LABYRINTH

      Разговаривая с бабушкой по телефону, я вертела в руках тоненькую цепочку с кулоном. Вот уже третий день как я больше не выходила на службу. Если меня быстро наградили званием «сержант», то дело с моей отставкой провернули еще быстрее — сразу на следующий после награждения день. Шеф Идзуми просто вызвал к себе, подписал мое заявление и, еще раз напоследок спросив, точно ли я готова ко всему, что меня ожидает, отпустил домой. В тот же день я посетила банк, чтобы получить все выписки по моему счету. Накопления были небольшими, но поскольку аренда жилья была оплачена до следующей весны, у меня имелось некоторое преимущество перед тем, как я найду новую работу. Пока что об этом думать не хотелось. Я просто мечтала выспаться и немного отдохнуть. — …Уверена, ты лжешь, — недоверчиво проговорила госпожа Мамура, после того как я призналась в своем увольнении. — Ты, которая пошла на такой шаг, сменила при этом фамилию, внезапно взяла да ушла в отставку? Просто так? Не поверю. Кими-чан, лучше честно признайся, что стряслось? Бабуля знала, что моя встреча с Манджиро уже состоялась, я говорила ей об этом, но она не имела понятия о Хайтани. — Я… я не знаю, что сказать. Так уж вышло… — Это тот сопляк, да? — выдала бабушка. — Значит, ты с ним встретилась. — Она замолчала, и я сразу поняла, что сейчас узнаю нечто любопытное. И точно. — Знаешь, деточка, а я предчувствовала, что он принесет тебе беду. Этот малец приезжал тогда… После того как ты уже поступила в академию. Он расспрашивал меня о тебе, мол, куда пропала, в какую страну уехала, почему сбежала, что задумала. Я прогнала его взашей. Сказала, чтоб не рыскал у меня под носом. Но даже тогда мне было яснее ясного — если он тебя найдет, уже не отвяжется. Ты ведь из-за него бросила службу? Я очень тяжело вздохнула, вновь вернув кулончик на полку, и села на полу у распахнутого окна. Слегка мутное, серо-голубое небо предвещало грозу. Туча шла с юга. Теплый ветер усиливался и врывался в мою скромную квартиру, принося уличные запахи. Откуда-то повеяло водорослями. — Бабушка, на самом деле все сложно. И вовсе не из-за Рана я ушла из полиции. Он ни в чем не виноват. Не расспрашивай меня, ладно? — Ох… ну как знаешь, деточка, — прокряхтела бабуля, а потом поинтересовалась: — Когда ж ты приедешь, негодница? Совсем забросила свою старушку. — Приеду, бабуль, скоро приеду. Тут завершу кое-какие дела… — В действительности начну, а не завершу. — …И приеду. — Гляди, не обманывай бабушку. Тогда до встречи, внучка. — Целую твои руки, бабуленька. Береги себя. После того как мы с госпожой Мамурой и ее влиятельным знакомым провернули тогда это дело, я стала обращаться к ней на «ты». Она сама приказала мне делать именно так, ведь уже являлась моей бабушкой, пусть и не кровной. Признаться, я быстро переключилось на это близкое теплое общение, так что проблем не возникло. Да и радостно даже стало — у меня появилась бабуля. Я так привыкла к этой мысли, что теперь и представить не могла жизни без госпожи Мамуры. Однако понимала, не станет и ее… Но страшнее было думать о том, что меня может не стать первой, и тогда бабушка не переживет этой потери. Она полюбила меня как свою родную кровь. Что ж, я правда пыталась мыслить позитивнее. Пусть лишилась работы — это было ожидаемо, ведь скрывать, что я Сано Кимико, стало сложно; пусть разошлась с Хайтани; пусть мое эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Я все равно пыталась не зацикливаться. Ни на секунду не впускала в свою голову Рана. Хотя это было смешно — он и так давно обосновался в моей голове. А еще в сердце и душе. Однако пора было действовать. Поэтому ближе к вечеру я позвонила Курокаве. Моя просьба была следующей: — Ты можешь достать для меня номера телефонов нескольких человек из Бонтен? Изана явно был на вечеринке. Фоном играла музыка, смеялись и громко говорили люди, и мне даже пришлось отнести от уха телефон — настолько это оглушило. — Секунду! — выкрикнул инспектор, а я угрюмо подумала, что он, как нормальный человек, в пятничный вечер тусуется с друзьями, в то время как мне приходится изображать из себя пострадавшую, дабы отправиться к Кисаки и разыграть перед ним спектакль. Класс. Но, само собой, это был мой выбор, я никого не винила в этом. — Привет, Сано, — наконец сказал парень, наверное, выйдя из помещения. — Ты по какому делу? — У тебя есть контакты Кисаки, Санзу, и младшего Хайтани? — Ух какой список. А тебе зачем? — и Курокава, вспомнив, зачем это мне, сам же ответил: — Точно. Из головы вылетело. Ты ведь всерьез за них взялась. — Ты не со мной? — Тск… конечно с тобой, — закокетничал явно пьяненький Изана, и я улыбнулась, — с тобой интересно влипать в задницу. Правда кавалер твой слегка меня нервирует своими наездами. — Больше не будет, — мрачно ответила я. — Да ла-а-адно! Расстались? Не верю! — Я вижу, ты любитель посплетничать, Курокава? Тебе такое нравится? — А ты святая? Я хохотнула. — Нет, слава богу. — Черт тебя пойми. То ты выступаешь за какие-то там идеалы, то ты «слава богу, не святая». Чему верить? — Курокава, для начала дай мне контакты, если они у тебя имеются. — Этот парень мгновенно поднял мне настроение. — А потом уже допытывайся, что я из себя представляю. Изана вздохнул, потом щелкнул зажигалкой, закуривая. — Бессердечная, — проворчал он, — только по делу мне и звонишь. — Божечки, ты такой милый. Ждал, что я начну по всякой ерунде названивать? Тогда это не обо мне. Ну, что там у тебя? Охмелевший инспектор еще немного побубнил, а потом сказал, что сбросит все номера сообщением. А еще попросил каждый раз, когда я собираюсь в «Лабиринт», говорить ему. — Сейчас и собираюсь. Хочу увидеться с братом. — Блять, Сано, я же бухой сейчас! — выпалил Изана эмоционально, а потом прибавил: — Тогда сообщи хотя бы Хайтани, куда намылилась! — Ты упустил этот момент? Повторяю, мы не вместе. — Думал, шутишь… Кимико, не ходи в одиночку. В прошлый раз уже… — Знаю. Не волнуйся, больше пить не буду. Я иду без предупреждения. Вполне возможно, там будет только Манджиро. — А если и его там нет? Что тогда? — Тогда я приеду к тебе, и мы напьемся. Идет? Изана помолчал. — Ладно. Я жду от тебя звонка. — Договорились…

***

      Подходя к клубу, я нервничала, потому что оделась в простое летнее платье. Светлое в мелкий розовый цветочек. Надеялась, пропустят в таком простецком виде. Дождь, что прошел днем, принес облегчение душному Токио. Теперь в воздухе стоял запах зелени и прелой земли, и это все было таким ярким, отчетливым, что щекотало ноздри. И пусть я не взяла с собой кофточку, поскольку приехала на машине, все равно было вполне комфортно. — Госпожа, — поклонился охранник и сразу открыл дверь. Я растерялась. — Госпожа? Прошу, — указал он рукой на вход, когда я остановилась. — Извините. Не могли бы вы сказать, примет ли меня господин Сано? — Он здесь, входите, госпожа. Я все еще топталась на месте. — И вы не сообщите своему боссу о моем приезде? — Босс приказал впускать вас всегда без вопросов, госпожа Сано. Я ошеломленно заморгала, коротко кивнула и прошла внутрь. Моему изумлению не было предела, поэтому я даже не сразу заметила женщину, которая вертелась перед зеркалом. Она первой заговорила со мной, и я от неожиданности резко вскинула глаза. — М-м, Сано, ну привет, — произнесла Ханма Нана, скрестив руки на высокой груди. Если объективно, она была невероятно хороша. Ее алое платье, шелковистое, явно дизайнерское, облегало округлые бедра; декольте призывно подчеркивало сочный бюст; на худых плечах красовалась белоснежная меховая накидка. Такая же яркая, как платье, помада подчеркивала пухлость губ Наны. Но ее черные глаза с красивыми накладными ресницами взирали на меня с нескрываемой ненавистью. — Здравствуй. Я ответила безэмоционально и сразу пошла к лестнице. — Ох, постой, милая, — догнала меня Нана, взяла под руку и, я уверена, нарочно проведя мимо зеркала, чтобы разница между нами была видна обеим, потащила к одной из дверей. — Давай пройдемся. И не злись на меня из-за прошлого раза. Думаю, Хайтани из-за твоего повышенного либидо остался доволен. Верно? Я, знаешь, сама иногда принимаю эту дрянь… — Госпожа Ханма прикусила губу, когда я взглянула на нее. — Что? Ты не представляешь, какой у Шуджи большой. Это больно, — заявила она, на что я лишь покачала головой. — Приходится торчать на «колесах»… Ах, взгляни, это Санзу? — рассмеялась Нана, когда мы вошли в помещение, которое явно было местом проведения дискотеки. Точно. Это был самый обычный клуб. Я слышала музыку и ранее, когда приходила, но думала, она звучит из бара внизу. — Ничего не понимаю, — сказала я громко, потому что тяжелая металлическая дверь, хлопнувшая за спиной, отрезала нас от мира элиты и окунула в мир простой молодежи, дрыгавшейся на танцполе. — Я думала, «Лабиринт» посещает только верхушка Бонтен. — Не только, — так же громко крикнула Нана. — Тебе что, ничего здесь не показали? — Я отрицательно мотнула головой. Мне было неприятно, что эта женщина держит меня под руку, но сегодня от нее вдруг появилась польза. Интересно. — Ясно. Тогда я расскажу. Вход сюда, в эту часть клуба, вон там, — указала она пальцем в другой конец зала. Людей пока что было немного, поэтому я все видела очень четко. Включая Санзу, который на диванчике слева от нас занимался сексом с какой-то девушкой. У меня как-то потяжелело на сердце. Что если и Хайтани делает это с кем-то прямо сейчас? Стало физически больно. — Хочешь выпить? — потянула меня Нана дальше, но я вырвалась и, не успев отвести глаз от парочки на диване, невольно пересеклась с Санзу взглядом. Паршиво. Он точно скажет Рану, что я здесь. Харучиё, словно подтверждая мои мысли, престранно заулыбался. До чего жуткий тип. А потом он отвернулся, вновь сжав задницу девушки, которая сидела на нем, и по моей коже прошлась новая волна отвращения. Это все было омерзительно. С трудом открыв тяжелую дверь, я выскочила в холл. В этом месте даже дышать было неприятно. — Эй! — смеясь и цокая каблуками, следом вышла Нана. — Ты что, испугалась? Вот дура. Тогда тебе не место среди нас, Сано. Ты слишком слабая. Я уже поднималась по лестнице. — Ненавидеть весь этот ваш разврат — не признак слабости, Акияма. — Ханма! Я госпожа Ханма! — взвизгнула Нана, до этого на миг показавшаяся мне нормальной, но, очевидно, я ошибалась. — Заруби это себе на носу! Вот уж кому точно никогда не носить фамилию Хайтани! Ненужный ты кусок дерьма! Остановившись на месте, я растянула губы в улыбке и повернулась к Нане. Глядя на нее отсюда, с вершины лестницы, я почти не моргала, чтобы в полной мере показать ей свое отношение. — Не носить фамилию Хайтани? — спросила я. — О чем ты, Акияма? Я Сано, забыла? Она покраснела от гнева и, сжав руки в кулаки, крикнула: — И кто ты для Майки? Ничтожество! Эхо прокатилось по всему холлу, и повисла тишина. Только отдаленно за металлической дверью звучали биты клубной музыки. Усмехнувшись и покачав головой, я отвернулась от Наны и пошла дальше. Но на самом деле мне стало лишь хуже от ее слов, ведь она была права. Кто я для Манджиро? Он сам сказал, здесь нет моего брата… Раздраженная после этой встречи с Акиямой, я стремительно шла по коридору, в уме спрашивая себя, сколько дверей открыла и как далеко отошла от лестницы. Однако когда осознала, что умудрилась заблудиться, встала на месте. Все-таки столкновение с этой идиоткой немало меня взбаламутило. Я не помнила, как оказалась в коридоре второго этажа. Черт. В конце концов, просто направилась к первой попавшейся двери, абсолютно идентичной всем другим дверям, и едва толкнула ее, как неожиданно налетела на официанта с подносом. Бокалы, наполненные напитком, опрокинулись, а часть из них упала на пол, разбиваясь вдребезги. Мы с этим бедолагой замерли друг перед другом. Однако парень, вышколенный и хорошо воспитанный, очухался быстрее — может, потому что был залит шампанским куда меньше меня — и, раскланиваясь, протянул мне белое полотенце, что висело на его плече. — Простите, — склонилась и я, мимолетом взглянув на тех, кто сидел за столом. Здесь было накурено, и незнакомцы — ни одного из них не видела прежде — играли в карты. — Проводите меня до уборной, — попросила я тихо, и официант согласно закивал. — Госпожа, я поищу, во что вам переодеться… — Не нужно. Иди, — вдруг прямо перед нами возник Кисаки. Я невольно сглотнула. Он привычным движением поправил очки, провел ладонью по светлым волосам, приглаживая пряди на виске, выбритом наголо, и шагнул в сторону. — Госпожа Сано, прошу за мной. Я никак не ожидала, что прежде чем доберусь до Манджиро, встречусь с Теттой. У меня потяжелели колени, поэтому идти за ним было трудно, но я шла и молчала. Наконец Кисаки толкнул дверь уборной, пропустил меня и… вошел следом. Теперь мне стало еще более страшно. Однако нельзя было отступать. А вот показать ему, что я действительно напугана — вполне могло принести пользу. — Господин Кисаки, извините, мне так неловко… мне правда… — запинаясь, а это даже играть не нужно было, меня и так немного мутило, — не знаю, как это вышло. Здесь столько коридоров, с ума сойти… — Госпожа Сано, — перебил меня мужчина, сделав шаг навстречу, и я чуть не отшатнулась, — не извиняйтесь. Я все прекрасно понимаю. — Его холодные, абсолютно пустые глаза на какой-то миг в самом деле сверкнули полным пониманием всей этой ситуации, и это наблюдение пустило мурашки по моей коже, потому что подумалось, он уже раскусил меня. Но Кисаки улыбнулся и, взяв несколько бумажных полотенец из держателя, сам принялся вытирать мне шею и грудь. — Ох, платье испорчено. Очень жаль. — Он заглянул мне в глаза. Я была в сандалиях на плоской подошве, соответственно, невысокий Кисаки оказался со мной одного роста. — Это Валентино? Или… — вопросительно приподнял брови он, а я, вздохнув, смущенно улыбнулась. — Нет, что вы… Откуда у меня платье от Валентино? — Простите, не хотел ставить вас в неловкое положение. К слову говоря, — снова и снова прижимая полотенце к моей груди, продолжал говорить Кисаки, — в прошлый раз вы показались мне более уверенной женщиной. Сегодня же выглядите расстроенной. Это так? Я опустила глаза, осторожно похолодевшими кончиками пальцев коснувшись его запястья, и Тетта убрал руку. — Нет… все в порядке… — Бросьте, Кимико, я знаю, что вы ушли из полиции. Такие новости не проходят мимо нас. — Я почувствовала, как зачастил мой пульс. Глаза немного расширились. Мне в самом деле было страшно. — Почему вы покинули службу? Только-только получили повышение и сразу уволились. Это так странно. Черт, черт возьми, он слишком умен для меня. Я просто не потяну эту борьбу. — Дело в… — Мой мозг быстро прокручивал возможные варианты ответа, ведь встреча с Кисаки была случайной и такой неожиданной… Или… Я вскинула на него глаза, соображая как можно быстрее. — Господин, вы… меня выследили? Вы знали, что я пришла и нарочно отыскали меня? Тетта улыбнулся. — Предположим, да. И что? Вас это расстраивает? Холод. Меня сковывал и сковывал холод. Все сильнее. Я прямо сейчас словно бы ступила на шахматную доску, и любой мой неверный ход мог привести к плачевному концу. Нужно было играть напропалую, идти напролом, иначе он мне не поверит и просто убьет. — Это пугает, не скрою, — кивнула я в ответ, — но возникает вопрос: почему вы искали со мной встречи? — Скажем так… — Кисаки повернулся к зеркалу и, поправляя галстук, добавил, — я прикинулся дурачком и поверил, что вы ушли из полиции из-за каких-то своих убеждений. Возможно, вы даже ушли потому, что шеф узнал вашу настоящую фамилию. Вполне в его духе выпроводить нерадивого офицера без лишнего шума и скандала. Однако вы работали с Курокавой. — Кисаки вновь встал ко мне лицом. — И это весьма тревожный для меня звоночек. Итак, Кимико, я сейчас задам вопрос, на который жду честный ответ. Если вы солжете… — он абсолютно спокойно вынул из-за пояса пистолет, сразу же при мне сняв его с предохранителя, и я, мгновенно покрывшись ледяной испариной, задышала так часто, что закружилась голова. Ствол оружия уперся в мой лоб, а лицо Тетты оставалось таким же — ни капли сомнений или сожалениц. — Тогда я тебя убью. Почему ты здесь, Сано? — понизив голос, произнес он. — Хорошо подумай, иначе я просто вышибу мозги из твоей красивой головки. — Мне не нужно думать… — однако ровным голосом ответила я. Бесспорно, меня колотило, просто мы подобные ситуации прорабатывали на занятиях. Хотя, сказать по правде, учебные тренировки — это совсем другое. Сейчас меня действительно могли убить. — Я отвечу сразу… — Давай. — Ради Манджиро. Я здесь, потому что хочу вернуть брата. Глядя Кисаки в глаза, я до того сильно сжимала руки в кулаки, что ногти впились в кожу. Понятно, что можно было выбить оружие и вырубить этого психа, но тогда путь сюда для меня будет закрыт. По этой причине я стояла и не двигалась. Тетта так же внезапно убрал пистолет, вновь поставив его на предохранитель, а я, пошатнувшись, вцепилась в раковину. — Ты такая смелая, — усмехнулся Кисаки, легонько обнимая меня за талию, и повел к двери. Я все же выкрутилась, не хотела терпеть его прикосновения, но он, похоже, решил, что это последствия шока, потому что, выходя вместе со мной, вымолвил: — Ничего. Ты ко мне привыкнешь. Я порой странноват… О, Хайтани, здравствуй. Развлекаешься? — внезапно прибавил Тетта, и я, дернувшись, подняла глаза на мужчину перед собой. Все мои внутренности скрутило. Настолько скрутило, что я даже тошноту почувствовала. Ран, обнимая двух женщин, шел с ними в направлении одной из комнат. А когда увидел нас, обеих подтолкнул внутрь и, скользнув взглядом по Кисаки, уставился на меня. Он смотрел… страшно. Именно так. Это был поистине жуткий взгляд. Я же просто стояла рядом с Теттой и спокойно глядела на Хайтани. Наверное, спокойно, не знаю, может, мое лицо выдавало все эмоции. Но Ран, слегка дернув уголком губ, как будто ему стало противно, отвернулся и улыбнулся Тетте. — Конечно, развлекаюсь. Чем еще здесь заниматься? А ты… тоже подцепил… Кажется, Ран хотел наградить меня неприятным эпитетом, но смог себя проконтролировать. Кисаки же, рассмеявшись, поправил мои волосы, закидывая их мне за спину, и ответил: — А мы уже «развлеклись». Осталось проводить эту прекрасную леди к ее брату. Вновь взгляд Хайтани прикипел ко мне. Я все понимала. Нетрудно было. Он ненавидел меня в этот момент, не понимал, хотел многое высказать, но молчал. Знаю, я была неправа, делала плохо и больно, но если выбирать между Раном и Манджиро, я точно выберу… Я потеряла одного брата, пришло время помочь второму выкарабкаться из этого болота. И только в этот момент, наблюдая на лице Хайтани весь спектр негативных эмоций, я поняла, насколько сильно боюсь за него. За нас. Слишком боюсь. Поэтому решила, что не имею права уничтожать его веру в меня, как в порядочную женщину. — По собственной неуклюжести, я врезалась в официанта. Господин Кисаки любезно проводил меня до уборной, — быстро проговорила я, нервно улыбнувшись. Хайтани, бледный от сдерживаемого гнева, кивнул. — И… что? Помог тебе… переодеться? — с трудом произнес он. Я так выразительно смотрела ему в глаза, чтобы только он не смел думать плохого, но тут вспомнила о тех женщинах. Снова боль сковала сердце. Ревность в один миг прогрызла дыру в грудной клетке. Я выдавила мрачным тоном: — Не ваше дело, господин Хайтани. Приятного вечера. Кисаки ухмыльнулся. Обняв меня за талию на этот раз более смело, он развернулся вместе со мной и повел дальше по коридору. Я знала, что Ран смотрит нам вслед. Опустошенная до самого дна, я на автопилоте вошла в помещение, где меня ждал Манджиро. — Оставляю вас с братом, — поклонился Тетта и, поцеловав мою руку, вышел. А я все равно осталась стоять у двери. Только глотала слезы, которые предавали меня — катились и катились по щекам. — Пореветь сюда пришла? Садись, Кими. — Манджи… — прошептала я, — не могу так… Они-чан, мне так больно. — Если больно, — донесся голос из мрака, — тогда убей кого-нибудь, но не рыдай. — Они-чан, пожалуйста, скажи ему не делать этого… Я не смогу простить… Манджиро молчал. Затем я услышала, как тихо скрипнуло кресло, а после брат, подойдя, встал передо мной. Он вновь был в простой футболке и свободных штанах. — В чем дело, Кимико? — спросил он, качая головой, и его глаза прожигали меня насквозь. — О чем ты меня просишь? — Скажи ему… — Кому и что сказать? И я, рискуя собственной головой, повисла на худых плечах брата. — Манджи, не позволяй Рану причинять мне боль… Руки Манджиро дернулись, но потом снова повисли вдоль тела. — Глупая девчонка, — произнес он, — что ты творишь? — Они-чан… — Уходи. Сейчас же! — резко оттолкнув меня, рявкнул Манджиро, и я ударилась спиной в дверь, а в следующую секунду та открылась. Теперь уже пошатнувшись вперед, я упала на четвереньки, и меня перехватили поперек туловища. Мужские руки оторвали от земли и понесли меня куда-то. И только когда я выкатилась из клуба, грохнувшись рядом с охранниками, поняла, что это Санзу, как питбуль, отреагировавший на голос хозяина, вышвырнул меня на улицу. Боль в локте и колене не могла сравниться с болью, что сжигала меня от макушки до пят. Я сидела на асфальте, тихо воя, когда вдруг заметила бегущего ко мне через дорогу Изану. — Наконец-то, — сказал он, помогая встать. — Как-то не слишком элегантно ты покинула клуб, милая, — пошутил парень, а я, истерично хохотнув, поплелась с ним к машине. — Что ж, я купил бурбон. Бахнем? — Да… да, Изана, мне это нужно…