***
Городок Хаяма, находящийся от Токио примерно в пятидесяти километрах, был известен пляжем Ишшики, который называли «императорским», и не просто так. Когда-то давно Ишшики был местом летнего отдыха самого императора. Здесь хорошо была развита инфраструктура, а сам пляж не считался многолюдным, поэтому в Ишшики было комфортно тем, кто стремился отдохнуть от бешеного ритма столицы. Оставив Мерседес на парковке, Ран взял наши сумки с вещами (конечно, я прихватила кое-что из одежды, не послушав его) и сказал, что мы снимем на день небольшое бунгало. Я пребывала в высшей степени счастья. Серьезно. Внутри меня все буквально ликовало от того, что этот день мы проведем вместе, и будем делать то, что хотим. Я ужасно боялась этой эйфории, но ничего не могла с собой поделать. Радовалась тому, что Ран держит меня за руку, тому, как он спокоен и решителен, и тому насколько этот человек тонко чувствует мое настроение. Хайтани знал, что мне нужен этот день, он заставлял меня верить в лучшее будущее. Пусть это и был всего один день, я решила насладиться им в полной мере. — Доброе утро, — поздоровался с нами приятный мужчина у небольшого здания. Он был кем-то вроде администратора. — Чем могу помочь? — Здравствуйте, — кивнул Хайтани. — Мы с супругой хотим снять бунгало до позднего вечера. Я чуть воздухом не подавилась. Кашлянула и отвернулась в сторону, как бы любуясь синими волнами моря. Оно шумело и билось о прибрежную линию, размывая темный песок. Мое смущение достигло апогея. Казалось бы, ерунда какая, ну назвал он меня «супругой», и что с того? Ничего. Просто сердце чуть не выпрыгнуло через рот. А так все в порядке. — Идем, родная, — расплылся в широкой улыбке Ран, когда заметил, что я упорно избегаю его взгляда, и администратор тоже улыбнулся, будто понимал, в чем дело. Он повел нас вдоль моря в сторону зеленеющего перелеска. А там, в тени деревьев, среди пения птиц и шума листвы, красовались симпатичные домики на приличном друг от друга расстоянии. Стеклянные ограждения балконов отражали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые кроны. Мужчина открыл входную дверь, протянул ключ Рану и, поклонившись, ушел. — Прошу, — пропустил меня вперед Хайтани, и я прошла в помещение, приятно пахнущее освежителем воздуха. Здесь было прохладно, светло и очень чисто. Небольшая гостиная внизу, кухня справа от входа, а перед нами — лестница наверх. Я сняла шлепки и сразу пошла на второй этаж. Деревянные половицы местами тихонько поскрипывали. Здесь было безумно красиво. Балкон выходил на море, и пусть его нельзя было толком разглядеть из-за пышных деревьев, сюда приносило соленый воздух и шум волн. Спальня, через которую я вышла на балкон, была отделана вся в бежево-кофейных тонах, очень приятно для глаз. — Красиво, — улыбнулась я Рану, когда вернулась в комнату. Он кивнул, взглянув на меня, и через голову стянул футболку. Я знала, что он сейчас же нападет на меня исподтишка. Поэтому будто бы расслабленно прошла мимо, а потом сорвалась убежать. Не тут-то было. Мужские руки мгновенно перехватили меня поперек туловища, и мы вместе упали на кровать. — Тебе всегда мало, не так ли? — попыталась язвить я, но все равно смеялась, потому что такой Ран был забавным. Он вел себя довольно капризно, когда делал то, что вздумается, но я ведь решила в этот день поддаваться ему. Поэтому запустила пальцы в его густые волосы, слушая мурчащий голос над ухом: — Конечно мало. Это ведь ты. — Как романтично. — Я еще и не такое могу, — хохотнул Хайтани, задирая мое платье. Я вцепилась в его волосы, сильно сжав их, чтобы он не спускался вниз. Бесполезно. Хайтани сделал это. Бесстыдно задрав подол моего платья так высоко, что открыл вид на груди в бюстгальтере, Ран потянул нижнее белье вниз по бедрам. Целуя мои колени, он наклонился, и его влажный язык прошелся по самой чувствительной точке. Я сжала простыни, вмиг ощущая прилив возбуждения. Не давая шанса на отступление, Хайтани сразу же ввел в меня палец. Он двигал им, пока не прибавил второй, чтобы получше растянуть меня. Его губы переместились выше, Ран как-то трепетно поцеловал мой живот, одной рукой расстегнул бюстгальтер, продолжая двигать второй в том же темпе, затем снова спустился вниз и прижался губами к клитору. Я чуть не закричала, чувствуя, что меня почти накрыл оргазм. Однако Хайтани встал, снял шорты, помог мне снять платье с лифчиком и опустился сверху. Это было так приятно — чувствовать его. Но я дернулась, запрокинув голову, когда он вошел в меня без презерватива. — Ты забыл… — Прости… я осторожно… Ран не стал больше отвлекаться. Сегодня он был кардинально другим. Вчерашняя животная страсть будто бы преобразовалась в нечто теплое, хрупкое, и это витало в воздухе, оно объединяло нас. Не знаю почему, но от того, как мне было хорошо с ним, по моим щекам скользнули слезы. Заметив это, Ран не отодвинулся, но остановился. Мы смотрели друг другу в глаза, так и застыв. — Тебе больно? — спросил он, но, мне показалось, Ран хорошо понимает мое состояние. — Мне прекратить? На самом деле ему приходилось прикладывать усилие. Это было заметно. Черты лица Хайтани ожесточились от возбуждения, но он продолжал упрямо держать себя под контролем. Я обхватила его за плечи и притянула к себе. — Просто мне хорошо… Не останавливайся… — тихо пробормотала я. И он больше не останавливался, будто понимал, что я цепляюсь за него, как утопающий за спасательный круг, и мне нравилось полагаться только на него. Больше и не на кого было… На пляже людей оказалось совсем немного. Да и те, кто был здесь, располагались друг от друга на приличном расстоянии. — Сходить за напитками? — спросил Хайтани, когда я улеглась на шезлонг под зонтиком. — Да, спасибо, — улыбнулась ему, — апельсиновый сок со льдом, пожалуйста. Ужасно хотелось цитрусовых. Ран, надев солнцезащитные очки, пошел в сторону небольшого вагончика с уличной едой. Я наслаждалась прекрасной погодой, тоже за очками спрятав глаза, а после заметила мальчика лет трех-четырех. Он бежал, силясь справиться с воздушным змеем, но, очевидно, это было сложно. Его старший брат отвлекся на мяч, в который играли другие дети, и этот малыш со всего маху плюхнулся лицом в мокрый песок. Я отвернулась. Спокойно, это не мое дело. У мальчика есть мать или отец, или оба. Кто-нибудь поможет ему. Однако к ребенку, выпустившему змея, так никто и не подошел. Я скосила на него глаза, начиная внутри себя вести диалог, где одно мое «Я» говорило мне немедленно встать и подойти к мальчику, а второе внушало первому, что этого делать не нужно. В конце концов, оглянувшись назад, я увидела Хайтани, который стоял у вагончика, а рядом с ним — девушка. Мой взгляд немедленно прикипел к ним. Ладно, они наверняка просто болтают. Однако в следующую секунду девушка принялась тискать бицепс Рана, смеясь так звонко, что услышала даже я с такого расстояния, а сам Хайтани улыбался ей в ответ. Мне стало неприятно. Отвернувшись от них, я встала и, сняв очки, пошла к ребенку. Только приближаясь к нему, поняла — мальчик не плачет. Вот почему на него никто не обратил внимания. Но это еще больше возмутило меня. Вот так дети потом и тонут. Нельзя оставлять их без присмотра. — Привет, — дружелюбно поздоровалась я, присев на корточки, и мальчишка вскинул на меня заинтересованный взгляд. От того, каким перемазанным было его лицо, моя улыбка стала шире. Вообще-то я хорошо относилась к детишкам, они ведь слабее взрослых, но этот ребенок вовсе не выглядел, как тот, кто нуждается в помощи. Он сидел на мокром песке и спокойно глядел на меня, в то время как волны то и дело омывали его пухлые ножки. — Как тебя зовут? — прибавила я. — Папа говорит, знакомиться с женщинами мне нельзя. Я слишком мал для этого, — внезапно заявил ребенок, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться от его серьезного заявления. — Что ж, вынуждена признать — он прав. Тогда я сама назову тебе свое имя, а потом ты расскажешь мне, где твои родители. Я — офицер полиции Мамура Кимико. Будем знакомы. — Полиция? — вытянулось лицо мальчика, и он, проворно поднявшись, поклонился. — Тогда отведите меня к моему папе, тетя полиция. — Это он? — спросила я, оглянувшись, и увидела бегущего к нам с двумя порциями мороженого мужчину лет примерно тридцати. Хотя, может, и моложе. — А мама где? — Она на облачке. То есть умерла. Я знаю это. Только папе не говорите, он расстроится. Теперь я уставилась на этого не по годам взрослого малыша, как на Чудо Света. Поистине прекрасное воспитание. — Уф… — выдохнул отец мальчика и сразу принялся раскланиваться передо мной, вынуждая меня делать то же самое, поскольку и ему, и мне стало немного неловко. — Спасибо вам! Я видел, что Таки упал, а его старший брат… — Мужчина стрельнул взглядом в сторону мальчишки, которому было явно не больше десяти, и вновь посмотрел на меня. — Извините за беспокойство. Таки ответственный, как и его старший брат, но… Дети, вы же понимаете? — виновато потупился мужчина. Он был чуточку выше меня, худощав, но действительно довольно молод. — Все в порядке, господин. К тому же Таки — умный мальчик. Было приятно с ним поболтать… — Папа, а эта тетя — полицейский, — вдруг «сдал» меня малыш, и мы с его отцом, встретившись взглядом, улыбнулись друг другу. — Это правда? — спросил мужчина. — Да, — и я протянула ему руку. — Офицер Мамура. Просто отдыхаю здесь… — неопределенно махнула в сторону шезлонгов, и мужчина, отдав наконец сыну мороженое, попросил его отнести второе брату, но тот отказался, все еще разглядывая меня. Это было забавно. — А вы здесь одна? — продолжил беседу отец Таки, и я открыла было рот, чтобы ответить, но невольно дернулась, услышав совсем рядом: — Нет. Она со мной. Таки, а я успела это заметить, мгновенно насупился, будто страшно обиделся, и мне пришлось, взглянув на мрачного Хайтани, сказать: — Этот господин — мой друг… — Ран оторвал взгляд от отца мальчика и посмотрел на меня с таким многообещающим выражением, что я лишь больше загорелась досадить ему. Нечего было трепаться с той девицей так долго. — Мы приехали поплавать немного… — Это он оставил на твоей шее? — совершенно неожиданно заметил мальчик мои засосы, о которых я напрочь забыла, и мысленно выдохнула, что хотя бы после драки с теми мудаками на теле не осталось следов. А вообще, удивительно даже, что не было синяка от удара Харуки. — Этот дядя злой, — выдал Таки и пошел к брату. — Таки-чан! — возмутился его отец. — Простите его. Я с трудом сдержала смех, потому что Хайтани пришлось выслушать нелестную характеристику от ребенка, и поклонилась мужчине. — Все в порядке. Хорошего дня, господин, — сказала, уже уходя к шезлонгам, а он, резко отвернувшись, потому что Ран все еще буравил его взглядом, поспешил за сыном. — Идем, — потащила я Хайтани за локоть и на ходу забрала свой напиток. Шла как ни в чем не бывало, попивая сок, когда Ран поравнялся со мной и, сжав мой локоть, заговорил низким голосом: — На секунду нельзя оставить. Уже нашла себе нового мужика. Как ты это делаешь? — Могу научить, — пожала я плечами, и надев очки, легла на свое прежнее место. Хайтани сел на рядом стоящий шезлонг. — Капля добродушия, щепотка сопереживания, милая улыбка — и успех у тебя кармане. Хотя что мне тебя учить? Ты сам все умеешь. — Ах, вот в чем дело, — улыбнулся Ран. — Я понял… Кими, она просто спросила дорогу до отеля. — Без проблем, — отмахнулась я, понимая, что ничего не могу поделать с этим идиотским давящим чувством ревности. Оно было и не отпускало меня. — Просто… Я замолчала. — Просто что? — Разве лапают человека, когда хотят спросить дорогу? Ран поднял очки и надел их на голову. Он смотрел на меня серьезно, но тут же расцвел: — Кими-чан, я тащусь, когда ты ревнуешь, — и схватил меня за руку, едва не выбив бокал с соком. — Идем в бунгало. Живенько. Давай же, вставай. — Отстань, я даже не поплавала. — Что такое? Тебе этот с детишками понравился, что ли? — поддел меня Хайтани, на что я ответила: — Конечно. Надежный мужчина, сразу видно. — Знаешь, у той девушки такой бюст… На четверку тянет. — Ну ты и придурок, Ран. В такие моменты, я понимаю, что ты вообще не повзрослел. Он засмеялся, потому что вновь достиг цели — раздразнил меня, а я, не сдаваясь, уставилась вдаль и не думала даже куда-то уходить. — Кимико, вставай. Нам нужно решить конфликт в приватной обстановке. Приподняв очки, я голосом, наполненным нежностью и любовью, произнесла: — Ран, милый, сходи и реши этот конфликт в одиночку. У тебя получится, я верю. Он широко, улыбаясь, покачал головой. Это был лучший день в моей жизни за последние пять лет и лучшие перепалки с Хайтани, потому что мы буквально флиртовали друг с другом, как подростки.***
Определенно это был лучший из дней, и он остался позади. На следующее утро на меня обрушились все дела, рапорты, отчеты перед начальством, и, едва успев ввалиться в участок, я пропала в этой рутине. Несмотря на то, что обратно в Токио Ран привез меня уже после полуночи, я выспалась. Он не остался. У него были свои дела. На самом деле я рассчитывала, что работа не развеет прекрасные впечатления после времени, которое мы провели с Хайтани вместе, но все быстро улетучилось. Да и вообще — все сложилось иначе. Хуже некуда. Пусть я была готова к тому, что Ран наворотит дел, но свалившаяся на меня новость о похищении сержанта Харуки все равно подкосила. Я испугалась вовсе не за этого урода, а за самого Рана. Он утопал в преступности, не оставляя нам и нашим отношениям ни единого шанса. И теперь, когда мы попробовали все возродить, я ощутила горечь. — Ты уже знаешь? — спросил шеф, позвав меня к себе после обеденного перерыва. — О сержанте Харуки? Да, начальник, знаю. Об этом весь отдел гудит. — Да-да, — нетерпеливо отмахнулся мужчина, погруженный во все эти проблемы, потом бросил на край стола бумагу и сказал: — Прочти и подпиши. Это распоряжение свыше. Они одобрили твоего «сержанта». Проводить награждение в свете нынешних событий не будем. Сама понимаешь. Все парни на взводе, ни к чему их провоцировать. Просто прими звание, обнови парадную форму и принимай новые обязанности. Это было сказано так небрежно, словно не меня пытались изнасиловать в той душевой, а это я оскорбила мужчин. Но я терпела эти унижения ради брата. Хотела достучаться до него через свой более высокий статус. — Благодарю, начальник, — кивнула я. — Это честь для меня, — сухо выдала вдобавок и вышла, с собой забрав распоряжение. Курокава был тем, кто принес мне заранее приготовленное новое удостоверение, положил на стол и сел рядом. — Смотри, как быстро они все провернули. Всего за пару дней. Я поражен. — Это потому, что «наверху» уже знают о нападении на меня, — пробубнила я, аккуратно вставляя новое удостоверение в специальное портмоне, там же сиял начищенный значок. — Такое не скрыть. Эджери ведь в больнице лежит. Изана вдруг потрепал меня по волосам. Я подняла на него глаза. — Кими, ты еще такая молоденькая, а уже несчастная, — вздохнул он, изумив меня, но я не ответила. Отвернулась. — Все понимаешь и сама: тебя отшивают, избавляются, подкупают званием, даже не проводят достойное награждение. Но ты улыбаешься, дуешь на значок и натираешь его рукавом. Будто все хорошо. Не знаю, на сколько тебя хватит, но хочу верить, что надолго. Я продолжила улыбаться, как и подметил Изана, действительно протирала значок рукавом светлой водолазки, под воротником которой прятала засосы, и не хотела болтать. Совсем не хотела. — Кстати, Эджери вовсе не в больнице, — сообщил Курокава. — Он на лечении дома. А нам сейчас предстоит расследовать похищение офицера полиции, сержант Мамура. Я замерла, уставившись в стол, и отчеканила: — Ищите, инспектор Курокава, я отказываюсь вести это дело. — У тебя нет таких полномочий, моя дорогая коллега. Нам придется заняться этим. Ну… я — как помощник, ведь до сих пор расследую дело Волчка. А ты плотно займешься поисками тех, кто мог похитить Харуки. Черт возьми, мне теперь ловить Хайтани? Смешно. Безумно смешно. — Это приказ шефа, — прибавил Курокава, вставая, по привычке похлопал меня по плечу, и напомнил: — Но для начала ты увидишься с Майки. Завтра суббота, Кими. И правда. Я совсем потерялась в днях и числах, но тут встрепенулась, кое-что осознав, оглянулась и увидела, что Изана уже вышел из офиса. На ходу сунув удостоверение в карман брюк, я пошла за ним. Догнала уже на парковке. Вновь воздух был до безумия душным, влажным и густым. Это предвещало грозу. — Изана! — окликнула я парня, который открыл дверцу своей машины. Когда он удивленно оглянулся, я встала напротив него, совсем близко, чтобы нас никто не услышал, и спросила, сбивчиво дыша после короткой пробежки: — Ты ведь сам позвонил Хайтани после случившегося со мной в душевой? — Да. — Тогда… — я на миг прикусила губу, боясь ляпнуть лишнего, но все же, пристально глядя инспектору в глаза, озвучила свою мысль, — …тогда ты наверняка знаешь, что искать Харуки бесполезно. — Курокава молчал, улыбаясь и ожидая моих дальнейших умозаключений. Тогда я повторила: — Ты сам позвонил Рану. Курокава, ты знал, кому и зачем звонишь. Почему ты так поступил с сержантом? Взгляд Изаны был странным. Он словно мерцал изнутри. И я в этот момент поняла, что передо мной стоит поистине человек-загадка. Он не жил по законам и правилам, но жил по своей собственной совести. Пазл сложился. — Кимико, но ведь мы с тобой не должны марать свои руки, верно? — многозначительно заявил он. — Пусть это делает тот, кто занимается подобным давно. Я не прав? — Окаменев, я стояла на месте, в то время, как Изана покачал головой, наблюдая за мной, сел за руль и добавил: — Надеюсь, вчера ты хорошо его отблагодарила за помощь. Но все равно нам придется ради шефа поискать пропавшего сержанта Харуки. Может, хотя бы останки его найдем. Он захлопнул дверь и уехал. Я ошарашенно смотрела себе под ноги. Курокава Изана — инспектор, профессионал из отдела по особо тяжким преступлениям намеренно сообщил Хайтани Рану о нападении на меня, дал наводку, и тот убрал сержанта Харуки Удо. Из-за меня — теперь уже сержанта третьего отдела по борьбе с организованной преступностью — не стало другого офицера полиции. Невероятно. Если это такой способ защитить женщину, пострадавшую от мужской жестокости, то я разве не должна поблагодарить Изану? Но… Благодарить его за убийство нашего сослуживца? У меня голова разрывалась от мыслей, непонимания, нежелания мириться с происходящим, но в то же время я хорошо осознавала, что иным способом никто насильников и не наказал бы. И это было как борьба добра и зла. Вот только границы между первым и вторым стали такими размытыми, что я никак не могла выбрать сторону. Оставалось лишь наблюдать и двигаться дальше.