Of Sheep and Battle Chicken часть 2

Глава по логической посылке, Натрий (обогащенный натрием) Текст главы ________________________________________ Лиара нервно проводила в лаборатории тесты на насыщение кислородом и содержание углерода в сегменте корпуса «Инусаннон», слушая сообщение с «Эйнганы». Ее руки не дрожали, и она гордилась этим, потому что все обрушилось на нее внезапно. Неприятное осознание причины, по которой планета внизу была покрыта обломками целого флота, было достаточно неприятным. Ужас от того, что корабль Жнецов, возможно, когда-то был частью флота Жнецов, и то, что такой флот сделал бы с галактическим обществом, было еще одним трудным фактом, с которым приходилось сталкиваться. Но больше всего Лиару нервировало осознание того, что Шепард отправила Лиару обратно на корабль не из-за беспокойства о данных. Этот момент ясности — мгновение, когда голос Шепард дрогнул, когда она приказала Лиаре вернуться на корабль. Ее плечи сами собой втянулись. Угол ее позы стал почти нерешительным. Лиара не очень хорошо разбиралась в языке тела, особенно в языке тела инопланетянина в облегающих доспехах, но тогда она знала, что Шепард была более чем противоречивой. Конечно, она слышала кокетливые комментарии, которые делала Шепард. Но она также слышала, как Шепард отпускала подобные замечания в адрес Гарруса и даже Рекса однажды. Она просто предположила, что это было что-то, что сделала Коммандер. Разговор в больнице вызвал множество мыслей, промелькнувших в ее голове, и ощущений в теле, но с тех пор Шепард не упоминала об этом, и она восстанавливалась после операции. Выпивка в Цитадели расслабила командира-человека, но разговор Шепард с Кайденом, когда они вернулись на корабль, очевидно, испортил ей настроение, поскольку она увидела Шепарда сразу после этого, а командир едва ли сказал хоть слово ей или кому-либо еще. Лиара распознала что-то в том, как вела себя Шепард, когда отправляла ее обратно в Нормандию. Шепард не боялась торианина или смерти. Лиара, честно говоря, не думала, основываясь на фрагментарных воспоминаниях, которые она сохранила после слияния, что Шепард вообще понимала, что такое страх, на каком-то уровне, по крайней мере, личный страх. Шепард была ужасно ранена, вероятно, десятки раз за свою карьеру, ее безумная храбрость была известна всем. Но в голосе Шепард были нотки страха, когда она велела ей возвращаться на корабль. Голос прозвучал жестко, холодно, и в нем не было ничего, кроме приказа, но Лиара знала, что она услышала. Шепард не боялась за свою собственную безопасность. Она боялась за Лиару. Шепард не проявляла к тебе ни малейшего интереса, кроме…… Лиара прервала мысль. Читая ее книги и документы, задавая вопросы о родном мире азари и семье, даже о том, как она была готова рискнуть снова открыться с помощью второго слияния, чтобы обработать шифр — Шепард относилась к ней гораздо более открыто, чем к любому из остальной команды — инопланетянину или человеку. И все же, судя по ее разговору с Шилдс, Шепард очень плохо удавалось заинтересовать. Лиара, наконец, отложила тестирующую палочку, лихорадочно соображая. — Возьми себя в руки. Ты профессионал, выполняющий опасную миссию на борту инопланетного военного корабля. У тебя нет на это времени, и у нее тоже. Образы крошечной, изломанной фигурки с огромными глазами и копной растрепанных черных волос, подвергающейся насилию, пыткам, промелькнули у нее в голове. Даже не задумываясь об этом, Лиара опустила кулак в биотически заряженном ударе, ударив им по металлической переборке во вспышке жгучего гнева. Она отшатнулась от боли, ее поле исчезло. Ее взгляд остановился на значительной вмятине в переборке, пока она рассеянно слизывала кровь с костяшек пальцев. Вы нестабильны. И пока вы не разберетесь в своих чувствах, вы будете обузой для нее. Что, если вы запаникуете, когда она нуждается в вас? Что, если вы не сможете заставить себя отойти от нее и будете отвлекать ее? Она вздрогнула, почти виновато, когда двери научного отсека распахнулись, и вошел старпом Прессли. — Извините, что прерываю ваши исследования, доктор, но я бы хотел уделить вам минутку времени, если вы можете его уделить. — Он взглянул на вмятину в переборке и выгнул бровь, затем слабо улыбнулся. Несмотря на вежливую речь, его голос звучал довольно жестко, а широкие плечи были расправлены почти сурово. Лиара покорно кивнула и последовала за ним к выходу. Он провел ее мимо медотсека, его омни-инструмент светился, пока он поддерживал связь с группой Шепард на земле. Они собирались отправиться в руины, и случайный, кажущийся бессмысленным тралл, который бродил вокруг, на самом деле не был проблемой. До сих пор не было никаких проблем, и линия была заполнена шутками между Шепард, Уильямс и Гаррусом, поскольку они соревновались в стрельбе по рабам с невероятных дистанций. Прессли вошел в комнату связи, остановившись, чтобы обратиться к часовому. — Пока мы не закончим, никто не войдет. Энсин кивнула и встала по стойке «смирно» перед дверями, которые закрылись, когда Прессли полностью вошел в комнату. Лиара огляделась и нервно села, подняв широко раскрытые глаза. — Вы… сказали, что вам нужно поговорить со мной, коммандер Прессли? Прессли скрестил руки на груди. — Да, хочу. Лучшего времени, чем сейчас, не найти, поскольку командир там. Я буду первым, кто признает, доктор, вы определенно не такая, как я ожидал. Я склонен думать об ученых как о слабаках, но ваши биотические и боевые навыки находятся на одном уровне с лучшими достижениями человечества. Ваши научные знания также явно на высшем уровне. Ваши исследования дали нам единственную зацепку, которая у нас есть, и, честно говоря, ваша мотивация быть здесь — единственная, которую я уважаю из всех инопланетян, присоединившихся к нам. Лиара невольно улыбнулась. Она поделилась с другими своей нервозностью из-за того, что была бесполезна, но, очевидно, Шепард не лгала, когда говорила, что Лиара хорошо справляется со своей работой. Мысль о том, что такой человек, как Прессли, раздает пустые похвалы, была не тем, что она могла себе представить. — Я рада быть полезной миссии, но я просто делаю то, что я… чувствую, что должна делать… чтобы разобраться с изменой моей матери. Прессли понимающе взглянул на нее. — Как я уже сказал, мэм, это хорошая мотивация. Но моя работа как старпома заключается в оценке и контроле экипажа, а не просто в том, чтобы говорить им, что они хорошо выполняют свою работу. Это касается всех, от рядового морпеха-новобранца до самого командира. Вот в чем дело. Прессли выдохнул. — Мне нужно знать, могу ли я доверять вам, доктор. У меня на руках ситуация, и я пока не знаю, как действовать дальше. То, что я скажу, должно остаться между мной и вами. Вы можете это сделать? Лиара наклонила голову. — Это… зависит от того, что вам нужно, чтобы я сделала, или от того, что вы мне скажете. Было бы неразумно просто соглашаться, не зная наверняка. Прессли нахмурился, но кивнул. — Речь идет о коммандере Шепард. И… проблемы, которые у нее возникли. Лиара посмотрела в пол, затем медленно кивнула. — Я… Я не буду повторять ничего из того, что ты мне скажешь, до тех пор, пока это не причинит ей боль. Прессли фыркнул, но сел. — На это нет никаких шансов. Я не знаю, как много она вам рассказала, но командующего посетило Адмиралтейство Альянса, когда мы вошли в порт. Из того, что я понял, это была довольно неприятная встреча. Шепард была… расстроена. Взбудораженна. Даже подавлена. Только когда вы с ней вернулись поджаренными в последнюю ночь, она, казалось, успокоилась. Лиара нахмурилась. — Хм, «поджаренный»? Разве с хлебом так не делают? Прессли не смог сдержать улыбку, которая появилась на его лице, но его голос был мягким, а не насмешливым. — Жаргонное обозначение того, что он «пьян», доктор. Лиара кивнула. — Ах. Я сама была… расстроена в то время из-за семейных проблем, и я признаю, что не уделяла достаточного внимания ее психическому состоянию. Но я все еще в замешательстве. В чем проблема? Прессли вздохнул. — Проблема двоякая. Адмиралтейство прислало мне сообщение, в котором говорилось, что если… действия Шепард в охоте на Сарена выйдут из-под контроля, или если ее психическое состояние ухудшится до такой степени, что она станет угрозой Альянсу систем, я должен принять командование, высадить всех наблюдателей Цитадели в Цитадели и вернуться «Нормандия» — станция «Арктур». Эти приказы связаны со мной или доктором Чаквас, объявляющей Шепард психически недееспособной. Само по себе, хотя это и раздражает, это не слишком беспокоит. Это все еще беспокоит меня, потому что это означает, что мое правительство ей не доверяет, и она заслуживает лучшего. Прессли встал, расправив широкие плечи, его руки почти нервно потирались друг о друга. — Вторая половина проблемы — это та, с которой мне нужна ваша помощь. На борту корабля люди довольно быстро улавливают сигналы и намеки. Слухи распространяются и могут стать неприятными. Я уже знаю, что несколько человек решили устроить некоторое… неподобающее братание, находясь в порту. Шепард пропустила это мимо ушей, команда выпустила пар, все такое. С такими вещами я могу справиться сам. Лиара сглотнула, задаваясь вопросом, к чему клонит Прессли. Старпом отвернулся. — Другие слухи остановить сложнее. Я знаю, что ты не часто общаешься с командой, но… Шепард снятся кошмары. Не раз она просыпалась с криком, достаточно громким, чтобы разбудить экипаж в спальных отсеках, или чтобы его было слышно по CIC. Это… нервирует и вызывает беспокойство. Неприглядная правда, доктор, в том, что Шепард испытывает сильный стресс. Если команда почувствует, что она не выдерживает давления, они тоже сломаются. Уже поползли слухи о ночных кошмарах, и, честно говоря, я думаю, что кто-то, возможно, рассказал о них командованию. Лиара кивнула, несколько сбитая с толку. — Зачем вы мне это рассказываете, коммандер? Прессли махнул рукой в ее направлении. — Потому что я не доверяю большинству других инопланетян на борту, а вы тот человек, который кажется ей самым близким. Турианец? Достаточно мило, я полагаю, но воспоминания о войне Первого контакта умирают с трудом, и этот бардак, — он сделал паузу, чтобы сердито указать на свой универсальный инструмент, — показывает, что они достойны восхищения ничуть не больше, чем мы. Прессли поставил галочку напротив. — Она не особо раскрывается перед командой, и мастер-шеф Коул говорит, что, вероятно, и не будет. Она не разлей вода с этим Рексом, но я скорее доверю ворчу огнемет, чем спрошу у него совета. Он наемник, не более того. Страж делает хорошую работу, но они с Шепард почти не разговаривают. Прессли оглянулся через плечо. — Я знаю, что тебе, э-э, пришлось проделать с ней кое-какие мысленные манипуляции. Я не понимаю, что это влечет за собой, но я видел твое небольшое выступление на ПЗУ, а игры armor показывают, как сильно ты сражался со своей собственной матерью на Феросе. Коул говорит, что ты больше беспокоился о здоровье Шепард, чем о том факте, что то, что ты сделала с Шиалой, могло убить тебя. Тебе, я чувствую, я могу доверять в этом. Прессли выдохнул. — Она не хочет с нами разговаривать или признавать, что есть проблема. Это нормально; субординация редко спихивает свои проблемы вниз. Но мы не можем позволить, чтобы она развалилась на части посреди миссии. Обычно я бы передал этот вопрос офицеру медицинской службы корабля… но я уже посовещался с Чаквас, и мы считаем, что Шепард плохо отреагирует, если мы будем настаивать. Лиара осторожно облизнула губы, нервно поерзав на стуле. — Она… много говорила со мной, я полагаю. И я провела некоторое время, разговаривая с мисс Шилдс, прежде чем она ушла. Я думаю, коммандер сильнее, чем думает большинство людей. Прессли поморщился, резкие черты его лица исказились. — Люди могут вынести очень многое, доктор, а она уже приняла очень многое. Лиара отвела взгляд, стиснув зубы. — я знаю. Когда… Я присоединился к ней, чтобы помочь обработать снимки с Маяка… Я… видел кое-что из этого. В-Всего несколько вспышек, но все же… Прессли кивнул. — Я не могу пойти к начальству, чтобы заставить ее обратиться за помощью. Они отстранят ее от командования. Она не послушает ни меня, ни Чаквас, и если мы расскажем о том, что они угрожают с ней сделать, это может вывести ее из себя. Я даже не могу просто поговорить с ней об этом, потому что она молчит. Если я ничего не предприму, мне, возможно, придется выполнять приказы Адмиралтейства, какими бы несправедливыми они ни были. Я не хочу этого. — Его стальной взгляд остановился на ней с почти осязаемой тяжестью. — Мне нужно, чтобы ты выяснила, что с ней не так. Посмотрим, сможешь ли ты ей помочь. Лиара уставилась на свои руки, лежащие на коленях, и поняла, что дрожит. — Я… я, э-э, думаю, что она меня… привлекает. Я беспокоюсь, что она воспримет попытку помочь как… э-э… Прессли снова фыркнул, и Лиара в замешательстве подняла глаза. — Боже правый, доктор, половина команды в нее влюблена. Паркеру и Джеймсону приходится вытирать слюни со своих ртов. Нужно быть мертвым, чтобы не испытывать к ней влечения. — Он сделал паузу и криво улыбнулся ей. — И хотя большинство никогда не стали бы действовать в соответствии с этим, давайте не будем притворяться, что этого не существует. Он одернул свою униформу, расправляя ее. — Но, в отличие от некоторых членов этой команды, вы достаточно профессиональны, чтобы не допустить, чтобы это стало проблемой. — Прессли фыркнул, почти пренебрежительно, и повернулся к ней лицом. — Влюбиться в красивую женщину — это не преступление, доктор. И, честно говоря, основываясь на том, что я видел, я не думаю, что она бы даже восприняла это подобным образом. Мне все еще нужна ваша помощь. У нее… серьезные неприятности. Лиара нахмурилась, отбросив собственные опасения из-за почти отчаянного тона в голосе Прессли. — Насколько ужасны эти кошмары? Прессли пожал плечами. — Помимо того, что за последние несколько дней она спала не более пары часов? Плохой. ВИ постоянно отслеживает жизненные показатели членов экипажа, и результаты передаются врачу, если они выходят за пределы досягаемости. Кровяное давление Шепард поднялось на сорок процентов, уровень кислорода снизился. Время ее реакции начинает замедляться. Хуже того, она начала сильно пить, каждый вечер. До того, как ее поразил Маяк, она была как ледышка, теперь она… нестабильна. Лиара кивнула. — Это может быть связано с этим. Я видела изображения маяка… они являются… Богиня, это ужасно! Наблюдать, как умирает целая цивилизация, чтобы ее переплавили и использовали, или сожгли, или… — Она вздрогнула и обхватила себя руками. — Но я не знаю, что я могу сделать, чтобы помочь ей с этим. Я не, как вы это называете, «психолог»? Прессли пожал плечами. — Ты — единственное, что у нас есть, если только ты не хочешь, чтобы я подождал, пока у нее не случится психический срыв. Большой человек скрестил руки на груди в ожидании, и Лиара вздохнула. *** — Семьсот тридцать метров. Выстрел в голову. — Снайперская винтовка Гарруса прогремела, и еще один раб рухнул на землю, откатываясь назад сгорбленной массой, когда вокруг него посыпались куски его головы. Раунд продолжился до конца, чтобы поразить второго зомби-растения, с визгом отправив его на землю, и оно не поднялось. — Готовы сдаться, дамы? Это мое второе «два по цене одного». Уильямс фыркнула, используя свою снайперскую винтовку, чтобы проследить за разрушенным ландшафтом городских руин. — И к тому же такая скромная. — Взмах ее снайперской винтовки прекратился, и грохот выстрела сопровождался еще одним воплем, когда раб, наполовину скрытый растительностью, был отброшен назад без головы. — привет, шкипер. Они ведут себя не так, как на Феросе. Ты знаешь, в чем дело? Шепард двинула свои силы прямо к разрушенному городу, услышав историю о том, что произошло от Валуна. До сих пор проникновение в руины прерывалось только случайными блуждающими рабами, ни один из которых, казалось, даже не подозревал об их присутствии. Шепард сказала Уильямсу и Гаррусу на всякий случай бросать всех, кого они увидят, но большая башня, на которую указал Валун, была всего в пятнадцати метрах впереди, и сопротивления по-прежнему не было. — Я не знаю, шеф. Будьте готовы ко всему. Она остановилась и кивнула Кайдену, который прогремел приказы. — Рота, стой! Первое отделение, разделитесь на огневые группы. Второе отделение, построиться на Мако в форме сияющего щита. Лейтенант передернул затвор своей винтовки «Мститель», заменив стандартный патрон на противопехотный, и вскарабкался на заднюю часть «Мако», который медленно следовал за ними на подходе к городу. Рекс стоял в полуприседе, держа ружье наготове, его глаза быстро вращались влево и вправо, чтобы уловить движение. Гаррус сложил огромную снайперскую винтовку, вытаскивая Фаэтон, который он прихватил из турианского лагеря, и немного повел плечами, тоже оглядываясь по сторонам. Мастер-шеф Коул отрегулировал пламегаситель на своей руке, затем поднял «Ревенант» кибернетической рукой, двадцатикилограммовый вес оружия не напрягал сервоприводы в его усиленной конечности. Башня возвышалась над ними, по меньшей мере, на семь или восемь этажей в высоту, внезапно заканчиваясь срезанной, оплавленной массой. Вход в здание представлял собой шестиугольник, его стороны были покрыты расплавленным камнем и металлом. Большая масса липкой зеленой жижи была обильно разбрызгана по земле, ведущей в само здание. Дверей давно не было, арка за шестиугольником просела от времени. Она оглянулась на Коула. — Предложения, мастер-шеф? Он несколько мгновений пристально смотрел на здание, затем вздохнул. — На хер кластер, как бы вы к этому ни относились, мэм. Я знаю, что вы планировали уйти вместе со мной, ты, кроган и турианец… но у нас нет информации о том, что внутри, и работает ли оно до сих пор. Если все пойдет плохо, кто здесь будет командовать? Он переложил ствол своего «Ревенанта» в другую руку. — Кроме того, ты крайне хорошо знаешь, что в Книге говорится, что командир не шатается по темным гребаным зданиям, напрашиваясь на выстрел в голову. Пришлите людей, и мы сможем отвести их назад или поддержать по мере необходимости, как только узнаем, на что смотрим. — Она поморщилась. — Я понимаю это. И я поняла это еще до того, как придумала свой план. Проблема в том, что, если они поторопят тех, кто войдет? Коул пожал плечами. — Ваши люди не считают вас трусихой. Вы уже достаточно натворили этого дерьма с хи-хо-ковбойшей, там, на Феросе, и, мать вашу, чуть не погибли, делая это, мэм. Я бы предпочел, чтобы мои тяжеловесы бросились чистить, а не спасать их. Шепард сглотнула. — мать твою, ты прав. Я просто… — Она замолчала, затем выпрямилась, поворачиваясь лицом к космопехам. — Уильямс, пожарная команда номер один. Хан, пожарная команда номер два. Заходите, держите оружие наготове и будьте готовы отступить. Команда Один, налево. Команда два, направо. Обеспечьте безопасность входа и нажмите на рацию, чтобы получить разрешение. Один щелчок — все чисто, два — замечен противник. Если вы вступили в бой, отходите. Уильямс кивнула, и она с четырьмя другими солдатами ворвалась в подъезд, за ней последовала команда Хана. Шепард раздражало, что она отправила своих людей первой, но Коул был прав — она знала, что если бы это была враждебная ситуация, то, вероятно, привела бы к еще большему количеству смертей. Пытаться подавать пример и брать острие копья не требовалось, когда идешь вслепую. Она стиснула зубы, когда ее руки крепче сжали своего ОДИНА, и облегченно зашипела, когда радио щелкнуло один раз. Ее облегчение исчезло, когда радио щелкнуло во второй раз. — Враги. — Ее голос был холоден, в нем не было заметно никакой внутренней нервозности. — Рекс, Гаррус, за мной. Кайден, принимайте третью пожарную команду. Коул, Четвертая пожарная команда. Джексон, Иллиана, оставайтесь снаружи с исследователем Валуном и убивайте всех, кто выйдет, кроме нас. Двигайтесь! Морские пехотинцы штурмовали здание, Шепард и инопланетяне следовали за ними. Пол был липким от зеленой слизи и неровным от разбитых плиток из какого-то бледно-белого сланца. Пройдя через дверной проем, она вошла в короткий, сильно изогнутый туннель. Потолок был из материала, похожего на паутинку, тысячи светящихся нитей пересекались в замысловатых узорах, теперь изодранных, но все еще освещающих туннель. Застучали сапоги морских пехотинцев, и туннель закончился еще одним шестиугольным порталом, открывающимся в огромный вестибюль. Вестибюль, должно быть, был добрых тридцать метров в поперечнике, здание, по сути, представляло собой полую трубу с комнатами снаружи. Из центра вестибюля поднималась большая центральная колонна, у подножия которой в куче щебня лежало что-то вроде кабин лифта. Вокруг столба была обернута масса растительности и слизистых, похожих на плоть наростов, поддерживаемых сотнями жилистых, пульсирующих канатов из плоти. Тяжелый, похожий на луковицу мешок из зеленоватой плоти свисал со столба, длинные дуги из похожего на кость вещества поддерживали его огромный вес. От него тянулись сотни тонких, длинных щупалец и тяжелая, истекающая слизью трубка, которая заканчивалась примерно в двух метрах от земли. Если Фероский Торианин был отвратителен, то этот был просто отвратителен. Не только из-за его гораздо больших размеров и массы, но и потому, что он был серьезно ранен и из его многочисленных наростов медленно сочились массы густой, вязкой слизи и куски гниющей растительности. Тяжелые линии черного обугливания пересекали его туловище крест-накрест, и целые сегменты существа были обожжены и почернели, с них капала черноватая жидкость, которая застывала отвратительными массами на полу. По меньшей мере семьдесят турианцев также лежали разбросанными по полу, большинство расчлененными или сожженными, обугленными кучами. У основания «Торианина» лежала груда разбитого компьютерного оборудования и средств связи, в основном сгоревших, а к ней прислонился зараженный турианец. Турианец был выше Гарруса и шире в плечах, одет в дорогую на вид черно-золотую броню со множеством угловатых сегментов, которые поблескивали в тусклом свете. Лицо турианца было обуглено, но даже сквозь это можно было разглядеть твердые черты и высокий лоб. Правая рука турианца сжимала изогнутый вперед клинок, похожий на клешню, металл разлетелся вдребезги примерно в тридцати сантиметрах от рукояти. Лужа золотистой жидкости растеклась по полу, повсюду были разбросаны кусочки коричневатой плоти, а длинные полосы запекшейся крови свидетельствовали о том, что он умер не в одиночестве. Шепард подняла кулак вверх, останавливая движение. В зале не было ни души. Было видно несколько этажей, и они были заполнены множеством животных и турианских растений-зомби, которые шаркали ногами. Их было, возможно, больше тысячи, и хотя большинство из них казались безмозглыми, некоторые повернули головы в сторону космо пехотинцев, пустые глазницы потемнели, а рты открылись, чтобы зашипеть. Огромная растительная масса внезапно задрожала, и одно из длинных щупалец, извиваясь, опустилось на землю, врезавшись в обгоревший труп у своего основания. Тело содрогнулось раз, другой, третий, а затем из трубки с плотью вырвался мешочек из зеленоватого материала, который упал на пол, разбрызгивая свое содержимое. Фигура, поднявшаяся из окровавленных обломков конкреции, была турианской по форме, но зеленой. Обнаженная, она была более двух с четвертью метров ростом, почти выше Рекса. Массивные плечи вздрогнули, когда существо пошевелило жвалами, и сделало шаткий шаг вперед на толстых, покрытых пластинами ногах, которые были покрыты крепкими мышцами. Его глаза были яркими, обжигающе зелеными и остановились сначала на Гаррусе, затем на космо пехотинцах, прежде чем остановиться на Шепард. — Шепард, мясной лидер. Я узнаю тебя. Воспоминания тех, кто был освящен, шепчут мне. Фигура войны, ярости и безрассудной ненависти. Шепард махнула рукой в ответ и сделала несколько шагов вперед, оглядывая толпу рабов, которые терпеливо ждали. — Дай угадаю — ты тойанец. Турианская копия поклонилась, жест, отличный от человеческого поклона, спина странно изогнулась, глаза не отрывались от нее, руки были разведены за спиной, а затем выпрямлены. — Отчасти. События приняли любопытный оборот. Тойанцы взяли нас под контроль, поглотили нас. Или я поглотил их. Затем пришли существа-рабы и чуть не убили нас. Но я был связан с самим собой. И теперь то, кто я такой, так же размыто, как ночи огня на самом Палавене. Шепард моргнула, сбитая с толку. Турианское существо наклонило голову. — Я действительно тойанец… но у него был ментальный шок от… крика другого представителя своего вида, умирающего окончательной смертью, и оно было дезориентировано, когда пришли рабы. Его разум разрушен, и он поглотил часть моего собственного разума. Или то, что было моим собственным разумом. Или его собственным разумом. Часть меня — принц Восходящий и исследователь Точь-в-точь Воркуспалаванус, назначенный претором и наследник. Часть меня — Потерянный-Перевод-Квантовой-Пены, тойский дипломат и старейшина, который был посажен сюда, чтобы наблюдать за отношениями расы рабов Тойан-Инусаннон. Гаррус в смятении покачал головой. — Это… нехорошо. — Он искоса взглянул на Шепард. — Если он знает все, что сделал Воркус, у нас проблемы. Шепард жестом призвал Гарруса к молчанию и сделал один шаг вперед. — Итак, ты стал марионеткой Палавануса и заманил сюда 3-ий, чтобы начать создавать больше рабов, затем Коллекционеры чуть не убили тебя. И у тебя не все так гладко. Мне кажется, лучшее, что можно сделать, — это избавить тебя от страданий. Турианское факсимиле улыбнулось турианской улыбкой, раздвинув мандибулы, похожие на иглы зубы влажно поблескивали зеленоватой слизью. — Ты такая нетерпеливая британка. Со мной не так-то легко разделаться, и с твоей стороны было бы упущением не выслушать меня, создание из мяса. Я предлагаю тебе кое-что в твоей охоте на того, кого ты называешь «Сарен». Глаза Шепард сузились. — Что ты знаешь? Копия «Палавануса» развела руками. — Я проснулся в смятении, когда сюда высадился первый разведывательный отряд. Я увидел их и поглотил, восстанавливая свой интеллект после долгого сна. Более полная информация, которую я извлек из умов этих турианских существ, была… фрагментарной. Но образ… что за нелепый термин используют ваши люди? Ах да. Перед их мысленным взором возник образ линкора «Жнец», а это означало, что пришло время найти новое место для ночлега и скоротать годы. — В их воспоминаниях я увидел турианца, павшего героя, который теперь следует по пути тех, кто не понимает, с какими силами они имеют дело. Есть двери, которые лучше оставить закрытыми, и темные места, в которые не следует проникать. Твой Сарен — один из тех, кто достаточно глуп, чтобы думать, что он сам выбирает свой путь, а вместо этого подчиняется воле тех, кто сильнее его. Или, возможно, он достаточно умен, чтобы понять, что там, где Инусаннон и тойанцы потерпели неудачу, у него не было шансов, и он просто искал преимущества. Но на службе у Жнецов нет преимуществ, только безумие, мутации и смерть. Он повернулся к ней лицом. — И в их воспоминаниях я увидел тебя. Человек-СПЕКТР, турианский детектив, кроганский наемник. Все встали на его путь. Я наблюдал, как ты шаришь по лагерю в поисках ответов. Я смеялся над твоими жалкими приготовлениями вступить в бой и убить меня. Ты как добыча, пришедшая бросить вызов альфа-хищнику в его собственном логове. Если огонь захватчиков рабов не смог покончить со мной, ты думаешь, это сделает простой плазменный огонь? Шепард стиснула зубы. — Есть хороший способ выяснить. — Она подняла свой «ОДИН». Насмешник Палаванус поднял когтистую руку. — Или ты мог бы послушать, мясное создание. Сражаясь со мной, ты просто погибнешь, а мертвый ты мне бесполезен. Я хочу… разобраться. Шепард покачала головой. — У меня есть приказы. И я намерена их выполнить. Вы убили этих турианцев, завладели их телами и осквернили самоощущение. И теперь вы хотите разобраться? Копия Палавануса рассмеялась. — В некотором смысле я теперь турианец. Я не стремлюсь избежать какого бы то ни было банального чувства справедливости, которым обладаете вы, насекомые-короткоживущие; я вряд ли проживу долго. Я уже не в состоянии контролировать своих рабов, когда они выходят за пределы очень короткого расстояния. Или его способности. Больше не ясно, кто именно я такой. Мой разум раскалывается и, скорее всего, перестанет быть связным еще через несколько дней. Сам Тойан задрожал, узелок лопнул, и на пол выплеснулась смесь сломанных органов и горелого мяса. Копия Палавануса не обратила внимания на ухудшающееся состояние Тойана. — Есть вещи, которых вы просто не понимаете, потому что вы — и те, кто вами командует — играете во тьме. Жнецы — не единственная угроза, с которой вы сталкиваетесь, и даже не худшая из них, они скорее… симптом. Я расскажу вам, или, скорее, то, что я есть, запомнит, с чем вы сталкиваетесь, с чем боретесь. Смерть мчится ко всем вам, мясные создания. И в победе вы найдете только ужас. Шепард передернула затвор своего охотничьего ружья. — А взамен? Чего именно ты хочешь? Тойанец вздрогнул, а Палаванус вздохнул. — Мой народ… скорее, тойанцев… трудно убить. На самом деле, это почти невозможно. Но когда жизни человека угрожает опасность, он может заключить свое необходимое внутреннее «я» в оболочку споры. Я создал ее, используя воспоминания и мысли об этом новом симбиозе. Посаженная в новом мире, она снова вырастет, чтобы выжить. На это уйдут столетия, но тойанцы выживут, чтобы сражаться в другой раз. Рекс взглянул на Шепарда, но ничего не сказал. Гаррус издал щелкающий звук, свидетельствующий о ярости, и Уильямс крепче сжала свой дробовик. Шепард, со своей стороны, задумалась. Именно такое решение я должна принять наверху Она сжала челюсти, затем взглянула на ряды существ-зомби, заполонивших верхние этажи. Драка здесь была бы очень, очень некрасивой, и шансы на то, что все выберутся живыми, были невелики. И если бы это говорило правду, это, вероятно, дало бы какую-то очень полезную информацию. С другой стороны, эти существа, казалось, действовали, порабощая все вокруг себя, и доверять тому, кто был наполовину сумасшедшим, было просто глупо. Она подняла подбородок, когда заговорила. — Твоя собственная сделка с тойаном закончилась для тебя не очень хорошо, не так ли, Палаванус? Почему я должен совершить ту же ошибку? Или ты выложил ему все это дерьмо, а он продолжал задерживать тебя, пока не появились Коллекционеры? — Шепард указала своим дробовиком на обугленную фигуру на полу, и копия Палавануса пожала плечами. Копия Палавануса рассмеялась. — Он был в совершенно иной ситуации, чем ты… И я его не убивал, это сделали коллекционеры. — Он наклонил свою зеленоватую голову. — Ты действительно настолько глупа, чтобы выбросить то, что я предлагаю, из-за… что? Страх? Гордость? Шепард покачала головой и сделала два шага назад. — Нет, здравый смысл и порядочность. У меня есть приказы, с которыми, на этот раз, я согласна. Вы убили всех этих турианцев. Теперь вы предлагаете знания, чтобы помочь мне. Системный альянс заключил подобную сделку с одним из таких, как ты, и все, что он сделал, это укусил нас за задницу. Никаких сделок, плант. Копия Палавануса медленно кивнула и одарила турианца еще одной улыбкой. — Тойанец чувствовал, что ты будешь благоразумен… Я, как Воркус, знал лучше, Мясник Торфана. — Тварь увеличилась в размерах, фальшивый панцирь раскололся, обнажив хлещущие клыкастые щупальца. — Нет необходимости разбираться, если вы собираетесь оставаться в неведении. Мы просто возьмем то, что нам нужно, у ваших дергающихся трупов! Шепард отступила еще на два шага, поднимая дробовик. — Открыть огонь! Воя от ярости, толпы рабов спрыгивали с балконов наверху, дикими скачками устремляясь вперед, их ряды укреплялись огромными зверями, пронизанными виноградными лозами и паразитами. Копия Палавануса откатился в сторону, рядом с трупом, и подтянулся, держа в руках фестонскую винтовку, которую он прицелился и выстрелил. Капрал Смит отпрянул назад, половина его головы была снесена, когда пули прошили его насквозь. Шепард выстрелил дважды, оба выстрела попали в огромного тралла, но Палаванус просто отшатнулся назад и снова выпрямился, стреляя. Гаррус двигался, стреляя от бедра. Он уложил пару прыгающих, щелкающих зубами тварей из своей винтовки, затем выпустил длинную очередь в группу бегущих турианцев-зомби, отправив троих рухнуть на землю с разнесенными головами. Позади него Рекс стрелял из дробовика, зажигательные пули просвистели в воздухе и попали в стаю воющих рабов. Двое упали мгновенно, лишившись ног и рук, третий, объятый пламенем, споткнулся вперед, но поймал биотический бросок и отлетел вдаль. Рекс издал раскатистый смех, шагнул вперед и ударил другого раба тыльной стороной ладони достаточно сильно, чтобы переломить его сгорбленную фигуру пополам. космо пехотинцы отшатнулись, стреляя на полной автоматике, поливая из оружия шатающиеся ряды выстрелами. Коул и Аленко поливали огнем из огнеметов, заставляя целые группы растительных существ пятиться назад. Густой черный дым от горящих рабов застилал воздух, затрудняя видимость. Шепард вытащила из-за пояса три гранаты и швырнула их все в направлении тойана. Как только она это сделала, на нее набросился раб, заставив ее соскользнуть на землю, ее дробовик ODIN вылетел у нее из рук. Рабыня была турианкой, деформированной и выглядевшей почти расплавленной, ее пасть была кошмарной ямой с удлиненными зазубренными клыками, щелкающими у ее лица, когда кислотная слюна шипела на поверхности ее спектровской брони. Она сосредоточила свою волю и послала биотическую ударную волну, отшвырнувшую тварь прочь. Она тяжело ударилась о колонну и разломилась пополам, выплеснув на пол кучу бесформенных кусков плоти среди черно-зеленой жидкости. Аленко пылал синим, совершая броски, чтобы разбить атакующие группы рабов, швыряя гранаты и разбрызгивая пламя широкими дугами, сбрасывая десятки атакующих существ с каждым проходом. Казалось, все больше и больше рабов сосредотачивалось на нем, но они не могли пробить его барьеры, ударные волны и ревущий плазменный огонь из огнемета. Уильямс стреляла широкими косыми очередями, сосредоточившись на том, чтобы сломить атаку противника и прикрыть раненых морских пехотинцев. Она выпустила струю пуль в ближайшего тралла, заставив его отшатнуться, чтобы сбить с ног двух других, и повернулась, выкрикивая приказы отделению найти укрытие. Прежде чем они успели среагировать, погиб еще один морской пехотинец, когти разорвали его костюм, и кислотная рвота потекла по разбитой лицевой пластине. Еще трое морских пехотинцев были отделены от линии фронта, и как только Шепард поднялась на ноги, одного из них сзади ударил прыгающий тралл. Ноги женщины подогнулись, когда она закричала, ее руки замахали, а затем раб оторвал ей голову прямо с плеч, остановившись только для того, чтобы извергнуть кислоту на двух космо пехотинцев, в ужасе смотревших на ее труп. Шепард откатилась в сторону и, сделав выпад, схватила своего ОДИНА, выстрелив несколько раз. Первые два выстрела ошеломили тралла, последний выстрел оторвал ему ногу, заставив его крутануться и тяжело врезаться в землю. Шепард бросилась вперед, схватила за руку одного из космо пехотинцев и толкнула его к выходу. — Отступайте с огнем прикрытия! Коул! Огонь на подавление! Мастер-шеф кивнул, перебрасывая свой огнемет другому морпеху, а затем на полной скорости поливая «Ревенанта». Сама мощь пуль, вылетающих из дымящегося ствола, означала, что даже легкое касание заставляло рабов отшатываться, прямые попадания обычно отрывали конечности. космо пехотинцы начали отступать, стреляя, но несколько человек хромали от ран. Аленко распылил еще огня, а затем применил биотику, обрушив часть балкона. Он обрушился на большую группу зараженных животных, разбив их в лепешку. Раб повалил Уильямс на землю, и она потеряла свою винтовку. Оно подняло руку, чтобы полоснуть по ее маске, но Аленко, увернувшись от еще двух нападающих существ, метнул в него сверкающий белый разряд биотической силы, отбросив его в сторону с достаточной силой, чтобы он разлетелся брызгами, когда врезался в дальнюю стену. Отвлекшись, он не увидел, как другой тралл прыгнул справа от него, и его вырвало, кислота попала ему на ногу. Он закричал и рухнул, и еще двое космо пехотинцев оттащили его, прикрывая их отступление разрозненными очередями из штурмовой винтовки. Более двухсот рабов валялись на земле, большинство погибло от огнеметов или дробовика Рекса. Шепард огляделась, используя инфракрасное излучение брони «Спектр», чтобы видеть сквозь дым, и выругалась, увидев Гарруса. Он был в ближнем бою с копией Палавануса, оба они сражались длинными штыками фестона и какими-то турианскими боевыми искусствами. Гаррус уклонился от резкого удара турианской копии и вонзил свой штык в ногу твари, одновременно выстрелив из оружия. Копия закричала, но несколько хлещущих щупалец сильно вонзились в бок и левую руку Гарруса, и из каждого брызнула струя кислоты. Гаррус отшатнулся, застонав, прежде чем рухнуть на пол, а копия выпрямилась и направила Фестон, который держала в руках, ему в голову. Шепард выругалась. — Рекс! Уведи Гарруса отсюда! УХОДИ! Она наблюдала, как кроган взревел и ринулся вперед, отшвыривая рабов в сторону кулаком и прокладывая себе путь в направлении Гарруса. Шепард вспыхнул биотически, пронесшись через комнату в атаке. От их столкновения Палаванус отлетел в сторону, остановившись только тогда, когда врезался в колонну. Оружие тралла выпало из его рук, но огромный турианский тралл только зарычал. — Ты никогда не выберешься отсюда живой, Шепард. Шепард увидела, что ее подопечный подвел ее очень близко к Тойану, и улыбнулась. — Хочешь поспорить? Она отскочила назад, сорвала с пояса весь пояс с гранатами, который был у нее на поясе, и швырнула его в направлении основания массивного растения. Палаванус закричал что-то похожее на ярость и побежал к взрывчатке, а Шепард биотически бросилась прочь, нацелившись на последнюю группу рабов у выхода. Она ворвалась в них, отправив их всех в полет, направив ствол своего «ОДИНА» в лицо последнему и снеся ему всю голову. — космо пехотинцы, ДВИГАЙТЕСЬ. Мы уходим! Она увидела, как Рекс появился из дыма, Гаррус перекинул его через плечи, посылая биотические разряды перед собой, чтобы отбросить рабов и животных в сторону. Еще двое рабов бросились на него, и Шепард уложила обоих одним выстрелом из «ОДИНА». Она начала отступать ко входу, прикрывая отступление Рекса. Отступая, Коул сбил еще одного раба, но еще двое прыгнули на него, пуская кислоту слюной и вытянув когти. Мастер-шеф хладнокровно застрелил одного и схватил другого за горло. Он рявкнул: — Уильямс! Диспетчер! Мгновение спустя выстрелом Уильямса существу, извивавшемуся в его хватке, оторвало голову, и Коул швырнул ее в направлении тойана. Как только он это сделал, гранаты Шепард сдетонировали — все двадцать. Центральная колонна, поддерживавшая тело То’иана, разлетелась вдребезги, и взрыв испепелил рабскую копию Палавануса и треть тела То’иана. — космо пехотинцы, в два счета! Убирайтесь, мать вашу, на чистую землю. Вперед! — Шепард побежала изо всех сил, таща за собой спотыкающегося капрала Родригеса. В здании раздался сильный взрыв, когда морские пехотинцы высыпали из туннеля в форме шестиугольника, разворачиваясь, чтобы прикрыть их отступление. Мгновение спустя не было ничего, кроме дыма и тишины, когда остатки ее космо пехоты, шатаясь, вышли, тяжело дыша от напряжения. Коул направил свой «Ревенант» на вход, но ничего не вышло. Несколько секунд спустя раздался оглушительный грохот, и часть здания рухнула внутрь. Из прихожей повалили пыль и дым, а также куски щебня. Коул заглянул внутрь, затем бросил своего Ревенанта. — Проход закрыт, мэм. Я думаю, они там в ловушке, если предположить, что хоть что-то уцелело. Он перевел взгляд на космо пехотинцев, и Шепард тоже огляделась, поморщившись при этом. Она вошла туда с двенадцатью космо пехотинцами, плюс Коул, Уильямс и Аленко. Лейтенант лежал на земле, держась за ногу, покрытую ожогами от кислоты, и стискивая зубы, стараясь не закричать. Уильямс и Коул были покрыты запекшейся кровью, но по большей части невредимы, хотя Уильямс шла так, словно подвернула лодыжку. Из ее двенадцати космо пехотинцев четверо были мертвы, а рядовой Холлс не двигалась, даже когда капрал Джексон наносил ей медикаментозный гель и ругался, чтобы она дышала. Рядовой Моррис был покрыт ожогами от кислоты, большая часть его брони исчезла, из обрубка правой руки виднелись зазубренные края кости. Рекс снова присел на корточки, потирая руку в том месте, где броня обуглилась. Гаррус лежал рядом с ним, стонал, его броня была разрушена. Ожоги покрывали его грудь, а рука и нога представляли собой месиво, из проколов в броне сочилась кислотная жижа. На самой Шепард не было никаких отметин. Шепард опустилась на колени, качая головой. — Нормандия. Это Шепард. Отправь вниз другого Мако. Торопиться. Борт-лейтенант, как только мы все окажемся на борту, берите курс на Цитадель, без задержек. — Она отключилась и устало повернулась лицом к Коулу. — Мастер-шеф. Погрузите самых тяжелораненых на первый «Мако» и доставьте их обратно на корабль. Коул кивнул, но присел на корточки рядом с ней, тихо говоря. — Возможно, не мне это говорить, мэм, но вы, мать вашу, прекрасно знаете, что этой штуке нельзя доверять. Вы приняли правильное решение. Глаза Шепард сузились. — Это убило моих космо пехотинцев. Я должна была… спланировать лучше. Кое-что. — Она отвела взгляд, ее голос был холоден. — Верните моих космо пехотинцев на корабль, мастер-шеф. Свободны. Коул просто кивнул, оставив Шепарда смотреть на неподвижного, тяжело раненного Гарруса, задаваясь вопросом, выживет ли он.