сэма, казалось, искрилась и потрескивала энергия, в то время как дрожащие руки Беллы расчесывали толстую косу, высвобождая ее из-под ряби цвета черного дерева и стихийной силы. Капелька воды упала на локоны, а затем еще и еще — тихие слезы, которые она не чувствовала, пока они не застряли в его волосах. Она задавалась вопросом, чувствовал ли Сэм боль. Она рухнула на эти массивные плечи, и ее рука жадно обвилась вокруг него. — О, Сэм, — рыдала она, прижимаясь губами к его жилистой шее со страхом и тревогой. Горячая рука Сэма накрыла ее руку там, где она естественным образом скользнула к его сердцу. — Шшш, — прошептал он ей на ухо, его голос уже был измененным и грубым. — Все будет хорошо. Мягко развернув ее, он встал, пока желтые волчьи глаза осматривали комнату. Белла выглянула и увидела, как Эмбри обнимает свою пару, а Джейкоб глубоко и отчаянно целует Малию. Джосайя отстранился от задыхающейся Лии, а Джаред целеустремленно направился обратно на кухню, за ним следовала Ким с широко раскрытыми глазами. Белла автоматически сделала шаг назад, чтобы дать Сэму место для выполнения его работы, но его звериные глаза метнулись вниз, чтобы остановить ее. Он коротко сверкнул недовольными клыками. Побледнев, она замерла — страх на мгновение пробежал по ее венам, прежде чем она вспомнила. Возможно, Сэм сейчас больше похож на животное, но в нем более чем достаточно мужчины, чтобы держать себя в узде. Теперь она это знала. Слегка наклонив голову, он, казалось, наблюдал за игрой мыслей на ее лице, прежде чем его рука скользнула вверх по ее руке к плечу. Он повернулся к ней еще ближе и провел костяшками пальцев по ее щеке, затем, удерживая ее неподвижно одним пальцем за подбородок, наклонился. Он потерся своей челюстью о ее подбородок четкими дикими движениями, медленно вдыхая ее аромат. — Моя, — тихо прорычал он ей на ухо. Затем, в последний раз ткнувшись носом в ее висок, он выпрямился. — Будь осторожен, Сэм, — прошептала Белла, часто моргая, чтобы сдержать слезы в глазах. Он наблюдал за ней еще мгновение, а затем резко повернулся и стал сокращать расстояние тревожащим шагом — слишком плавным и быстрым, чтобы быть человеческим. Экран с треском отрикошетил от дома, когда он протискивался сквозь него, и он поймал его, почти не задумываясь. Это было скорее вибрацией, чем звуком и его реву вторил заботливый гром. — ФАЗИРУЕМ!