🥀🥀🥀
— Только что ко мне пришёл Ишим Трейси. Он рассказал о серьёзном нарушении протокола со стороны Чарли Брэдбери. При звуке гнусавого голоса Захарии, Наоми мысленно стонет. Тонкий фарфор тихо звенит, когда чашка со свежим чаем, которым она собиралась насладится, опускается на блюдце. С трудом сдерживая гнев, женщина складывает руки на столе, пытаясь выглядеть заинтересованной. Именно сейчас, Захария её просто бесит. Потому что Наоми занята, мысленно пролистывая каталог нынешних Ангелов, чтобы найти идеальное соответствие для нового контракта, который оказался у неё на столе час назад. — Я надеюсь, что это, действительно, серьезный вопрос. А не очередная попытка привлечь меня к Вашей компании по отправке Чарли Брэдбери в Чистилище под всё более надуманными предлогами, — говорит она, не скрывая своего раздражения. — Наша организация — это профессиональная среда, а не игровая площадка начальной школы. И мы не можем позволить себе потерять такого талантливого и преданного программиста, как Чарли. Конечно, если она, когда-нибудь, станет опасной, с ней придется разобраться. Но на данный момент Наоми достаточно внимательного наблюдения. В памяти всплывает выражение лица Чарли и её испуганные глаза при упоминании имени матери. Угроза того, что благополучие миссис Брэдбери окажется под угрозой, если дочь выйдет за рамки дозволенного, на данный момент является мощным сдерживающим фактором. — Уверяю Вас, всё очень серьёзно, — Захария обиженно поджимает губы. — А если добавить к этому то, о чём я говорил Вам несколько дней назад… — Вы уже докладывали мне, что Чарли была замечена возле квартиры и рабочего места Сэма Винчестера, — вздыхает Наоми, думая о быстро остывающем чае. — Я предприняла соответствующие меры, чтобы за ней наблюдали более внимательно. Изменилось ли что-нибудь в ситуации? Она связалась с Сэмом Винчестером? — Нет, но... — Тогда мы на время отложим этот вопрос, и, возможно, Вы перейдёте к тому, о чём изначально собирались рассказать. Итак, нарушение протокола? — Да, конечно, — говорит Захария, расправляя плечи, чтобы вернуть себе хоть немного достоинства. — Один из других Ангелов попросил сопроводить Ноября на медосмотр. Чарли дала на это разрешение. Наоми наклоняет голову, задумчиво поджимая губы. Её сознание продолжает искать идеального кандидата на новый контракт. — Продолжайте, — заинтересовано произносит она. — Какой ангел? Захария, как рыба, молча открывает и закрывает рот. Он ожидал совсем другой вопрос. Непредсказуемость всегда приносила Наоми пользу. — Виски, — приходит в себя мужчина. — Я видел его и Ноября вместе. Кажется, они… группируются. — Подробнее, пожалуйста. Калейдоскоп лиц в голове Наоми замирает. Возможно, её чай может подождать.🥀🥀🥀
Когда Сэм выходит из кафе на Спринг-стрит, он опять видит это: красную вспышку в толпе на тротуаре, менее чем в квартале от себя. Вот уже несколько недель репортёр замечает проблески рыжих волос за каждым углом — когда уходит с работы, возвращается домой в свою квартиру или покупает продукты. Возможно, у него паранойя. И всё же, он ждал чего-то подобного с тех пор, как фотография Дина пришла в его почтовый ящик. Очевидно, за ним кто-то следит. Приняв решение, Сэм ускоряет шаги, преследуя обладателя тёмно-красного цвета, который лавирует между другими пешеходами, всё быстрее и быстрее. Кто бы это ни был, он понял, что его заметили. Однако, он, а точнее она, не умеет уклоняться от преследования. Стройная маленькая девушка, примерно его возраста или чуть моложе, останавливается слева от Винчестера на 9-й улице, а затем спешит через неё в сторону менее оживлённой части центра города. Рыжая огибает яму на тротуаре и ловко уворачивается от кучи мусора, скопившейся перед ломбардом. Сэм на долю секунды смотрит вниз, пытаясь избежать тех же препятствий, а затем… Она ушла. От разочарования, Сэм останавливается так резко, что кофе выплескивается из-под крышки, обжигая руку. — Блять, — ругается он, делая глоток. Сэм ускоряет шаги, осматривая витрины магазинов. Разбитые окна, одного из пустующих помещений, заклеены картоном. Сэм оглядывает здание, чувствуя участившееся сердцебиение. Стоящий в переулке огромный мусорный контейнер, не самое привлекательное место, где можно спрятаться. Но для того, кто чувствует себя загнанным в угол, то что нужно. На другой стороне переулка находится ресторан, дверь которого призывно распахнута. Но, вряд ли, женщина могла преодолеть такое большое расстояние за несколько секунд. Значит, переулок. Сэм выбрасывает свой кофе в ближайший мусорный бак (если он собирается вступить в драку, нужны свободные руки) и шагает в тень между пустующим магазином и рестораном. Ветер цепляет за его ногу кусок газеты. Прежде чем стряхнуть бумагу, Сэм замечает собственную подпись. Он осторожно приближается к мусорному контейнеру. В голову приходит запоздалая мысль о том, что ему нечем защищаться. Карманный нож! Одной рукой Сэм достаёт его из сумки, открывая. Другой тянется к крышке контейнера, откидывая её в сторону. Парень отпрыгивает назад, ожидая, что рыжеволосая убийца схватит его. Ничего не произошло. Аккуратно заглядывая внутрь, Сэм видит только груды чёрно-белых мешков с мусором и крысиный хвост, ускользающий из поля зрения. И это всё. — Чёрт, — бормочет он себе под нос. Его взгляд останавливается на слегка приоткрытой стальной двери на противоположной стороне переулка — той, где находится пустующая витрина. Джекпот! Так бесшумно, как только возможно при его росте и телосложении, Сэм пробирается через открытую щель. В помещении, по большей части, темно. Лишь несколько бледных солнечных лучей пробиваются сквозь картон, закрывающий разбитые окна. Здесь пахнет плесенью, пылью и аммиаком, как и в других заброшенных местах большого города. Он делает ещё шаг, замечая движущуюся тень. — Пожалуйста, не убивайте меня! — доносится откуда-то справа высокий, наполненный паникой голос. Сэм поворачивается на каблуках и протягивает руку, хватаясь за ткань чьей-то куртки. Он крепко держит, толкая вперед до тех пор, пока спина девушки не ударяется о ближайшую стену, выбивая из неё болезненный стон. — Кто ты и почему меня преследуешь? — рычит Сэм, прижимая лезвие ножа туда, где, по его мнению, находится горло противника. — Чарли, — пищит она, прерывисто дыша, — Чарли Брэдбери. Я работаю на Небесах. — Что? — беззвучно говорит он, в шоке выпуская из рук куртку девушки. — Я работаю на Небесах, — повторяет она, всё ещё паникуя, но оставаясь на месте. Вероятно, из-за ножа, который Сэм до сих пор держит у её горла. — Это место, где находится твой брат. — Что ты знаешь о моем брате? — Грозно спрашивает Сэм, сжимая пальцы на рукоятке ножа. Чарли хнычет, когда острое лезвие впивается в кожу чуть сильнее. — Я… я знаю, что он в безопасности, — заикается она. — Настолько, наколько это вообще возможно. Не мог бы ты… не мог бы ты убрать нож? Клянусь Гермионой Грейнджер или Фродо Бэггинсом, на случай, если «Властелин колец» тебе больше по душе, что я пришла помочь. — Пока мне ничего не понятно. — Сэм опускает нож, делая несколько шагов назад. Чарли не кажется убийцей, но бдительность не помешает. — Иди сюда, — говорит он, указывая на более светлое место на полу, — если мы собираемся разговаривать, я хочу тебя видеть. — Справедливо, — кивает Чарли, поднимая обе руки и делая шаг вперед, на освещённый участок пыльных деревянных досок и мусор, покрывающий их. Когда Чарли выходит на свет, Сэму очень хочется убрать нож. Он не уверен, что за всю свою жизнь видел кого-то, кто выглядел бы настолько безобидно. Чарли, в куртке с булавкой в виде подсолнуха, едва достигает до середины его груди. Страх на маленьком бледном лице делает её похожей на испуганного кролика. — Почему ты следишь за мной? — повторяет Сэм отстранённо. Он говорит спокойно, показывая, что хотя, по-прежнему, не доверяет Чарли, не собирается на неё нападать. — Мне очень жаль, — качает головой девушка, дергая за ремень сумки. — Я просто хотела поговорить с тобой, но боялась. Возможно даже сейчас за мной следят сотрудники Небес. — Почему ты хотела поговорить со мной? Нетерпение будоражит кровь Винчестера. Искушение соединить давно ускользающие нити почти непреодолимо. — Да, итак… На самом деле я, уже давно, не хочу работать на Небеса. — Чарли делает глубокий вдох, собираясь с силами. — Но люди, на которых я работаю... у них есть рычаги влияния. Моя мама, она… — Чарли замолкает, разочарованно вздыхая. — Подожди, я не правильно объясняю. Скажем так, в моих интересах было бы опустить голову и продолжать работать на них. Но я больше не хочу и не могу этого делать. — Её глаза, широкие и умоляющие, встречаются с глазами Сэма. — То, чем они занимаются, просто ужасно, Сэм. — Откуда ты знаешь мое имя? — Сердце парня сжимается от страха. — Я слышала, как о тебе говорили люди организации. Ты задавал вопросы о Небесах? — спрашивает Чарли, пристально смотря на Винчестера. Сэм кивает, хотя, по правде говоря, с тех пор, как он получил фотографию, много вопросов старался не задавать. Трудно продолжать настаивать, когда угроза жизни Дина постоянно витает на заднем плане. — Мои работодатели следят за тобой, — продолжает Чарли. — Я не уверена, как именно, но знаю, что у них есть какой-то способ. Честно говоря, я не удивлюсь, если в твоей квартире установлены камеры. Это, вполне, в духе Наоми. Чарли вздрагивает от воспоминаний и на её лице появляется гримаса отвращения. — Кто такая Наоми? — спрашивает Сэм, стараясь подавить растущую панику. Камеры в его квартире? Какого чёрта? — Это мой босс, — говорит Чарли. — Я даже не знаю её фамилии. Она очень осторожна. Я пыталась покопаться во внутренней системе безопасности Небес, но мало что нашла. Я должна быть очень осторожна. Если меня поймают… — Она закусывает губу, качая головой. — Скажем так, это будет невесело. Не только я в опасности. Моя мама, твой брат и множество других людей, которые не заслуживают того положения, в котором находятся. При упоминании Дина у Сэма перехватывает дыхание. Как он мог забыть? — Итак, мой брат. Ты сказала, что он… он на Небесах? — Да, он один из… — кивает Чарли, — мы называем их Ангелами. Это люди, чья личность была подавлена при помощи передовых нейротехнологий. В их мозг внедряются другие личности, которые мы… ну, которые я создаю. Отпечатки могут превратить их во что угодно: в ученого, солдата, супруга. Как только отпечатки готовы, Ангелов отправляют нашим клиентам. После выполнения контракта их стирают. Через пять лет они могут свободно уйти. Но то, что происходит за это время, совершенно незаконно. — Что ты имеешь в виду? — Тяжело сглатывает Сэм. — Я имею в виду, что во время выполнения контракта, они заставляют Ангелов делать всякие грязные вещи. Бывает и что-то хорошее. Например, поиск пропавших детей. Но, в основном, это незаконно. Некоторые из них занимаются сексом за деньги. Но Ангелы не в своем уме и не могут добровольно согласиться на это. — У меня есть фотография Дина, — говорит Сэм, убирая нож и доставая из сумки белый конверт. Если бы Чарли, действительно, хотела на него напасть, она бы это уже сделала. — Он был на одном из заданий? — Да, — отвечает Чарли, быстро кивая. — Это было всего несколько недель назад. Задумавшись, Сэм так сильно прикусывает нижнюю губу, что чувствует металлический привкус на языке. Может ли он верить словам Чарли? Она не кажется опасной. Но если Небеса такая серьёзная и сложная организация, как он подозревает, то вполне могли послать кого-то, кто покажется ему союзником и, даже, другом. — Я очень хочу тебе верить. Но до сих пор не понимаю, почему ты мне всё это рассказываешь, — медленно произносит он. — Если Небеса имеют рычаги воздействия, зачем тебе давать постороннему человеку какую-либо информацию, рискуя собственной безопасностью? — Я хочу, чтобы это прекратилось, — говорит Чарли, сверкнув глазами. — Мне просто нужен союзник, у которого будет столько же причин ненавидеть Небеса, как и у меня. Которому нужна та же информация, что и мне. И если… если со мной что-то случится, я хочу быть уверена в том, что правда, всё равно, будет обнародована. Сэм внимательно изучает Чарли. Она колеблется под его пристальным взглядом, но, взяв себя в руки, продолжает. — Но, мне нужно быть очень осторожной. Я не хочу подвергать опасности свою маму и твоего брата. Поэтому, сейчас, ты не можешь менять своё поведение, искать камеры в квартире или делать то, что тебе несвойственно. Понимаешь? — Ты просишь меня поверить тебе на слово, — качает головой Винчестер, — но я не могу. Я должен быть уверен, что ты та, за кого себя выдаёшь. И доказательство, что Дин всё ещё жив. — Я понимаю, — задумчиво произносит Чарли. — Я не смогу предоставить записи с камер видеонаблюдения или внутренней системы безопасности организации. Они невероятно хорошо защищены и нужно время для поиска решения. Но я, обязательно, что-нибудь придумаю. И тогда мы будем на связи. Договорились? Чарли протягивает ему руку. Сэм колеблется, глядя на маленькую гладкую ладонь и её испуганного обладателя. Сделав глубокий вдох, он крепко пожимает предложенную руку, скрепляя их союз. Через несколько минут он выскальзывает из пустого магазина, оставив Чарли позади. Сэм думает о том, что встреча с ней может усложнить это дело ещё больше. Остаётся только ждать и надеется на лучшее.🥀🥀🥀
Чарли смотрит на экран и слабая улыбка трогает её губы. Обычно она не наблюдает. Это кажется слишком странным и навязчивым. Но перед этими двумя трудно устоять. Два Ангела сидят на своём любимом диване, склонившись друг к другу и рассматривая что-то в книге, лежащей у Виски на коленях. Это изображение той самой бесконечной дороги, уходящей за горизонт. Виски выглядит абсолютно счастливым, когда Ноябрь поднимает голову, что-то ему говоря. Конечно, у Чарли много дел. Здесь всегда есть работа: задания для подготовки и последующих действий, анализ прошлых отпечатков — что прошло хорошо, а что нет. Но девушку, до сих пор, трясёт от встречи с Сэмом, состоявшейся три часа назад. Поэтому ей хочется несколько минут постоять здесь, у ряда экранов на задней стене офиса, наслаждаясь чужим счастьем. Разве это слишком много? — Привет, Чарли. Услышав за спиной холодный голос Наоми, Чарли вздрагивает, чувствуя себя застигнутой врасплох. Хотя, технически, она не делает ничего плохого. Во всяком случае, не сейчас. Брэдбери поворачивается к Наоми, стараясь выглядеть спокойной и уверенной в себе. Её нервы почти на пределе. Может быть, за ней сегодня следили, может быть, кто-то подслушивал или видел их встречу с Винчестером, или… — У меня есть для Вас задание, — говорит Наоми, прерывая тревожные мысли подчинённой. — Один из самых богатых и постоянных клиентов организации обратился с просьбой предоставить двух Ангелочков на мероприятие в честь его дочери. Мне вряд ли нужно подчёркивать, насколько важно, чтобы взаимодействие прошло хорошо. — Два Ангела? — Чарли моргает, от удивления забывая обрадоваться тому, что её не поймали (пока). — Такой контракт у нас впервые? — Так и есть, — соглашается Наоми, протягивая Чарли папку, в которой содержатся подробности условий контракта. — Два отпечатка, дополняющие друг друга, спроектировать гораздо сложнее. Не говоря уже о том, что когда два Ангела и два помощника в полевых условиях выполняют одну и ту же работу, это требует значительных затрат рабочей силы и, следовательно, слишком дорого стоит. Большинство наших богатых клиентов не имеют таких денежных средств. — А этот имеет, — говорит Чарли, и Наоми кивает, одобрительно улыбаясь идеально накрашенными губами. — Вы наблюдали за Виски и Ноябрём? — спрашивает она, переключая внимание на экраны. Девушка кивает. Лгать было бы глупо. Наоми, конечно, наблюдала за ней некоторое время, прежде чем начать говорить. — Похоже, эти двое очень близки друг с другом, не так ли? — медленно произносит Наоми. — Я заметила, что они почти всё время проводят вместе. И расходятся только тогда, когда посещают разные занятия. Чарли снова кивает. Предчувствие опасности поднимается вверх по позвоночнику, покрывая её спину противными мурашками. — Да, они… Я думаю, они нравятся друг другу. У других Ангелов тоже есть любимчики, но… — Но не до такой степени, — договаривает Наоми. — Что ж, возможно, мы сможем использовать их взаимную привязанность, чтобы гарантировать успешное выполнение контракта. Каким-то образом, ей удаётся представить тот факт, что Виски и Ноябрь нравятся друг другу, как результат смутно интересного научного эксперимента. — Конечно, мы можем запрограммировать наших Ангелов так, чтобы они делали всё, что мы хотим. — Наоми задумчиво постукивает по папке в руках Чарли кончиком острого ногтя. — Но, думаю, немного природной химии окажется полезной для этой конкретной… прогулки. С последним взглядом, максимально близким к заговорщицкому, Наоми оставляет Чарли наедине с её мыслями. С некоторым трепетом девушка садится за стол и открывает папку, изучая детали контракта. Её взгляд возвращается к ряду экранов. Голова Ноября покоится на плече Виски, пока они вместе смотрят книгу. — Да, — говорит она, вздыхая. — Хорошо, что вы, ребята, уже любите друг друга.🥀🥀🥀
— Это прекрасная картина, Виски. — Спасибо, — отвечает парень, слегка наклоняя голову. Теплота глубокого голоса Ноября заставляет его сердце сжиматься от приятного волнения. Все Ангелы здесь — его друзья. Но есть что-то особенное в их общении только вдвоём. — Твоя картина тоже очень красивая, — говорит Виски, получая в ответ одну из тех любимых улыбок, которые обнажают дёсны и морщат кожу вокруг глаз его нового друга. Хотя Виски больше всего хотел заставить Ноября улыбнуться, то, что он сказал, было правдой. Виски любит рисовать вазу с фруктами и у него это хорошо получается. Но когда Ноябрь рисует на мольберте то же самое, это выглядит по-другому. Ваза почти настоящая. Виски думает, что если достаточно сконцентрируется, то сможет почувствовать запах спелой груши, которую тот рисует сейчас сильными, легкими мазками. Он так засмотрелся на Ноября, что вздрогнул от звука чужого голоса рядом с собой. — Привет, Виски. — Бенни, — парень приветливо улыбается. Помимо Ноября и Чарли, он, вероятно, его самый любимый человек. — Пришло время лечиться, приятель, — тепло говорит Бенни, жестом приглашая Ангела. — Пойдём. — Мне нравится лечение, — отвечает Виски, потому что так и должно быть. Но затем он думает о расставании со своим другом и колеблется. — Ты надолго уезжаешь? — спрашивает Ноябрь с обеспокоенным видом и неестественной улыбкой. — На самом деле, Ноябрь тоже идёт лечится, — говорит Ишим, выходя из-за спины Бенни. При его появлении, руки Виски сжимаются в кулаки. Этот мужчина смотрит на своего подопечного таким голодным взглядом, что внутри всё замирает от страха. — Я бы этого хотел, — радуется Ноябрь. — Мы можем пройти лечение вместе? — Один за другим, приятель, — говорит Бенни. — Думаю, не имеет значение, кто из вас пойдет первым. — Я хочу остаться с Ноябрём, пока он будет лечиться, — говорит Виски, с вызовом смотря на Ишима. — Это возможно? — Думаю, что всё будет в порядке, — кивает Бенни. — Но, на всякий случай, надо спросить Чарли. Давайте все вместе пройдем в процедурный кабинет. — Хорошо, — говорит Виски, беря Ноября за руку и, получая в ответ, ещё одну, прекрасную улыбку.🥀🥀🥀
Проходя через гараж, Эрик напевает разные песни: немного «Cherry Pie» группы Warrant, немного «Back in Black » AC/DC и пару аккордов «Pour Some Sugar on Me» группы Def Leppard. Бёдра парня покачиваются в такт воображаемому ритму, пока он пытается спланировать танец. У него есть любимые фирменные приёмы в каждом выступлении, но сегодня всё по-другому. Сегодня вечером ему предстоит работать в паре с кем-то ещё. — Давай, — говорит Бенни Лафит, слегка хлопая его по плечу. — Наш клиент платит большие деньги. Мы не можем опаздывать. Этот крепкий охранник, в своё время, уберёг его от множества неприятностей. Не говоря уже о том, что Бенни видел голого Эрика чаще, чем кто-либо другой. За исключением, может быть, его мамы. А это много значит в плане близости и доверия. Этому человеку Эрик Брейди готов доверить даже свою жизнь. — Такого профессионала, как я, можно и подождать, — усмехается парень, отработанным движением, привлекая к себе внимание Лафита. Его совершенное тело — результат долгих, тяжелых часов в тренажерном зале и упорных тренировок на пилоне. Камуфляжные штаны прилегают к идеальным бёдрам и заднице, как вторая кожа. Белая майка, на размер меньше нужного, обнажает плечи, грудь, талию и восхитительные соски. Жетоны, звенящие на груди при каждом движении, намеренно привлекают к себе внимание. Реакция других людей на этот эталон красоты всегда однозначна. Эрик удовлетворенно улыбается, видя застывший взгляд Бенни, но ускоряет шаг. Большой чёрный фургон немного пугает, наводя на мысли о похищении. Если его собираются везти на концерт, он предпочёл бы лимузин. Или, как минимум, легковой автомобиль. Но у Лафита, похоже, с этим нет проблем. И Эрик, доверяя мнению друга, ныряет внутрь. Интерьер фургона выглядит как космический корабль. Он никогда не видел такого количества серверов и экранов в одной месте, даже на световых и звуковых панелях в элитных клубах. На этом фоне, двое пассажиров кажутся почти скучными. Первый — крепкий мужчина, скорее всего охранник, с лёгкой проседью в волосах, одетый в простые узкие джинсы и облегающую чёрную футболку. Он не похож на гея, но радар Эрика всё равно реагирует. За несколько лет работы, у него развилось острое чутьё на тех, кто пытается совладать со своим чувствами или может потребовать приватного обслуживания после окончания выступления. Эрик видит десятки таких мужчин каждую ночь. Это не интересно. Другое дело, парень, сидящий рядом с ним. Он воплощает в себе весь список того, что Эрик ценит в мужчине. Острая линия подбородка, тёмные волосы (достаточно густые, чтобы в них можно было зарыться пальцами) и огромные голубые глаза, в которых плещется целая Вселенная. Ну просто ходячий секс. Дразнящую картину дополняет униформа: узкие оливковые брюки, чёрная рубашка на размер меньше, обнажающая рельефные грудные мышцы, крепкие бёдра, за которые стоит умереть и длинное пальто с серпом и молотом Советского Союза. — Ты Мальчик-Солдат? Добавим в список достоинств голос, предназначенный для порно. — Пожалуйста, — говорит зеленоглазый парень, сверкая улыбкой, — зови меня Эрик. — Как скажешь, — медленная ухмылка расплывается по лицу мужчины. — Я Мэнни Скерритт, в определённых кругах известный как Агент Крушник. — Я знаю, что ты достаточно опасен, — признает Эрик. — Но, также знаю, что твоя единственная слабость сегодня — моя сексуальность. Мэнни усмехается, поддерживая эту игру, и Эрик чувствует, как волосы на тыльной стороне его рук встают дыбом. Похоже, что сегодняшняя ночь, будет одной из лучших. — Ты прочитал задание? — спрашивает парень, в основном для того, чтобы снова услышать глубокий голос Мэнни. — Девичник и большие деньги за хорошее шоу. Я буду русским агентом Крушником, а ты мальчиком-солдатом, типичным дерзким американцем. — Он слегка морщит нос. — Твоя задача — заставить меня прекратить использование, цитирую, «сексуального оружия массового уничтожения». Мэнни делает вид, что давится. Всё, что Эрик может себе представить в этот момент, как русский агент будет выглядеть, стоя на коленях и давясь его длинным толстым членом, и эти красивые голубые глаза, смотрящие на него при покачивании головой... Эрик прочищает горло. Что это, чёрт возьми, сейчас было? — Держу пари, что смогу использовать свои приёмы, чтобы привлечь тебя на нашу сторону, — говорит он, подмигивая мужчине напротив. — Как думаешь? — Звучит заманчиво, — шепчет Мэнни. Лёгкая улыбка трогает его губы. — Конечно, меня учили выдерживать самые ужасные пытки, которые только можно себе представить. — О, милый, — Эрик наклоняется ближе, игнорируя Бенни и другого охранника, — у меня есть способы заставить тебя говорить. Приятно слышать сбившееся дыхание Мэнни. Становится ещё лучше, когда он наклоняется вперед, проводя большим пальцем по ключице Эрика. — Это хорошо, — страстно шепчет Мэнни, — потому что у меня есть способы заставить тебя кричать. Эрик сглатывает, зная, что Мэнни тоже чувствует это. Сейчас ему, больше всего, хочется попросить водителя отвезти их в ближайший четырехзвездочный отель. Но он профессионал и не может разочаровать клиента. Кроме того, Бенни, всё равно, не позволил бы ему это. Парень раздражающе настойчив в выполнении контракта. — Посмотрим, — дерзко отвечает он, стараясь не представлять, как Мэнни выполняет свое обещание. — Но, сможешь ли ты справиться с русским акцентом? — За кого ты меня принимаешь? Я профессионал, — говорит Мэнни с безупречным русским акцентом. Жар пробегает по позвоночнику Эрика, оседая где-то на кончике члена. Да, эта работа будет весёлой.🥀🥀🥀
Кофе в фургоне просто отвратительный. Но это лучше, чем ничего, чтобы не уснуть на протяжении всей смены. Наполнив стакан, Лафит делает первый глоток. Рядом с ним Ишим ёрзает, раздражённо вздыхая. Бенни, стиснув зубы, пытается не обращать на это внимание. Однако, сейчас, его коллега напоминает ребёнка, вынужденного ждать у кабинета врача. — Они слишком близко друг к другу, — замечает Ишим, наблюдая, как Виски и Ноябрь входят в зал. Ангелы двигаются в тандеме, их плечи соприкасаются, а головы склоняются друг к другу, словно притянутые магнитом. — Думаю, так не должно быть. — Согласно контракту, организация предоставляет двух стриптизёров, которые хорошо ладят друг с другом, — отвечает Бенни, равнодушно пожимая плечами. — Логично, что они запрограммированы на это. Так что, всё в порядке. — Да, но эти Ангелы взаимодействуют слишком тесно, — мрачно возражает Ишим. — Их связь, однозначно, выходит за рамки контракта. — Они просто делают то, на что запрограммированы, — закатывает глаза Бенни. — Кроме того, нас это не касается. Задача кураторов — обеспечить безопасность и выполнение миссии. Ишим что-то недовольно бурчит в ответ, но замолкает. Когда, через пару минут, он начинает стучать пальцами по клавиатуре, Бенни выходит из себя. — У тебя назначена встреча? — спрашивает он, резко поворачиваясь к Ишиму. — Такое впечатление, что в твоей заднице поселилось насекомое размером с Кентукки. — Мы правда должны смотреть, как они раздеваются? — Это правила организации. Мы идём туда, куда идут они. Исключений быть не может. — По крайней мере, картинка приятна для глаз. — ухмыляется Ишим, жадно всматриваясь в изображение. Это, конечно, шутка. Проблема только в том, что Бенни совсем не смешно. — Это просто работа, — резко отвечает он, сосредоточившись на экране с жизненно важными показателями Виски, отображающих частоту сердечных сокращений и кровяное давление. — Только не говори мне, что не думал об особых привилегиях на этой работе, — пошло ухмыляется Трейси. — Эти восхитительные маленькие Ангелы... Неужели ты никогда не хотел воспользоваться их покорностью? Почувствовав приступ тошноты, Бенни делает глоток водянистого кофе, снова переключая внимание на мониторы. Они смогли заранее прийти на место проведения мероприятия и установить камеры видеонаблюдения, так что их подопечные находятся в поле зрения, как минимум, семьдесят процентов времени. Это не идеально, но больше, чем обычно. — Серьёзно, — бормочет Ишим, задумчиво постукивая по подбородку указательным пальцем, — это же чёртовы безвольные куклы с пустой головой. На экране Ноябрь делает несколько легких растяжек, поднимая к плечу сначала одну, потом другую ногу. Ишим наблюдает за ним с интересом, выходящим за рамки профессионального. Бенни сглатывает резкий привкус желчи, застрявший в горле. Как обычно, он внимательно наблюдает за своим подопечным. Виски двигается сквозь толпу, улыбаясь и поднимая руки, чтобы расшевелить публику. Но, теперь, благодаря словам Ишима, Бенни чувствует себя последней сволочью. Он не станет отрицать, что, в самом начале карьеры, такая мысль приходила ему в голову. Да, все Ангелы прекрасны, но они... куклы. А кукла не может согласиться, чтобы с ней играли. Особенно, если её воспоминания о каждой приватной встрече можно стереть так же легко, как почистить грифельную доску. Во многих отношениях работа Бенни — это воплощение мечты. Огромный бюджет в государственном секторе и технологии, о которых большинство полицейских управлений могут только мечтать. Рабочее время ненормированное, но вполне разумное. А зарплата такая, что банковский счёт Лафита достиг пятизначной суммы. Впервые в жизни у него появились сбережения, хорошие льготы и пенсионный пакет. Но всё остальное... Бенни видит, как Виски и Ноябрь начинают своё выступление на противоположных концах сцены. Они двигаются навстречу друг другу, встречаясь посередине. Их танец похож на драку. Но, в тоже время, интимен, как встреча влюбленных. Возможно, напарник прав и связь этих двоих, действительно, странная. Однако Бенни больше беспокоят голодные глаза Ишима, жадно пожирающие соблазнительно покачивающиеся бедра Ноября. Инстинкты, приобретённые за годы службы в полиции, кричат ему об опасности и, в тоже время, вызывают стойкое желание защитить двух Ангелов.🥀🥀🥀
Когда последние ноты песни стихают, Мэнни падает на колени прямо перед будущей невестой. Девушки визжат от восторга, подбрасывая вверх долларовые купюры. Он усмехается, подхватывая их в воздухе, и посылает восхитительный поцелуй ликующей толпе. Подмигнув в последний раз, мужчина присоединяется к Эрику в маленькой гримёрке. — Чувак, — говорит тот с широкой улыбкой на лице, вытирая лоб, — мы потрясающие! — Это ты потрясающий, — хмыкает Мэнни, имея ввиду именно это. Эрик похож на греческого бога любви Эроса. Идеальная фигура с чётко выделяющимися мышцами на фоне светлой кожи, широкие плечи, тонкая талия и сильные руки. Пухлые, влажные губы, которые парень постоянно облизывает, вызывают желание покорять и покоряться. А озорной взгляд зелёных глаз и до невозможности сексуальная улыбка просто выбивают почву из-под ног. Единственный недостаток — это веснушки, звёздами рассыпавшиеся по щекам и плечам. Мэнни охватывает жгучие желание провести по его коже пальцами и языком, составляя карту небесных созвездий. — Они любят нас, — продолжает Эрик, тряся в воздухе стопкой купюр. — Они любят тебя, — поправляет Мэнни, хотя пачка купюр в его руке указывает, по крайней мере, на мимолетную популярность. — Не буду с тобой спорить, — отвечает Эрик, закатывая глаза и передавая Мэнни бутылку с водой. — Пей. Через пять минут мы должны вернуться для финальной сцены. Мэнни берёт бутылку, выпивая половину воды в два глотка, и слегка задыхается, вытирая рот тыльной стороной ладони. Эрик замирает, наблюдая за ним широко открытыми глазами, снова облизывая пересохшие губы. — Финал, — напоминает ему Мэнни, с сожалением наблюдая, как жадный взгляд исчезает, уступая место профессиональному вниманию.🥀🥀🥀
В финале агент Крушник поддается чарам Мальчика-Солдата. Соблазнение и капитуляция, как мягкое порно без проникновения, горячее и трогательное. Мэнни допивает остатки воды и тянет за пояс мягких штанов, спуская их к щиколоткам. В последней сцене он и Эрик раздеваются до трусов, выставляя на показ изгибы рельефных задниц и выпуклости полутвердых членов, почти ничего не оставляя воображению гостей. Для создания нужной атмосферы, на трусах Мальчика-Солдата изображен американский флаг, а на его — серп и молот ярко-красного цвета. Мэнни медленно проводит руками по материалу, едва касаясь выделяющихся тазовых косточек. Кончики пальцев путешествуют от пупка вниз к паху и обратно. Глаза его партнёра по сцене прикованы к движениям пальцев, особенно когда он подносит их ко рту, засасывая кончики губами. — Дразнишь? — выдыхает парень. — Просто проверяю, есть ли у тебя настроение. — Время шоу, — подмигивает Эрик, щелкая поясом своих трусов, когда музыка начинается снова, меняясь на что-то мощное и многообещающее. Мэнни следует за Эриком в главный зал. Их приветствуют аплодисменты и свист свадебной вечеринки, прежде чем гаснет свет. Теперь, освещение сцены – это всё, что осталось. Взгляды возбуждённой толпы падают на их тела, вызывая покалывая кожи на груди и плечах от образующихся капелек пота. Эрик находится на противоположном конце сцены. Бедра парня слегка покачиваются в такт музыке, прежде чем он начинает движение. Мышцы его живота напрягаются вместе с бедрами, и Мэнни не нужны особые актерские способности, чтобы позволить манить себя навстречу партнёру. В его работе всегда присутствует элемент вынужденной фантазии. Ему приходится притворяться влюбленным в отвратительное. Проявлять энтузиазм, когда у него болят икры, и хочется просто посидеть минут двадцать. Ему приходится улыбаться, когда уже нет сил. Шептать кому-то на ухо грязные разговоры и флиртовать, когда ему в стринги суют долларовые купюры. С Эриком притворяться нет необходимости. У Мэнни настоящий стояк, который начинает натягивать ткань трусов. Когда он смотрит на это зеленоглазое Чудо, настоящее желание течёт по венам, посылая волну жара по позвоночнику вниз прямо к яйцам. Он падает на колени, выгибая спину. Нет ничего фальшивого в голоде, который он испытывает, проводя руками от талии Мальчика-Солдата до его бёдер, получая в ответ тихий сдавленный стон. Было бы так легко наклониться вперед и прижаться губами к выпуклости на трусах Эрика. Но это не личная встреча, а Мэнни слишком хорошо знает свою роль. Эрик наклоняется, поднимая Мэнни за запястья. Быстрый поворот и, вот уже, спина Крушника крепко прижата к груди Мальчика-Солдата. Эрик сжимает руки пленника, скрещивая их на груди, как у фараона. В следующий момент, он отпускает запястья мужчины, проводя ладонями по его груди. Мэнни, подчиняясь молчаливому приказу, не смеет пошевелится. Движение ладоней кажутся слишком случайными, чтобы, действительно, быть случайностью. Пальцы Эрика скользят по его, уже твёрдым, соскам, и с губ Мэнни срывается всхлип, заглушаемый громкой музыкой. Ему требуется секунда, чтобы услышать что-то, прорывающееся сквозь грохот музыки. Мэнни пытается отвлечься от желанного прикосновения кожи к коже и прислушивается. — Поцелуй! Поцелуй! — скандирует разгорячённая толпа. Сердце Мэнни бешено колотится в груди. Правила парных выступлений достаточно ясны — прикосновения разрешены, но ничего интимного. А поцелуй — это слишком интимно. Гости свадебной вечеринки не унимаются. И, хотя бы в этот раз, Мэнни хочется отбросить осторожность и сделать что-то лично для себя. — Что скажешь, Крушник? — спрашивает Эрик, касаясь губами мочки уха Мэнни, по спине которого пробегает дрожь. — Хочешь дать дамам то, что они желают? Неконтролируемый стон срывается с губ Мэнни. Он выгибает спину, опуская голову на плечо Эрика. Если чуть повернуться, можно поймать губы партнёра в поцелуе. И это станет оглушительным завершением танца Мальчика-Солдата и агента Крушника. Но если Мэнни собирается поставить на кон свою карьеру, ему нужно нечто большее, чем мимолетный поцелуй через плечо. Он поворачивается, легко вырываясь из крепкой хватки. Эрик, как настоящий профессионал, импровизирует, выполняя свои движения. Мэнни кладет руки на плечи парня, несколько секунд глядя в эти пленительные зелёные глаза, прежде чем надавить на его широкие плечи и подпрыгнуть. Эрик легко ловит его, руки скользят по задней части бёдер мужчины, удерживая вес. Ноги Мэнни обвивают талию, сжимая. Просто чтобы увидеть, как зелёные глаза расширяются в лёгком замешательстве. — Вот так, — шепчет он, наклоняясь ближе. Пальцы скользят по волосам Эрика, вниз к щекам и подбородку, нежно поглаживая однодневную щетину на лице, прежде чем свободно обхватить его руками за шею. Глаза Эрика закрываются, когда он наклоняется вперед. Мэнни же хочет видеть всё. Но при первом прикосновении губ, желание смотреть испаряется. За свою жизнь он дарил множество поцелуев, но этот первый, от которого перехватывает дыхание. В голове, как-будто, происходит короткое замыкание, и всё, что остается — это гладкое скольжение губ Эрика по его губам. Тепло дыхания на коже, ощущение щетины на подбородке и давление зубов на нижнюю губу вызывают волнующий всплеск возбуждения. Когда Эрик покусывает мягкую плоть, Мэнни стонет, открывая рот в приглашении. Горячий язык проникает внутрь, вырисовывая замысловатые узоры на нёбе. Пальцы на бёдрах сжимаются сильнее, оставляя синяки. Позади них, Мэнни слышит рёв и аплодисменты, которые эхом отдаются в ушах. Но это его не волнует. Единственное, что имеет значение, — это мягкое, чудесное дыхание Эрика, когда их губы разъединяются с мягким причмокиванием. — Чёрт возьми, — выдыхает Эрик и улыбка, нежная, как рассвет, появляется на его губах. Восторг толпы слишком громкий, чтобы продолжать его игнорировать. С большой неохотой Мэнни опускает ноги с талии Эрика, соскальзывая на сцену. Он рад, что всё ещё держится за плечи Эрика: когда его ноги касаются пола, колени опасно дрожат. Если бы Эрик не стоял рядом с ним, он бы сел прямо на пол. Громкий свист возвращает его в настоящее. Как бы сильно он ни хотел затащить Эрика за кулисы и показать ему несколько личных приёмов, им всё равно придется закончить шоу. Агент Крушник делает шаг назад. Он протягивает руку Мальчику-Солдату, на лице которого появляется растерянность. Но Эрик быстро приходит в себя, хватая руку Мэнни и крепко пожимая её. — Хорошо, Мальчик-Солдат, — говорит Мэнни, подчеркивая свой русский акцент. Он делает это намеренно, чтобы увидеть открытый рот и расширенные зрачки Эрика. Новая волна восторженных криков проносится по толпе, когда он подносит руку парня к своим губам, оставляя на костяшках пальцев легкий поцелуй. — Ты меня убедил. Я согласен перейти на вашу сторону. — Прекрасно, — выдыхает Эрик, широко улыбаясь и быстро сжимая пальцы Мэнни, прежде чем их отпустить.🥀🥀🥀
Остаток ночи, кажется, длится целую вечность. Он и Эрик работают за столами, флиртуя с гостями свадебной вечеринки и исполняя личные танцы. К концу ночи бедра Мэнни горят, пояс набит деньгами, а желание будоражит кровь. Каждый раз, когда он поворачивает голову, Эрик оказывается где-то на периферии. Мэнни наблюдает, как он вращает бёдрами, напрягает мышцы и подмигивает падающей в обморок подружке невесты. У Мэнни пересохло в горле. Он не может вспомнить, когда в последний раз это так его возбуждало. Внутри происходит нешуточная борьба за то, чтобы оставаться профессионалом. Никому не нужен совершенно вялый или слишком возбуждённый стриптизёр. Но Эрик, как-будто, проверяет его. И к моменту окончания вечера, самообладание Мэнни висит на волоске. Он направляется в гримёрку, двигаясь слишком быстро, чтобы это выглядело вежливо. За своей спиной он замечает, как Эрик поднял руку, последний раз махнув публике. Когда дверь за ними закрывается, Мэнни прижимает к ней Эрика, расставляя руки по обе стороны от его головы. Он сталкивает их бёдра вместе, ухмыляясь, когда чужой стояк упирается в его собственный возбуждённый член. — Наконец-то одни, — бормочет он, сохраняя свой русский акцент. Он и представить не мог, насколько бурной будет реакция Эрика. При первом намеке на акцент, парень громко стонет. Его руки ложатся на талию Мэнни, ногти впиваются в кожу. — Скажи что-нибудь ещё, — хнычет Эрик, почти умоляя, — давай, Мэнни. — Что бы ты хотел услышать? — Мэнни наклоняется ближе, легко прикасаясь губами к челюсти Эрика. — Как я хочу уложить тебя на свою кровать и разобрать на части? Как мне хочется трахать тебя, пока ты не заплачешь, а потом заставить тебя сделать то же самое со мной? — Чёрт, Мэнни, — ноет Эрик, потираясь своим твёрдым членом о бедро мужчины. Он смотрит сквозь опущенные ресницы. — Какие ещё ходы у тебя есть? — Что ж, — выдыхает Мэнни, покусывая мочку уха Эрика, — думаю, я смогу показать тебе, какой я гибкий. — Разве я не видел этого раньше? — О, нет. Я говорю о своих коленях у ушей, твоем члене в моей заднице и моем рту вокруг собственного члена. Мэнни торжествующе усмехается, услышав нуждающийся протяжный стон Эрика. — О, Боже, — стонет он, скользя пальцами по волосам Мэнни и притягивая его ближе. — Ты просто меня дразнишь. — Да, но я собираюсь довести дело до конца, — отвечает Мэнни. Они оба охвачены желанием. Это тонкий баланс, чтобы увидеть, кто сломается первым. У Мэнни отличное самообладание, но Эрик — чистое искушение, завернутое в сахарную глазурь, а Мэнни всегда был немного сладкоежкой. Его губы касаются губ Эрика, возбуждение витает в воздухе. Он хочет этого мужчину сильнее, чем кого-либо за всю свою жизнь, и он собирается…🥀🥀🥀
Стук в дверь ощущается как ведро ледяной воды, вылитой на голову. — Мы заняты! — рычит Мэнни. — Возвращайтесь через десять минут! — Десять минут? — шепчет Эрик, злобно сверкая глазами. Костяшки его пальцев потирают член другого мужчины, у которого перед глазами взрываются звёзды. — Не говори мне, что я потратил столько усилий, чтобы всё закончилось, даже не начавшись. — Это всего лишь разминка, — шепчет в ответ Мэнни. Он двигает бёдрами так, что их члены опять соприкасаются. — Наше время наступит тогда, когда ты будешь лежать в моей постели, умоляя побыстрее трахнуть. Стук раздается снова, на этот раз с настойчивой резкостью. Рука Мэнни перемещается к ручке двери. Он собирается оторвать голову любой подружке невесты, которая считает, что она заслуживает личного шоу. — Пришло время лечиться, — раздаётся голос Ишима. Мэнни чувствует, как замедляется сердцебиение, а охватившее его возбуждение исчезает. Он, как-будто, накрыт одеялом, затуманивающий весь окружающий мир. Мэнни поворачивается и смотрит на Эрика. Он всё ещё хочет остаться, но... — Давай, Эрик. Ты готов к лечению? — Доносится из-за двери ещё один низкий мужской голос. — Мне очень жаль, — говорит Эрик, растерянно моргая. — Я думаю, мне придётся… — Мне тоже, — отвечает Мэнни и на его лице расплывается медленная улыбка. — Эй, мы могли бы пойти вместе? — Да, — быстро кивает Эрик, улыбаясь в ответ. Когда Мэнни открывает дверь, он чувствует присутствие Эрика за спиной. Тёплая, уверенная рука ложится на поясницу, делая Мэнни невероятно счастливым. Даже суровое лицо Ишима не может испортить его хорошее настроение. Игнорируя своего охранника, он забирается в фургон, садясь как можно дальше. Хотя он знает, что ему следует доверять Ишиму, что-то глубоко внутри него, корчится от дискомфорта каждый раз, когда тот приближается. Но, благодаря присутствию Эрика, Мэнни едва замечает тяжесть глаз Ишима. Он садится к Эрику на заднее сиденье фургона. Их бёдра прижимаются друг к другу. Тепло желанного тела просачивается сквозь тонкую ткань трусов. Под бдительным взглядом Бенни и Ишима, устремляющихся в их сторону (оба охранника плохо умеют притворяться, что не смотрят), он берёт руку Эрика в свою, очарованный идеальными линиями пальцев и едва заметными мозолями на ладони. — Итак, часто ты совершаешь такие двойные действия? — спрашивает Мэнни. Он старается быть хладнокровным и беспечным, но у него получается откровенно плохо. — Сегодня мой первый вечер, — отвечает Эрик. Ловким движением, он поворачивает руку, захватывая пальцы Мэнни в свои. — Хотя я, эм… был бы не против сделать это снова, с тобой. — Да, — шепчет Мэнни в предвкушении новой встречи, — я бы очень этого хотел.🥀🥀🥀
Сегодня Виски далеко не лучший, но он не понимает, почему. Он проснулся в своей капсуле и позавтракал, как всегда. Он растягивался, бегал на беговой дорожке и плавал в бассейне, как всегда. Он вырезал свой бонсай, как всегда. Но, что-то не так. Какая-то странная мысль сидит у него в голове, как… Как однажды, когда ему в тапочек попал небольшой камень, и ему потребовалось почти полдня, чтобы найти эту проблему. Он хромал с завтрака на урок рисования, зная, что что-то не так, но не в силах понять, что именно. Но сегодня ещё хуже. Потому что Виски знает, что это не внешняя проблема. Это сидит внутри него. Он не может просто снять тапочки и почувствовать себя лучше. Проблема остаётся с ним, куда бы он ни пошёл. — Виски, ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает Рэйчел. — Я в порядке, — отвечает Виски, улыбнувшись. Что-то неприятное шевельнулось в глубине его сознания. Он не в порядке, но только что сказал Рэйчел, что так оно и есть. Ложь! Он только что сказал неправду. — Думаю, я собираюсь поплавать, — говорит Виски, отталкиваясь от стола. Он не собирается идти купаться (еще одна ложь!), но не хочет, чтобы Рэйчел смотрела на него как на что-то странное. Сердце Виски трепещет от страха, когда он уходит. Никто его не останавливает. В холле мимо него проходят несколько человек, он кивает им и улыбается. Кто-то внутри него, спрашивает, почему он улыбается. Он так занят улыбкой и недоумением, почему он улыбается, что не обращает внимания на то, куда идет. Он вскрикивает, врезаясь во что-то твердое и делая пару шагов назад, — Мне очень жаль… — извиняется Виски, поднимая взгляд. Он замирает, видя, что столкнулся с... — Ноябрь! Ноябрь наклоняет голову, глядя на него. Сердце Виски начинает биться быстрее, как будто он только что пробежался по беговой дорожке. — Привет, Виски, — говорит Ноябрь, радостно улыбаясь. Виски завис, разглядывая губы мужчины напротив. Губы другого Ангела выглядят иначе, чем его собственные. Губы Виски гладкие, а у Ноября есть небольшие неровности. Виски испытывает странное желание прикоснуться к ним большим пальцем. Ноябрь облизывает губы, и что-то мелькает в голове Виски — комната, тяжелая от дыма и шума, пот капает с его лба, сердце колотится так, будто пытается вырваться… — Мэнни, — тихо произносит Виски. Он не знает, почему говорит это. Но неожиданно понимает, что это самое правильное, чем всё то, что он сказал сегодня. Ноябрь смотрит на него широко распахнутыми глазами, смешно морща лоб в недоумении. — Мэнни, — повторяет Виски, не зная что ищет и, к сожалению, не находит. — Я не понимаю, — медленно говорит Ноябрь, делая полшага назад. — Тебе плохо? Мне позвать доктора Сандерс? У Виски такое ощущение, будто пол проваливается под ногами. — Если ты чувствуешь себя не очень хорошо, возможно, стоит сходить на массаж, — говорит Ноябрь, беспечно улыбаясь. Либо он не догадывается, что у Виски проблемы, либо ему всё равно. — Мне нравится массаж. Улыбка Ноября сменяется беспокойством, когда он видит выражение лица Виски. — Виски? — Да, — отзывается Ангел, заставляя себя улыбнуться, — спасибо, Ноябрь. Массаж — отличная идея. Улыбка Ноября искрится счастьем, отзываясь страшной болью в сердце Виски.