Of Sheep and Battle Chicken часть 2

Глава по логической посылке, Натрий (обогащенный натрием) Записи: Итак, людям, похоже, нравится все это, так что вот последняя часть. Далее начинается борьба с Цербером и появляются новые зацепки, которые помогают отследить следующий этап плана Сарена. ОБНОВЛЕНО 2-19-20 Текст главы ________________________________________ Разговор Шепард с Тали и выражение лица молодой кварианки о том, что не обязательно быть нормальной, чтобы иметь возможность наслаждаться нормальными вещами, оставили ее в приподнятом, но задумчивом настроении. Она вернулась в свои покои, двери с шипением закрылись за ней, и обнаружила, что Лиара сидит на кровати, протирая глаза. Азари подняла голову, когда она вошла, широко раскрытые голубые глаза были встревожены. — Ты в порядке, Сара? Шепард пожала плечами. — Появилось предупреждение, и я справилась с ним. Последнее, что я помню, я дремала на диване. Когда я проснулась… Она указала на кровать, приподняв бровь, и Лиара слабо пожала плечами. — Тебе приснился еще один кошмар. Я помогла… остановить это… потому что ты явно была в беде. — Азари опустила взгляд, теребя ткань своей университетской формы, затем нерешительно подняла глаза. — Я не хотела обидеть, но… Шепард села в кресло напротив нее, потянувшись за скотчем. Она налила полстакана, а затем пожала плечами, отхлебнув. — Ты этого не сделала. Просто это было неожиданно. — Она сделала паузу, снова отхлебнув. — Забавно. Большую часть моей жизни мне снились кошмары. Долгое время я принимала снотворное, иначе не могла заснуть. После Торфана они стали еще хуже. После Маяка они стали… невыносимыми. Можно подумать, я уже привыкла к этому. Она холодно улыбнулась и пожала плечами. — Ты проходишь мимо этого. Ты не можешь позволить никому увидеть, что ты слаба, или кто-то воспользуется этим. Ты не можешь позволить им увидеть твою боль. Твои сомнения. Твой страх. Ты отбрасываешь это прочь, расправляешь плечи и просто продолжаешь идти. Ты хоронишь это под гневом, хоронишь под долгом, хоронишь под сожалением. В конце концов, ты весь израсходован изнутри, все важные части тебя исчезли, и единственное, что осталось, — это красная, кровавая ярость. Шепард снова отпила, затем отставила стакан в сторону, встретившись взглядом с Лиарой. — Я понятия не имею, как, блять, я собираюсь с этим справиться. Я сделаю все, что в моих силах, но я не такой уж романтик. Я просто не знаю, как дальше жить. Последние несколько недель были… — Шепард замолчала, на мгновение отвела взгляд, затем снова посмотрела на Лиару. — …слишком много. Лиара вздрогнула от пустого, рассеянного взгляда Шепард, нервно прикусив губу. Она неловко пожала плечами. — Я мечтала о таких вещах, когда была еще моложе. О приключениях, странных местах и открытиях рядом с кем-то сильным и решительным, о возможности найти свой собственный путь вместо надоевших обязанностей, которые моя мать хотела, чтобы я взяла на себя. Пятьдесят лет одиночества принесли мне только одиночество и разочарование. — Она нервно улыбнулась. — Я не думаю, что твои опасения беспочвенны. Но я… Лиара замолчала, стоя и глядя в иллюминатор на фиолетовое сияние и движущиеся облака туманности Вдова, обрамляющие Цитадель. — Я вижу огни Цитадели и людей. Я вижу возлюбленных и друзей, разумных, таких успешных и довольных жизнью. Каждый… способен иметь то, чего нет у меня. И это причиняет боль, потому что я не знаю, что я сделала такого, что делает достижение этого для меня таким невозможным. Лиара повернулась лицом к Шепард. — Но то, что есть у нас с тобой, я не понимаю. Я чувствую влечение к тебе. Помогать и следовать за тобой, видеть и понимать тебя. — Она сделала шаг вперед. — Никто не пытается, потому что боится тебя, но я никогда этого не делала. С того момента, как ты спасла меня на Земле, ты всегда была открыта со мной. Шепард пожала плечами, откидываясь на спинку стула. — Да, и ты, кажется, единственный человек, с которым я могу просто поговорить. Но насколько это «судьба», а насколько «мы проникли в головы друг друга»? Я не говорю, что я этого не чувствую. Я делаю. Но мне особо нечего предложить. — Последнее прозвучало почти равнодушно, как будто она ожидала, что Лиара отвернется. Лиара пожала плечами и улыбнулась. — Разве это имеет значение? Ты измучена, одинока, брошена, с бременем, которое никто не может нести в одиночку. Я была изгнана, и мое будущее разбито вдребезги. Ты беспокоишься, что причинишь мне боль? Нанесешь мне синяк? — Голос азари был веселым, но в нем также чувствовалась легкая дрожь. Шепард неловко заерзала на стуле. — Я беспокоюсь, что что-нибудь испорчу и причиню тебе эмоциональную боль. Или, блядь, я не знаю. Я не говорю, что я… Азари сделала еще один шаг вперед и тихо опустилась на колени у ног Шепард. — Ты думаешь, меня это волнует? У меня — у нас — ничего нет. Мне все равно, если мне больно, или если есть боль, или если есть страдание. Все, что я знаю, это то, что я хочу быть… здесь. Возможно, это глупо. Возможно, это незрело. Нерешительно Лиара провела пальцами по рукам Шепард, ощущая шрамы и силу, дрожь и беспокойство. — Но моя мать однажды сказала, что жизнь — это не что иное, как стремление к желаниям, которые у нас есть, умеряемое удовлетворением потребностей. Шепард нахмурилась и подняла Лиару. Они стояли лицом к лицу, в нескольких сантиметрах друг от друга. Она почувствовала запах Лиары, тонкий аромат духов, и почувствовала дрожь в плечах азари, когда та подняла ее. Долгое мгновение она стояла неподвижно, а затем снова задумалась над словами Тали. Мягкий манящий блеск этих губ, дрожь и беспокойство в ее собственных руках — внезапно каюта показалась слишком маленькой, слишком жаркой, слишком замкнутой, и там была только Лиара. Обычные вещи. Она выдохнула, затем толкнула Лиару назад, к переборке, яростно целуя ее, позволяя ее телу напрячься. На несколько коротких мгновений Шепард просто перестала беспокоиться и позволила себе погрузиться в эмоции и ощущения, водоворот, совершенно сбивающий с толку и неизвестный. Но чище — лучше — чем пустые сожаления. Мгновение спустя она прервала поцелуй, сглотнув, и отступила на полшага, наблюдая, как отреагирует Лиара. Азари с любопытством посмотрела на нее, широко раскрыв глаза и нервничая, дыша немного учащенно, но в ее глазах были и нерешительность, и голод. Шепард сделала еще один глубокий вдох и полностью отстранилась. — Я… то есть, меня никогда не целовали. Это было… приятно. — Голос Лиары был почти забавно осторожным, и Шепард выдавила тонкую, несколько нервную улыбку, ожидая, а затем Лиара пожала плечами, почти слабо. — Я понятия не имею, что нам теперь делать. Шепард выгнула бровь и взглянула на довольно узкую кровать, заставив азари слегка покраснеть, но тут же взяла Лиару за руку и притянула ее к себе. — Послушай, маразул. Я тоже понятия не имею, и я не собираюсь торопить события. Я не позволю своему собственному глупому дерьму все испортить, клянусь. Мы не будем торопиться. Мы будем… просто наслаждайся происходящим. Мы будем… найди что-нибудь нормальное во всем этом беспорядке и двигайся дальше. — Шепард помолчала, отводя взгляд, посмотрела в окно на Цитадель, затем снова в эти голубые глаза. — Я знаю, что я чувствую, независимо от того, насколько это сбивает с толку или необычно. Я не могу этого объяснить, и, возможно, мне это и не нужно. Она отпустила руку Лиары, отворачиваясь, мрачно поджав губы. — Я нехороший человек. Я никогда не уверена, поступаю ли я правильно или просто так, что приходит в голову. Я не знаю, и, возможно, я не могу знать, что толкает нормальных людей на то, что они делают. Я никогда в жизни не находила такого ответа. Черные заколки упали вниз, когда она наклонила голову, скрывая черты лица, и она устало вздохнула. — Раньше я думал, что ответ кроется в гневе, в убийстве плохих парней и в доказательстве того, что я стою затраченных усилий. Я хотела угодить Дэвиду. Я хотела доказать, что я не тот наркоман-головорез, что я не мусор, что я значима. — Она горько рассмеялась, заставив Лиару вздрогнуть. Азари не знала, как справиться с внезапной сменой настроения, и нервно прикусила губу, когда Шепард продолжила. — Я не хочу тебя… нам… идти на это вслепую, Лиара. Я не могу просто притворяться, что то, кто я есть, может измениться так, чтобы это пошло тебе на пользу. Я не хочу, чтобы на тебя давили, я не хочу, чтобы ты… потерялся. — Она снова сделала паузу, ее голос понизился почти до шепота. — В течение многих лет я позволяла тому гневу, о котором говорила, управлять мной. Позволяла ему формировать меня. Вместо того, чтобы иметь возможность обратиться к другим, понять свою жизнь, я просто… следовала. Жестоко навязывая то, что должно было быть сделано. Я не позволял жалости, милосердию или даже эмоциям влиять на меня, кроме гнева. Я казнила человека за неподчинение приказам, которые, если бы он следовал им, убили бы его в любом случае. Позволяла генералам втягивать меня в жестокие перестрелки, где мои люди гибли кучами, чтобы выполнить работу. Позволила им чуть не принести меня в жертву на Торфане, после того как они обманули меня с человеком, утверждающим, что любит меня, а затем повесили медаль на мою шею и водили меня по всем проблемным местам. Она оглядела салон. — И что я получаю за свою преданность? Меня все еще не понимают. Я не подхожу. Люди подбадривают меня или боятся, они не понимают меня, и им все равно. Я не женщина и не космо пехотинец, а икона, нечто, чем АС может погрозить пиратам и сказать «ура». Лиара медленно покачала головой. — Почему ты так говоришь, Сара? Шепард полуобернулась, кривая улыбка пересекла ее смуглые, красивые черты. — Потому что я хочу, чтобы ты знала и понимала, что у меня тоже больше ничего нет. У меня нет ответов. Я не знаю, смогу ли я помочь тебе так, как ты помогаешь мне. Я не знаю, сможет ли то, что я могу предложить, компенсировать боль, которую может причинить пребывание рядом со мной. Она полностью повернулась, и в ее глазах была тревога. — Я уже не тот человек, которым была, когда начинала эту миссию. Я была жесткой и хладнокровной, я не боялась, я не колебалась. Мне дали задание, сказали не провалиться, и я приступила к работе. Шепард повернулась, неподвижно сидя в кресле, наливая себе еще один напиток. — Я не остановила Сарена на Иден Прайм. Возможно, я опоздала. Возможно, если бы я пожертвовала лейтенантом Паркером и его командой, чтобы добраться до космопорта, я смогла бы остановить его или, по крайней мере, уберечь Нийлуса от смерти. Она выпила, горькая улыбка стала шире. — Я спасла тебя от гетов, пыталась остановить Сарена на Феросе, чуть не потеряла половину своей гребаной команды на Эйнгане. Она снова отхлебнула, пожимая плечами. — Правительство, на которое я работала всю свою сознательную жизнь, сказало мне, что они в основном заботятся только о результатах, что цель оправдывает средства. Ее голос сорвался. — Что они ничем не лучше меня. Что движущая сила моей жизни — это шутка, и что сейчас я такой же инструмент и оружие в руках злых людей, каким я была с «Красными с 10-й улицы». Что я не имею значения. Только не для АС. Руки Шепард вцепились в край стола, костяшки побелели. — Я обнаружила, что не могу просто распустить команду. Что я не могу закрыть глаза на то, что есть. Я не могу остановить ярость из-за того, что сделал Сарен, страх, который пронзает меня, когда я мысленно вижу Жнецов, их корабли, падающие с неба. Как, блин, я должна это остановить? Как я должна заставить это работать? — Шепард вздохнула и поставила стакан, посмотрев на Лиару. — Мне нужно быть… больше, чем я есть. Я не могу быть собой и не знаю, как быть кем-то другим. Лиара медленно кивнула. — Ты сильная, Сара. Сильнее, чем кто-либо другой, кого я знаю. Ты прошла через ужасы, которые я не могу по-настоящему понять, и испытания, которые сломили бы самых сильных людей. Ты живешь жизнью, которую не можешь полностью осознать, и все же находишь время вдохновлять тех, кто тебя окружает, сейчас, здесь. — Лиара сделала шаг вперед. — Ты не можешь позволить прошлому определять тебя, ты можешь использовать его только для того, чтобы сделать себя таким, каким, по твоему мнению, ты должен быть. Глаза Шепард сузились, но не от гнева. — А если я не знаю? Мне не нужно теплое тело в моей постели, если это ничего не значит. Я не смогла бы сделать это со Щилдс, или… Лиара твердо покачала головой, ища глазами Шепард. — Шилдс никогда не могла понять, чего ты хочешь и в чем нуждаешься. От нее тебе нужен был кто-то, на кого можно положиться, но без того дополнительного шага, которого она хотела. Ты не была готова. Они были твоими друзьями. — Лиара замолчала, вспомнив, как катастрофически она отреагировала на собственные попытки мании, и прикусила губу. — И, возможно, если бы у тебя было время подумать, в более спокойные времена ты бы чувствовала себя по-другому. Руки Лиары осторожно коснулись плеч Шепард, нежно поглаживая. — Но ты этого не сделала. Я не говорю, что у меня есть ответы на то, что тебя мучает. Я могу предложить себя. Если это означает, что мне больно, то это лучше, чем ничего не чувствовать. Если это означает, что я несчастна, то это лучше, чем быть несчастной и не знать. Если это означает, что меня используют… Рука Шепард схватила Лиару за запястье. — Я не собираюсь этого делать, Лиара. Это не то, чего я хочу, и не то, что нужно кому-либо из нас. Лиара слегка пожала плечами, фиолетовый свет от туманности придал ее чертам мрачный оттенок, слабая улыбка искривила ее губы. — Я бы не стала сопротивляться, если бы ты это сделала. Мы можем найти радость или боль, но мы, по крайней мере, найдем что-то большее, чем… пустой долг и недоумение, которые никогда не разрешатся. — С этими словами азари высвободила свою руку и нежно наклонилась, чтобы поцеловать Шепард, ощущая вкус инопланетного напитка на своих губах, чувствуя, как по ее телу пробегает дрожь, когда она это делает. На этот раз Шепард не сдерживалась, и Лиара почувствовала, как внутри нее поднимается жар, как ее кожу покалывает, и она почувствовала, как желание соединиться вибрирует в ее костях, бедрах, душе. На мгновение она потерялась, разум погрузился в фантазии о скользящих конечностях и удовольствии, когда они вдвоем соскользнули на пол, более тяжелая человеческая женщина прижала ее к земле, глаза ее были широко раскрыты и темны. Шепард улыбнулась и нежно погладила ее, позволив своему языку обвести линию подбородка Лиары, затем спуститься вниз по горлу Лиары, в то время как ее руки мягко дразнили заднюю часть ее шеи, отчего складочки там подрагивали. Лиара вздрогнула, удовольствие пробежало по ее телу, жар Шепарда пробивался сквозь тонкую рубашку, мускулистые конечности сжались вокруг нее, когда туман застилал зрение Лиары, а потом это стало просто невыносимо. Она протянула руку… И панель сигнализации взвыла, шокирующе громко. — Запрос на вход, СБЦ. Запрос на вход, СБЦ.» Шепард издала разочарованный, сердитый стон, ее лицо покраснело, а ноги задрожали. Почти, почти она не могла найти в себе силы остановиться — ее тело было напряжено и почти готово взорваться, в горле пересохло, руки дрожали, но она покачала головой и потянулась, чтобы нажать на кнопку управления. — Шепард, — прорычала она железным и сердитым голосом. — Лучше бы это было хорошо. — Секундочку, коммандер Шепард. Один из вашей команды был застрелен. Глаза Шепард расширились, и все же именно Лиара села, прикусила губу и покачала головой. — Иди. Мы… поговорим. *** — Извините, коммандер. Не хотел создавать проблем. — Голос Прессли был слабым и приглушенным кислородной маской на его лице. Пропитанные медигелем бинты аккуратно обернули его массивный торс и плечо, мириады мигающих тактильных дисплеев на медицинском мониторе показывали, что сердцебиение слабое, но устойчивое. Шепард фыркнула, скрестив руки на груди, ее ягодицы были сильно прижаты даже посреди ночи. — Прекрати, старпом. Ты ни хера не сделал неправильно, кроме того, что выбрал себе жену-стерву. Она полуобернулась к двум офицерам СБЦ, стоявшим в коридоре за больничной палатой, и нахмурилась, прежде чем снова повернуться к своему старпому. — Они вам что-нибудь сказали? Прессли слабо покачал головой, слабо улыбаясь. — Нет, мэм. По крайней мере, после того, как я пришел в себя в машине скорой помощи. Шепард вздохнула. Прессли отправился в Цитадель, планируя вывезти остальные свои вещи из дома, который он делил со своей теперь уже бывшей женой. Однако по прибытии ему сердито сказали, что она выбросила все его вещи — включая памятные вещи его семьи — в мусорное ведро. Он был зол на это, и когда крупный мужчина подошел к двери за спиной его бывшей жены и пригрозил ему, он поступил, как он выразился, опрометчиво. Мужчина дважды выстрелил в него и сказал СБЦ, что «боится за свою жизнь». Шепард вздохнула и, бросив последний взгляд на своего старпома, вышла из комнаты, чтобы встретиться лицом к лицу с двумя офицерами СБЦ. — Итак, что теперь происходит? Старший офицер, стройная турианка, тоже вздохнула, ее темно-серые пластины и черная кожа придавали ей удручающий вид, едва компенсируемый темно-серыми глазами. — Закон очень ясен. Камеры наблюдения показывают, что ваш офицер первым ударил человека, о котором идет речь. В его организме было некоторое количество алкоголя, и… Шепард зарычал. — Когда надлежащей реакцией на удар будет выхватить пистолет и всадить две пули с ускорителем в небронированного, незащищенного противника? Офицер СБЦ пожал плечами. — Закон есть закон, коммандер Шепард. Поскольку преступление произошло на Цитадели, оно подпадает под нашу юрисдикцию. Вы можете подать апелляцию в судебный округ, если хотите привлечь его к ответственности в соответствии с военным законодательством Альянса систем, но обвинения остаются в силе как нападение и нанесение побоев. Шепард слабо улыбнулась, и два офицера СБЦ с трудом удержались, чтобы не вздрогнуть от явной хищнической угрозы во взгляде. — Этот человек выдвигает обвинения против моего старпома, офицер? Турианец вздохнул снова, более тяжело. — да. Мы не можем просто уволить его, даже после того, как он пройдет медицинское освидетельствование, ему должно быть предъявлено обвинение и назначена дата суда. Шепард закатила глаза. — Это мой старший офицер, и он наблюдает за моим штурманом. Я не могу провести две недели привязанным в порту, пока вы будете проходить через гребаное обвинение в нападении. Это придется отложить до завершения нашей миссии. Другой офицер, на удивление крупный саларианец, быстро покачал головой. — Это не предусмотрено протоколом для такого преступного деяния, и я не сомневаюсь, что суд отклонил бы такой запрос. Размер залога не определен, пока ему не предъявят обвинение. Это произойдет только после того, как он пройдет медицинское освидетельствование. Шепард закатила глаза и кисло кивнула. Она подняла свой omni-tool, выполняя поиск, а затем бросила на них обоих небрежный взгляд. — Я вернусь примерно через час. Шепард немедленно ушла, проклиная эту проблему. Прессли, конечно, была в сильном стрессе, и она на самом деле не была удивлена, что он хладнокровно расправился с парнем — развод даже не был завершен, а в его доме кто–то жил. Ей не нужно было много разбираться в эмоциях, чтобы понять, насколько это, должно быть, приводило в бешенство, но Прессли всегда производил на нее впечатление человека с холодной головой. Все это как-то не так, и она уже была сильно раздражена выбором времени. Тем не менее, когда она вышла из больницы и вызвала воздушное такси, у нее были смешанные чувства по поводу того, как все обернулось с Лиарой в ее каюте, и, несмотря на важность Прессли для миссии, ее мысли продолжали возвращаться к тем моментам. Это не помогло, ее тело все еще дрожало, жаждало прикосновений, разрядки. Но она знала, что трахать Лиару на полу в ее каюте, будучи полупьяной, не было бы способом начать какие-либо отношения, и это было слишком похоже на тот дикий, вышедший из-под контроля беспорядок, в который она ввязалась с… Шепард вздохнула, выкидывая неприятные воспоминания из головы, сосредоточившись на пункте назначения, насколько могла. Поездка была быстрой, и аэрокар тихо завис на балконе стыковочной площадки жилого комплекса, пока Шепард шла вдоль ряда дверей, пока не подошла к нужной. Пятно крови все еще пятнало нетронутый белый металлический пол, и Шепард усмехнулась, прежде чем постучать в дверь. Потребовалось несколько минут, чтобы дверь стала непрозрачной примерно посередине, показав пару подозрительных глаз, которые расширились от шока, когда они увидели Шепарда. Дверь нерешительно открылась, и за ней показался крепко сложенный молодой человек с обнаженной грудью, в черных спортивных штанах, и женщина постарше, все еще привлекательная, с длинными светлыми волосами, одетая в халат. — Т-ты… — Заткнись. — Голос Шепард был ледяным, жестоким. — У вас есть два варианта. Вы можете немедленно связаться с Комиссией по безопасности и снять все обвинения с коммандера Прессли и забыть об этом инциденте. Или вы можете пойти дальше и выдвинуть обвинения, лишив меня моего члена экипажа. Если вы это сделаете, уверяю вас, вы пострадаете. Я позабочусь о том, чтобы посол Удина знал, кто задержал мою миссию и, возможно, из-за чего «Нормандия» не смогла подготовиться к операции. Я добьюсь, чтобы АС понизило статус вашего гражданства, и пара милых комиссаров придут и хорошенько изучат ваше прошлое на предмет… нарушений. И никто, блядь, не захочет нанимать на работу того, кто сделал врагом первого СПЕКТРа человечества. Она перевела взгляд с мужчины на женщину. — Что касается вас, леди, молите Бога, чтобы нам никогда, никогда не представился случай встретиться снова. Мне совершенно ясно, кто является куском дерьма в этих отношениях, и я уверяю тебя, если я сброшу тебя с этого гребаного балкона в туманность, мне, по сути, скажут больше так не делать, и на этом все закончится. Никогда больше не беспокой Прессли. Она повернулась на каблуках, даже не потрудившись обратить внимание на какой-то испуганный лепет, слетевший с их губ, и остановилась, чтобы одарить камеру наблюдения злой, жестокой улыбкой, прежде чем умчаться к своему аэрокару. *** — Сэр? Экзекутор Паллин провел когтем по своим налобным пластинам, ощутив при этом слабую вмятину там, где пуля пролетела всего в нескольких сантиметрах десять лет назад. Турианец тихо рассмеялся, прежде чем повернуться лицом к детективу Бри Ник. — Снимите обвинения, отпустите человека. Пластины Бриника сдвинулись, одна нижняя челюсть плотно сжалась. — Но… Паллин мрачно посмотрел на турианца. — Вам что-нибудь известно о Шеппард, детектив? Нет? Ну, она не нянчится с преступниками. Это семейная ссора, переросшая в глупость. Я знаю, что говорит закон. Я знаю, что говорят кодексы. И я знаю, что поднятие шума из-за этого приведет к тому, что Совет обосрет меня, тебя, СБЦ и духи знают, кого еще. Это не стоит таких хлопот. Человек будет заключен на корабль и с ним поступят в соответствии с военным правосудием, а люди, о которых идет речь, сняли обвинения и попросили прекратить весь инцидент. Паллин вздохнул, сложив руки вместе. — Меня раздражает, что Шепард ведет себя подобным образом, но она могла просто использовать свою власть СПЕКТРа, чтобы заставить нас все бросить, и она этого не сделала. Учитывая то дерьмо о видеке, которое мы в последнее время получаем от Спектров, не говоря уже о позоре Сарена, я бы назвал это положительным шагом. Сообщите в больницу, чтобы его передали под опеку Шепард или ее военной полиции, как можно скорее. Детектив вздохнул и, отдав честь, отвернулся. Паллин долго продолжал загибать пальцы, прежде чем набрать серию цифр на своей коммуникационной панели, и через несколько мгновений раздался тихий голос. — Соедините меня с послом Удиной, пожалуйста. Он подождал несколько минут, прежде чем в трубке зазвучал усталый голос Удины. — Экзекьютор Паллин. Я уверен, что есть что-то очень важное, что заставило вас позвонить мне в четыре утра? — Гнусавый голос звучал раздраженно и сонно, и Паллин, отвечая, подавил усмешку. — Конечно, сэр. У нас только что произошла стычка с участием одного из командиров Шепард, лейтенант-коммандера Чарльза Прессли. У него были проблемы с домашним насилием со своей бывшей женой, и ее новый парень всадил в него две пули в порядке, как он называет, самообороны. СБЦ собиралась возбудить уголовное дело за попытку незаконного проникновения и нападения, но ваш новый СПЕКТР, очевидно, пригрозил жертвам чем-то неприятным, если они немедленно не снимут обвинения. Шепард заверила меня, что этот инцидент не повторится, но я нахожусь в сложном положении, поскольку определенные стороны могут обидеться на тот факт, что я не произвел принудительный арест из-за… ну, вмешательства Спектра. Удина вздохнул и печально усмехнулся. — Шепард никогда не перестает создавать проблемы и отягчающие обстоятельства, исполнитель, но я ценю, что вы нашли время уведомить меня об этом, вместо того, чтобы утром выплеснуть это мне в лицо. Насколько я понимаю, как только несколько других членов команды Шепарда пройдут медицинское обследование, они покинут Цитадель, и может пройти несколько недель или больше, прежде чем они вернутся снова. — Удина сделал паузу, прежде чем продолжить. — В этом свете я обязательно дам указания, чтобы инцидент больше не повторился, и нанесу визит жертвам этой проблемы где-нибудь завтра, чтобы пригладить все перышки, которые, возможно, были взъерошены. У меня есть один вопрос — Шепард сформулировала это как проблему СПЕКТР? Паллин вздохнул, Удина был слишком хитер, чтобы быть неосторожным в своих словах. — Не так много слов, посол, но… — Ах, отлично. Тогда это просто вопрос того, что наш хороший командир ведет себя как пьющий кровь неандерталец. Я бы не беспокоился, душеприказчик. Вряд ли она из тех, кто нарушает закон, и очень постарается, чтобы подобные инциденты не отразились плохо на АС. Или, если уж на то пошло, на СБЦ. — Голос стал почти маслянистым, и Паллин поморщился от того, как осторожно Удина обошел более серьезную проблему, но восхитился ловкостью. — Я понимаю, посол, и желаю вам приятного возвращения к вашему отдыху. Выхожу. Турианец отключил связь, вздохнув: — Люди. *** Переход Тали в ее новую броню прошел без проблем, завершившись задолго до того, как экипаж начал медленно возвращаться на корабль. Джокер действительно был совершенно ошеломлен устройством, которое сделала для него Тали, — брекетами с поддержкой нулевого элемента, позволяющими ему ходить с гораздо большей легкостью и меньшей болью, чем на костылях, не привлекая к себе дополнительного внимания. Его походка была слегка сгорбленной и нетвердой, но это было далеко от того, чтобы ковылять в агонии, и на этот раз у Джокера не было быстрых, легких и бойких слов, он бормотал благодарности почти так же неловко, как Тали пыталась преуменьшить свои усилия. Доктор Чаквас издала яростный, счастливый смешок при виде сцены, разыгравшейся на палубе столовой. Она и раньше видела более странные пары, и, конечно, Джефф, казалось, чувствовал себя более непринужденно с маленькой кварианкой, чем некоторые из членов экипажа. Она была не из тех, кто судит после того, как в юности совершила несколько довольно смелых поступков. Еще один смешок, и она повернулась лицом к двум своим оставшимся пациентам — Кайден был выписан из больницы прошлой ночью — оба были закреплены на биокостюмах медицинского отсека. Прессли встанет к вечеру, его раны будут не такими серьезными, как только стабилизируются, а сломанная лопатка уже обработана костным регенератором. Тем не менее, он был мрачен и подавлен, выражение его лица было напряженным, когда Шепард слушала его сбивчивое объяснение того, что произошло в доме его бывшей жены. Чаквас могла только неодобрительно хмыкнуть из-за безвкусицы всей ситуации. Достаточно плохо вышвырнуть своего мужа в разгар миссии, решающей вопрос жизни и смерти, еще хуже обвинять его в сложившейся ситуации и совершенно бестактно выбрасывать его вещи в мусорное ведро. Но сожительство с мужчиной вдвое моложе ее всего через неделю после подачи заявления на развод перешло в категорию распутства в сознании чопорного доктора, и она посочувствовала старпому, когда он почти сник, закончив свой рассказ. Другой пациент, Гаррус, был почти полностью исцелен, хотя большую часть его туловища и ноги закрывали амортизирующие рукава. Он также казался взволнованным и рассеянным, проверяя блок связи на своем униинстурменте в поисках ответов на сообщения, которые явно так и не пришли. Несмотря на то, что он был технически годен к службе, Чаквас хотела оставить его в медицинском учреждении до тех пор, пока корабль не очистится, на случай дальнейшего внутреннего кровотечения. *** Шепард неловко похлопала Прессли по плечу, прежде чем отвернуться. — Присмотри за ними, док. Чаквас кивнула, и Шепард прошествовала через двери медотсека, думая о своих последних делах. Лиары не было видно все утро — неудивительно, учитывая, как внезапно все закончилось, — и Шепард была не совсем готова закончить тот разговор, который они начали. Тем временем АС наконец-то отправила космо пехотинцев на замену тем четверым, которых она потеряла, или, по крайней мере, добровольцев, и Шепард вышла из корабля и пересекла стыковочный трап, чтобы встретить их. Перейдя через порог, она сразу же напряглась. Три фигуры действительно были космо пехотинцами. Двое из них были одеты в темно-черную униформу, на которой красовалась эмблема A7, окруженная белым кругом. У обоих за спиной на гравилифте стояли большие, громоздкие ящики для хранения брони, на которых белыми печатными буквами было жирно выведено по трафарету: «D A C T». Третий космо пехотинец тоже был крупным мужчиной, с широкой и мощной грудной клеткой, с длинными мускулистыми руками. Его обозначение flash также соответствовало A7, ветеран космо пехоты, его униформа Альянса была густо украшена дюжиной медалей и отличий, а треугольные нашивки старшего офицера красовались высоко на воротнике. Последняя фигура не была космо пехотинцем. Одетая в темно-черную броню, плотно облегающую кожу и укрепленную амортизирующими прокладками на груди, коленях и руках, женщина-азари казалась карликом на фоне огромных людей вокруг нее. Грозного вида дробовик был пристегнут к пояснице с помощью магнитных замков, а в перчатку на руке был отчетливо виден двухзвенный универсальный инструмент. Свирепые голубые глаза встретились с Шепард без колебаний или страха, и Шепард испустила долгий страдальческий вздох. Сначала она повернулась к Старшему шефу, отвечая на его приветствие. — Старший шеф Эмилио Вега, коммандер. — Мужчина был выбрит наголо, с порочной козлиной бородкой вокруг узкого, но улыбающегося рта. Его глаза были жесткими, холодными черными, его испаноязычные черты лица слегка смягчались в свете ламп, падающих сверху. — А7, примерно через шесть месяцев должен уйти в отставку. ТакНет сказал, что «Нормандии» нужны добровольцы. Полагаю, я попал в точку. Шепард кивнул. — Послужной список, шеф? Вега снова обезоруживающе улыбнулся. — Служил в FCW под командованием генерала Уильямса, но перед падением был отозван из Шаньси после того, как получил пулю в живот. Вернулся с адмиралом и протер мне несколько шипов. Служба в гарнизоне на планете Биль, служба советником в протекторате АС на Новерии и шесть лет в 19-м RIU. Проходил службу по набору персонала дома, в Кали, местная аркология, но был направлен в Цитадель TDY в составе подразделения охраны посла. — Он усмехнулся. — У меня есть A7, но также J2, V6, D4 и E2. Шепард выгнула бровь, этот человек был квалифицирован в обезвреживании бомб, контроле ущерба, обучении и даже оказании первой помощи в полевых условиях. Она ткнула большим пальцем. — В таком случае, добро пожаловать на борт, старший шеф. Мастер-шеф Коул — главный, а начальник артиллерии Уильямс — главный ударник, но поскольку мой BDO тоже биотик, вероятно, мастер-шефу легче руководить передовыми боевыми подразделениями, а вы с Уильямсом руководите отделениями. Вега кивнул. — Просто рад служить, мэм. Мой племянник поступил на службу несколько лет назад, и он уже большой ваш поклонник. — Собрав свою сумку, он побежал по трапу, а Шепард повернулась к двум тяжелым солдатам. — Они прислали мне гребаных сумасшедших? Двое здоровенных морских пехотинцев рассмеялись над этим, и заговорил старший из них. — Сержант Джек Флорез и сержант Уриэль Монтойя, мэм. Мы действительно из десантно-штурмовой боевой группы. Приказы поступили из Центрального командования. Сомневаюсь, что вы помните нас, мэм, но мы участвовали в зачистке этого гребаного бардака на Алморе. Предполагается, что мы поддержим вас в полевых условиях, мэм, и предоставим команде тяжелое вооружение и мобильность. Шепард кивнула. ДАКТ были солдатами в силовой броне, одетыми в толстую боевую броню с несколькими генераторами щитов и оснащенными чрезвычайно тяжелым оружием. Но их самой известной способностью было использовать реактивный самолет mass effect для прыжка с орбиты на землю, приближаясь без предупреждения и не имея времени на защиту. У дактов была репутация безумных бойцов, но Шепард участвовал в боях не с одной командой из них и знал их смертоносность. Она улыбнулась. — На данный момент мы попросим вас действовать в качестве резерва, когда у нас возникнут проблемы, вместо того, чтобы распределять вас между отделениями. Обратитесь к мастер-шефу Коулу за приказами и убедитесь, что ваше снаряжение готово к отправке. Двое морских пехотинцев кивнули, таща за собой свое снаряжение, и ушли, оставив на причале только азари. — Коммандер Шепард. Шепард вздохнула. — Вы из Гарруса…? — Она деликатно замолчала, и женщина-азари улыбнулась. — Офицер Теланья Насан, таможня СБЦ. Я здесь, чтобы помочь вам в поисках Сарена. Системный альянс собирался прислать вам другого космо пехотинца, но советник Тевос была достаточно любезна, чтобы предположить, что, возможно, альтернативные методы могли бы сработать лучше. Шепард приподняла бровь. — Тевос, да? Это официально? Должна ли я вообще спрашивать? Мы оба знаем, почему вы здесь, офицер. Глаза маленькой женщины-азари сверкнули, не скрываясь. — Для слежки за Сареном требуется кто-то, знакомый с тем, как работает таможня. У него должны быть какие-то методы перемещения денег и оборудования, и это оставляет след, по которому можно идти. Согласно Совету, у вас нет зацепок, и вы собираетесь нанести удар по определенным целям в надежде их найти. Как вы вообще узнаете, на что смотрите, без эксперта? Это звучало правдоподобно и действительно полезно, но Шепард нахмурилась. — Вы прошли военную подготовку? У меня все еще есть брешь в моем взводе, и потеря стрелка может означать жизнь или смерть там. Судя по опущенным плечам, часть уверенности покинула Теланью, но она спокойно встретила взгляд Шепард. — Я обучена в СБЦ стрельбе из винтовки, пистолета и дробовика. Я двадцать лет прослужила в ополчении. Я не сильный биотик, конечно, не ровня принцессе Тридцати, но я могу постоять за себя. В ее голосе была легкая горечь, и Шепард нахмурилась, но ничего не сказала, когда азари продолжила. — Моя ценность будет заключаться в сопоставлении некоторых данных, которые вы найдете или уже нашли. АС просто собиралась прислать вам еще одного головореза с пистолетом. Шепард наклонила голову. — Я головорез с пистолетом. Женщина-азари закатила глаза. — Я сильно сомневаюсь в этом, коммандер. Я понимаю, что, вероятно, буду держаться не так хорошо, как вам хотелось бы, но я азари — и я тренировалась обращаться со своим оружием еще до того, как ваш вид расщепил атом. Шепард вздохнула. Теланья была права, у них действительно не было специалистов по данным, которые они могли бы найти в своих рейдах, и было ясно, что АС оказывала ей поддержку, которая, хотя и была великолепна в бою, на самом деле не выполняла работу. Они не собирались предоставлять Шепард информацию о глубоком прикрытии, опасаясь, что она немедленно бросится ее использовать. Атланта могла бы оказаться очень кстати… и тот факт, что она была рядом, мог бы обуздать импульсивность Гарруса. Вздохнув, она указала на корабль. — Доложите… э-э, доложите мастер-шефу Коулу, просто следуйте за другими солдатами. — Она вздохнула, но часть ее была позабавлена свирепой торжествующей улыбкой на лице маленькой женщины-азари, когда она проходила мимо. Шепард покачала головой. — Боевой цыпленок собирается взбеситься.