LABYRINTH

      Скрывать не буду, мне было страшно снова находиться в этом месте. Немного нервным движением сняв с платья на коленях несуществующую ворсинку, я тут же вскинула глаза на вошедшего в комнату мужчину. Хайтани выпустил меня «на свободу», только после долгих уговоров и признаний в моей любви к нему — неадекватный идиот — поэтому на сегодня у меня было много планов. Хотя, признаться, я была уверена — один мой неверный поступок, и снова Ран взбрыкнет. Он был таким, и что-либо изменить никак не получалось. — Госпожа Сано, — улыбнулся Кисаки, окидывая меня взглядом, совершенно пустым и незаинтересованным, — наконец-то мы встретились вновь. — Он прошел к креслу, расстегнул пиджак и, сняв его, бросил на диван, что был напротив меня. Из темноты шагнувший к нашему столику официант откупорил бутылку вина, разлил понемногу по бокалам и вышел. — Давайте выпьем, Кимико, за наш с вами союз. Бокал я приняла, но пить не собиралась. Однако меня задели его слова о союзе. — О чем вы говорите, господин Кисаки? — удивленно переспросила я. — Разве мы заключали какие-то сделки или что-то вроде того? Тетта ухмыльнулся, отпил вина, после чего вернул бокал на столик и, откинувшись на спинку, закурил. Это не была сигарета с обычным табаком, это была марихуана. Я могла бы узнать этот запах даже во сне. Несмотря на то, что наш отдел боролся с организованной преступностью, именно с группировками, а дилеров отлавливал наркоотдел, я все равно должна была знать ряд запрещенных препаратов, и практиковалась наравне с другими сотрудниками различать эту дрянь по вкусу и запаху. Да-да, по вкусу тоже. На кончике языка. Поэтому сейчас когда Кисаки медленно задымлял комнату, у меня уже першило в горле от знакомого запаха и даже слегка шумело в ушах. — Сделок мы не заключали, вы правы, — снова заговорил Кисаки, глядя на меня сквозь стекла очков. — Но я официально объявил о наших с вами отношениях. Уверен, Майки только порадуется, если вы будете ближе к нему. А я, как никто другой, подхожу на роль вашего спутника. Наша организация, Кимико, весьма прибыльная. Оборот товара огромный, и все идет непрерывным конвейером. Нельзя выбросить ни одно звено, понимаете меня? Вся работа налажена, каждый на своем месте. Поэтому я в самом деле предлагаю вам сделку. Союз — давайте будем называть это вот так, потому что я не хочу показаться вам грубым или напористым… Потрясающе. Я смотрела на него серьезно, но мне хотелось улыбаться, а все потому, что техника, которую сейчас использовал Тетта, прорабатывается у любого хорошего следователя. Все просто — вначале тебя уболтают и расслабят, покажут свой якобы положительный настрой. Затем этот человек станет прощупывать твои слабые места. А уже после этого, когда ты будешь в напряжении из-за скрытой угрозы, против тебя используют все силы — давление на психику. Тогда ты согласишься на все. Кисаки проверял меня на прочность. Он не мог не знать, что именно так работают следователи на допросах преступников. Поэтому я должна была перенять инициативу. — Господин Кисаки, вам совершенно не нужно притворяться добрым. Я хорошо запомнила, как вы приставили оружие к моей голове. Тетта выдохнул дым, тихо смеясь, затем потянулся за вином. Я же, наоборот, поставила свой бокал на стол, сложила руки на коленях и продолжила разговор: — Давайте проясним, вы играете, играю и я. И вы должны хорошо понимать, что если убьете меня в ближайшее время, потеряете Манджиро навсегда. Конечно, тогда все, что заработал он, достанется вам. Однако что-то мне подсказывает, вы, Тетта, вовсе не этого хотите. Вы добиваетесь господства еще большего, чем имеете сейчас, а для этого вам нужен «черный импульс» моего брата. Я права? Кисаки теперь не выглядел таким уж доброжелательным. Он затушил сигарету и уставился на меня внимательным взглядом. — Значит, вы не желаете сотрудничества? — спросил он. — Смотря, что под этим подразумевается. — Я уже говорил. Вы будете моей любовницей потехи ради, чтобы ваш брат… почаще с вами пересекался. Тогда всем будет хорошо. Мне кажется, я предлагаю вполне практичный ход. — Если откажусь? — Тогда я сделаю все, чтобы вы не виделись с Майки. Ах да, к слову, о ваших отношениях со старшим Хайтани уже легенды слагают. Вы можете спать с кем хотите, Кимико, я абсолютно полигамен и вам позволю быть такой же. Однако хочу, чтобы вы больше не прятались у него. Вам нужна помощь с жильем? — Нет. И я еще не соглашалась на ваше предложение… — Да бросьте. Мы оба знаем, вы согласитесь. Да, это верно. А иначе как мне поступить? Как подобраться к брату? Только вот при одном взгляде на Тетту внутри поднималась волна отвращения. Он был неприятен мне и даже противен. Просто невероятно отталкивающий тип. — Я не буду вступать с вами в сексуальную связь, господин Кисаки, — сразу подчеркнула я. — Но если мне захочется сделать это. Как тогда поступить? — Я отказываю вам. — Какая упрямая, — рассмеялся Тетта. — Неужели ты еще не поняла, что тебя прижали, дурочка? — Знаете, один француз сказал: «Хорошо посмеется тот, кто посмеется последним». Так вот давайте не будем торопить события, господин Кисаки. Он кивнул с улыбкой. — Уместное замечание. Не будем торопиться. А сейчас, Кимико, я могу проводить вас к Майки, ведь вам наверняка хочется увидеться с ним поскорее. К сожалению, я так завален делами, что не могу уделить вам должного внимания. Но ничего — еще увидимся, — прибавил Тетта, вставая. Он забрал пиджак и подождал меня, когда я подойду к двери. — Мне не нравится ваш подход, госпожа Сано, — произнес Кисаки, пропуская меня вперед. — Вы могли бы наплевать на свои чувства. — Что вы хотите этим сказать? — уточнила я, но едва мы покинули комнату, как где-то за углом прозвучал смех Санзу, потом голос Риндо, а за ними раздался знакомый баритон Рана. Пресловутое трио вышло нам навстречу, и меня будто бы снова окунуло в тот день, когда вот так же Ран поймал меня с Теттой, когда мы покидали уборную. Без сомнений, Хайтани-старший был до невозможного недоволен. Я видела, как он взглядом ощупывает все мое тело, словно хочет убедиться, что меня не лапали, но я сама незаметно улыбнулась ему, и тогда Кисаки, все равно подметивший это, вымолвил: — О чем я и говорю. Вам бы наплевать на чувства, вы стали бы сильнее, Кими. — Кисаки, — отрезал Ран таким холодным тоном, что у меня мурашки по спине побежали, — это госпожа Сано. Какая она тебе Кими? Риндо положил брату руку на плечо, как бы сдерживая его темпераментную натуру, но тот все равно сверлил Кисаки взглядом. Тетта пригладил волосы и обошел троицу. Он ни слова не вымолвил, оставил меня с Хайтани и ушел. Я поняла, что провожать к Манджиро тот меня не будет. Разозлился? Я так и не поняла. — Он что-то сделал? — впился взглядом в мое лицо Ран, а Риндо потащил Санзу подальше, чтобы оставить нас без свидетелей. — Нет, — вздохнула я с усталостью. — Тебе не о чем беспокоиться. — Да. Совсем не о чем. — Взяв меня за руку, Ран проверил, не сняла ли я кольцо, и, притянув меня ближе, прижался губами к виску. — Кими, не нарывайся на него, ты услышала меня? — пробормотал он тихо, и я кивнула. — Хорошо. Увидимся вечером. Проводить тебя к Майки? Я согласилась, подумав, что этим вечером мы точно не увидимся. Я собиралась ночевать у Шибы. Она улетела утром в Италию. Мне следовало вернуться в квартиру Рана быстрее его самого, забрать коробки с одеждой и прочей ерундой, а потом быстро уехать. Я не стану от него скрываться, просто перееду и буду настаивать на своем. Жить с Хайтани я не подписывалась, как бы в его квартире ни было классно. — Кими, — снова сказал Ран, когда остановился у тяжелой двери, и я взглянула на него с опаской, ведь, кажется, он действительно раскусил меня еще тогда, когда к нему заявилась Юзуха. — Мы ведь увидимся вечером? — Да, ты сможешь меня увидеть, — тут же быстро сдаваясь, ответила я, словно подчеркнула, что он может приехать ко мне, потому что наверняка отследит. Хайтани напряженно молчал. Тогда я потянулась к нему и поцеловала в губы. Коротко и быстро, но он вроде бы выдохнул. — Иди. Мне нужно поговорить с братом. Ран кивнул, открывая для меня дверь, и когда увидел, что Санзу уже здесь, сходу выдал: — Только прикоснись к ней… — и оборвал самого себя. Понятное дело, после того случая, когда Хару вышвырнул меня отсюда, ему прилетело от Манджиро, и эта мысль невольно подталкивала меня к выводу, что моему брату не все равно. Это был хороший знак. Удивительно, но на этот раз в помещении, куда меня привели — а это был кабинет — оказалось достаточно светло. На столе, за которым сидел Манджиро, горели две лампы, и на стенах по всему периметру комнаты тянулись светильники. Мой брат не поднял на меня глаз. Он сидел в кресле, и мне даже показалось — дремлет, но тут я услышала: — Забери это и сразу уходи. — Они-чан, о чем… — Забери это, — повторил Манджи, поднявшись, и указал подбородком на стол, — и сейчас же покинь «Лабиринт». Постарайся больше не приходить. Я приблизилась к столу, увидела черную флешку, непонимающе взглянула на брата, но забрала ее. Зажала в ладони и поняла по глазам Манджиро, что должна не только взять ее, но и спрятать, прежде чем покину это место. Тогда, отвернувшись, я сунула руку в декольте платья, оставила флешку в лифчике и снова посмотрела на брата. Он молча глядел на меня. — Что это? Ты можешь сказать? Манджи долго не решался заговорить. Его бледное исхудавшее лицо казалось совсем безжизненным, как маска, вылепленная из гипса. Однако спустя несколько минут, брат произнес тихим, но очень тяжелым тоном: — Это твой путь в лапы смерти. И мой тоже. Он попытается непременно убрать тебя, когда узнает, что я отдал вам улики. Отнеси это в свой отдел. — Манджиро? — похолодела я, осознавая, что брат решился помочь нам убрать Тетту. — Кими-чан, уходи, ты разве не расслышала меня? — Он упрямо сжал губы, внушая мне покинуть это место, и я, кивнув, попятилась к двери. — Не возвращайся сюда некоторое время… — Снова я кивнула, а потом будто в пол вросла, потому что брат неожиданно спросил: — Ты, правда, хочешь забрать меня себе, Кими-чан? Это его лицо, которое не выражало ни одной эмоции, так ужасно контрастировало со словами, прозвучавшими слишком болезненно для меня, потому что я холила эту надежду так долго, что сейчас даже ответить толком не смогла. Просто в очередной раз кивнула, и тогда Манджиро, отвернувшись в сторону, лениво бросил: — Значит, я сам покончу с этим. Не мешай мне. — Что ты имеешь в виду? — шагнула было я к нему, но он резко рявкнул: — Назад! Я сказал тебе уйти! И я тотчас же выскочила за дверь. Сердце от испуга колотилось, словно безумное, поэтому даже по коридору я неслась так быстро, как будто за мной демоны гнались, и, заблудившись снова, спустя пару минут я вцепилась в официантку с просьбами вывести меня отсюда. Но все это время, пусть и радовалась, что с братом что-то получается, что-то положительное, внутри, однако, по-прежнему возрастала тревога. Мне было страшно, что вот-вот все надломится и разрушится окончательно. Пересекая холл, я уже мечтала поскорее увидеться с Курокавой, потому что эту флешку мы точно должны посмотреть вместе, но вдруг за моей спиной раздался короткий пронзительный свист. Я вздрогнула, проигнорировала этот звук и уже дошла до двери, когда на плечо легла рука. Меня резко развернули, и я, опешив, оцепенев, остолбенев на месте, увидела Ханму. Он скалился, выставляя напоказ хорошие зубы с жутковатыми острыми клыками, как у вампира, и не мигая смотрел мне в глаза. — Кого я вижу? Бежит, даже не здоровается со старыми друзьями. Надо же. Шуджи стоял так, что его рука упиралась в дверь за моей спиной, и мне было чертовски не по себе от его давления и близости. Запах сигарет и лосьона щекотал ноздри. — Как поживаешь, цыпочка? — продолжил цепляться ко мне он, поддевая пальцами кончики волос, и я наконец отшвырнула его руку. — Прекрасно. Поэтому не порти мой день, Ханма. — У-у, грубиянка. Мне нравится, — осклабился он, собрался было что-то еще сказать, но мой телефон, который завибрировал, отвлек его внимание. — Ран, любимый, — елейно сказала я, принимая вызов от Хайтани. — Я внизу. Собиралась уехать, но здесь… — Сука, — рассмеялся Шуджи, отходя от меня, потому что Ран уже спускался по лестнице. Он увидел нас, мгновенно оценил обстановку и направился прямиком сюда. — Ну, не быкуй, — поднял руки Ханма, двинувшись в сторону той двери, за которой ночами проводили дискотеки. — Я просто с ней поздоровался… Меня трясло. Так каждый раз при Ханме. Он был пугающим типом всегда. От него мурашки шли по коже. И какое счастье, что Хайтани взялся меня поддержать с моим опасным планом, который Тетта раскусил с самого начала. Но зато теперь мы оба — и Кисаки, и я — могли не прикидываться друг перед другом. — Ты так быстро? — удивился Хайтани, проводив Ханму мрачным взглядом и, открыв дверь, вышел со мной в вечерние сумерки. — Да. Манджи попросил меня пока не приходить к нему. — Почему? — снова искренне изумился Ран. Мы пересекли с ним улицу и встали возле моего Ниссана. Я задумалась, можно ли рассказывать Рану обо всем. У меня не было достаточного срока службы в полиции, чтобы я могла похвастаться прекрасной эрудицией в юридических вопросах или же развитой интуицией, но кое-что знала. Доверять нельзя никому и никогда. Всегда следует держать некоторую дистанцию или говорить человеку то, что он хочет слышать. Пусть это немного подло, но бережет нервы обоих. Я хотела сберечь наши отношения, поэтому избегала возможного предательства Хайтани. — Видимо, понял, что Кисаки задумал недоброе. На самом деле я была уверена, брат отдал мне флешку с ценной информацией и попросил не приходить больше, потому что знал — Тетта хочет совратить меня, сделать своей тряпкой, о которую будет вытирать ноги. Значит, Манджи избегал этого всего и старался спрятать меня. А я в свою очередь стремилась спрятать его от Кисаки. Теперь я могла считать, что стала сильнее. Поддержка Хайтани. Поддержка брата. Я на правильном пути. — Ладно. Кто я такой, чтобы оспаривать приказ босса? — усмехнулся Ран, когда я села за руль. Он встал у распахнутой дверцы, свесив с нее руку, и задумчиво посмотрел на меня. И вдруг сказал то, от чего меня прошиб холодный пот: — Знаешь, любовь моя, даже когда я уверен, что ты не лжешь, все равно чую подвох. Я прямо сейчас, глядя на тебя, чую неладное. Ты что-то мутишь за моей спиной снова. Я прав? Скажи честно. — Если мое заточение закончено, я ведь могу сама решить, что делать дальше, верно? — уточнила я, но Хайтани ничего на это не сказал, вообще не отреагировал. — Значит, поеду и исполню свои планы, а тебя прошу быть ко мне добрее. И, к слову, Ран, мы действительно увидимся вечером, если ты того захочешь. Ты понимаешь? Он свел брови на переносице, явно не совсем понимая, что я несу, но позволил мне захлопнуть дверь, а потом постучал по окошку, и я опустила стекло. — Разве мы не договорились, что ты не будешь чудить? Я ведь сказал, если ты устроишь мне очередную встряску, я снова заточу тебя в своей квартире. — На этот раз я обо всем расскажу Курокаве, — заведя двигатель, выпалила я и сорвалась с места, чтобы Ран не психанул и не выволок меня из машины. Он точно был зол, но у меня не было времени на эти разборки, я понеслась к нему домой за вещами, чтобы потом отправиться к Изане, вернувшемуся из Кореи раньше, чем он задумал. Я написала ему сообщение по пути в район Тиёда, где была квартира Хайтани.

***

      Курокава ждал меня. Он был в домашней одежде и выглядел немного уставшим. Я не донимала его, просто с порога сунула в руки упаковку пива, сбросила шлепанцы и прошла за ним в большую гостиную. Ноутбук Изаны стоял на столике, поэтому я села на пол, сразу же вставляя флешку в разъем. Открыла папку съемного носителя на экране, но дальше остановилась — решила дождаться Курокаву. Он поставил рядом со мной банку холодного пива, открыл свою и, плюхнувшись на пол, закурил. — Погнали, — сказал инспектор, отпил пива и уставился в экран. Честно признаться, у меня от волнения немного дрожали пальцы. Я была уверена, что сейчас мы с Курокавой увидим нечто неприятное. Поэтому, наверное, я на несколько секунд залипла, и когда мужчина ткнул меня локтем в бок, встрепенулась. Файл я не открыла, но сказала ему: — Давай договоримся… — Изана молчал. В комнате стало так тихо, что я услышала, как тлеет его сигарета. Но тут в открытую балконную дверь порывом ветра принесло уличные звуки, и мир будто вновь стал реальным. Мое легкое оцепенение рассеялось. Я повернулась к Курокаве. — …Мы не бросим Манджиро. Ни при каких обстоятельствах. Давай доведем это дело до конца. Мужчина, легонько сощурившись, затянулся и кивнул мне. Потом так же, как я, изнемогая от нетерпения, указал на свой ноутбук. — Может, уже посмотрим? Я не ответила, кликнула по желтой папке, и перед нами открылся ряд видеофайлов, которых было немало. Сразу же запустив одно из последних видео, и, откинувшись спиной на диван, который стоял позади нас с Изаной, я тоже открыла пиво. Мои пальцы похолодели на первых же секундах ролика. Это была запись с камер видеонаблюдения. Ханма выстрелил в парня, в упор, постоял немного и ушел. На этом видео закончилось. Мы молча сидели перед ноутбуком, прекрасно понимая, что за вещица попала к нам в руки. — Волчок? — уточнила я, потому что боялась ошибиться. — Да. Это его убийство. Давай дальше. И я запустила новое видео. Потом еще одно и еще, и еще. И все, что мы увидели, было неопровержимыми уликами против Кисаки и Ханмы. Кое-где это были не только видео с камер наблюдения, но и скрытые съемки откуда-то из машины, также фото в высоком качестве, что значило — снимали на профессиональную камеру. Было чертовски много всего. Расчлененка, убийство женщин. Изнасилование группами, зачинщиками и участниками которых являлись Тетта и Шуджи. Были страшные пытки и избиения. Целый документальный фильм, если можно так выразиться. Я пребывала в шокированном состоянии, даже не столько из-за увиденного, сколько от того, что осознала одну важную вещь — Манджиро готовился все это время… — Изана, Манджи знал, — выдавила я, потрясенная до глубины души, ведь посмела сомневаться в своем брате. — Он знал обо всем, что вытворяют эти ублюдки. Но все же несколько вопросов оставались без ответов, и я их озвучила: — Почему тогда он не остановил этих уродов? Почему позволил творить эти зверства? Изана, что с моим братом не так? Курокава смотрел перед собой, медленно тягая сигаретный дым, и пил пиво. Он будто бы что-то тщательно обдумывал, потом вдруг спросил: — Ты не замечала за Майки странностей? Я говорю о ваших нынешних встречах. Я нахмурилась. — Кроме глубокой депрессии ничего не увидела. Ах да, разве что полное отсутствие контроля над гневом. Но он всегда был таким. Сейчас просто усугубилось. — Кими, я почти на сто процентов уверен, что у Майки имеется психическое расстройство на фоне всего пережитого. Может, даже не одно. Не могу это доказать, но признаки очевидные. Его переключает с эмоции на эмоцию, будто это биполярное расстройство, и я подозреваю, Кисаки — причина этого всего в самой большей степени. Он подавляет волю Сано и к тому же все заметнее ухудшает его состояние. То, что эту флешку отдал тебе сам Майки, для меня невероятно, но это хороший знак. Ты ведь и сама поняла, да? — Поняла. Это так. Теперь хочу, чтобы все шло, как идет. Ужасно боюсь, что Манджи что-то с собой сделает. — Ты отказала Кисаки? — неожиданно поинтересовался Курокава. — Не совсем. Я подчеркнула, что спать с ним не буду, но он посмеялся надо мной и ушел. Думаю, если решит причинить мне вред, даже спрашивать не будет. Изана кивнул. — Ты права. Что ж, ладно… — Он допил пиво, поставил банку на пол и встал. — Я передам эти файлы в твой отдел. Да и нашим тоже стоит взглянуть. Теперь, уверен, нам всем нужно быть осторожнее, чтобы довести дело до конца. Хорошая работа, сержант. И мое мнение таково — тебе пора вернуться. Я поговорю с шефом Идзуми. — Нет, позже, Изана. Не сейчас. Давай я сама поговорю с ним уже после всего… — Не хочешь произвести задержание таких преступников собственными руками? — хохотнул мужчина, по-дружески меня обняв за плечи. — Не хочу. Пусть Манджиро выживет, остальное неважно. Курокава потрепал меня по голове. Затем я, впечатленная таким насыщенным вечером, распрощалась с ним и поспешила в Синдзюку, где жила Шиба. Мне нужно было наспех обустроиться у нее, а после придется плотно поработать, чтобы Тетта ни в коем случае не узнал о козыре, который мы имеем против него. Я понимала, что Хайтани отслеживает мои передвижения, поэтому позвонила ему сама, как только покинула машину, захламленную коробками с вещами. — Ну давай, — произнес Ран ниже обычного, потому что явно снова бесился, — рассказывай, как вечерок провела? — Я была у Курокавы. Мы поработали и сейчас я… — У Шибы. Я понял. Не зря же вы так подозрительно косились друг на друга, когда она примчалась за тобой, — проговорил Хайтани вкрадчиво и будто бы даже с улыбкой. Каждый раз этот его тон сбивался у меня в тугой узел пониже живота. — То есть я только ослабил бдительность, как ты сразу во все тяжкие. — Вот же придумал, — хохотнула я. — А мне интересно, если я выйду за тебя, Хайтани, ты будешь такими же чокнутым? — Хуже, — усмехнулся Ран, — ты ведь тогда станешь моей на законных правах. — М-м, какая прекрасная антиреклама. Вот ты себя и зарекомендовал, как маньяка, поздравляю. — Я чувствовала, он улыбается. Тогда посерьезнев, я сказала ему, идя к лифту с одной коробкой в руках. — Ран, правда, спасибо, что ты со мной. Это важно. Я хочу вернуть брата, большего и не надо. Помоги мне. Хайтани помолчал. — Если до той поры не убью тебя, конечно помогу, детка. — Теперь было непонятно, в каком он настроении. Ответил легко и просто, сверху прибавив: — Тебе повезло, кстати, что Майки не отпустил меня. Я уже хотел ворваться к Курокаве и сломать ему пару ребер. Не делай так больше, Кими, не тусуйся с разными мужиками наедине. Это нервирует. Я проглотила колючие обвинения в неадекватности Рана, которые так и рвались наружу, и просто спокойно ответила: — Хорошо. Это был тот самый случай, когда мне пришлось к нему съездить. Я ведь планирую в будущем вернуться на службу, забыл? Он не забыл, о чем мне и сообщил, но потом его позвали, и Хайтани сказал, что ему пора, а я, войдя в темную одинокую квартиру Юзухи, поставила коробку на пол. Сняла обувь и, не зажигая света, пересекла гостиную, совмещенную с кухней, чтобы встать у большого окна, за которым простирался яркий район Синдзюку. Вдали сияла огнями Токийская телебашня. Не зная, что будет завтра, куда меня снова занесет, и чем это для меня закончится, я тихо вздохнула и пошла обратно вниз, чтобы покончить с выгрузкой вещей. Было уже почти одиннадцать часов, и меня клонило в сон. Я устала.