Лезвие ходит по краю сердец

Том тогда пришёл к ним очень рано, намереваясь обсудить собственную гипотезу по поводу фальшивой власти, держащейся чересчур долго. Мужчина был прав, если всё было так, как хотел король, владеющий мечом, то первую женщину бы не убили, а Гермиону не упекли в Азкабан, передав права на трон, и с этими людьми они хотели бороться, но даже их троих не хватит для победы одного, вспоминая какими силами были наделены неизвестные люди, сумевшие без усилий справиться с Беллой и забрать Грейнджер со странной телепортацией, конечно, никто не забыл об умении стирать память, вероятно, они ещё много чего не знали о противниках. Девушка тогда впервые узнала о награде за победу в турнире, подразумевающей под собой карту с важными артефактами, помогающими в бою, а это бы дало им преимущество перед злодеями. Да и Беллатриса от чего-то, как и Том, очень хотели заполучить те самые исторические вещи, не раскрывая истины. Меч, гарантирующий победу, был как красный флаг для быка, для гоняющихся за ним целым стадом людей, так и не сумевших найти его. Сама по себе легенда казалась бредом сумасшедшего, но вера Беллы и Тома всё опровергала, заставляя Гермиону саму верить в действительное существование, желая поскорее отправиться на поиски. *** — Ты справишься, Белла, в конце концов, ты всегда справлялась, — подбадривает Том, пока Гермиона просто смотрит за женщиной, подбирая слова, кивая уже сказанным. — Я знаю, — она улыбается, поднимая один уголок губ, уходя в специальный зал ожидания. И девушка переживает даже больше, чем Беллатриса, кажется. Том лишь поддерживает успокаивающими словами, двигаясь к скамейкам для зрителей. Это особенное место встреч проходило на открытом воздухе, а деревянные панели образовывали круг, внутри которого и будет эпицентр событий. Гермиона старается не перебирать кольца на пальцах от накатившего волнения, просто наблюдая за окружением незнакомых людей, усаживаясь на свободное место, надевая маску безразличия. — В первом сражении участие примут: Аластор Грюм и Питер Петтигрю, — громко объявляет седой старик, призывая всех зрителей ко вниманию. И самого боя фактически не было. Казалось, что мужчина, по форме лица напоминавшей крысу, пошёл сюда не по своей воле, после нескольких ударов выкрикивая: «Сдаюсь», сжимаясь от страха перед достаточно грозным противником, успевшим не раз покрыть того различными оскорблениями, ещё больше пугая беднягу, убегающего от всех куда-то в сторону города. И тут Гермиона скрестила пальцы, надеясь на такого же противника для женщины, ей не хотелось видеть поражение Беллатрисы из-за огромной награды за победу, именно это и твердила себе Грейнджер, не придумывая другого оправдания собственным чувствам. — Второй раунд, Беллатриса Блэк против Флёр Делакур, — вещающий заставляет сердце девушки сжиматься от неожиданности и ускорять свой ритм при встрече клинков дам. И Гермиона успела проклясть каждого, кого помнила, ругая о сильной сопернице. Оглушающий лязг стыкующегося металла вызывал дикие скачки адреналина у каждого, казалось, что Беллатриса вот-вот уступит светловолосой даме, но потом черноволосая женщина просто громко рассмеялась, словно участвовала в собственном шоу, обрушивая на соперницу всю мощь, не давая той и возможности атаковать, продолжая унизительно хихикать. Лишь защита была у Флёр единственным шансом, павшая после вылетевшего коленного сустава от мощного удара Беллатрисы. Не в силах снова встать на ноги, Делакур сдалась, собираясь не разрыдаться от поражения так быстро, доставляя победительнице и не только ей с каждым мгновением больше удовольствия. Женщина нашла глазами свою группу поддержки, подмигивая Гермионе, расплываясь в самой милой улыбке, которую могла изобразить, не забывая высоко вздёрнуть голову и показать какому-то мужчине фак, направляясь к Тому и Гермионе, усаживаясь рядом с ними, начиная наблюдать за дальнейшими возможными соперниками, переговариваясь с тренером о сильных и слабых сторонах. Грейнджер же отменяла все брошенные проклятия, сменяя их на тучу благодарностей, стыдясь столь быстрой смене позиции, словно кто-то действительно слушал её немые угрозы жизни. — Заключающий бой выпал на плечи Седрика Диггори и Гарри Поттера! — большая часть девушек завизжала от восторга. И Гермиона, кажется, поняла, что в маленьком городе достаточно людей для полноценного заселения в двадцатиэтажный дом, удивляясь. Лишь потом слова Дамблдора дошли до мозга, встречаясь глазами с лучшим другом, сдерживая подступающий ком к горлу от неожиданной встречи, откашливаясь. Как Гарри долго был здесь? Что он вообще забыл в таком месте? Давно ли он знал, что его подруга тоже здесь? И все крутившиеся вопросы, а после и ответы были причиной пропущенного зрелища, лишь громкое «фу», заставило её зрение вновь обратиться к другу. Он смотрел на неё со светлой улыбкой, что не изменилось с годами, начиная идти на встречу, не забыв пожать руку расстроенному, но живому парню. — Ну, что ж, пойдёмте отсюда, — Беллатриса поднялась первой, а следом и Том с девушкой, говорящей не ждать её, срываясь с места. Гарри бросил свой меч, переключая шаг на бег, стремительно сокращая расстояние между ними. Руки распахнулись в последнее мгновение, а парень, заметно подкачавшийся за долгую разлуку, с лёгкостью поднял Гермиону, кружа вокруг, чем-то напоминая секундную стрелку часов, только быстрее, безумно радуясь встрече с лучшей подругой. Он отпустил её не так скоро, успев соскучиться, завлекая теперь уже в обычные объятия, крепко прижимая к себе, всё ещё молча. — Пойдём, Том, Грейнджер уже самостоятельная, — и мужчина кивнул, уходя. Беллатриса шла обратно всё ускоряя темп, теперь не испытывая радости от разгрома блондинки. Было так несправедливо. Это она должна получать поздравления, а не какой-то мальчишка, смевший публично обнимать её. Мне должно быть всё равно. Ей очень необходимо было сейчас выплеснуть нарастающий гнев, и её наставник, прекрасно знающий Блэк, предложил дуэль, получая стремительный ответ. Пора выпустить пар, и вообще ей плевать на Грейнджер, даже если у той есть парень, и она целовала её, девушка вообще безразлична ей. И для утешающей справки: они то друзьями не были, так, лишь способом избавиться от скуки. И Белла впервые выбила меч из рук Тома, придавливая того к холодной земле, склоняясь над удивлённым лицом и приоткрытыми губами, шепчущими поздравления. И действительно эта дуэль помогла, вероятно, что эмоциональному расслаблению поспособствовала ещё и мышечная слабость, но Беллатрисе был не важен фактор, главное — достигнутый удовлетворяющий результат. Том впервые заговорил с ней о личной жизни, торжественно объявил, что для него путь как личного тренера завершён, поскольку ученица превзошла учителя, и теперь они могут быть друзьями. Женщина тогда очутилась в крепких объятиях, слушая за долгое время радостный тон мужчины, стараясь не думать о Гермионе, развлекающейся с мальчиком кузена, ей всё равно. Они проговорили до вечера, в основном больше о собственной жизни рассказывал Том, долго не имевший права высказаться, в паузах между задаваясь вопросом о надоедливости, поражая женщину столь яркой сменой личности, теперь он действительно походил на того Тома из прошлого Гермионы. Опять она… Бывший тренер был суров, требователен, а сейчас в настоящем рядом с ней сидел её друг. Давний знакомый, который открылся с новой стороны после грандиозного успеха довольной Беллатрисы. Она вернулась поздно в пустой дом, подмечая подозрительно длительное отсутствие соседки, умудряясь открыть второе дыхание для отрицательных чувств, желая стереть того мальчишку с земли. — А вот и я. Поздравляю с победой, Белла! — слишком весёлая. Пьяная… Мерзкий Поттер, посмевший напоить Гермиону до такого состояния, что девушка стоявшая в проёме двери, положившая указательные пальцы на внешние углы глаз, пыталась разглядеть в приглушенном свете тёмную фигуру Блэк, игнорируя её в центре комнаты. Пришлось сделать пару шагов навстречу, замечая медленную расплывшуюся улыбку Гермионы и чувствуя на приличном расстоянии запах дешёвого виски. Что ж, её кузен всегда пил дерьмо, собственно, сам он был не лучше. — Ты пьяна, Грейнджер, — со злобой, сквозь плотно сомкнутые зубы проговорила она. — Поздравляю, ты угадала! — Гермиона не ожидала видимой подставы от вестебулярного аппарата, чуть не упав от закидывания головы, выходя на улицу и заходя обратно, со второй попытки закрывая дверь. Прекрасно! И Беллатриса не могла понять, почему попросту не может выставить великую пьяницу за дверь, обматерить её и пинком отправить лететь до Поттера, так сказать, ускоренной голубиной почтой. Она просто наблюдала за жалкими попытками Гермионы ходить по прямой в момент закрытия двери, фокусировать свой взгляд на ней и думать. Это нечто даже казалось забавным, да и гнев сегодня был полезен, помогая Тому перейти на новый этап отношений. И Белла поразилась собственной эмоциональной неустойчивости, подумывая, ведут ли себя также беременные. — Тебе следует заткнуться и лечь спать, — уже спокойно произнесла женщина, наблюдая с какой медленной скоростью Гермиона обрабатывала смысл фразы. — А ты помоги! — резко выдала она, выставляя указательный палец на женщину, промахиваясь градусов так на сорок. — Помочь, говоришь… И Беллатриса никак не ожидала, что ответ на вопрос: «Потрахаемся?» от пьяной Грейнджер, не вызовет множество внутренних противоречий, а тем более и быстрого внутреннего согласия с её стороны. Да, пользоваться девушкой в таком положении было неуважением к Гермионе и собственным принципам, хотя и с другой стороны, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, а Белла, похоже, тоже сейчас не могла хвастаться трезвостью ума, ругаясь на собственную неожиданную реакцию. Проклятая Грейнджер. — Ну же, Беллатриса! — терпение испарилось. — Давно пора поставить тебя на место, — пару шагов приближают к нужной цели. Гермиона проводит языком по собственным соблазнительным губам, провоцируя, пока губы женщины не касаются её, мешая и дальше соблазнять. Никакой нежности, лишь похоть, биологическое желание, бурлящее внутри. Руки по собственной воле прижимают женщину ещё ближе, углубляя поцелуй, с трудом не падая под натиском властной Беллатрисы, растёгивающей ненужную кофту на теле Гермионы, стонущей от эффекта накатывающей постепенно эйфории. Игнорирование вкуса спирта было простым делом, вовсе не обращая внимание на это, имея гораздо больше возможностей в плане выбора вкусовых предпочтений. Грубое оттягивание нижней губы, сопровождаемое не менее грубым укусом, вырывает весь воздух из лёгких, ещё больше срывая и так нестабильное дыхание. Гермиону прижали к стене в страстном порыве, отбрасывая одежду в неизвестность. Руки медленно спускаются к прекрасно атлетическому торсу, вырывают из брюк заправленную футболку, царапая живот уже под мешающей одеждой, желая как можно больше касаться нежной кожи Гермионы. Пальцы сквозь тонкую ткань находят стоящие от возбуждения соски, выкручивая с особым наслаждением, наблюдая за реакцией, получая в награду жалобную мольбу о большем, окончательно стирая красный свет в голове Беллатрисы, желающей девушку не менее сильно. Гермиона нехотя разрывает долговременный поцелуй, снимая хлопковую ткань и с Беллатрисы, помогающей в этом с охотным желанием, сопровождающимся лишь взглядом полным пламени согласия. Они дикие хищники, оголяющие друг друга с неистовым рвением познать больше, успевающие терзать губы в моментах углубленного прикосновения. Оголённая спина всё ещё чувствует массивное дерево, прижимаясь к нему под натиском обнажённого тела, чувствуя, как грудь женщины касается её груди, пока зубы Беллы впиваются в молочную кожу на шее, оставляя на долгое время багровые следы страсти. Сила в ногах покидает с каждым накатом возбуждения, побуждая дам в порыве страсти перебираться на кровать, не отрываясь от манящих губ. Теперь охлаждённые мягкие простыни в миг соприкосновения порождают нескончаемый табун мурашек, пока нависающая сверху Беллатриса играет с грудями, пересчитывая время от времени выпирающие рёбра. — Пожалуйста, Белла, — и женщина не может противостоять жалостливым мольбам, особенно когда её имя звучит так сладко. Её тянут за непослушные волосы для более нежного поцелуя, пока руки не погружаются в достаточное количество образовавшейся влаги, специально обходя клитор, заставляя Грейнджер срываться от нетерпения и просить, умолять о большем. Свободная рука сжимает шаловливые кисти Гермионы в замок над головой, полностью обездвиживая, получая в награду власть над идеальным манящим телом. Влажные пальцы погружаются внутрь разгоряченного лона, являясь причиной громкого стона состоящего только из имени своей мучительницы, сгибаясь внутри. Они снова находят губы друг друга, пряча собственные возгласы удовольствия внутри, даруя комнате лишь сладостное мычание. — Ты вся в моей власти, — горячий шёпот опаляет кожу, давая Гермионе лишь шанс на жестовое подтверждение. И вознаграждение следует незамедлительно, большой палец подключается в ритм толчков, приближая к экстазу, голос вот-вот может сорваться от ощущений наполненности и обездвиживания, вызывая дрожь по всему телу от представления себя со стороны, оповещая о скором оргазме, накрывающим Гермиону стремительно и огромными волнами сверхнаслаждения, едва не вырывая из реальности происходящего. Беллатриса замедленными движениями помогает продлить эйфорию, не упуская возможности запечатлеть в памяти раскрасневшеся лицо девушки, растрёпанные волосы по кровати, ослабляя хватку на руках, не думая о возможном появлении синяков. Гермиона медленно открывает глаза сопротивляясь тяжести век, встречаясь с наполненными нежностью другими, желая как следует отблагодарить черноволосую женщину, притягивая к себе онемевшими от сильной хватки руками, вовлекая в новый страстный поцелуй, переворачиваясь вместе с Беллатрисой, собираясь исследовать каждый миллиметр привлекательного тела женщины, не чувствуя и намёка на протест в ответ. И девушка не собирается слишком долго дразнить Беллу, ощущая степень возбуждения на собственном колене, даруя временно возможность лёгкого трения, пока руки оставляют пару царапин на теле. Пора и Беллатрисе познать насколько жадной может быть Гермиона, стараясь цепляться за каждую молекулу тела. Можно было подумать, что после доведения Беллатрисы до пика, они лягут спать от изматывающего дня и фееричного завершения, но всё это разбилось вдребезги, после переведения дыхания. Хотелось брать и брать, имея такую возможность, не задумываясь ни о чём, кроме обнажённого тела рядом. Играя второй и третий раунд, выводя друг друга за край, оставляя всё больше и больше укусов на мягкой плоти, кусая и кусая пухлые губы, лаская и лаская нужные места, не имея больше сил строить грамотные предложения, выдавая лишь одно имя, теряя возможность контролировать себя, временно передавая власть не только над телом, но и разумом другому. Исследуя тела друг дружки по максимуму, каждую ямочку, венку, выпирающую от худобы кость, напряжённые вены, целуя и кусая, теряя самообладание и трезвость мышления окончательно.