СуперПризраки

28.07.2018. Суббота Марта гипнотизировала тарелку. К сожалению, она даже не могла бы рассказать, что на ней лежит, додумайся кто-то её об этом спросить, потому что мысли её были заняты совсем другим, так что ела и даже поддерживала бытовую непринуждённую беседу девушка на автомате. Вся семья, то есть Август, Марта и их родители, собралась за прямоугольным обеденным столом в столовой, как водится, друг напротив друга. Солнце лилось в окно, на фоне тихо играла инструментальная музыка. Одним словом, идиллия. Август вёл себя подчёркнуто вежливо, но от него исходил такой холод, что впору было запеть «Отпусти и забудь». Родители беспокойно поглядывали на них, но с расспросами не лезли. Они уже как-то пытались докопаться, в чём причина внезапного разлада отношений, но сделали только хуже. Мало того, что ничего не добились, так дети рассорились ещё пуще, но теперь их конфликт определённо вышел на новый уровень. Родители были взволнованны, но боялись хоть словом, хоть взглядом затронуть эту тему, чтобы опять не усугубить ситуацию. Марта понимала, что ей нужно повести себя, как взрослый, разумный человек и попробовать начистоту поговорить с братом. Как ни крути, она и так вписалась в опасную, вполне вероятно, смертельную авантюру, которая могла к тому же зацепить её семью и всех мало-мальски близких. Акатов не славился сердобольностью к тем, кто пытался причинить ему вред. Марта и готова была признать, что ему это по должности положено, иначе его свои же подчинённые сожрут и не подавятся, но это не было достаточным аргументом, чтобы просто его пожалеть, всё отменить и остаться в изоляции. Акатов контролировал всё и никого так просто не выпускал из города. Каждый, изъявивший таковое желание, приглашался к нему на личную беседу в присутствии правой руки мэра, а также человека, который мог, что называется, отбирать и перераспределять сверхъестественные способности. Заместителя Акатов держал чисто номинально, потому что держал одарённую космическим камнем медсестру из городской больницы, исцеляющую прикосновением руки и берущую за свои услуги совсем не по-божески. По обыкновению, после такой беседы в духе: «Поделитесь, что конкретно вас не устраивает в нашем городе, и мы это исправим. Не нравится работа? Подберём другую. Не нравится зарплата? Повысим. Жильё не устраивает? Яна сейчас даст контакт отличного риелтора!», человек оставался в Лесопольске, и больше попыток выехать не предпринимал. И оказывался повязан с мэром и в долгу перед ним. Девушка неосторожно царапнула вилкой по тарелке и поморщилась. Краем глаза она заметила, что Август тоже скривился, но этим и ограничился. «Мои мысли зашли в какие-то дремучие леса, а это сейчас ни к чему. Нужно думать о деле, а не растекаться мыслью по древу! Во что бы то ни стало надо после обеда поговорить с Августом и попробовать как-то наладить контакт, объяснить… Я столько работала над этой кофейней, душу в неё вложила, параллельно приходится и бизнесом заниматься, и профессию бариста осваивать, даром, что на связях с общественностью училась, ну, хоть корочка есть. Это всё, конечно, интересно, но отнимает гигантскую кучу времени и сил, а теперь на горизонте ещё маячит эта авантюра с Балом Дебютантов. Если удастся как-то разрулить проблему с Августом, станет значительно легче». Не то, чтобы Марта таким образом хотела отказаться от помощи призракам, мол, вот, смотрите, нашей работе больше ничего не угрожает, поэтому рисковать своими жизнями нам не надо, отбой. Вовсе нет. Ей наоборот хотелось сосредоточиться на этой затее в духе «Миссия невыполнима», потому что это поможет не только призракам, но и всему городу. Как минимум, даст почувствовать себя свободными хотя бы в перемещениях, не говоря уже о моральной стороне вопроса. Девушка глубоко вздохнула и заметила, как брат полувопросительно покосился на неё. «Стараешься понять, о чём я думаю? Подожди, скоро узнаешь!» Когда обед подошёл к концу, мама, неловко улыбаясь, спросила, не могут ли Марта и Август помыть и вытереть после еды посуду. – Экономку мы на сегодня отпустили, да и… – …да и мы всё равно у себя дома и всё ещё приучены к труду, – с готовностью подхватила Марта, радуясь своему шансу остаться с братом наедине и поговорить, и получила в ответ радостную материнскую улыбку и нечитаемый взгляд брата. «Я бы всё равно не отказалась, а тут ещё и шанс поговорить по душам! И ты бы тоже согласился, и нечего на меня так смотреть! Хочешь понять, что я задумала? Ну, тут много ума не надо, твоего должно хватит с лихвой!» И вот, родители отправились в другую комнату, посмотреть какой-нибудь фильм, в то время как парень с девушкой в гробовом молчании споро убирали со стола, не то, что ни разу не соприкоснувшись, даже не пересекшись взглядами. Марта вздохнула. Она понимала, что ей предстоит начинать разговор, но на ум ничего толком не шло, так что она злилась на себя, буравила взглядом свои руки, кусала губы и поймала себя на том, что начала сопеть. «И я ещё собралась свергать самого влиятельного и, вероятно, умного человека в городе, в то время как не могу даже заговорить с собственным братом! Какой позор!» И, дав себе мысленную затрещину, девушка решительно открыла рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, потому что вся посуда была уже в раковине, пора было начинать её мыть, а Август стоял рядом наготове с полотенцем, смотря куда угодно, только не на неё. – Нам надо поговорить. «Ну, рот открылся. Уже неплохо». Август скептически хмыкнул, даже не взглянув на неё. – Думаешь? Марта вздохнула. Ну, она знала, что будет непросто. – Уверена. Мы, в конце концов, взрослые люди и достаточно умны, чтобы решать свои проблемы через рот. – Ты меня, конечно, извини, но пока твой рот только создаёт проблемы, а не решает их. Из-за этого я, представь себе, не могу решить через рот свою проблему с Леной. Да не то, что через рот – вообще никак. Она меня ни видеть, ни слышать, ни читать не хочет. Везде заблокировала. Марта старалась дышать глубоко. «Спокойствие. Всё под контролем. Ты знаешь, зачем ты сделала то, что сделала. Ты ни в чём не виновата, и он, по-хорошему, должен тебе спасибо сказать». – Я знаю, что ты злишься и уверен, что имеешь на это право, но, поверь, это для твоего же блага… Август нервным движением бросил полотенце на столешницу и повернулся к ней. – А ты у нас что, Господь Бог, чтобы знать, что для моего блага, а что – нет? Или у тебя есть какой-то дар, о котором мы не в курсе? Ну, так просвети меня, неразумного! – Он нервно засмеялся. – А вообще, это даже иронично! Ты ведь так бесилась, когда Вадим тебя бросил и прикрылся мной, хотя я, вот тебе крест, никаких «братских», – он изобразил пальцами кавычки и закатил глаза так, что стали видны почти одни белки, – бесед с ним не проводил. Позволю себе предположить, что либо он действительно такой идиот, каким мне виделся из раза в раз, когда мы пересекались, и один мой вид внушил ему священный ужас, что мне, признаться, льстит, либо дело в чём-то ином, и он, не придумав ничего лучше, прикрылся мной как щитом, чтобы не выглядеть таким уж жалким мудаком в твоих глазах. В моих он выглядел жалким косноязычным тупицей всегда, но мудаком стал только после того, как бросил тебя, прикрывшись моей персоной. Если хочешь знать моё мнение, я бы на твоём месте после такого и смотреть в его сторону не захотел, потому что ты достойна большего. Марта даже слегка опешила от такого монолога. Руки, до того машинально мывшие посуду, сами собой опустились. – Но ведь и я хочу, чтобы рядом с тобой была достойная, хорошая девушка, а не какая-то вертихвостка, гоняющаяся за деньгами и связями нашей семьи. – Да с чего, позволь спросить, ты это взяла? Вы с Леной, прошу заметить, общались меньше, чем я с твоим Вадиком, а ты уже навешиваешь на неё ярлык и готова линчевать. Совершенно не удивлюсь, если ты в свойственной тебе манере наехала на неё так, что она при всём желании не могла и слова тебе поперёк вставить, а когда ты выдохлась, то она была настолько дезориентирована потоком информации, что ты на неё вывалила, что не смогла даже толком защититься, а ты решила, что раз ей нечего сказать, значит, ты во всём права, презрительно плюнула в её сторону, возможно, даже и буквально, с тебя станется, и ушла. Я бы на её месте после такого точно со своей семьёй породниться не захотел и бежал бы прочь дальше, хоть до Канадской границы, и даже Виктор Акатов и вся его мэрская рать меня бы не остановила. – Он отрывисто выдохнул, окончив очередную пылкую, но на удивление не сбивчивую тираду. Август почти всегда разговаривал длинными сложными предложениями, а на эмоциях начинал говорить всё быстрее, а словесные конструкции закручивались в какие-то немыслимые спирали. Близкое окружение давно привыкло и махнуло рукой. Марта почувствовала себя оскорблённой в лучших чувствах, несмотря на то, что Август описал произошедшую между ней и Леной сцену вполне точно. Разве что Первомайская не плюнула в её сторону, а всего лишь оглядела презрительным взглядом, не без удовольствия отметив, как девушка от этого неуютно поёжилась, а потом развернулась на каблуках и ушла, не оглядываясь, даже толком не выслушав. Сводный брат прекрасно её знал, но Марте срочно потребовалось объясниться и оправдаться, потому что уже кем-кем, а виноватой она себя не чувствовала, не дождётся! – Я таких, как она, на своём веку повидала не один десяток, и это в нашем-то маленьком городке. Уж прости, но, полагаю, из нас двоих, женщин и женскую натуру лучше понимаю я, и если я говорю, что ей нужны твои связи и деньги, а не ты сам, то наверняка так оно и есть. Если бы я сейчас её не отвадила, ты бы, наивная твоя романтическая душа, и впрямь женился, а потом бы такого дерьма хлебнул, что возненавидел бы весь женский род, а заодно, как пить дать, и меня, за то, что не уберегла тебя, хотя могла, ведь, возвращаясь к началу, я – девушка, и девушек знаю лучше тебя. Август протяжно выдохнул через нос. – А тебе не приходило в голову, что я – взрослый мальчик и на свои грабли хочу наступить сам? – Приходило, но разве семья и друзья не существуют для того, чтобы уберегать нас от этих самых граблей? Ну, ты же не мазохист. – А ты, видимо, мазохистка, раз выбрала такого, как этот твой Троянский. Вот уж фамилия под стать! Ты его после расставания хоть раз видела? Марта призналась, что с тех пор, как ни странно, особенно для маленького города, не видела своего бывшего ни разу, и даже подумывала, что он уехал. Август фыркнул. – А я вот видел его как-то в парке, с неделю спустя после того, как вы драматично, со слезами, в лучших традициях сериалов с канала «Россия», разошлись как в море корабли. И был он, скажу я тебе, под ручку с другой девушкой и вполне себе доволен жизнью, нисколько не страдая, пока ты объедалась то суши, то мороженым, пересматривала «Блондинку в законе» и планировала свою бизнес-идею. Ты уверена, что дело тут во мне? И да, если подумать, тебе действительно радоваться надо. Если бы не ваше расставание, ты бы, наверное, не собралась открыть свой бизнес так быстро, если б вообще по правде собралась, а так у тебя словно мотор включили. Мы с родителями не поспевали следить за развитием событий, так ты быстро и усердно работала, при этом осталась на повышенной стипендии, выпустилась с красным дипломом, да ещё и кофейня эта твоя стала популярной и хипстерской уже в первые полгода, а хипстеры – те ещё книгочеи, сама знаешь. И ведь даже помимо кофе что-то покупали. Девушка с искренним удивлением выслушивала эту речь, неожиданно поймав себя на том, что приоткрыла рот от удивления. Брат только что признал её заслуги и успехи. Он прекрасно осознавал, сколько для неё значит её книгокофейня, но при этом голос у Марты в голове продолжал упрямо твердить, что если бы Август не вмешался, никакой другой девушки у Вадима могло бы и не быть вовсе, и вообще, лезть в чужие отношения – это ужасно и, по меньшей мере, невежливо. Почему же она сама тогда влезла в чужие отношения? Ну, во-первых, в отместку и пусть она ни за что бы в этом не призналась брату вслух и была готова всё отрицать даже на смертном одре, Август всё равно это знал, потому что знал её как облупленную, и это дико раздражало. А, во-вторых, она действительно заботилась о нём, потому что знала, как серьёзно Август относится к отношениям, и каким ударом для него станет прозрение насчёт его Елены Прекрасной. А Марта была более чем уверена, что прозрение настанет, и Елена заглядывается не только на симпатичную мордашку её брата, но и на внушительный капитал его семьи. Август же был очень романтичным и ранимым человеком, несмотря на то, что для окружающих выглядел до того уверенным в себе, что это слегка пугало. Хотя харизмы с очарованием матушка природа ему щедро отсыпала, те же окружающие не горели желанием и даже побаивались смотреть дальше фасада, а Марта жила с ним бок о бок восемнадцать лет, пока они не разъехались по собственным квартирам, и тоже знала его как саму себя. Ему нужна была Красавица, та, что полюбит его таким, какой он есть, не за его деньги или красивую внешность, а за то, что он, бесспорно, хороший человек. И если его Красавица его предаст (а Марта была более чем уверена, что так оно и будет), то один бог знает, чем это всё может кончиться и хорошо ещё, если только разбитым сердцем. Марта даже будет согласна объедаться с ним мороженым, суши и чипсами и пересматривать по сто двадцать пятому кругу «Властелина колец», чтобы только ему быстрее полегчало, но, в идеале, она вообще не собиралась такого допускать. В конце концов, для чего ещё нужны сёстры? Если Вадим в глазах Августа был для Марты граблями, то Лена для Августа в глазах Марты была сапёрной миной. Весь этот поток мыслей крутился в голове девушки, бурлил и, по ощущениям, разве что не бился о стенки черепа, но она не могла собрать все эти мысли в кучу и высказаться. В отличие от Августа, от сильных эмоций Марта не то, что не могла говорить, а даже дышала через раз. Так что она могла только смотреть на него и надеяться, что он её поймёт. Он предсказуемо не понял и вместо этого сказал: – Сделаем так: либо ты возвращаешь мне Лену, либо твоему бизнесу конец. Марта глубоко вздохнула. Почему это напоминало какую-то странную сделку Ивана-царевича с Кощеем Бессмертным? Только Марта знала одно: она костьми ляжет, но Елену возвращать не будет. А что до кофейни… – Это мы ещё посмотрим.