Утро наступает в полдень

Вашингтон, 17 сентября 2023 год, 23:10 вечера. Федеральный агент накидывает белоснежное пальто на плечи переводчицы и сопровождает ее взглядом до телохранителей, с которыми она выходит из здания ФБР уже пятый день подряд. Исчезает также, как и появилась — неожиданно и быстро, не прощаясь, не оборачиваясь, беззвучно, оставшись лишь яркой вспышкой в воспаленном мозгу Леона. Дрессирует его, вьет веревки, заставляет выполнять команды, затягивая на его шее ошейник-хомут, чтобы потом, словно марионеткой, управлять им полностью, а если будет сопротивляться — превратит хомут в петлю, заняв место палача. Игры, где нет вóды, где король может быстро оказаться шутом и агент уяснил это к своим годам. Ведь если хочешь получить желаемое — иногда приходится играть в кошки-мышки по чужим правилам. И он это делает. Или позволяет делать с ним?… Странное, клокочущее чувство где-то внутри прожигает дыры, оставляя обуглившиеся рваные края. Не любовь — сильнее — злость, ярость, всепоглощающее бешенство до побелевших костяшек и сбитых кулаков о стену. Чуйка охотника, не дающая Леону спокойно жить (или существовать?). Здесь что-то нечисто, вокруг него водят хоровод из тайн, а он, словно тряпичная кукла, распят в центре и дальнейшая его судьба — сгореть заживо или начать жечь самому. Двери штаб-квартиры захлопнулись за спиной Кеннеди. Прохладный свежий уличный воздух обжигал и отрезвлял, чего Леону сейчас точно не хотелось. Забыться — главная цель на ближайшую ночь. Но не сном. Сон уже давно стал редким гостем в спальне мужчины, еще более редким, чем женщины, и его это вполне устраивало, ведь холодная одинокая квартира каждый вечер с собачьей верностью принимала агента в свои ледяные объятия бетонных джунглей снова и снова. Эта ночь не стала исключением. Заперев за собой дверь, спецагент направился по давно протоптанному маршруту его квартиры — кухня-холодильник-виски-телек, — и, устало свалившись на диван в полупустой темной гостиной начал бездумно шариться по каналам. Новости, футбол, регби, убийство. Ничего нового. Картинки сменялись одна другой, наполняя комнату светом — единственным, который светил Кеннеди за последние несколько лет его кромешной жизни. Сделав глоток холодного алкоголя Леон облегченно выдохнул. Пойло обжигало внутренности своим холодом и градусом — пусть лучше оно, чем бесконечное самобичевание, поглощающее не только плоть, но и душу. Кожаная куртка стесняла движения, не давая мужчине так желанно развалиться на собственном диване, поэтому она небрежно полетела на кофейный столик, за ней — кобура-портупея с «Glock 17», который отдался звонким ударом о стеклянную поверхность, едва не повредив ее. Белая, выпавшая из кармана куртки, ткань обращает на себя мужское внимание. Перчатка. Ее перчатка, впопыхах оставленная, забытая и брошенная на растерзание чужими ботинками и каблуками-копьями, но так небезразлично подобранная и спасенная агентом у дверей здания ФБР. Миниатюрная, так раскрепощенно и вульгарно распластавшаяся на мужской ладони, скроенная и сшитая опытными руками, чтобы другие опытные руки могли прятаться и греться в них, оттаивая от бесконечной череды ледяных и бездушных курков. Прятаться и чувствовать себя защищенной и оберегаемой — от грязи, холода, влажности, — и осколков несбывшихся мечт и ожиданий — своих и чужих. Леон ощущает едва уловимый аромат апельсина и жасмина — крем для рук? — и прижав перчатку к губам, словно опытная ищейка, которая хочет взять след, мужчина закрыл глаза и начал делать медленные глубокие вдохи. Один — мысль-пуля пробивает висок, разрезая звенящую тишину и горячую плоть. Два — входит в кору головного мозга. Три — задевает нервы, нарушая нейронные связи и кровоток. Четыре — застревает где-то в середине лобного отдела. Пять — Кеннеди вскакивает с дивана сжимая белую тряпицу в кулаке и подходит к компьютеру. Пароль-вход-браузер-интернет-гугл поиск. Пауза. Ступор. Что хочет найти? Мария-Николь Рокоссовская-по вашему запросу ничего не найдено. Пауза. Тупик. Ничего — самое короткое расследование в жизни агента, чему тот усмехается (или смеется над собой?). Как будто ее вовсе не существует и не существовало никогда прежде, как будто это все плод его воображения, как будто она и есть его воображение, выдумка, иллюзия, самая обычная галлюцинация опьяненного разума. И чем меньше информации он находит, тем сильнее сжимает перчатку, будто боясь потерять то единственное доказательство ее существования. Будто боясь потерять ее как доказательство своего существования. Шоссе Вашингтон-Балтимор, 18 сентября 2023 год, 1:23 утра. Белая Audi A5 купе светлой рысью неслась по городским дорогам рассекая ночной саван. Стрелка спидометра упорно клонилась вправо, на что мотор отвечал гортанным рычанием и машина ласковым зверем подчинялась легкой женской руке набирая обороты. Пустынное шоссе, музыка – заглушающая чувства и оглушающая разум – огни населенных пунктов, быстро оставленных позади и навсегда стертых из памяти – она гналась и сбегала, появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. Такая привычная модель поведения, выученная и зазубренная – и, ежедневно практикуемая, – выплавленная раскаленной сталью, болью, потерями, одиночеством и спецификой работы в каждой клетке ее естества. Заметать следы, не оставлять подсказок и зацепок, пропадать с радаров, но навсегда оставаться в человеческих сердцах и памяти, сливаться с чужими тенями и растворяться в темноте при необходимости – когда никто не знает кто ты - ты можешь быть кем угодно. Терять себя, оставаться пустой и совершенно разоренной, растрачивая душу по крупицам на не-тех и захоранивая ее вместе с каждым собственноручно убитым уже стало ритуалом, традицией, устоем, который с каждым годом становился более терпким и настоявшимся – словно хорошее вино – заполняя и залатывая душевное решето и даруя хоть какой-то смысл и без того бессмысленному существованию.