🥀🥀🥀
Цвета... Если Кастиэль откроет глаза, это всё, что он увидит. Но на это нет сил и он тихо стонет, наблюдая, как они кружатся под веками. Нужно расслабится, чтобы не чувствовать ветхий матрас под собой и ту противную острую пружину, которая впивается в кожу, пытаясь проделать дыру в его спине. Цвета постепенно начинают исчезать, оставляя после себя дорогу к тёмной пропасти, в которую он, в конце концов, упадёт. Состояние падения хуже всего. Скоро понадобится новая доза. Онемевшие пальцы дергаются, натыкаясь на иглу для инъекций. Кастиэль пытается не обращать внимания на очередной укол пружины, тошнотворный запах немытых тел, рвоты и испорченной еды. Миазмы постоянно витают над домом, но это не беспокоит его, пока не начинается ломка. Пустой желудок Кастиэля урчит. Сколько он не ел? Два дня, а может и три. Он, кажется, помнит несвежий, кислый вкус курицы из китайского ресторана, найденной в мусорном контейнере. Но, возможно, ему это только снится. Последнее время такое случается всё чаще. Реальность ускользает в воспоминания, перерастая в кошмар. Единственное, что кажется реальным — это болезненное прикосновение резинки к натертой коже и укол иглы. Единственное, что привязывает его к миру, позволяя вернутся в страну грёз. Когда луч света проникает в тёмную комнату, Кастиэль стонет, пытаясь свернуться калачиком. С третьей попытки ему удается перевернуться на бок, свернувшись в комочек поменьше. До ушей Кастиэля долетают обрывки разговора. — Здесь тоже почти никого нет, кроме использованных шлюх и наркоманов... — Если мы не вернёмся с жизнеспособным кандидатом, нам крышка... Слова лишены смысла. Кастиэль пытается вернуться в свой персональный Рай. Он вжимается лицом в матрас, почти задыхаясь от кислого запаха пота и плесени, который настойчиво проникает в ноздри. Желудок снова сжимается, заставляя его тихо всхлипывать. Резкий луч фонарика пробегает по лицу, вызывая мелкую дрожь во всём теле. Он пытается спрятаться, но сильные руки давят на плечи, переворачивая его на спину и удерживая на месте. Кто-то поднимает ему веки. В глаза бьёт свет. Кастиэль ругается и стонет, но не может отстраниться. — Если вы грёбанные копы, то можете уходить, — невнятно произносит он. — Я не нарушаю никаких законов. — Что думаешь? — спрашивает кто-то слишком громко. — Под кайфом, но в хорошей физической форме, учитывая обстоятельства. Следы от иглы пройдут быстро. Хорошие волосы, красивые глаза. — Безжалостные пальцы сжимают его челюсть, и рот Кастиэля открывается против воли. — Чёрт возьми, как он умудрился сохранить все зубы? — Надевайте на него мешок. Мы не можем вернуться с пустыми руками. Кастиэля поднимают на ноги, хватая за запястья. Организм бурно реагирует на изменение положения, вызывая новый сдавленный стон. Но руки, толкающие его вперед, не обращают на это никакого внимания. — Ты не собираешься зачитать мои права? — Спрашивает Кастиэль, спотыкаясь. Он несколько раз падает на колени, но его снова и снова поднимают на ноги. — Мы не копы, — произносит грубый голос. Обладатель голоса выталкивает его из дома на слепящий солнечный свет. Кастиэль съёживается, пытаясь прикрыть лицо руками. Но мужчины, по обе стороны от него, не дают пошевелится. — Не волнуйся, таракан. Там, куда ты направляешься, тебе не придется беспокоиться о солнце. Кастиэль видит окружающий мир размытыми пятнами. Моргнув несколько раз, он различает очертания фургона. На секунду испугавшись, мужчина зажмуривает глаза, слыша звук открывающейся двери. Чужие руки быстро поднимают его вверх, заталкивая внутрь фургона. Кастиэль почти падает, но те же руки спасают его лицо от встречи с полом. Сильный толчок в плечо заставляет сесть. Кастиэль чувствует приступ тошноты. Он прикусывает нижнюю губу, чтобы не опорожнить скудное содержимое своего желудка. Через несколько мгновений дышать становится легче и он прислоняется лбом к холодному металлу фургона. Учитывая все обстоятельства, его ситуация не сильно изменилась. Возможно там, куда он направляется, будет еда.🥀🥀🥀
Немного придя в себя, Кастиэль понимает, что ситуация изменилась в худшую сторону. Вырванный из уже привычной жизни, со своими взлётами и падениями, он попал в настоящий ад. Кто-то царапает его вены бритвами, а сердце бьётся слишком быстро. Как бы он ни старался, ему не удаётся восстановить дыхание. Его трясёт от холода, кожа покрыта липким потом. Страшные приступы боли пронзают тело, скручивая мышцы, почти ломая кости. Они не дали ему еды, но это сейчас не имеет никакого значения. Он бы всё равно не смог её проглотить. С тошнотворной регулярностью его внутренности сжимаются, выбрасывая очередную порцию желчи, скопившейся в желудке. Грудная клетка болит на вход/выдох. Возможно, у него сломано ребро. Он с большим трудом поднимает голову, оглядывая комнату затуманенным взглядом. — Пожалуйста, — умоляет он, чувствуя боль в пересохшем горле, — пожалуйста, кто-нибудь... Кастиэль ползёт к двери, подавляя в своём сознание остатки собственного достоинства. Его ногти ломаются, вонзаясь в плитку пола, но страшная агония, проходящей по телу, заглушает все остальные ощущения. Медленно пересекая комнату, он подтаскивает своё обессиленное тело ближе к свободе. Когда Кастиэль, наконец, достигает цели, ему хочется плакать. С его стороны нет ручки. Он заключенный. — Пожалуйста, просто убей меня, — всхлипывает он, прижимаясь к двери. Он сворачивается в маленький комочек, утыкаясь лбом в колени. — Пожалуйста, я хочу умереть. Я просто хочу умереть. Пожалуйста... Тихий звук за дверью заставляет Кастиэля в ужасе отпрянуть. Он не знает, что или кто находится по ту сторону. Его забрали с улицы и привели в эту камеру пыток. Значит, что бы его ни ждало, ничем хорошим это не закончится. Игнорируя пронзающую боль, он отползает назад, пытаясь забиться под кровать. Но дверь открывается прежде, чем он успевает это сделать. В комнату входит женщина, брезгливо морща нос. Её изящные каблучки цокают по полу. Кастиэль осторожно разглядывает каштановые волосы женщины, скрученные в строгий пучок, брючный костюм невзрачного серого цвета и недовольное выражение лица. — Детоксикация — это всегда такое... неприятное занятие, — говорит она, презрительно смотря на него. Сразу становится ясно, что детоксикация - не единственная вещь в комнате, которую она считает неприятной. Холодные серые глаза скользят вниз, туда, где Кастиэль застыл в попытке спрятаться под кроватью. — Немедленно вылезай оттуда, — рявкает она, садясь на стул в противоположном конце маленькой комнаты. Кастиэль не хочет подчиняться приказам. Но он, до сих пор, помнит хватку сильных рук, вытащивших его из наркопритона. И нисколько не сомневается, что если не будет слушаться, его доставят туда, куда захочет эта женщина. Он с явной неохотой вылезает из-под кровати и садится на матрас, как можно дальше от неё, прижимаясь спиной к стене. — Давай знакомиться. Меня зовут Наоми. Кастиэль не отвечает, смотря на женщину остекленевшим взглядом. — Кастиэль Новак, — спокойно говорит она, открывая тонкую папку. — Возраст двадцать семь лет, студент Калифорнийского университета Беркли, бросил учебу после третьего курса. Два ареста за хранение... — Эти обвинения были сняты, — перебивает Кастиэль. — Долгое время ты был вне поля зрения полиции. Объявлен пропавшим без вести шесть лет назад. — Наоми пристально смотрит на собеседника. — Очевидно, что никто тебя не ищет. Кастиэль опускает глаза, стараясь скрыть эмоции. Её слова больно ранят, но эта правда. Его больше некому искать. Нет никого в этом мире, кто бы переживал, что он медленно умирает от наркотиков. — Не понимаю, какое Вам до этого дело, — глухо бормочет он. — Результаты твоих анализов оказались хорошими, — вздыхает Наоми, захлопывая папку. — Несмотря на все усилия, организм не до конца отравлен. Думаю, что ты быстро приведёшь себя в порядок. Учитывая всё это, я бы хотела предложить тебе работу. Кастиэль хрипло смеется, но острая боль, пронзающая тело насквозь, заставляет его сжаться в комок. Он тихо хнычет и прикусывает нижнюю губу, стараясь сдержать стоны. Он давно научился не проявлять слабость. Наоми несколько секунд наслаждается этой картиной. — Кастиэль, если ты скажешь "да", я смогу остановить боль, — произносит она низким успокаивающим голосом. — Тебе бы этого хотелось? Измученное сознание цепляется за эти слова: прекратить боль, прекратить мучения. Он резко вскидывает голову, ища на лице Наоми намек на ложь. Её губы складываются в улыбку хищника, осознавшего, что он поймал свою жертву — Если ты подпишешь здесь, на пунктирной линии, я смогу всё это прекратить. Отдай мне пять лет своей жизни. Обещаю, что после окончания контракта ты будешь здоров и богат. Ты сможешь делать всё, что захочешь. Сможешь получить диплом, найти свою семью. Или опять сесть на иглу на всю оставшуюся жизнь. Кастиэль вздрагивает, когда Наоми протягивает руку, чтобы положить документы и ручку на угол кровати. Взгляд Кастиэля прикован к папке. В голове только одна мысль — прекратить страдания. Последние сомнения исчезают с очередной вспышкой боли. Пальцы Кастиэля дрожат, когда он берёт ручку.🥀🥀🥀
В редакции "LA Times" никогда не бывает тихо: пальцы быстро стучат по клавиатурам, бесконечно звонят телефоны, репортеры громко ругаются друг с другом. Все спешат, все торопятся. Когда вы работаете в ежедневной газете Лос-Анжелеса, то просто обязаны сдавать материал вовремя. Сэм обводит взглядом море кабинок. Некоторые пусты, потому что их владельцы ушли на задание. В других, головы сотрудников низко склонены над телефонами и клавиатурами. Через два ряда от него, Донателло оживленно беседует с Милдред за, уже пятой или шестой, чашкой кофе сегодня. В каждом углу комнаты висят плоские экраны, транслирующие кабельный канал редакции. Это служит своеобразным напоминанием о том, что новости никогда не прекращаются. Звук приглушен, но в нижней части экрана прокручивается непрерывный список заголовков. После двух лет работы, Сэм Винчестер начал находить этот хаос успокаивающим. Что-то в бурной энергии отдела новостей заставляет его чувствовать себя здесь, как дома, больше, чем собственная, слишком пустая, квартира. Атмосфера офиса напоминает о детстве, проведённого в квартирах с тонкими стенами и шумным старшим братом. С братом, который затыкал Сэму уши, когда папа возвращался домой, выдавая пьяные тирады. С тем, кто отдавал ему последний кусок хлеба для обеда в школе. Который иногда называл его Самантой, подшучивая над растрепанными, слишком длинными, волосами. И обнимал после того, как ему приснился кошмар. Любимый брат, который пропал без вести более двух лет назад. Сэм пытается ослабить напряжение в плечах, склоняя голову сначала в одну, потом в другую сторону. Нужно заставить себя сосредоточиться на чем-то более продуктивном, чем мысли о Дине. Через час состоится совещание у Джоди. К этому времени информация о вчерашнем заседании городского совета, превратившегося в трехчасовую дискуссию о предлагаемом изменении зонирования, должна стать нечто таким, что обычный человек не только поймет, но и чем он заинтересуется. В отличие от большинства своих коллег, Сэму на самом деле нравится вникать в юридические тонкости управления крупным городом. Просто сегодня был один из тех дней, когда лицо Дина всплывало у него перед глазами каждый раз, когда он моргал. Один из тех дней, когда он думал, что упустил что-то важное в деле исчезновения брата два года назад. Пальцы Сэма тянутся к маленькому выдвижному ящику под столом. Там хранится вся информация, которую ему удалось узнать. Он крепко прижимает ладони к столу, заставляя себя вернуться к экрану компьютера, где из пустого документа ему упрямо мигает курсор. Проходят секунды, и экран расплывается, сменяясь призрачным изображением улыбающегося, здорового и живого Дина...🥀🥀🥀
Всё началось с телефонного звонка. В течение нескольких недель Сэм почти не разговаривал с Дином, разъезжая по всему городу, чтобы собрать доказательства для статьи о торговле людьми. Он нашел несколько хороших зацепок, но неопровержимых улик для настоящего полицейского расследования не было. И с каждым днем репортёр разочаровывался всё больше и больше. Надо было проветрить голову. Он решил позвонить Дину и узнать, не хочет ли тот потусоваться. У брата был настоящий талант отвлекать от ненужных мыслей. Дин не ответил. И не перезвонил. Прождав целый день, Сэм подумал, что брат, возможно, до сих пор злится. Слишком часто, в последнее время, младший Винчестер отмахивался от предложений встретиться, ссылаясь на занятость. В этом не было бы ничего нового. И сначала Сэм не слишком беспокоился. Он знал, что Дину просто нужно немного побыть одному. На третий день младший Винчестер начал волноваться. Он позвонил снова. На этот раз телефон Дина сразу переключился на голосовую почту. В больнице, где работал брат, сказали, что он перестал появляться четыре дня назад. Разговор с лучшим другом обеспокоил Сэма уже всерьёз: Ли сказал, что ничего не слышал о Дине с прошлых выходных. После поездки в квартиру брата, Сэм заявил о пропаже. Следующие несколько дней прошли в череде допросов в полиции и новых посещений квартиры Дина в поисках какой-либо зацепки относительно его местонахождения. Там ничего не было. Уже тогда, два года назад, исчезновение Дина казалось частью какой-то головоломки. В рамках своего расследования по торговле людьми, Сэм общался с членами нескольких семей, где исчезли близкие. И дело Дина укладывалось в ту же схему. Если полное отсутствие улик можно было назвать схемой. Однажды утром, примерно через неделю после исчезновения брата, на электронную почту Сэма Винчестера пришло загадочное письмо. В нём были слова “Добро пожаловать” и ссылка на сайт обмена файлами. Одним щелчком мыши Сэм получил в своё распоряжение расшифровки телефонных звонков, цепочки электронных писем и текстовых сообщений, счета—фактуры и скриншоты с камер наблюдения. Потребовалось несколько месяцев и помощь двух других репортеров, чтобы собрать всё это воедино. И, наконец-то, Сэм смог опубликовать достаточно доказательств, чтобы разоблачить Фергуса Кроули и двух его близких соратников как главных организаторов масштабной операции по торговле людьми. История Сэма Винчестера вызвала волну возмущения по всей стране. Подозреваемым были предъявлены обвинения. Их осудили, но настоящего удовлетворения Сэму это не принесло. Во-первых, Дина всё еще не нашли. Во-вторых, в повествовании были пробелы. Во время судебного процесса всплыли имена нескольких клиентов Кроули. Однако, тот объем официальных финансовых операций, который они вели, совершенно не соответствовал миллионному состоянию Кроули. Сэм никак не мог отделаться от ощущения, что настоящим преступникам, которые стояли за кулисами и дергали за ниточки, удалось скрыться. Его редактор Джоди заверяла, что это нормально — чувствовать себя так после завершения крупного репортерского проекта. Психотерапевт говорила, что он на подсознательном уровне связывает свою работу над статьей с горем от исчезновения брата. И в один голос они убеждали Сэма забыть об этих мыслях и переживаниях. На некоторое время, он так и сделал. Но неприятное чувство того, что он упустил что-то крайне важное, не отпускало. Поэтому, несколько недель назад, Сэм решил связаться со своими старыми источниками по этому делу. Оказалось, что двое из них таинственным образом исчезли. Джекпот!🥀🥀🥀
Вздрогнув от неожиданности, Сэм больно ударяется коленом, когда стопка почты резко падает на его стол. — Извини, не хотела тебя напугать, — Линдси, коллега по блоку экстренных новостей, смотрит на него с извиняющей улыбкой. — Я просто разбирала почтовый ящик. И мне показалось, что ты давненько не проверял свой. Решила облегчить тебе задачу. — Спасибо большое, — Сэм старается улыбнуться в ответ, — пытаюсь сосредоточиться на отчете о вчерашнем заседании совета. — Сочувствую. Мне хочется выпить каждый раз, когда приходится находится на одном из них. — Да, — рассеянно отвечает Сэм. Не смотря на то, что эта девушка с длинными, волнистыми светлыми волосами и невероятно красивыми карими глазами, ему симпатична, сегодня не тот день, когда бы ему хотелось поболтать. — Слушай, ещё раз спасибо за почту, но у меня сорок восемь минут до того, как Джоди начнет дышать мне в спину. Прости... — Я всё понимаю, — Линдси нежно проводит ладонью по плечу Сэма. Он бы мог поклясться, что она слегка покачивает бедрами, когда идет к своей кабинке. И, возможно, в другой день у него бы возникло искушение продолжить вечер. Вместо этого его взгляд опускается на стопку почты, которую девушка оставила у него на столе. В основном это спам, за исключением одного конверта из плотной бумаги, без обратного адреса, подписанного чёрным маркером. Заинтригованный, Сэм расстёгивает металлическую застежку и переворачивает конверт. Ему на ладонь падает лист глянцевой бумаги размером пять на восемь дюймов. На нём, тем же чёрным маркером, написаны слова: “ПРЕКРАТИ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ, ИЛИ ОН УМРЁТ”. Руки Сэма дрожат от выброса адреналина, когда он переворачивает листок. На другой стороне, изображение родного лица, преследовавшего его весь день. На фотографии Дин одет, в явно дорогой, чёрный смокинг. Волосы зачесаны назад. Это странно, потому что Сэм мог поклясться, что никогда раньше не видел, чтобы его брат носил хотя бы костюм. И всё же, ошибка исключена. У мужчины на фотографии тот же оценивающий взгляд, которым Дин обычно одаривал младшего брата, когда Сэм утверждал, что он не курил в школьном туалете. Когда чёрные точки начали плясать перед глазами, Сэм понял, что задержал дыхание. Изображение выглядит так, как будто оно было снято с камеры наблюдения, показывающей музейную галерею с высоты птичьего полета. Взгляд Дина прикован к картине, которая находится перед ним. Из-за направления камеры, невозможно сказать, что это. Но, за спиной Дина, висит картина Пикассо. Сэм помнит её. Она называется... что-то о носовом платке и плачущей женщине, или плачущем человеке. Сэм бросает фотографию обратно на стол и поворачивается к экрану компьютера, набирая в поисковой системе “Платок плачущей женщины Пикассо”. Первый результат — ссылка на список коллекций Музея искусств округа Лос-Анджелес. Менее чем в десяти милях от того места, где сейчас находится Сэм. Он поднимается на ноги так резко, что его стул откатывается назад и ударяется о стенку, вызывая недовольное “Эй!” у меланхоличного автора статей, работающего в соседней кабинки. — Извини, Марв, — бросает Сэм через плечо. Он берёт фотографию, направляясь к кабинету Джоди в дальнем конце коридора. Кабинеты начальства были сделаны из стекла . Но Джоди, оберегающая личное пространство, обклеила свой вырезками из различных редакционных карикатур. Выровняв дыхание, Сэм вежливо стучит в стекло. — Войдите! — Привет, Джоди, — говорит Сэм, закрывая за собой дверь. — И тебе привет, — женщина улыбается ему из-за стола, заваленного распечатками для сегодняшнего номера. — Закончил статью о заседании совета? — Я здесь не по этому поводу, — отрицательно качает головой Сэм, садясь на стул с противоположной стороны стола. Он протягивает Джоди фотографию текстовой стороной вверх. — Я только что получил это по почте. — Что за хрень? — Джоди хмурится, глядя на крупные чёрные буквы. — Я думала, что наше почтовое отделение проверяет это дерьмо после того, как все репортеры получили по почте сибирскую язву, — она морщится, — наверное, нам опять урезали бюджет. — Джоди переворачивает карточку, внимательно изучая лицо мужчины. — Разве это не... — Да, это мой брат Дин, — нетерпеливо перебивает её Сэм. — Тебе следовало показать это полиции, а не мне, — резко выдыхает Джоди. — Ты ведь это понимаешь? — Детектив, который ведёт дело, просто идиот, - говорит Сэм, вспоминая бесчисленные изнурительные часы, проведенные в компании детектива Гордона Уокера. Тот, казалось, был твёрдо убежден, что Сэм причастен к исчезновению Дина. Гордону потребовалось несколько недель, чтобы отказаться от этой теории и начать рассматривать другие варианты. Конечно, к этому времени вероятность найти Дина сократилась почти до нуля. — Он скажет, что это розыгрыш и кто-то просто прислал мне старую фотографию. — Почему ты думаешь, что это не так? — Спрашивает Джоди, приподняв брови. Не смотря на то, что сейчас она редактор ежедневного выпуска новостей, работа в криминальном отделе и способность задавать нужные вопросы осталась с ней навсегда. — Я посмотрел ту картину Пикассо. Это было на выставке чуть больше года. — Справедливо, — кивает Джоди, — но тогда ты просто обязан рассказать об этом детективу. — Он больше не отвечает на мои звонки, — опуская глаза, признается Сэм. — Действуешь ему на нервы? — Я выпросил номер его сотового у коллеги. И, возможно, пару раз звонил ночью. — Ты так просто не сдаешься, — на лице женщины появляется слегка удивленная улыбка. — Вот что делает тебя хорошим репортером. Сэм кивает в знак благодарности за комплимент. — Что значит "перестань задавать вопросы"? — Уточняет Джоди, снова изучая черные каракули. — Ты кого-то расспрашивал о Дине? — Не совсем, — тихо отвечает Сэм, зная, что Джоди будет недовольна. Он впивается ногтями в ладонь — нервная привычка. — Я до сих пор думаю, что мы упустили что-то важное в той статьей о торговле людьми. Джоди устало стонет, возводя глаза к небу в явной мольбе о терпении. — Выслушай меня, — настаивает Сэм, — недавно я связался с некоторыми из моих источников. Хотел узнать, есть ли какая-то новая информация. И неожиданно картинка сложилась. Я понял, что исчезновение Дина как-то связано с тем самым делом. — Даже если это так, — задумчиво произносит Джоди, прищурив глаза, — я не думаю, что ты прекратишь задавать вопросы. — И это то, что сделал бы хороший репортер? — Сэм наклоняется вперед с уверенностью человека, который нашёл выигрышный аргумент. — Ты меня подловил, — громко смеётся Джоди. — Ладно, умник. Какова твоя рабочая теория? — Небеса, — взволнованно говорит он. — Что? — Брови Джоди приподнимаются до линии роста волос и Сэм тяжело вздыхает, готовясь защищать эту теорию. — Когда я вернулся к своим источникам, то не смог отследить двоих. Они были единственными, кто впервые упомянул, что Небеса, возможно, финансируют операции Кроули. И теперь они просто исчезли. — Сэм, послушай, — говорит Джоди нежным голосом, как родитель, объясняющий что-то маленькому ребенку, — Небеса — это миф, городская легенда, научная фантастика. — А что, если это не так? — голос Сэма звучит так отчаянно, как будто он хватается за соломинку. — Разве они не хотели бы, чтобы люди поверили в это? — Сэм, — произносит она, возвращая фотографию Дина, — позвони в полицию по этому поводу. И принеси мне статью про городской совет. Договорились? — Да, конечно, — отвечает Сэм, стараясь не выдать своего разочарования. Конечно, он продолжит копать без её одобрения, но было бы неплохо заручится поддержкой. — Эй, Сэм, — окликает Джоди парня, уже взявшегося за ручку двери. — Да? — Если ты собираешься и дальше злить медведя, делай это после работы, — тяжело вздыхает женщина, прекрасно зная об упрямстве Винчестера. — Меня не касается, чем ты занимаешься по вечерам. Только будь осторожен, хорошо? — Спасибо, Джоди, — радостно улыбается Сэм. — У нас никогда не было этого разговора!🥀🥀🥀
Сегодня Сэм возвращается домой поздно. Ему едва удалось закончить статью про городской совет к вечернему выпуску. Между делом, он дважды звонил детективу Уолкеру в полицию Лос-Анджелеса, но ответа, естественно, не получил. В животе у него недовольно урчит, когда он устало тащится по коридору к своей квартире в дальнем правом углу. Возможно, ему следовало остановиться и купить что-нибудь на вынос по дороге домой, но он настолько погрузился в свои мысли, что совершенно забыл о еде. Последнее время это случается часто. Дойдя до квартиры, он достает связку. Ключи позвякивают, когда он перебирает их, пытаясь найти нужный. Привлеченная шумом, женщина, живущая напротив, открывает свою дверь. — Привет, Амелия, — Сэм раздражённо вздыхает, но поворачивается с приятной улыбкой на лице. Амелия — приятная молодая женщина с длинными каштановыми волосами и пухлыми губками. Общаться с ней очень легко. К тому же, она ветеринар. А Сэм всегда любил животных. В другой жизни он, возможно, пригласил бы её на свидание. Но сейчас в его расписании нет места романтическим увлечениям. Зато, есть стойкое подозрение, что Амелия специально подкарауливает его у двери по вечерам. С одной стороны, очень лестно, что кто-то так явно в него влюблен. Но, с другой, это немного беспокоит. — Привет, Сэм, — говорит девушка, улыбаясь так, словно этот парень — лучшее, что она видела сегодня. У неё в руках огромное блюдо, наполненное лазаньей. — Я снова приготовила слишком много, и подумала, не хочешь ли поужинать? — А почему ты не поела, Амелия? — спрашивает Сэм, опускает взгляд на совершенно целую лазанью. Его щеки ноют от попытки продолжать улыбаться. — На самом деле я приготовила два, так что это всё твое, — хихикает девушка, делая шаг вперед. — Я просто отнесу это на твою кухню и вернусь домой. Через двадцать минут в духовке оно снова станет вкусным и теплым. Её голос звучит жизнерадостно, но в карих глазах, как у лани, есть нотка грусти. — Почему бы тебе не остаться? — спрашивает Сэм, проклиная собственную слабость. В любом случае, других планов на вечер у него не было. — Мы можем поесть вместе. — Правда? — Глаза Амелии загораются, и Сэм не может удержаться от улыбки, которая становится чуть более искренней. — Может, мы могли бы посмотреть ещё один документальный фильм? — Начинает болтать девушка, как только они оказываются внутри. — Мне очень понравился фильм, который мы смотрели на прошлой неделе. Тот, о разведении крупного рогатого скота в Африке. Я имею в виду, ты никогда по—настоящему не задумываешься о том, как... — Звучит заманчиво, — говорит Сэм, бросая ключи в миску у двери и снимая обувь, прежде чем войти в гостиную. — Я думаю, тот же режиссер снял ещё один фильм о вырубке лесов в Бразилии. Посмотрим, будет ли это на Netflix. Амелия снова улыбается, ярко и счастливо, и Сэму, действительно, начинает нравиться идея провести приятный тихий вечер со своей соседкой. Всё равно отправляться на поиски Дина уже поздно. Тем не менее, даже когда вкусная еда тает у него во рту и он пытается сосредоточить своё внимание на угрозах, с которыми сталкивается коренное население Бразилии, лицо Дина продолжает всплывать на поверхность сознания. Сэм почти видит, как он сидит в пустом кресле рядом с диваном, поддразнивая его по поводу документального фильма и требует, чтобы они посмотрели доктора Секси. Когда фильм заканчивается, Амелия начинает рассказывать об австралийской овчарке, которую кто-то привел сегодня в её клинику. Ведь она всегда хотела переехать в место побольше, чтобы завести собственного питомца. — Но я бы не смогла позволить себе дом в одиночку, — говорит она, и Сэм чувствует на себе тяжесть её взгляда. — Да, — машинально соглашается он. Его глаза, по прежнему, прикованы к пустому креслу. И, тут до него начинает доходить, что означает та фотография: где бы ни был Дин, он наверняка всё ещё жив. Это вселяет уверенность и надежду на положительный исход больше, чем за последние два года. "ПРЕКРАТИ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ" — предупреждало сообщение. Чертовски маловероятно.🥀🥀🥀
Сегодня происходит что-то важное. Сидя на любимом диване, Виски может видеть комнату наверху, где Чарли обычно сидит перед своими большими экранами. Но сейчас её там нет. Потому что, примерно час назад, в эту комнату вошли несколько мужчин в костюмах, неся что-то длинное и тяжелое, немного похожее на человека. Там была ещё одна женщина по имени Наоми. Виски не мог слышать их разговор, но Чарли выглядела очень испуганной. Виски снова опускает взгляд в книгу, лежащую у него на коленях. Самое любимое изображение — длинная дорога, исчезающая где-то в горах. Иногда он думает о том, что серая лента ведёт к горному озеру, где над маленьким домиком встает утреннее солнце. Но, сегодня, даже картинка не такая интересная, как обычно. Сегодня Виски хочет знать, почему напуган его единственный друг. Он откладывает книгу и идёт к лестнице, ведущей в комнату Чарли. Виски немного нервничает. Он знает, что не должен находится здесь. Ведь сейчас ему не нужен курс лечения. Но Виски твёрдо намерен выяснить, почему Чарли так несчастна. Он заворачивает за угол. Дверь в конце коридора открыта и Виски слышит громкие, сердитые голоса. Когда ему назначают процедуры, он проходит через это помещение в комнату поменьше, где стоит кресло. Вторая дверь тоже открыта и внутри кажется темно. Но, время от времени, стул загорается, окрашивая комнату в ярко-синий цвет. вкл/выкл, вкл/выкл... Каждый раз, когда загорается подсветка стула, раздается жужжание, похожее на рассерженную пчелу. Люди в комнате всё ещё спорят. Но, теперь, Виски может слышать, о чём они говорят. — Он не должен был просыпаться из-за этого, — звучит расстроенный голос Чарли. — Это ваша вина, доктор Сандерс, — раздраженно произносит Наоми, — он наркоман. Ему нужна была большая доза успокоительного. Следующий голос принадлежит доктору Сандерс. Теперь, когда Виски подошёл так близко, он может разглядеть расстроенную и испуганную Гильду, стоящую рядом с Наоми. — Я не знала! Мне никто не сказал! — Верится с трудом, — Наоми поворачивается к двум мужчинам в костюмах, которые склонились над креслом. — Вы двое, держите крепче. Мы же не хотим, чтобы он вырывался из ремней безопасности. Снова загудел синий индикатор. вкл/выкл, вкл/выкл... Виски подходит ещё ближе, и видит, что по всей комнате протянуты провода, ведущие к экранам с цифрами. Стул загорается. вкл/выкл, вкл/выкл... В кресле лежит мужчина. Провода подсоединены к его рукам и голове. Он бьётся, как рыба на крючке. Но двое мужчин в костюмах крепко держат его, не давая вырваться. Синий индикатор жужжит. Спина мужчины пытается приподняться. Его глаза плотно закрылись, а рот вытянут в тонкую линию. Похоже, ему очень больно. Индикатор перестает жужжать, и глаза мужчины снова открываются. Трудно сказать, но кажется, что они тоже ярко—голубые, как этот свет. Только гораздо красивее. Мужчина поворачивает голову, смотря прямо на Виски. Его губы потрескались и кровоточат. Виски кажется, что мужчина пытается с ним заговорить, но тут кресло снова загорается. — Помоги мне, — Виски слышит умоляющий голос, — пожалуйста. Он очень хочет помочь. Виски делает шаг вперед и слышит сердитый голос Наоми. — Что он здесь делает? Немедленно уведите его! Перед ним неожиданно появляется Чарли, не давая приблизиться к мужчине — Уходи, Виски, — говорит она, — пожалуйста, уходи. — Чарли, этому человеку больно, — шепчет парень, доверчиво позволяя ей двигать себя к дверям, — ему нужна помощь. — Не волнуйся, — Чарли смотрит на него покрасневшими глазами, её голос дрожит. — Ему скоро станет лучше. Спустись вниз, хорошо? Почитай свою книгу. С ним всё будет в порядке. Похоже, что она пытается убедить в этом не только Виски, но и себя. — Хорошо, — кивает Виски. Чарли очень умная, и она, вероятно, права. Но, всё равно, кажется неправильным уходить. Этому человеку требуется помощь. Но, Чарли быстро выталкивает его за дверь. Щелкает замок. Виски требуется много времени, чтобы спуститься вниз. Каждый шаг даётся с трудом, потому что он точно знает, что идёт не в ту сторону.🥀🥀🥀
Виски снова садится на диван и берёт в руки книгу, не обращая внимания на изображения в ней. Он просто ждёт. Проходит много времени. Иниас сообщает, что пора обедать. Виски послушно садится за стол, но почти ничего не ест. Он думает о мужчине с красивыми голубыми глазами, который попросил о помощи. После обеда пришло время работы над бонсай. Учитель Дума объясняет, что это расслабляет и помогает им проявить себя наилучшим образом. Но сегодня Виски не хочет сидеть, скрестив ноги, на своей мягкой подушке и подрезать крошечное деревце еще более крошечными ножницами. Неожиданно дверь класса открывается, и внутрь заходит Иниас. Мужчина с голубыми глазами стоит рядом. Виски вскакивает на ноги, опрокидывая маленький столик. Земля из горшка рассыпается по ковру. Сердце Виски быстро и громко бьётся в груди. Не похоже, что мужчине до сих пор больно. На нём такая же удобная одежда, как у всех: мягкая и облегающая, но не слишком тесная. Встречаясь взглядом с Виски, мужчина улыбается. — Всем привет, — говорит Иниас. — Я бы хотел познакомить вас с нашим новым другом Ноябрем. Пожалуйста, помогите мне сделать так, чтобы он почувствовал себя желанным гостем. — Добро пожаловать, Ноябрь, — хором говорят Ангелы. Дума подошла, чтобы убрать беспорядок, оставленный Виски. — Виски, — говорит она, улыбаясь. — Не хочешь присесть и продолжить работу над своим бонсай? — Ты можешь посидеть со мной, — говорит Виски своему новому другу, указывая на пустую подушку рядом с собой. — Я покажу, как сделать маленькие деревца красивыми. Улыбка Ноября становится немного шире. В отличие от учителя, его глаза тоже улыбаются. — Мне бы этого хотелось, — говорит он, устраиваясь на полу рядом с Виски.