***
— Сраная бешеная сука, — Гарри раздражённо провёл рукой по уложенным волосам. — Она окончательно сбрендила? Парень резко обернулся к Тому, ожидая такого же удивления безумству журналюги, но мужчина оставался спокоен, разве что недовольно хмурился. Риддл со вздохом сел на диван возле широкого овального окна. Устало стиснул пальцами переносицу, потёр виски. — Эта статья только всё усложнила, — бесстрастно констатировал мужчина, элегантно закинув ногу на ногу. — Журналисты наверняка вне себя от восторга. Будут выспрашивать самые интимные подробности твоей беременности. Пожалуйста, постарайся воздержаться от ответов. Никаких прямых опровержений или подтверждений нашей «сенсации». Гарри фыркнул. Похоже, окончательно сбрендили вообще все. Риддл сейчас на полном серьёзе попросил его не отрицать сраную беременность? Он что, головой ударился и забыл, что женат на парне, у которого способности к деторождению не имеются? Некоторые мужчины, конечно, могут заиметь детей, * но точно не Гарри. Очнувшись в этом мире, он, первым делом, тщательно изучил своё новое тело, потому был совершенно точно уверен. К тому же, учитывая столь назойливое любопытство жителей Британии, о его особенности прознали бы все. В сраном Риддле точно говорит самодовольство. Наверняка считает, что его член настолько хорош, что залетит даже парень; да что там, одного дыхания этого альфа-самца хватит! — Почему мы вообще это обсуждаем? — взвился Гарри. — Да любой, кто поверит в мою беременность, должен провериться у мозгоправа! Хотя я даже не удивлён, что из-под пера этой чокнутой стервы вышла такая статья. Задеть меня захотела. Животик? Где она его углядела? Парень потряс газетой, глядя на статью с нескрываемой злостью. Тело местного Гарри было подтянутым и стройным. У Скитер определённо дерьмо вместо мозгов, раз она решила так его оскорбить. Разумеется, в самой беременности ничего оскорбительного не было, но придушить журналистку за наглую ложь хотелось. Зачем вообще писать такую чушь? — Тебе не стоит воспринимать эту провокацию так близко к сердцу, — задумчиво произнёс Риддл, будто просчитывая возможные риски и выгоды. — Просто старайся не отвечать на вопросы. А об остальном я позабочусь. В любом случае, новость будет истолкована общественностью, как хитрый политический трюк, призванный отвлечь внимание от недавних событий. — С каких пор подобные статьи нуждаются в каких-то комментариях? — Гарри зло швырнул газету на фарфоровую пепельницу. — Ясно же, Скитер намеревалась посмеяться надо мной, только вот меня ни капельки не задела её глупая статья. Плевать, что там думает эта женщина и ей подобные. Если она решила, что, назвав меня беременным, сумела подло усомниться в моей мужественности, то пусть подотрётся. Когда меня заботило одобрение Риты? Риддл одарил его престранным взглядом. Мужчина заметно растерялся и посмотрел на Гарри, точно хищник, выискивающий уязвимые места своей добычи. — Не совсем понимаю, почему ты считаешь статью подлой и оскорбительной, — самообладанию Риддла оставалось только позавидовать. — Цель Скитер — подобными сенсациями посеять хаос и подорвать доверие обывателей ко мне, как к политику. Поскольку новость о беременности — ложь, моя честность будет поставлена под сомнение, ведь очевидно, что таким образом я пытаюсь отвлечь общественность от своего недавнего фиаско. Скитер просто пожурят за публикацию непроверенных сплетен, но все будут считать, будто это моя задумка. Мужчина откинулся на мягкую спинку дивана, закрыл лицо руками и устало вздохнул. — Я, конечно, извиняюсь, — Гарри не сдержал смешка, — но это же абсурд какой-то. Я не смогу забеременеть, даже если захочу. Кто поверит в такую глупость? Риддл вскинул голову и, приподняв бровь, смерил мужа удивлённым взглядом. Гарри же раздражённо всплеснул руками. — Решил прикинуться, будто не понимаешь абсурдность ситуации? Как вообще можно воспринять эту статью всерьёз и поверить, что я забеременел? К сожалению, — или к счастью — я на такое не способен; или ты считаешь себя богом мужественности, оплодотворяющим всё, что движется, буквально силой мысли? — Что ты, я не настолько высокого о себе мнения, детка, — рассмеялся Риддл; казалось, его обескуражили слова Гарри, но трудно было сказать наверняка. — А вот ты как раз-таки можешь зародить новую жизнь. Всё дело в древней, могущественной магии, текущей по твоим венам. Не совсем понимаю, почему ты так удивляешься. Всё-таки именно аллуранское наследие и дар сотворения жизни оправдывали твой нрав в глазах общественности. Нет нужды притворяться, будто не знал, что кроется за твоим происхождением. Гарри замер. Блять! Все вокруг твердили о драгоценной крови люрнов и рождении детей, но… это же просто не может быть правдой, да ведь? Лили частенько щебетала о желании поскорее увидеть внуков, но Гарри и не думал… Нет-нет-нет, что за чушь! Он не пренебрегал купанием и успел досконально осмотреть своё новое тело. И не нашёл никаких перемен в половых органах, указывающих на способность зачать и выносить ребёнка! Риддл точно издевается, вот ублюдок! — И что же кроется за моим происхождением? — упрямо уточнил Гарри, едва слыша свой голос за неистово колотящимся сердцем. В животе неприятно тянуло от липкого страха и томительного ожидания ответа, даже ругаться расхотелось. Риддл широко распахнул глаза от удивления. Столько эмоций отразилось на его лице, но Гарри и одну-единственную не успел уловить, так быстро мужчина вновь обрёл самообладание. Риддл словно бы осознал что-то, а затем встал с дивана и стремительным, но спокойным шагом подошёл к нему. Гарри резко отшатнулся, однако мужчина оказался быстрее, поймал его, заключил в объятия и заглянул в глаза. Парень удивлённо посмотрел на Тома. В окружении тепла он почувствовал небывалый покой, словно присел возле камина в промозглый дождливый денёк. Ноздри наполнил до боли знакомый свежий аромат, заставив задрожать в объятиях мужчины. Кровь ударила в голову, и Гарри густо покраснел, смутившись неожиданной близости. До чего же неописуемо прекрасен Том. Гарри безумно хотелось погладить его мягкие, скрупулёзно уложенные волосы. Мужчина казался истинным воплощением элегантности и утончённости, при этом излучая власть одним своим присутствием; Гарри судорожно сглотнул, отчего-то возбудившись. Риддл оставлял впечатление приятного, хорошо образованного человека: встретишь на улице и сразу подумаешь, что у такого красавца наверняка очаровательная жена, — или муж — согревающая ему постель холодными ночами. — Ты и правда другой человек, — прошептал Том ему на ухо, прижимая ещё ближе к себе, — раз не знаешь о своём наследии. Не знаешь, что я могу оплодотворить тебя. Какого хрена?! Гарри оттолкнул Риддла и отошёл в другой конец комнаты, исподлобья глядя на мужчину, явно позабавленного такой реакцией. — Что ты несёшь? — прорычал он. Веселье Риддла не утихало. Мужчина двинулся вслед за Гарри и нежно обнял, будто тот был всего-навсего рассерженным котёнком, а не магом, представляющим реальную угрозу. Риддл ласково убрал мягкие кудри с лица мужа и мимоходом погладил мягкую, шелковистую кожу. — Магия способна на очень и очень многое, — тихо проурчал мужчина. — Превратить кубок в мышь, подчинить сознание человека чужой воле. Сотворить живое существо и изменить его облик. Магия дарует нам столько чудесных, изумительных возможностей… согласен, детка? Риддлу доставляло особое, ни с чем несравнимое удовольствие дразнить Гарри. Парень в ответ выразительно закатил глаза. — Очень смешно, — процедил он, зло глядя на Риддла. — Понимаю, к чему ты клонишь, но о таких возможностях магии мне не доводилось слышать. Иначе Магический мир наводнили бы беременные волшебники. Так что хватит уже издеваться. Даже в этом странном мире подобное просто невозможно. — Именно, — внезапно согласился Риддл. — Странно, что на свете существуют анимаги, но ты никогда не встречал беременного волшебника, да ведь? А знаешь, почему? Гарри покачал головой. Он и раньше не особо интересовался теорией магии — хотя стоило бы. А теперь и вовсе единственное, о чём Гарри беспокоился, так это о статье в «Ежедневном Пророке», где его с чего-то выставили беременным, а Риддл упрямо продолжал делать вид, будто в этом заявлении вполне могла быть доля истины. И, на самом деле, именно уверенность Риддла напрягала больше всего. — А всё потому, что магия таит невообразимые чудеса, однако не в силах сотворить новое живое существо. Вот почему, когда оборотни спариваются в зверином обличии, то производят на свет самого обычного волка — оборотнем можно стать только посредством укуса — то бишь, магии. По той же причине любые ритуальные зачатия заканчиваются мертворождением: и не важно, пытается ли женщина или мужчина — магии просто-напросто подобное неподвластно. Даже приём самой обычной Амортенции способен нанести непоправимый вред здоровью ребёнка ещё в утробе матери. Магия диктует свои правила, потому мы не в силах наплодить огромную армию магических существ. Многие волшебники и ведьмы на протяжении долгих веков пытались отыскать магический способ сотворения жизни, однако всякий раз терпели неудачу. Знаешь, что Экриздис делал в Азкабане, пока тот ещё не стал тюрьмой? Похитив бесчисленное множество мужчин и женщин, он запер их в крепости и подверг ужасающих воображение экспериментам, с помощью магии выращивая новые половые органы, исцеляя бесплодие, однако несчастным жертвам никак не удавалось зачать ребёнка, а иные породили на свет омерзительную нежить, лишённую души. — Ага, круто, — отозвался Гарри. — То есть, конечно, ничего крутого в этой истории нет… забудь, я, честно говоря, не совсем понимаю, к чему ты клонишь. — Тогда подытожу: никому неподвластно сотворение жизни, кроме носителей аллуранской крови, — Риддл нежно погладил щёку Гарри самыми подушечками пальцев. — Если верить легендам, именно потомок люрнов породил на свет первых волшебников. Да, пускай твоё тело пока неспособно на подобное чудо, но, пропив курс зелий, ты вполне сможешь не только забеременеть, но и полноценно выносить здорового, магически одарённого ребёнка. Вот почему Скитер показалось, что настрочить эту лживую статью — отличная идея, ведь у многих людей ты вызываешь искреннее любопытство. Застать рождение ребёнка у носителя аллуранской крови? Разумеется, вся Магическая Британия взволнована. Блять! Гарри тяжело сглотнул. Безумие какое-то. Хорошо хоть, ему даже в голову не приходило выпить какие-то подозрительные зелья и переспать с Риддлом. Он искоса посмотрел на мужчину, наслаждаясь тёплыми объятиями, и тихонько выдохнул. Риддл ответил ему довольным взглядом. — Но, разумеется, — прошептал мужчина в порозовевшее ушко, — тебе, детка, и без моих россказней всё это должно быть хорошо известно. Оттого возникает вопрос: что же с тобой приключилось? Мордред и Моргана! С каждым днём этот параллельный мир — его новая реальность — становился всё страшнее. Как же тяжело пришлось его собрату по несчастью: с самого детства выслушивать о важности дара сотворения жизни — неудивительно, что от вечного напоминания о родах мальчишка поехал кукухой и принялся выделываться, попадая в очередной скандал. Гарри до ужаса пугала сама мысль о беременности. Может, поэтому Джеймс фактически продал своего единственного сына Риддлу? И тот согласился? Все ждали, что Гарри безропотно согласится забеременеть и родить? Парень резко оттолкнул мужа и окинул свирепым взглядом. — Ну и? Успел напоить меня этими проклятыми зельями? — требовательно спросил он, втайне страшась ответа. Риддл расхохотался. — Разве не тебе лучше знать? — спросил он, не отрывая от Гарри глаз. — Пока не признаешься, почему ведёшь себя так, будто впервые услышал о своём даре, я и слова не скажу. — Просто забыл, с кем не бывает, — пробурчал Гарри, однако Риддл явно ему не поверил. Раздался тихий стук в дверь. В гостиную опасливо заглянул Барти. — Прошу прощения, что прерываю, господин Министр, но мы опаздываем, — с нескрываемой тревогой заметил заместитель. — Мы как раз договорили, Барти, — сухо отозвался Риддл. — Пойдём, радость моя. Мужчина взял Гарри за руку, и тот даже возражать не стал — пытался осознать услышанное. Внезапно Риддл вытащил из потайного кармана мантии волшебную палочку и протянул мужу. — Как и договаривались — твоя палочка, — пояснил он, заметив чужое удивление. Вот только это была не палочка Гарри. Очередная незнакомка. Гарри опасливо забрал артефакт и взмахнул на пробу. Странное ощущение… — И, отвечая на твой вопрос: я никогда не поил тебя зельями без твоего разрешения или ведома. — Спасибо, — едва слышно выдавил Гарри. Риддл окинул мужа задумчивым взглядом и сдержанно кивнул. Держался он напряжённее обычного — Гарри сразу стало понятно, что за тщательно выстроенным образом непоколебимого человека скрывается невыносимая усталость. Странно было видеть мужчину таким… человечным, но, опять же, не стоило забывать, что Риддл не имел никакого отношения к Волдеморту. Несправедливо относиться к нему иначе. Однако пока у Гарри не получалось избавиться от клокочущего гнева в груди при одном лишь взгляде на мужчину, пробуждающего воспоминания о чудовище, которое разрушило его жизнь. Зарево зелёного пламени — и вот они уже в Министерстве. Стоило выйти из камина, как их ослепило и оглушило вспышками колдокамер и уймой вопросов, посыпавшихся со всех сторон. Том прижал к себе мужа и тихо пробормотал какое-то заклинание, поумерившее светошум. — Ты как, держишься? — спросил он Гарри, заслонив плечом, будто боялся, что журналисты уволокут люрна силой. Излишнее беспокойство Риддла удивляло, но Гарри лишь молча кивнул. Тот лишь искренне заботился о своём муже. Гарри в очередной раз ощутил укол вины за недавнюю ложь, однако не собирался так глупо рисковать жизнью и сообщать Министру, что его супруг умер, а телом управляет нечаянный подселенец. — Не отходи от меня, — прошептал Том. Барти растолкал особо назойливых журналистов, прокладывая Министру и его мужу путь через Атриум к лифту или хотя бы лестнице, чтобы попасть в кабинет. Прорваться сквозь толпу всё же получилось, и, распахнув дверь кабинета, процессия обнаружила, что их уже ждут. Из всех присутствующих Гарри узнал только Гермиону, которая поспешила поздравить его с грядущим рождением малыша. На ум не приходило ни одного достойного ответа, и парень оглянулся на мужа, безмолвно моля о помощи. — Новость о беременности моего супруга была нагло сфабрикована Ритой Скитер, — тотчас заявил Том. — Впредь воздержитесь даже от обсуждения этой животрепещущей темы. Послышались перешёптывания и печальные вздохи, а взгляды магов, разумеется, устремились к Гарри. Под пристальным вниманием толпы парень почувствовал себя голым. Словно с него содрали одежду и принялись разглядывать через лупу. Как же мерзко… — Сэр, — обратился к Тому один из его подчинённых, — учитывая нынешние обстоятельства, новость о беременности Вашего супруга — прекрасная возможность изменить мнение обывателей в лучшую сторону. Благодаря повышенному интересу общественности к мистеру Поттеру-Риддлу, беременность и рождение ребёнка укрепят Ваши позиции как среди простого люда, так и среди аристократов. — И что же ты предлагаешь, Рабастан? — раздражённо уточнил Том. — Не просто предлагаю, а настоятельно рекомендую воплотить слухи в жизнь и завести ребёнка, — заявил мужчина. Гарри неверяще распахнул глаза и воззрился на Рабастана, не скрывая праведного гнева. — Ах, ну да, к чему вообще вовлекать меня в беседу, — не сдержавшись, сыронизировал Гарри. — Ведь моя беременность и рождение ребёнка зависят исключительно от подчинённых моего мужа. Похоже, дискуссия о произведении на свет маленьких Риддлов нисколько не нуждается в моём каком бы то ни было участии. Гарри сам не знал, когда принял Тома в качестве своего мужа, но как же его бесили подпевалы Министра, которые пытались даже в подобных вопросах решать всё за него. Неудивительно, что местный Гарри вёл себя так стервозно. Его же просто-напросто лишили права на собственное мнение! — Примите мои искренние извинения, мистер Поттер-Риддл, — поспешил покаяться Рабастан, однако Гарри устало отмахнулся. — Оставьте свои извинения при себе, — посоветовал он и покинул кабинет. Хотелось подышать свежим воздухом, выпить кружку кофе или, быть может, чая. Хватит с него. Гарри рассеянно потёр грудь, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Если он останется в этом мире, то придётся рожать от Тома? Сама мысль ужасала. Гарри даже не знал, хочет ли вообще детей. Он не рассчитывал и до совершеннолетия-то дожить. Министерский кафетерий пустовал. Гарри уже хотел было позвать местных домовиков и заказать кофе, как вдруг заметил скромно притулившийся в уголке зачарованный торговый автомат. Похоже, в этом мире нормально относились к заимствованию маггловских технологий. Гарри направился прямиком к автомату и сразу заприметил пачку печенья и кофе. Почему бы не опробовать новинку? Парень полез в карман и вытащил пару кнатов. — Подумать только, — усмехнулся кто-то позади него. — Его Высочество решило посетить кафетерий простых смертных в гордом одиночестве. Ты хоть понимаешь, на какие неприятности я нарвался из-за тебя? Гарри резко обернулся и сразу узнал Нотта. Мудак неприкрыто пялился на него. — Твой больной на голову муженёк чуть не убил меня, — заявил Нотт, сердито раздувая ноздри. Гарри тяжело вздохнул и отвернулся, увлечённо нажимая на кнопки торгового автомата, чтобы получить желаемый кофе. Нотта он демонстративно проигнорировал. Плевать, что ему нужно от местного Гарри — тот давно мёртв, а ввязываться в его мутные делишки не хотелось. — Ах ты, наглый сучонок, — Нотт схватил парня за плечи и резко развернул к себе лицом. — Ещё и позволил чокнутому грязнокровке обрюхатить себя! — Руки убрал, — процедил Гарри, выразительно взглянув на вцепившиеся в его кожу пальцы. — И свалил нахрен, пока не остался кастратом. Мудень ещё и рассмеялся. Не повезло ему: попал под горячую руку разгневанного мага. Если Нотт не одумается, то совсем скоро рискует лишиться анальной девственности собственной тупой башкой. — Совсем страх потерял, раз смеешь так со мной разговаривать, — ухмыльнулся Нотт. — Впрочем, наверное, именно твой острый язычок так заводит Геллерта. Интересно, что будет, когда он узнает о твоём грехопадении… Гарри схватил мудака за руку и резко вывернул до хруста, отчего Нотт взвизгнул от боли и удивления. Придурок потянулся за палочкой, но того Гарри и ждал: выхватил свою напарницу и швырнул мужчину прямиком в стену. Ударившись головой, тот сполз на пол уже без сознания. — Мистер Риддл?.. — в кафетерии внезапно обнаружился Рон, который смотрел прямо на Гарри. Парень вскинулся — да, на Роне красовалась аврорская униформа. Выходит, он только что напал на Нотта на глазах у главы Аврората, который в этом мире не был его лучшим другом. Рон выразительно взглянул на лежащее без сознания тело. — Неудачно споткнулся, — нелепо солгал Гарри. — Верю, — отозвался Рон, а затем вдруг ухмыльнулся. — Нотт жутко неуклюжий. Гарри засмеялся. Торговый автомат пискнул, оповещая о готовности заказа. Парень тотчас схватился за печенье. — Министр попросил составить Вам компанию и убедиться, что Вы никак не пострадаете, — объяснил Рон, задумчиво разглядывая собеседника. — О, спасибо! Вот, возьми, — Гарри протянул аврору печенье, — я знаю, тебе такие нравятся. Рон подошёл было, намереваясь угоститься, но на секунду замер, словно задумался: откуда муж Министра может знать о его вкусовых предпочтениях? Хвала Мерлину, хоть что-то в обоих мирах остаётся неизменным. — Мы же вместе учились в Хогвартсе, вот я и запомнил, — поспешил успокоить аврора Гарри. — Ого, тогда спасибо, Гарри… то есть, простите, мистер Риддл, — Рон густо покраснел, отчего почти слился со своей огненно-рыжей шевелюрой. — Поверить не могу, что Вы запомнили такую мелочь. Знаете, моя сестрёнка Джинни часто о Вас говорит. — Да можно на ты и просто по имени, — улыбнулся парень. Сердце исступленно колотилось, и накатила странная тоска: так пугающе было стоять рядом со своим лучшим другом и не иметь банальной возможности сказать, как сильно он по нему соскучился. — А с Джинни мы, кстати, виделись на днях. Передавай ей от меня большой привет. Вряд ли мы сможем погулять, пока вся Британия на ушах стоит. — Обязательно передам, — Рон широко улыбнулся в ответ. — К слову, вчера меня до глубины души поразили твои знания. Ты столько всего заметил, на что не обратили внимания мои авроры… Эм… нам, к сожалению, пора. Министр с минуты на минуту должен выступить с официальной речью и… — Ладно, — Гарри деловито направился к выходу из кафетерия, как вдруг заметил Нотта, который так и не очнулся. — А с ним что будем делать? — О, не переживай даже, — отмахнулся Рон. — Скажу своим, пусть уволокут в Мунго. Гарри кивнул и зашагал рядом с аврором. Говорить не хотелось — ему попросту нечего было сказать. Местный Рон знал его, как совершенно другого человека. Извечное напоминание, насколько он здесь одинок. — Прочитал я новый выпуск «Пророка»… — прервал воцарившуюся тишину Рон. — Статья Скитер такая мерзкая… Не могу даже представить, каково это — находиться под пристальным вниманием общественности. И всё это вкупе с постоянным давлением и ожиданиями незнакомцев, которые считают, будто имеют право лезть в твою жизнь. — Спасибо, Рон, — искренне поблагодарил аврора Гарри. — О, чуть не забыл, вот твоя речь, — аврор протянул ему стопку карточек с репликами. — Их передал Крауч. Хотел сам тебе отдать, но у Министра нашлось для него какое-то важное поручение. Гарри послушно забрал карточки. Другого выбора всё равно не было.***
Том равнодушно разглядывал книжные полки, слушая доводы своих советников. Если бы только дела шли гладко, и никто не пытался помешать его планам… тогда не приходилось бы воздавать глупцам по заслугам. Теперь же придётся преподать Скитер урок — пусть на своей шкуре узнает, какова участь тех, кто смеет лезть в жизнь Министра. Вернулся Уизли, приведя Гарри обратно. Том вскинул голову и встретился с юношей взглядом. Этот человек точно не был его мужем. Последние сомнения отпали. Он даже не подозревал о своём аллуранском происхождении, но самое странное заключалось в том, что сама суть наследия оставалась для него загадкой. Большинство волшебников прекрасно знали о существовании люрнов и даре сотворения жизни. А Гарри будто впервые слышал о люрнах. Будто он родом не из этого мира. Потихоньку Том начинал подозревать, что правда окажется куда проще, чем он думал. Был лишь один способ проверить свою теорию: раздеть красавца-мужа. Гарри только казался хрупким и нежным цветком; за пленительными изумрудными глазами скрывалось маленькое чудовище, которое без сомнений откусит голову любому, кто посмеет наступить ему на хвост. Том залюбовался грациозной походкой мужа: все присутствующие воззрились на Гарри, точно доисторические люди, увидевшие грозу в ночном небе, и впервые познавшие себя ничтожными песчинками пред величием далёких-предалёких звёзд. Вдруг Том заметил, что Уизли держит обёртку от того же печенья, что нёс Гарри. Мужчина недобро взглянул на аврора, однако тот ничего не заметил — тоже засмотрелся на люрна. Гарри сел на диван рядом с мужем, аккуратно разложил карточки с речью и развернул печенье. — Хочешь попробовать? — невинно предложил он, разламывая печенюшку напополам, и протянул угощение мужу. Том улыбнулся. Обычно он не ел печенье. — Спасибо, радость моя, — поблагодарил Том и взял половинку печенья, краем глаза подмечая, как собравшиеся — и мужчины, и женщины — жадно пожирали их взглядами, ловя каждое слово и жест. Пусть рядом с ним и Гарри Поттер, но совсем другой человек. Добрый и заботливый, но опаснее самого Адского пламени. — Пресс-группа уже собралась в Атриуме, — прошептал ему на ухо Барти. — Пора идти, господин Министр. Том кивнул. Деловито поднявшись с дивана, он подал руку Гарри. Прекрасный люрн обхватил его ладонь тонкими пальчиками и вышел вслед за мужем из кабинета. Остальные тоже заторопились на выход, включая авроров, которым сегодня надлежало охранять высокопоставленных лиц. Отовсюду настойчиво слепили вспышки колдокамер. Стоило Тому выйти вперёд, как журналисты заголосили, чуть не сбивая с ног шквалом вопросов. Однако Министр лишь поднял руку, едва заметной волной магии заставив всех присутствующих умолкнуть. — Сегодня наши сердца горюют, как одно: а всё потому, что мы стали свидетелями немыслимой жестокости врагов своей страны. Они покусились не просто на материальную ценность приюта, но на будущее самых невинных, самых уязвимых жителей Магической Британии. И в этот момент горя и отчаяния я стою здесь не как Министр, а как самый обычный человек, которого не сломят трусливые деяния каких-то подлецов, — размеренно и спокойно говорил Том, установив зрительный контакт с каждым журналистом и праздной зевакой. И он всецело завладел вниманием достопочтимой публики. Ему потребовались годы для закалки характера, чтобы, в конечном итоге, стать человеком, чей голос всегда будет услышан: и не важно, что думают критиканы и враги. Пускай Том Риддл не особо подходил на роль Министра, — плевать — он добился своего поста потом и кровью, честно заполучив всё, что теперь имел. — Нападение на приют — не просто случайность или злой рок, — продолжил Том. — Это террористический акт, полный хладнокровной, расчётливой злобы. И организован он был теми, кто хочет задушить слабое пламя надежды, только-только разгоревшееся в сердцах наших с вами детей. Эти люди, движимые жаждой власти, пали так низко, что посмели нацелиться на самых слабых, намереваясь подорвать основы нашего общества. Дети — наше будущее, стало быть, жалкие, трусливые террористы хотят лишить нас этого самого будущего. Том чувствовал внимательный взгляд Гарри. Прекрасный люрн смотрел на него с благоговением. Так странно — Гарри стоял совсем рядом, и хотелось, чтобы так было всегда. И именно этот Гарри, а не легкомысленный повеса, который издевался и воротил нос от всех, кого считал ниже себя по статусу. Нет, Тому был жизненно необходим этот Гарри — стойкий, волевой и абсолютно безрассудный человек. Журналисты судорожно записывали каждое слово, как вдруг Том повернулся к мужу и взял его за руку. Гарри изумлённо вытаращился на мужчину, но ладошку отдёргивать не стал. По Атриуму прокатились вздохи умиления. Министр редко демонстрировал чувства на людях. Очередная вспышка колдокамеры ослепила обоих. — Трусам, которые решили, будто имеют право разрушать мечты и надежды невинных детей, напомню: нападаете на них — нападаете на всё наше общество. Пускай вы сравняли здание с землёй, но чего вам никогда не разрушить — так это фундамент, на котором приют был построен: сострадание, стойкость и вера в справедливость. Магическая Британия и её жители никогда не сдадутся! — торжественно провозгласил Том. — Террористы, ответственные за этот омерзительный акт насилия, задержаны. Знайте: справедливость восторжествует, а дни организаторов сочтены. Гарри не отпускал его руку до самого конца речи. — Господин Министр, а правда, что Ваш муж забеременел? — выкрикнул кто-то из толпы. — Когда вы приняли решение завести ребёнка? — спросил другой журналист. — Будет мальчик или девочка? — Вы уже выбрали имя? — Моя приоритетная задача в качестве государственного чиновника — сосредоточиться на своих основных обязанностях по управлению страной, возложенных на меня народом, — сухо отозвался Том. — Вопросы личного характера: будь то отношения в семье или беременность моего мужа — не имеют никакого отношения к работе Министерства. Любые инсинуации или попытки разузнать подобную информацию являются незаконным вторжением в частную жизнь и попыткой отвлечь внимание от вопросов, касающихся благополучия Магической Британии. — Господин Министр, не могли бы Вы как-то прокомментировать недавнее интервью мистера Гриндевальда? — из толпы донёсся очередной выкрик. — Вас подвергли резкой критике за медленное реагирование на террористический акт. Вам есть, что ответить на это обвинение? — Послушайте, леди, сейчас, вообще-то, моя очередь, — заявил Гарри, отпихивая Тома и доставая карточки. Министр изумлённо воззрился на мужа. — Очевидно, Вы не были свидетельницей произошедшего, раз смеете что-то вякать по поводу нерасторопности Министра. Он, на минуточку, оказался единственным магом, кто бросился на помощь людям и выступил против террористов. Том замер, не зная, что предпринять: упрекнуть мужа за хамство или просто позволить ему закончить мысль. Журналистку же настолько изумило внезапное вмешательство Гарри, что она вытаращилась на прекрасного люрна, раскрыв рот. Парень же принялся судорожно перебирать карточки, чтобы выступить с настоящей речью, подготовленной людьми Тома. — Мистер Поттер, — с улыбкой пропела Скитер, — постигаете все радости беременности? Прямо на глазах Тома милое личико Гарри исказилось раздражением, а на пухлых губах заиграла злая, насмешливая ухмылка. — Прыгаю до потолка от счастья. Не забудьте указать в следующей статье, что разрожусь я единорогом, — процедил он. Улыбка Скитер мигом увяла. — Гарри, — Барти внезапно вручил люрну странный цветок, подозрительно похожий на белену, — не знал, что тебе нравятся эти цветы. — А мне и не нравятся, — проворчал Гарри, сжал цветок в ладони и зашагал прямиком к Скитер. Журналисты потеряли головы от восторга и принялись колдографировать люрна со скоростью света. Прежде им не дозволялось так приближаться к наследнику Поттеров. Том тяжело вздохнул. Похоже, сейчас разразится очередной скандал… Он хотел было остановить Гарри, но тот всего лишь взял Скитер за руку. Журналистка вытаращилась на люрна, который хоть и был значительно выше, но отчего-то казался маленьким и хрупким, и густо покраснела. — Мисс Скитер, в своей статье Вы упомянули некоего моего знакомого, подтвердившего сам факт беременности Вашему корреспонденту. О ком шла речь? — поинтересовался Гарри голосом, что слаще мёда. Зачем он упомянул об этом? Том же советовал не создавать шумиху вокруг клеветы Скитер. Он собирался разобраться с этим вопросом, но чуть позже. — О, ни о ком, разумеется, — засмеялась Скитер, всё ещё держа люрна за руку. — Я это выдумала, чтобы статья выглядела убедительнее. Том вскинул бровь. Собравшая вокруг публика ахнула. А Гарри словно бы и не удивился ответу, будто зная, что лживая журналистка на сей раз скажет правду. — То есть… я хотела сказать, что не имею права раскрывать имена своих информаторов, — поспешила оправдаться Скитер, однако стоило этим словам сорваться с её губ, как журналистка вскрикнула, и из её носа побежала струйка крови. — Не смей лгать, — Гарри крепче сжал ладонь Скитер. — Зачем ты вообще написала статью о моей беременности? — Я… — Скитер явно пыталась бороться, не говорить правду, а окружающие лишь наблюдали за развитием событий и не спешили вмешиваться. — Гарри, — спокойно окликнул мужа Том. — Ладно-ладно, я всё выдумала! — призналась Рита, когда из её носа снова потекла кровь. — Увидела ту колдографию с Вами и Министром, а потом решила, что выйдет отличная сенсация. — Вас попросил выдумать эту историю и лгать Магической Британии сам Министр или кто-то из его советников? — Гарри непреклонно продолжил расспросы. — Нет! — выкрикнула Скитер. Тогда люрн, наконец, отпустил её руку. Цветок белены сгорел и осыпался на пол пеплом. Гарри достал из кармана носовой платок и аккуратно вытер лицо журналистки от крови. По Атриуму прошёлся недовольный ропот, все не сводили глаз со Скитер. — Я искренне сожалею как о случившемся сейчас, так и переживаю о вчерашнем нападении, — проронил Гарри и отдал карточки с речью одному из советников Тома. — Надеюсь, никому из вас не придётся страдать от чужой лжи и жажды власти. Том закрыл лицо ладонью. Великолепный, опасный, красивый — и, как всегда, его извечная головная боль. Он шагнул к мужу, схватил за руку и привлёк к себе. — Что ты творишь? — прошептал Том, вежливо помахал публике на прощание и потянул за собой Гарри. — Удивительная магия. Никогда прежде не видел ничего подобного. Где ты этому научился? — Благодаря худшему опыту в своей жизни, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы, попытавшись вырваться. Том покачал головой и крепче стиснул его ладонь. — Поступок опрометчивый, однако я бы солгал, сказав, что кровь на лице этой мерзкой женщины меня не порадовала, — довольно заметил Том, но отчего-то Гарри раздражённо дёрнулся, будто одобрительные слова мужа были для него сродни оскорблению. Пришлось вернуться в кабинет. Работы предстояло очень и очень много. Ещё и Джеймс Поттер скоро заявится. Надо будет попросить Барти отвести Гарри домой и приглядеть за ним. Внезапно к мужьям чуть не бегом примчался аврор. Похоже, Руквуд. — Господин Министр, сэр, — аврор с трудом переводил дыхание. — Конвой, доставлявший задержанных преступников в тюрьму, подвергся нападению дементоров, сбежавших из Азкабана. Твари подвергли Поцелую всех террористов. Никто не уцелел. — Пускай авроры разбираются с дементорами, а преступников отправьте в Больничное Крыло Азкабана, — холодно отозвался Том. — Сообщите об инциденте «Ежедневному Пророку» — пусть огласят новость во всеуслышание. — Да, сэр, — понятливо кивнул аврор и припустил туда, откуда пришёл. — Ты знал, — прошептал Гарри, высвободившись из чужой хватки. — Знал о нападении дементоров ещё до того, как аврор раскрыл рот. И не удивился даже, будто ждал эту новость. Нападение — твоих рук дело. Сердце Тома заполошно забилось в груди. В его жизни не было ничего важнее удержания власти и устранения любого препятствия, способного угрожать его нынешнему правлению. Он сделал то, что следовало. Сделал то, чего от него ждал тесть. Террористы не могли остаться безнаказанными; простое тюремное заключение наглядно показало бы слабость Министра. Том потянулся к ручке ближайшей двери и распахнул её. Размашисто войдя внутрь, он схватил мужа за запястья и потащил за собой. Работники кабинета подняли головы. — Господин Министр, — Лестрейндж тотчас вскочил со стула, и его примеру последовали все остальные. — Оставьте нас, — велел Том. Разумеется, чиновники сразу перевели взгляды на прекрасного люрна и то, как Министр сжимал его руку, так что быстро заторопились прочь, забыв про работу. Стоило им остаться наедине, как мужчина накрепко запер чарами дверь. Гарри яростно смотрел на мужа своими изумрудными глазами, словно живая фантазия наяву. Казалось, пред ним стоял греховный искуситель, способный иссушить до самой смерти. — Ты убил их всех! — закричал Гарри, едва дыша. — А ведь я только решил, что ты… — Они заслужили подобную участь, — спокойно возразил Том. — Преступники, которые пытались сгубить столько невинных жизней… — Преступники должны предстать перед законом, — Гарри отшатнулся от Министра и прижал ладони к щекам, пытаясь успокоиться. — Ты не имел никакого права решать их судьбу в одиночку, обрекая на участь, что хуже смерти. — А ты не понимаешь, о чём говоришь, — горько отозвался Том. — В нашем мире нет места справедливости. Есть только власть и люди, ею наделённые, — те, кто решают, что считать справедливостью, а что — нет. Ты прожил жизнь вдали от прений реального мира, потому не можешь понять: единственное, что важно — зачинщики террора получат сегодня послание. Поймут, что просто так через меня им не переступить. И подумают дважды, прежде чем предпринять ещё какую-нибудь дурость. — Ты сумасшедший! — воскликнул Гарри. — Меня не волнуют твои подковёрные игры. Человек, по-настоящему наделённый властью, знает, что обязан поступать правильно. Да любой придурок может отдавать приказы, обрекать людей на смерть, а истинный лидер поступает по чести. К тому же, ты ничего обо мне не знаешь. — Что правда, то правда, детка, — издевательски протянул Том, подходя ближе. — Ты совершенно прав. Мордерд, да, я не знаю, кто ты такой. Знаешь, как бы повёл себя мой муж сегодня? Начал бы ныть да жаловаться, что ниже его достоинства выступать за права грязнокровок и сирот. Потом вынес бы мне мозг всей этой историей с журналистами — как скучно выступать перед неотёсанной толпой — и потребовал бы немедленно отправиться во Францию за покупками, потому что он жутко устал стоять в Атриуме перед простыми смертными целых двадцать минут. Гарри не проронил ни слова. Том слышал, как набатом бьётся его сердце, а грудь поднимается и опускается с каждым тяжёлым вздохом. — Нечего сказать, принцесска? — протянул мужчина. — Потому что именно таков и есть Гарри Поттер — избалованный, тупоголовый сноб, которого не волнует ничего, кроме самого себя. Тогда кто же ты? Гарри выхватил палочку и направил на мужчину: — Отвали! — прорычал он. Том даже не дёрнулся: смерил мужа спокойным взглядом и обездвижил одним-единственным взмахом руки. Гарри широко распахнул глаза. Стало ясно, что, на самом деле, он не ожидал нападения, потому даже не потрудился выставить щит. — Ты не мой муж, однако всё же Гарри Поттер, и тому существует лишь одно объяснение, — произнёс Том, приближаясь к юноше. Мужчина провёл ладонями по чужим плечам, остановился на груди и принялся медленно расстёгивать пуговицы рубашки. — Ты чего удумал? — со страхом выдавил Гарри, не в силах пошевелиться. — Существует лишь один способ узнать правду наверняка, — мягко объяснил Том, огладив грудь мужа. — Скажи, Гарри, смогу ли я найти на твоём теле то, что ищу? — Пожалуйста, отпусти меня, — слабо попросил юноша. — Только не трогай. Услышав мольбу, мужчина замер. Он тотчас отстранился и поджал губы. — Тогда скажи правду. Медленно тлеющий гнев Гарри взорвался вулканом ярости, и обездвиживающие чары сгорели без следа. Освободившись, юноша вновь перехватил палочку покрепче и обрушил на Министра шквал чар. Пришлось закрыться щитом и тоже достать палочку. — Сам знаешь, танцевать на дуэли мы можем хоть весь день, — напомнил он. — А мне нужна правда. — Правда? — Гарри горько рассмеялся. — А какая? Что ты психопат? Больной на голову ублюдок, лишивший несколько десятков людей души? Ты хоть знаешь, каково это, когда дементор Поцелуем вытягивает душу из твоего тела? Можешь хотя бы представить? Они схлестнулись в схватке. Для Тома тут же стало ясно, что слова Гарри о дементорах основаны на личном опыте, отчего стало ещё любопытнее. — Да плевать, преступники заслужили это! — не сдержавшись, рявкнул он. — Благо, вчера приют был пуст. Только представь, если бы они осуществили задуманное, когда туда уже привезли бы сирот! Теперь же преступники хорошенько запомнят, какая судьба их ждёт, попробуй они снова. — О, только не надо притворяться, будто искренне заботишься о детях, — усмехнулся Гарри. — Ты пытаешься отобрать их у родителей и заставить расти в стерильной среде, где вся любовь и забота, которую они получат, будут измеряться в деньгах, получаемыми воспитателями за работу. Ты хоть понимаешь, каково это — расти, не узнав родительской заботы и тепла? А? Когда рядом нет никого, когда ты болеешь, разбиваешь коленки или видишь кошмар?! Ты хоть знаешь?.. Стекло на дверцах книжных шкафов разбилось на мелкие осколки, когда Гарри выплеснул всю свою ярость, а затем просто выронил палочку, будто смирившись с поражением. Выглядел он так, будто у него не осталось сил сражаться. — Да, — тихо ответил Том после минутного молчания. — Мне хорошо известно одиночество. И мне хотелось вырасти среди волшебников, а не под пристальным вниманием маггловских врачей, у которых руки так и чесались вскрыть меня и посмотреть, что же с мной такое. — А теперь ты вырос, убиваешь людей, лишаешь детей родителей, — прошептал Гарри. — Стоила ли того власть? — Да, — признался Том. Самые крупные осколки стекла взлетели и прижались к его шее, готовые впиться в нежную кожу. Гарри не требовались ни слова заклинаний, ни палочка. Он выглядел разгневанным, но, в то же время в его глазах застыли горе, печаль и страх. Том дёрнул головой, пытаясь отстраниться от острых осколков, царапающих горло. — Ты безумен, — выдохнул Гарри. — Я вырос без отца и матери, в окружении таких же несчастных, нежеланных детей, и каждый день у нас шла затяжная война за еду и уют, — отозвался Том, вспоминая приютские времена. — Я понятия не имел, кто я и откуда, кто мои родители. Всегда хотел, чтобы меня забрали домой, в семью, как и других детей, однако в глазах окружающих я был слишком странным, слишком ненормальным. Как бы я ни старался стать хорошим и воспитанным ребёнком, отлично учиться, всё равно оставался для всех чудиком, вызывающим необъяснимое отвращение. Гарри не сводил с него глаз. В его душе царила буря, но какого рода? Этого Том не мог понять. — Когда я узнал о магии в своей крови, то решил, что, наконец, обрету счастье рядом с понимающими, добрыми людьми. Такими же, как и я. Наивные, глупые мысли! И магглы, и волшебники придают одинаковое значение твоей фамилии, связям и принадлежности к аристократии. В противном случае, ты становишься отбросом, недостойным даже дышать одним воздухом с этими небожителями, — в сердцах поведал он мужу. — Я мог бы всего лишь взмахнуть руками и обратить преступников в пыль, — продолжил Том. — Потому что теперь у меня есть власть*. В моих силах сделать так, чтобы маленькие волшебники жили в Магическом Мире, в отличие от меня. Я и сам не хочу разлучать семьи, однако это достойная цена — чем-то всегда приходится жертвовать. Твой отец, к слову, поддержал этот план, но лишь потому, что участие принимают вообще все дети — магическое наследие Британии, — а не только сироты. Вот, что значит не иметь достаточно силы и власти над собственной жизнью. Осколки стекла рухнули на пол. Гарри какое-то время просто смотрел на него, а затем бросился к Тому, притянул к себе за шею и поцеловал. Мягкие и нежные губы… Шелковистая влажность примкнула к его рту, и Том обнял мужа за тонкую талию и приподнял в воздух. На вкус люрн напоминал нектар сладчайших цветов, сок фруктов, а лёгкие заполнял тонкий аромат подснежников. Гарри обхватил его ногами, а Том прижал мужа к стене. По телу пробежала дрожь, кровь обожгла вены дофамином и адреналином, а зрачки расширились до размера блюдец. Внезапно Гарри ударил его в грудь, отталкивая, а когда Том открыл глаза, тот уже схватил палочку и удрал. — Гарри, стой! — он ринулся вслед за мужем, не обращая внимания на советников, честно ждущих снаружи. Выглядели чиновники так, будто прекрасно знали о случившемся, однако не осмелились сказать ни слова.***
Сердце Гарри билось так заполошно, до боли, будто собиралось в любую секунду ухнуть прямиком в желудок. О чём он только думал, целуя Тома хренова Риддла? Гарри сошёл с ума. Определённо. И ведь как раз в тот момент, когда он уже было решил, что этот мерзавец не так уж и плох, тот взял и всё испортил. А потом… потом, когда Гарри уже приготовился покончить со всем, Риддлу с чего-то пришло в голову открыть рот и сказать такое… Парень до сих пор чувствовал себя по-мордеровски глупо. Блять! И что ему теперь делать?! — Гарри, стой! — раздался голос Тома, а дурное сердце взяло и ёкнуло. Прошло меньше недели, а он уже повёлся на такую ерунду? Насколько же Гарри оказался развратен, — очевидная нужда любви и внимания — что готов броситься в объятия заклятого врага? Да-да, Риддл — вовсе не Волдеморт, но — разрази его Мордред! — он не особенно-то и старался перестать быть злобным сукиным сыном, склонным к манипуляциям.* Гарри мчался по лабиринту коридоров в Атриум, чтобы аппарировать. Не хотелось и дальше сидеть в Министерстве и пялиться на дурацкое лицо Тома Риддла. Даже если это дурацкое лицо такое красивое. Том догонял. Какого хрена он такой быстрый? В итоге, Риддл успел схватить его за руку во время аппарации, и они очутились в центре маггловского Лондона. Оставалось надеяться, что где-то рядом есть бар. Хотелось выпить. — Да что опять не так? — взорвался Том. — Ты прав, — внезапно признался Гарри. — Я не твой муж. Тот парнишка умер неделю назад. Что произошло, я не знаю, но его точно нет в живых. И, поскольку теперь ты обо всём знаешь, можно больше не притворяться. Иди, наслаждайся жизнью и властью. Я не буду мозолить тебе глаза и больше ничего не испорчу. — Но я не хочу этого, — возразил Том, крепко схватив мужа за плечи, чтобы не смог снова сбежать. Магглы останавливались по пути и откровенно пялились на них: особенно, на Гарри. Похоже, внешность люрна привлекала внимание в обоих мирах. — Ты по-прежнему остаёшься моим мужем, нас связывают брачные узы. — Разве у тебя нет встречи с Джеймсом Поттером? — проворчал Гарри, стараясь вывернуться из стальной хватки. — Ты же должен быть в Министерстве? Пожалуйста, уходи. — Ты злишься на меня? — внезапно спросил Том. Гарри замер, одновременно смущённый и захваченный врасплох. — Ты сейчас серьёзно? — он недоверчиво покачал головой. — Узнал, что я не твой муж, и теперь всё, что тебя волнует — не злюсь ли я? А других вопросов не будет? — Ты поцеловал меня и сбежал, — жалобно заметил Том. — Любые другие вопросы могут подождать. А ещё ты по-прежнему остаёшься моим мужем. Гарри устало застонал. Недавнее смущение мигом сменилось негодованием. — Эй, дружищё, всё нормально? — к ним внезапно подошёл какой-то мужчина. — Этот придурок пристаёт к тебе? Гарри удивлённо покосился на незнакомого маггла, украдкой пускающего на него слюни, но шагнувшего к Тому с праведным гневом в глазах. Риддл раздражённо зыркнул в ответ. — Пошёл прочь, пока без зубов не остался, — холодно пригрозил он. Мужчина смиренно поднял руки, признавая своё поражение, и молча ушёл. Похоже, интерес к смазливому личику оказался несопоставим со страхом перед Томом. — Я злюсь, но вовсе не на тебя, — признался Гарри, — а на самого себя, ведь… Парень умолк, заметив едва держащегося на ногах старика с тросточкой, который не сводил глаз с Тома. — Бог ты мой… — старик схватил Риддла за руку, чем очень его удивил. — Вы выглядите так похоже… да-да, на меня в молодости. Гарри сконфуженно переводил взгляд со старика на Тома, гадая, кто же этот странный незнакомец, и молясь всем богам, чтобы муж не проклял бедолагу, явно страдающего деменцией. Незнакомец был невозможно стар и немощен. Удивительно, как он вообще держался на ногах. При всём при этом старик был одет с иголочки в пошитый на заказ костюм, да и выглядел ухоженным. — С Вами всё в порядке, сэр? — вежливо спросил Том, которого внезапная встреча тоже поразила. — Вы, должно быть, его внук, — медленно проговорил старик, грустно разглядывая Тома, а затем заметил волшебную палочку у него в руках, что, очевидно, только укрепило странную убеждённость, пробудив какие-то воспоминания. — Нет-нет, Вы совершенно точно его внук. У неё тоже была такая деревянная палка. Вот дерьмо! Это что, отец Тома? Гарри мысленно замотал головой. Да быть не может, старику точно лет девяносто, а не пятьдесят. Незнакомец стар для отца Тома. Слишком стар. — Вы меня с кем-то спутали, — вежливо отозвался Риддл, пытаясь аккуратно отцепить от себя чужую руку. — Мистер Риддл! — внезапно к ним бросился мужчина, подозрительно похожий на телохранителя и одетый в строгий костюм. Том вскинулся, явно не узнав окликнувшего его маггла. Однако маггл бросился к старику и придержал за плечи, дабы убедиться, что тот твёрдо стоит на ногах. — Мистер Риддл, как Вы? — спросил он старика, а затем повернулся к Тому. — Приношу свои глубочайшие извинения, сэр. Мистеру Риддлу нездоровится. — Скажи, он ведь похож на меня, Фрэнк? — теперь старик пристал с расспросами к своему телохранителю. Тот лишь неловко улыбнулся Тому и попытался увести мистера Риддла к роскошной машине, припаркованной на обочине. — Идёмте, сэр. Старик покачал головой. — Скажи, сынок, — вновь обратился он к Тому. — Тебя ведь тоже зовут Том Риддл? Так звали твоего дедушку. Она обещала, что назовёт его в честь меня и своего отца. — Откуда Вы знаете моё имя? — глаза Тома зажглись пониманием и осознанием, но он был слишком удивлён и встревожен, чтобы сосредоточиться. — Я вернулся за ним! — старик горько заплакал. — Вернулся! Но Меропа уже умерла, а мой сын исчез. В приюте сказали, что потеряли его. Он исчез! Старик говорил всё увереннее и громче. Том же застыл. Гарри понял, что впервые за всю свою жизнь Том встретил человека, который вполне мог оказаться его родственником. Только вот сказанное стариком пока звучало, как полная бессмыслица. Меропа умерла, а сын исчез… Если Меропа — мать Тома, а этому мужчине далеко за девяносто… Он просто не может быть отцом Тома, разве что… — Сэр, скоро приём врача, нам нужно поспешить, — телохранитель всё же смог увести старика к машине и хотел было извиняющееся улыбнуться Тому и Гарри, как вдруг впервые разглядел люрна и комично распахнул глаза. — Он знал моё имя, — прошептал Том. — Узнал мою палочку. Он маггл, который знает о волшебстве. Старик сел в машину и уехал. — Если хочешь, можем проследить за ним и узнать, правда ли вы родственники, — предложил Гарри. Том взял его за руку. — Может, в другой раз, — улыбнулся он, коварно пользуясь тем, что Гарри смягчился. — Пошли, поверить не могу, что очутился в маггловском Лондоне с тобой. — Вообще-то я аппарировал сюда, чтобы выпить, — проворчал Гарри, которому навязанная компания была отнюдь не по душе. — Прежде, чем Скитер успеет осчастливить меня ещё одной беременностью, нужно успеть распробовать побольше алкоголя. — Ты серьёзно? — Том заливисто засмеялся. — Ладно, пошли. Я знаю неплохое местечко. Гарри вздохнул, но согласился. Он уже поцеловал Тома. А Том поцеловал его в ответ. Куда уж хуже? Они прогуливались по тихой улочке, когда к ним подлетел золотой снитч. Отточенный рефлекс ловца заставил Гарри тут же поймать мячик. Однако стоило ему прикоснуться к снитчу, как с маггловской улицы их выбросило посреди дремучего леса. Портал! Гарри вечно с ними не везло. — Где это мы? — спросил он. Том вытащил палочку и заозирался, пытаясь выискать среди клубов тумана возможную опасность. — Ну и ну, кого мы подцепили на крючок, — сладко пропел чей-то голос. — Господина Министра собственной персоной и его очаровательного мужа.***
Примечание автора: Спасибо вам всем, мои хорошие, за неописуемую поддержку и любовь к этому фику ❤ Вы прямо-таки заряжаете меня мотивацией на новые работы и вычитку «Афелия». Пожалуйста, расскажите, что думаете об этой главе? Может, вы догадались, кем был тот старик? Обязательно пишите свои догадки в комментарии, мне очень нравится их читать. Для тех, кто проголосовал за первую историю, — где Гарри отправляется назад в прошлое, чтобы соблазнить Тома и не позволить ему стать Волдемортом, — рада сообщить, что она тоже опубликована. Можете прочитать, называется «Трель Дьявола» (Devil's Trill). Что думаете? Стоит мне продолжать писать фики по этой тематике? Как вы вообще относитесь к фикам про путешествия по времени? Какой у вас любимый троп? Примечание переводчика: *Видимо, имеются в виду трансгендеры. *На протяжении всего разговора о власти, понятное дело, используется слово «power», так что порой Гарри и Том говорят о силе, но чаще в качестве игры слов, так что смысл не теряется. *Это Гарри еще «Осиротевшего Короля» не читал. Помянем. У меня всё ещё ощущение, что я перевожу то ли манхву, то ли дораму. Забавное, но приятное. Нормальные люди: лечатся и выздоравливают. Я, после того, как скорая не стала забирать в больницу: о, зашиись, отлежусь два дня. По итогу, перевела за свой второй больничный денёк шесть страниц. Выздоровела ли я? Конечно нет. Мои трудовыебудни, как всегда х) Спасибо большое за терпение и отзывы! Каждый в сердечке, каждого читателя берегу и обнимаю.