Под защитой Эпистата

      Незримые Боги, почему ей было так дурно? Отчего веки, будто налившись свинцом не поддавались, тело же ныло с такой силой, что хотелось выть.       Нужно открыть глаза! Нужно! — твердила себе Эвтида, чувствуя нарастающую боль в области живота. Исфет, когда же её мукам придёт конец?       Чьи — то властные и то же время нежные касания заставили девушку остановить поток мыслей и сосредоточиться лишь на ощущениях. Не смея открывать глаза, Эвтида, которая ранее чувствовали столь заботливые прикосновения от Исмана, даже предложить не могла, кто и зачем сейчас приподняв её голову и приоткрыв уста, влил странную, но приятную на вкус жидкость. После чего аккуратно вернув голову на подушку, стал водить пальцем по её лицу.       В нос ударил до боли знакомый запах граната и мирта, отчего Эвтида, собрав волю в кулак, наконец открыла очи и с изумлением посмотрела на Эпистата, что сидел на краю кровати, подле её головы и нежно водил рукой то по голове, то по лицу. Мужчина находился глубоко в своих мыслях, оттого и не заметил, как Эва очнулась, точно также как и не заметил как скривились губы девушки от боли.       Заболело не тело, а душа. Эва, которая так тщательно вчера строила барьер между ними, заставила себя признать, что Амен никогда и ничего к ней не испытывал, сейчас горела. Почему он так издевался над ней? Для чего отталкивал, чтобы потом сидеть возле неё и бережно перебирать её волосы? Нет! Не верь Эвтида, это лишь иллюзия! Он сам так вчера сказал! Нет никаких чувств, ты — жертва, Амен же твой палач.       — Не смей более так делать, — прошёлся по комнате властный голос Эпистата, что, тут же вызвал волну мурашек.       Встретившись взглядом с Аменом, Эва безмолвно задала вопрос: В чем моя вина?, Амен же будто прочтя её мысли, не спеша ответил:       — Не заставляй меня гореть в огне отчаяния, не делай слабым и никчёмным перед силами смерти, что неподвластны мне.       — Господин? — с непониманием прошептала Эвтида, которая искренне не знала, что произошло, за тот промежуток времени, что они не виделись. Ведь ещё вчера (если не проспала она больше), Эпистат открыто заявил, что она навсегда останется для него врагом. И что жизнь её отныне в его руках. То бишь, стоит им вернуться, как Эва окажется на плахе.       — Сама то ведаешь, что случилось бы, если Захра не прибежала бы ко мне?       — Моя жизнь прекратилась бы, — без тени сомнения ответила Эва, и сразу заметила как глаза Амена потемнели от гнева       Его теория была верна. Эва не просто так не звала на помощь, она действительно хотела погибнуть, и виной тому его необдуманные слова.       — Злитесь, что позволила распоряжаться своей жизнью сама? — спросила Эва, неожиданно почувствовав прилив сил, — И отняла бы у Вас возможность принять участие в моей гибели?       — Брызжи ядом сколько угодно, Эвтида, — наклонившись к лику возлюбленной проговорил Эпистат, — Признаюсь, заслужил. Но, повторюсь: Не смей более так делать!       Почему был зол Амен? Зачем запрещал играть в игры со смертью? Неужто действительно хочет сам прикончить? Или?       — Объясните зачем, и я пообещаю больше ничего с собой не делать, — сорвались с губ Эвы слова, которые привели Амена в ещё большую ярость.       В каком смысле больше ничего с собой не делать? Она намеревалась закончить начатое и отправиться в Дуат? Несносная, своенравная…       — Дурная, — уняв гнев, прошептал Амен, ещё больше наклонившись, — Как же я тогда проживу без тебя? Без моей Эвы?       От услышанного дыхание Эвтиды перехватило.       Моей Эвы, — эхом звучало в голове…       Точно также он говорил в день казни Дии. И точно также, дыхание Эвы остановилось тогда. Боги, что же это такое? Неужели?       — Амен, я, — не успела девушка договорить, как мягкие губы Эпистата накрыли её уста.       — Напугала меня, — прервав сладостный поцелуй, прошептал мужчина, — Думал не увижу более, оттого и начал сходить с ума. Осознал, что никогда не смогу навредить.       Он не навредит мне! Боги! Лишь бы это не оказалось прекрасным сном…       Проговорив, Амен хотел было ещё раз поцеловать Эву, однако увидев страх и сомнение в её глазах остановился.       — Вдруг это дурман, господин? — не сводя пристального взгляда с Эпистата, спросила Эвтида, — Вдруг, после возвращения ненависть ко мне вернётся, и вы безжалостно прольёте мою кровь?       — Даю клятву, — взяв девушку за руку, проговорил Амен, — Отныне и навек ты под защитой Эпистата. . Больше никто и никогда навредить тебе не смеет, ибо за тобой горой буду стоять Я.       Было это прекрасной иллюзией или бредом Эва не знала, однако готова была отдать что угодно, лишь бы вовек не просыпаться. Мужчина, что отнял покой, говорил, что нужна ему, что защитит от всего мира, в том числе и от себя.       — Можно войти? — слабый стук в дверь, а затем и мелодичный голос прервали нелегкий разговор.       Увидев Захру, Эва хотела сказать, чтобы пришла чуть позже, ибо не хотела пугать ребёнка окровавленной одеждой, однако лишь сейчас заметила, что она сама и простынь были чисты.       — Иди, — более не скрывая искренней улыбки, проговорил Амен.       С разгоном прыгнув на матрас, малышка поочерёдно обняла родителей и стала о чем то увлечённо болтать и рассказывать о своих успехах с преподавателями. Когда же силы крохи иссякли, она провалилась в сон, вновь позволив Эпистату и Эве поговорить по душам.       — Красивое у неё имя, — первым нарушила тишину она. Боли в животе все ещё преследовали ее, однако, счастье от осознания, что Амен любит её, перековало всё.       — Так звали мою мать, — неожиданно произнёс Эпистат, удивив Эву.       Ничего не ответив, Эвтида, что почувствовала тягу ко сну, хотела было прикрыть глаза и также немного отдохнуть, как вдруг заметила, небольшое кольцо, что держал между пальцами Амен.       — Оно принадлежало ей, — продолжил говорить Эпистат о матери, — Я всегда носил с собой, теперь же, — с этими словами, Амен протянул руку, и взяв нежную ладошку Эвтиды, вложил кольцо, — Хочу, чтобы оно было у тебя. В знак подтверждения моего слова. Словами не описать, что сейчас испытывала Эва. Не веря своим глазам, она смотрела то на кольцо, то на на Амена, что с серьёзным лицом изучал её. Значит она действительно значит для него многое, раз подарил кольцо матери. — Я сберегу кольцо, — сжав в кулачке драгоценное украшение, проговорила Эва, вызвав лёгкую улыбку у Эпистата. Через некоторое время после разговора, измотанная болями Эва провалилась в сон, как и Захра, чем умилила Амена. Тяжело вздохнув, Эпистат с лёгким удивлением глядел на двух девочек, которые мирно спали подле него. Супруга и дочь. Уму не постижимо , — думал Эпистат, вспоминая как коротал одинокие вечера в пустом доме. Тогда все это казалось таким правильным, однако сейчас, лёжа рядом со своей семьей, Эпистат понял как глубоко заблуждался. И как он раньше жил без них?

***

      Слабая боль в шее, вынудила Амена покинуть мир грёз.       Неужто тоже провалился в сон? — гадал Эпистат.       Нехотя открыв глаза, Амен хотел узнать все ли у Эвы хорошо, как вдруг осознал, что находится у себя в покоях, которые были в Фивах.       Что?       Резко встав со стула, на котором видимо и уснул, Амен бросился к окну, и с глубочайшим сожалением осознал, что находится не в столице. А это значит, что все это было лишь сном. Конечно, как же иначе…       Самым же удивительным было то, что Амен сожалел о том, что это было всё не настоящим. Сердце болезненно сжалось, в душе же образовалась дыра. Тяжело вздохнув, Эпистат, что ещё не отошёл от прекрасного сна, подошёл к письменному столу, и хотел было налить себе из графина воды, дабы хоть как — то прийти в себя, как вдруг замер, увидев глубокую рану на руке.       С удивлением посмотрев на ладонь, Эпистат не знал, как это объяснить. Ведь, по идее он нанёс себе увечье во сне. Устав гадать, Амен тут же просунул руку в карман, дабы найти украшение и опровергнуть невозможное…       Нет кольца       Наплевав на всё, Эпистат, что даже забыл как дышать немедля покинул свой дом, и отправился в темницу, где находились и ожидали своей казни: Реммао, Реймсс и Эвтида.       — Дорогу, — властно велел Амен, едва увидев стражников охраняющих дверь.       Не став перечить охотники тут же уступили дорогу Верховному Эпистату, который за долю секунды оказавшись в темнице стал искать глазами Эву. Находящаяся между двух мужчин Эвтида, в отличии от них была без сознания, однако несмотря на наличие ненужных свидетелей в лице черномагов, Эпистат подошёл к Эве. Несчастная, связанная по рукам и ногам лежала на полу, казалось она и вовсе не приходила в себя после поимки, однако золотое кольцо , которое красовалось на пальчике говорило об обратном.       Как, кто и зачем это сделал Амен не знал, однако теперь был точно уверен, что они с Эвтидой перемещались в другой мир, где действительно пережили нелегкие ситуации и признали свои чувства.       Не обращая внимания на косые взгляды шезму, Эпистат, быстро стал развязывать свою непокорную.       Как только дверь за Аменом закрылась, Реммао, что в отличии от брата до сих пор горел желанием спастись хитро прищурился.       Ещё некоторое время назад, когда тело Эвы неожиданно исчезло из темницы он был в недоумении. Точно также как и тогда тело девушки внезапно появилось, но уже вместе со странным кольцом.       Не успел Реммао даже предположить как так вышло, как дверь отворилась и вошёл Эпистат, что обыскав девушку и найдя на пальце кольцо, развязал её и вместе с Эвтидой на руках покинул темницу.       Это может сыграть нам на руку, — ликовал черномаг.

***

      Не обращая внимания на удивлённые взгляды охотников, Эпистат с Эвой на руках довольно быстро добрался до своих покоев, где аккуратно уложив девушку на просторную кровать, стал ожидать пробуждения, однако чем больше Амен ждал, тем сильнее начинал беспокоиться, ибо Эвтида не приходила в себя.       Если рана моя сохранилась, получается и последствия выкидыша остались у Эвы? — гадал мужчина, до сих пор не понимая как вообще всё устроено.        Эпистат не понимал, что Боги, которые специально сослали их в этот мир, оставили рану лишь у него, дабы Эпистат знал наверняка, что это было не сном.       Отворив дверь, обеспокоенный жизнью Эвы, Амен стал глазами искать Тизиана, дабы тот привел лекаря, однако не найдя нигде друга, вынужден был отправиться за Ливием сам. Эпистат, что был уверен в себе, без страха оставил девушку одну, даже не зная, чем его отсутсвие обернётся…

***

      Обыскав где только можно и не найдя нигде лекаря, Амен выругавшись, отправился к себе, надеясь, что к этому времени Эва уже проснулась, однако, какого было удивление Эпистата, когда он войдя в помещение, обнаружил следы борьбы.       Эвы нигде не было, а это означало, что её похитили. Кто? Зачем? Амен не знал, однако был полон решимости уничтожить любого, кто хоть пальцем коснулся любимой.       Ищете свою непокорную? — раздался в голове голос, от которого Амен вначале опешил, однако вовремя вспомнив, кому принадлежал голос, а также, то, что некоторые черномаги могли телепатически говорить с другими, замер и стал слушать дальше, — Убеждён, что поняли кому принадлежит этот голос, оттого думаю медлить не стоит.       — Велел похитить ученицу, Реммао? Я был лучшего мнения о тебе. — также мысленно ответил Эпистат, прекрасно зная, что шезму услышит его.       — Довольно игр, Эпистат. Желаете вновь увидеть Эвтиду? Освободите нас с братом. Мы укажем путь. Ежели нет, и попытаетесь вызволить её сами, то, поверьте мне на слово, я тут же дам приказ, и Вы мало того, что не найдёте Эву живой, так ещё и не сразу опознаёте её тело.       Охваченный безумным гневном, с которым перемешался страх, Амен гадал как же поступить. Он знал, что Реммао заманивает его в ловушку, и понимал, что дело дрянь, однако идти против правил черномага опасался из-за своей Неферут.       Правильный выбор, Эпистат, — прозвучал мерзкий голос.       Не теряя времени, Амен без каких либо эмоций на лице вновь отправился к темнице. Также велев стражникам отойти, Амен вошел и с презрением стал развязывать черномагов, что с хитрой улыбкой глядели на него.       — Следуйте за ними Эпистат, — проговорил Реммао, — Но один, а иначе…       — Указывай дорогу, шезму, — сквозь зубы процедил Амен.

***

      Когда лагерь, в котором они проживали остался позади, Эпистат начал догадываться куда его вели. Недалеко от лагеря располагался заброшенный город, который обходили стороной, и Эву стало быть держали там. Самым же отвратительным в этой ситуации было то, что Эвтиду похитили так легко не просто так. Среди своих охотников была крыса, что помогла вывести пленницу из лагеря без шума и свидетелей…       Когда было пройдено ещё несколько метров, Эпистат вместе с шезму вошел в небольшую хижину, где годами никто не жил. Стоило Амену переступить порог, как перед взором возникли черномаги, что злорадно усмехались.       — Я своё слово держу, Эпистат, — проговорил Реммао, который стоял позади Амена, — Обещал отвезти к Эве? Отвёл! — с этими словами, другие черномаги, что стояли в центре комнаты расступились и позволили мужчине увидеть, как на полу, возле стены связанная тугими веревками сидела Эва, что едва взглянув на Амена, дёрнулась вперёд, однако была жестоко отброшена назад. Больно ударившись головой об стену, Эва простонала, однако из-за плотной ткани на губах, было слышно слабое мычание.       — Не так быстро, — «ласково» проведя рукой, по лицу ученицы, проговорил Реммао, — Я обещал, что укажу путь к тебе, и я это сделал. Однако, покинешь ли ты, Эва, это место, вновь зависит от Амена.       С этими словами наставник перевёл взгляд на Эпистата, что подобно статуе, стоял и не выражал никаких эмоций, хотя горел изнутри, желая лично перерезать глотку всем врагам и освободить любимую.       — Чего ты хочешь? — не отрывая глаз от Эвтиды, спросил Амен.       — Все просто, — пожав плечами ответил Реммао, — Ваша жизнь, в обмен на её. Если сдадитесь, то я отпущу Эву.       Услышав об этом, Эва вновь дёрнувшись, хотела ударить ногой одного из черномагов, за что и поплатилась звонкой пощёчиной.       — Я скормлю тебе твоё же собственное сердце, — с трудом держа себя в руках, прошептал Амен, от шёпота которого не по себе стало даже Эве.       Никак не отреагировав на это, Реммао, приняв безразличный вид, спросил, что же выбирает Амен. На, что Эпистат глубоко вздохнув принял решение.       — Мудро, — ухмыльнулся Реммао, когда Амен, по его велению присел на колени и позволил черномагам себя связать…       Сет тому свидетель, как долго Реммао ждал этого! Мечтал положить конец главному страху всех шезму и покончить с всесильным Эпистатом.       — Что же, — хлопнув в ладоши, проговорил наставник, — Как мы выяснили, я человек слова, оттого и отпущу Эвтиду на волю. Только вот, — на этом слове он с презрением посмотрел на связанного Амена, что даже на коленях выглядел устрашающе, — Я обещал, что отпущу её целой, но, не утверждал, что невредимой.       На этих словах, Амен, который до этого смотрел сквозь черномага, резко поднял голову и столкнувшись глазами с Реммао все понял.       — Что ты творишь? Мы так не договаривались! — вклинился в разговор Реймсс, что хорошо относился к Эве, и не желал ей зла.       Никак не ответив на слова брата, Реммао дал сигнал своим. Черномаги, как только получили дозволение от наставника, схватив связанную Эву, толкнули на спину, и тут же нависли над несчастной, что едва поняв, что они задумали начала вырываться и мычать.       — За своё предательство и связь с Эпистатом, ты ответишь сполна, Эвтида, — брезгливо проговорил наставник, с радостью смотря на то, как мужчины окружив несчастную, принялись лапать и стягивать с неё одежду.       — Ммм! — сквозь слёзы мычала она, пока её беспощадно терзали мерзкие руки.       За всем этим, подобно истинному победителю наблюдал Реммао. Шезму, который решил, что победил, даже не подозревал, о том, что своим желанием сделать Амену ещё больнее, он подписал всем смертный приговор…       Когда глаза Эвы полные слез встретились с очами Амена, здравый смысл, которым всегда руководствовался мужчина помутнел, давая волю инстинктам…       Забыв даже как дышать, Эвтида с ужасом наблюдала будто за демоном, а не человеком…       Рывком встав с колен, Амен, с нечеловеческой силой разорвал тугую веревку на запястьях, после чего бросился к мужчинам, что смели касаться её.       Истошные крики, мольбы о прощении, милосердии, звон мечей черномагов, что рискнули дать отпор, и ужасающий запах крови навсегда впечатались в памяти Эвтиды.       — Ммм, — с ужасом промычала Эва, когда отрубленная голова Реммао скатилась к её ногам.       — Закрой глаза. Не смотри, тебе незачем это всё видеть, — раздался шёпот Эпистата позади и Эва невольно повиновалась.       Когда очи красавицы закрылись, пальцы Амена, что до этого беспощадно убивали, нежно коснулись смуглой кожи, после чего аккуратно взяли и прижали к себе слабое тело…