СуперПризраки

10.06.2006. Суббота Летним субботним утром Софье меньше всего хотелось тащиться на рынок, хоть за свежими продуктами, хоть за новеньким летним платьем, которое ей наобещала мама. – Мам, нам правда нужно было сюда идти так рано? – в очередной раз спросила Соня, перед этим зевнув так, что чуть не вывихнула челюсть, и при этом чудом не споткнулась, потому что зажмурилась. Мама устало вздохнула, подавляя ответный зевок. – Правда, милая. Чем раньше мы придём, тем лучше и вкуснее будут продукты на прилавках. Выбор будет больше, а очереди – меньше. Соня надула щёки и отбросила за спину светлую косичку. Ей не хотелось так просто отступать. – Но мне же не нужно свежее платье. От того, что оно меня подождёт несколько часов, оно ведь не испортится. Мама устало вздохнула. – Тогда нам бы пришлось ездить сюда два раза вместо одного. Или мне – два раза, а тебе – один. А пока я не вернусь, тебе пришлось бы сидеть дома одной, взаперти. – Мне было бы не скучно. – Знаю. Зато я бы нервничала, в том числе, из-за этого. Ты, помнится, недавно хотела растопить карамельку в микроволновке, и она там взорвалась. Соня поджала губы. – Прости. – Ничего страшного, всё ведь обошлось, но лучше я тебя лишний раз без присмотра оставлять не буду, так что давай-ка пободрее: раньше начнём, раньше закончим. Соня честно попыталась шагать бодрее, тем более что они с мамой уже действительно дошли до рынка и направились к отделу с продуктами. Взгляд Сони блуждал по сторонам, пока не зацепил что-то зелёное, у дороги, чуть в стороне от всеобщего рыночного разноцветия. Она пригляделась. Ящики с арбузами. Большими, чёрно-зелёными арбузами. В начале июня. Соня нахмурилась. Странно, разве в прошлом году они не ели арбузы в конце лета и даже в сентябре? – Подходи, покупай! Здравствуй, деточка. – Соня нахмурилась в ответ разулыбавшемуся усатому мужчине, глядящему на неё из-за прилавка. – Понравились арбузы? Попроси маму купить тебе один. Выберем самый сочный и самый лёгкий, чтобы легче нести было такой бабочке, как твоя мама, принцесса. – Он подмигнул Соне. Соня не перестала хмуриться, но вместо этого посмотрела на маму, одетую в платье с узором из разноцветных бабочек. – Мы же ели арбузы перед тем как я пошла в школу? Мама кивнула. – Да, в августе, и на первое сентября большущий купили, помнишь? Соня кивнула и слегка задумалась. – Тогда сейчас же не может быть вкусных арбузов. Я помню, папа говорил. Продавец со смехом махнул рукой. – Ой, не надо верить всему, что говорят взрослые. Поверь мне, я эти арбузы вот этими вот руками собирал, сам сюда привёз, людей порадовать! Таких сочных и по осени не попробуешь! Купите арбуз, красавица! Не пожалеете! Соню это не убедило. Её мама пыталась вежливо отказаться и пойти дальше, потянув дочь за руку, как она всё-таки не сдержалась и выдала. – Но это же всё неправда. Сейчас не может быть таких сочных арбузов. И потом, вряд ли вы собрали их сами, а потом привезли сюда. Это же должен делать кто-то другой. Мама погладила её по голове. – Она у меня очень любопытная. – И дотошная зануда, – отозвался продавец. Через секунду его глаза в недоумении расширились. Соня с мамой уставили на него. – Что вы сказали? Лицо мужчины перекосило. Он словно пытался сдержать то, что рвалось наружу, и Соня подумала, что его сейчас вырвет, но вместо этого он выпалил: – Зануда! Почему было просто не купить арбуз и всё? Разумеется, они не сочные, сейчас же не сезон, но мне что привезли, то и продаю. Надо же как-то деньги зарабатывать, не обессудьте, барышня! – выдав эту тираду, он зажал рот руками, уставившись на потенциальных клиенток глазами размером почти со свой товар. Мама взяла Сонину руку крепче. – Мы, пожалуй, пойдём. Кажется, вы не в себе. Может, вам голову напекло. Продавец ещё что-то мычал им вслед, но мама тащила Соню за собой в сторону торговых рядов. «Она прям как Терминатор, – подумала Соня, морщась от крепкой хватки материнской руки. Ладонь вспотела, но не могла выскользнуть при всём желании». Девочка и оглянуться не успела, как они уже оказались среди разномастных лотков, в окружении неумолкающих продавцов, переговаривающихся между собой через весь ряд и зазывающих немногочисленных покупателей. И тут странности, начавшиеся с продавца арбузов, продолжились. – Дамочка, ну, разумеется, это товар не из Америки, даром, что бирка заграничная. Да и стоят эти джинсы почти в два раза меньше, но в наше трудное время надо как-то зарабатывать. Потом в той палатке, откуда доносился зычный голос дородной продавщицы, воцарилась поражённая тишина. Сонина мама повернула туда голову и вскинула брови. Софья почувствовала, что её руку прекратили сжимать так крепко и теперь пальцы и ладонь покалывает. «Ощущение как серые помехи в телевизоре, только в руке, – мельком подумалось Соне, пусть и происходящее в торговом лотке её интересовало больше, так как оно интересовало маму, пусть Соня и не до конца могла понять, в чём тут дело». – Это что ещё такое? – задумчиво пробормотала мама и почти сразу тряхнула светлыми волосами, которые, в отличие от дочки, носила распущенными. – Пойдём-ка, Софья. Поищем тебе платье чуть подальше. И они пошли, но там ситуация с удивлённой мамой и зажимающими себе рты людьми повторилась. – Умоляю, краска здесь такая некачественная, что вы, поспав на этом постельном белье, проснётесь таким же синим как Фантомас! – потом продавец поражённо вскрикнул и поспешно замахал руками: – Не слушайте меня! Это всё ш-ш-шу… – Шутка? – великодушно подсказал покупатель. – Да было б из-за чего переживать. Я всё равно покупать не собирался, да и зачем? Мы с подельником тут ходим, смотрим, что прикарманить. Соня почувствовала, как мама тянет её дальше, что-то бормоча. Вскоре они пересекли торговый ряд и остановились за последней палаткой. Сонина мама присела перед ней на корточки и взяла за плечи. Софья не очень понимала, что происходит, но, кажется, они сейчас покупать ничего не будут. – Софья, – серьёзно сказала мама, – соври что-нибудь. Софья моргнула. – Но ведь врать плохо, вы с папой всё время это говорите. Мама пожевала губу. – Знаю, но сейчас это очень важно. Я настаиваю. Соня честно пыталась соврать, но вместо этого выдала: – Дважды два – четыре. – Она нахмурилась и попробовала ещё раз. – Ч-ч-четыре. Женщина вздохнула. – Я так и думала. Софья, милая, я знаю, что мы с папой учим тебя, что врать плохо, но, думаю, люди начали говорить правду из-за тебя… уж не знаю, как это работает. За последнюю неделю много странного начало происходить, поэтому я тебя прошу: сосредоточься и постарайся это отменить, а потом соври. В Софье был силён дух противоречия, но она слишком любила и уважала маму, чтобы не послушаться её в такой момент. Мама была необычайно серьёзна и совсем не обращала внимания ни на гомон рынка, где люди, похоже, продолжали против своей воли говорить правду, что приводило к конфликтам, ни на шум едущих мимо машин, ни на птиц, которые летали и ходили вокруг них, потому что рядом с рынком им почти всегда что-то перепадало. Её волновала только Софья, и Софье очень не хотелось её подводить. Она прикрыла глаза, глубоко подышала, как всегда учил папа, особенно когда нужно было успокоиться вечером, чтобы лечь спать и, наконец, выдала: – Дважды два – пять. Мама, облегчённо вздохнув, обняла её. – Вот и умница.