Лезвие ходит по краю сердец

— Беллочка, это я! — довольный парень с неаккуратно подстриженными волосами вошёл без приглашения в женскую комнату. — Я сказала не звать меня так! — оскалилась Блэк, прерывая посиделку с сёстрами, вмиг вытаскивая из комнаты Рудольфуса. — Я хотел тебе кое-что показать, не могу смотреть на то, как ты грустишь, — неприятные объятия застали Беллу врасплох. Было некомфортно от проявления повышенного внимания, особенно в разгар ужасного настроения. Его тактильность, превышающая границы допустимого старшей Блэк, тоже бесила, но от чего-то девушка его терпела. А вдруг он и правда сможет скрасить её и без того паршивый денёк, как-никак Лестрейндж уже не раз вызывал несколько эмоций, которые приблизительно можно отнести в папку «положительные». — Мне всё равно, это было не честное сражение, — отрезала Беллатриса, собираясь уходить, но крепкая хватка парня помешала такому лёгкому пути побега. Он снова попросил её пойти с ним на пару минут в хижину, убедил её в том, что готовил это около часа, и уже собирался опускаться на колени, пока губы девушки не издали звуки подтверждения. Рудольфус обхватил её холодную ладонь в свою вспотевшую, с заговорщической улыбкой повёл из замка, шагая довольно быстро, боясь того, что та передумает. — Сириус что-то подмешал мне, я не видела его, всё плыло перед глазами, он выиграл обманом, — наконец поделилась своим голосом Белла. "Конечно, он именно тот человек, который тебе поверит!" — противоречила себе же девушка. — Подлец! — поддакнул тот, не сказав больше и слова, когда её сёстры не умолкали. — Радует, что хоть духу хватило не соглашаться на приз, который я обещала победителю, — после паузы отрезала Беллатриса разглядывая перед собой ветхую хижину. Старый дом всем своим видом намекал Белле не входить туда. Внутри часть обоев клочьями свисала со стен, весь пол был в грязи, большая часть мебели сломана, словно кто-то её крушил, некоторые окна были заколочены. Справа виднелась открытая дверь, ведущая в полутёмный коридор. Из прихожей вела шаткая лестница. Всё вокруг покрывал толстый слой пыли, кроме комнаты, в которую её потащил парень, грубо хватая за запястье. Ожидающая грандиозного сюрприза Беллатриса даже не начала сопротивляться когда её схватили с силой вдавливая в пол, лишь когда было девушка обмолвилась о не очень приятных ощущениях, то поняла, что сама пришла в ловушку к парню, который с ума сходит по ней. Рудольфус подошёл к Сириусу, похлопывая того по плечу, заставляя того встретиться с собственной сестрой глазами, что у того никак не получалось, взглядом предатель за тот день так и не удосужил её. — Сириус тут изменил решение, Беллочка, ты сделаешь приятно мне, — мило проворковал тот, будто думая, что девушке нравится всё это. — Я же говорила, что только победителю! Отпусти меня, — чьё-то колено соскользнуло с лопатки врезаясь в мягкую плоть, осложняя дыхание. — Ну-ну, девочка моя, — Лестрейндж присел на корточки рядом, убирая с её лица выбившие пряди, поглаживая костяшками пальцев щёку. Ещё бы чуть-чуть и от продолжительной ласки желудок бы рефлекторно извергнул своё содержимое. Паника нарастала, а с ней и потребность в кислороде, которую какой-то амбал перекрывал с наслаждением вдавливая в грязные деревянные доски хижины, где сколько не кричи её не пойдут искать. Она снова взглянула на братца, читая во всём его естестве страх, боязнь не только её, но и остальных. И с каких пор Сириус стал таким — слабохарактерной сучкой на побегушках? — Так слово победителя — закон, Беллочка, — Лестрейндж что-то прошептал Сириусу, слишком тихо, но его мерзкая улыбка выдавала всё, пока второй словно старался скрыть дрожь в теле. — Сразимся, и если я проиграю, то…пожалуйста, будь мужиком, Руд, — сейчас нужно быть паинькой. Человек сверху перенёс вес своего тела на другую ногу по немому приказу Лестрейнджа, давая Беллатрисе возможность нормально дышать и говорить. Он словно обдумывал её предложение, что-то шепча Блэку, чего, как ни пыталась девушка, даже по губам не поняла. Сириус лишь взглянул на часы, и что-то сказал об оставшемся времени, побуждая Рудольфуса к действию. — Либо по-хорошему, либо по-плохому, выбирай, — Белла попробовала вырваться. Нанеся удар по спине амбала ногой и локтями пытаясь сдвинуть мясистые ноги, ничего не произошло. Это было слишком жалко, даже для неё. Беспомощность… Никогда ей не нравилось это слово, особенно его ощущение на себе, когда распоряжаться собственной жизнью поручили парочке пустоголовых. Девушка обратилась к брату, надеясь найти поддержку, не говоря уже о том, что тот выиграл незаслуженно, переключаясь на Рудольфуса, максимально нежно и вежливо прося свободы. — Беллатриса, — её брат впервые обратился к ней по имени. — Я отдал свой приз Рудольфусу, так что расплачивайся сама, — он снова взглянул на часы, кивнул двум другим парням и унёс свои ноги, оставив её со свирепыми хищниками, связанную, как кусок мяса в вольере волков. — Не вздумай сопротивляться, иначе всё будет хуже, — звук расстёгивающейся ширинки эхом отдался в голову, девушка, зная участь, замотала головой. — Только победитель, я выиграла у тебя трижды, ублюдок! — обида за не существующую справедливость ещё одним колющим ударом отразилась на сердце. — Поднимай, — Белла зажмурила глаза от боли, когда две руки грубо схватили её под корень волос, вынуждая встать на ноги, как на поводке подтаскивая к парню, сидящему на стуле со спущенными до щиколоток штанами, триумфально поглаживая собственное достоинство. Девушка ещё раз повторила, словно молитву, про победителя и приз, но резкая пощёчина, кажется, даже выбила зуб, образовывая много крови во рту, пришлось сплёвывать, веря в то, что привыкший к чистоте парень побрезгует и отпустит Беллу, но нет, её нос был грубо зажат пальцами, удар под коленями поставил её ещё в более доступную позу, выжидая, пока та откроет рот и всё решиться само собой. Перед глазами уже начали мерцать звёзды, темнота всё больше мешала разглядывать что-то перед собой. — Сучка упёртая, отключается, — услышала последнее Беллатриса, закрывая глаза. Боль действовала лучше всяких будильников, чьё-то колено опиралось на её рёбра, руки за спиной были поджаты второй ногой, а её конечности, предназначенные для ходьбы связаны. Голова была приподнята и зафиксирована, а рот открыт, твёрдый член входил и выходил, надавливая на неподготовленное горло, являясь причиной рвотных позывов. Мутный разум после нескольких, казалось, часов только осознал, что происходит, распахивая шокированные глаза. — О, да, Беллочка, да, — стоны, принадлежащие парню, разносились по комнате, пока другой сидящий на ней тяжело дышал, сквозь штаны демонстрируя своё возбуждение. Нельзя было всё так оставлять, её вот-вот стошнит и всё начнётся по новой. Грубо укусив твёрдый член Лестрейнджа, Белла сдвинула собственное туловище, раздвигая ноги другого мальчишки, находя точку опоры на перевязанных стопах, поднимая таз вверх, стараясь как можно сильнее ударить своей бедренной костью пах парня. Оба как резаные завопили, словно инновационное сигнализирующие оборудование, хватаясь за самое драгоценное, давая девушке приемлемую фору. Высвободив не совсем туго затянутые ноги, Беллатриса просто убежала, убежала прочь, не обращая ни на что внимание, теряя в той хижине всю себя. Я уничтожу тебя, Сириус! *** — Оборотное зелье, — хором проговорили родственники, после длительной паузы исходя из рассказа Беллы. Сходилось всё. Сириус не раз побеждал Лестрейнджа, да и равных ему в Хогвартсе было крайне мало, и их не боялся парень, он в детстве мог противостоять её отцу, так бы он не поступил, но как получилось достать его волос? Жалкая минута слабости, Блэк. Ладно, это простой вопрос, всё можно было сделать ночью, тогда и версия с причастностью Блэка-младшего к наркотикам вполне могла быть ложью. Как-никак смысл был ему побеждать собственную сестру в отличие от других, так, бой на спор. С каких пор я стала ему доверять? — За что ты извинился тогда? — утренний свет в пещеру всё больше проходил, попадая на ноги двух Блэков, выдердивающих необходимую для Беллатрисы тишину. — Я был зол от того, что ты обвинила меня в нечестной победе, наговорив всем вокруг оскорблений про тебя, когда речь зашла про приз, который… — мужчина готов был самостоятельно прикончить каждого и отрезать все торчащие шибко сильно конечности. Беллатриса оценила его запинку, боясь снова заплакать, медленно кивая кузену, выдавая намёк, который непременно понял Сириус, останавливаясь в продолжении рассказа, давая Блэк время на сбор всех чувств, самостоятельно едва сохраняя контроль. Его кулаки на протяжении тяжёлого повествования Беллы были сжаты, а если бы гнев, как эмоция, оплачивался по достижению определённой отметки, то тот забрал бы самую высокую, и не только злость брала верх, смешались все эмоции, которых и так хватало. Никто, как бы он ненавидел некоторых лиц женского пола, не должен сталкиваться с таким. — Выпив в Трёх мётлах с Лунатиком, я рассказал ему об обвинениях, и тот подтвердил версию о том, что с тобой действительно было не всё в порядке, — он изучил черты Беллатрисы, продолжая. — Мы так сильно напились, что проснулись в покоях нашего декана! Оказывается, он тащил нас через всю улицу пешком до школы, не хотел, чтобы нас отчислили. На утро, точнее уже день, я понял, что правда победа досталась незаслуженно, а я ещё такого наговорил собственной сестре… Я искал тебя везде и только под вечер нашёл в комнате, перепугавшись количества всех, я бросил быстрое «прости», надеясь, что ты выйдешь из своих покоев и я всё объясню, но… — Я пожелала тебе задохнуться с собственным членом во рту, да-да, — кажется, Беллатрисе стало полегче, после рассказа ситуации сильно триггернувшей пару часов назад. И почему я ему верю… Долго кровоточащая рана начинала затягиваться. Она никогда до этого не возвращалась в тот день, игнорировала нанесённый ущерб, не давая возможность крови загустеть. Только сейчас, сидя в тишине, пазлы сложились совершенно по-другому, будто до этого был куплен бракованный набор из жалкого ларька, но почему эту проблему не стало заметно сразу? Страх? Слабость? Гнев, ты никогда не умела его контролировать… — Мне стало легче, словно камень с души спал, — вернул их в настоящее Сириус, разглядывая спокойные черты лица сестры в его присутствии, такое он видел впервые так близко. — И правда… — Нужно было обсудить всё раньше… Хотя нет, тогда бы я не встретил Гарри и пропустил знакомство с его отцом, да и ты бы, может, не познакомилась с Гермионой, — при упоминании девушки мурашки пробежали по телу. Он грамотно свернул с тяжёлого пути. — И с каких пор ты такой вот довольный жизнью, а? Надеюсь, сейчас мы обойдёмся без обнимашек всяких, — оскалилась Белла, входя в привычное русло. — Максимум выпьем вместе. — Только не твоё дерьмовое пойло и не за мой счёт, — полуулыбка на мгновение всплыла на лице вызывая похожую у мужчины. Он, кажется, совсем не ожидал такого быстрого изменения настроения после столь ошеломляющего рассказа, повлияло ли на женщину время, а может, и Гермиона, неважно, Беллатриса стала ещё сильнее в его глазах. Стараясь скрыть гордость от твёрдого характера собственной сестры, которую он, кажется, ненавидел большую часть своей жизни, прошептал тихо очередное извинение, благодаря за недавнее спасение того от волка, удосуженный лёгким кивком. Она снова уходила в себя, но мужчина и не смел просить о большем. Было уже невозможно то, что, будучи в таких отношениях, женщина рассказала ему самое ужасное… — А теперь мир? — он протянул ей свою руку, и она ответила завершающим кровопролитную войну рукопожатием. — Но учти — никому ни слова! — пригрозила Беллатриса, сверкнув глазами. — Это очевидно даже для любителя собак, — от чего-то Сириус решил отыграться на самом себе, цитируя некогда любимое оскорбление его сестры. — Ну, я думаю, что освобождена от извинений, я и не знала, что насколько разрушила твою жизнь, — Беллатриса больше и в правду не хотела так называть собственного кузена, отныне они начнут с чистого листа, просто перевернув тот, в конце которого уже прописаны некоторые правила. — Иди к своей Грейнджер и поспи, — прогонял женщину Сириус, а Блэк, кажется, и не собиралась возражать. Своей... — Смотри, не усни сам! — шикнула женщина, оглядываясь на кузена в последний раз перед тем, как зайти в палатку. И почему я так быстро всё это рассказала? Блэк, ты становишься слишком мягкой… — Не дождёшься, — Беллатриса скрылась за импровизированной дверью, а Блэк достал кольцо покойного отца Гарри, надевая себе на безымянный палец, покручивая и ностальгируя по моментам с ним. Палатка приветствовала приятной духотой и спящей в углу красивой девушкой, при максимальной тишине было слышно её сопение, сам силуэт не имел чётких границ перед глазами. Выдохнув накопившееся за день дерьмо, Белла расправила собственный мешок, засыпая быстрее любого гонщика, который делал старт уже на миллисекундах. И сонное царство вполне могло хвастаться своим гостеприимством, если бы давно бодрствующая Гермиона тщательно не скрывала собственные всхлипы, кусая губы, сдерживая собственный крик боли от услышанного совсем недавно рассказа. Прилагая всю свою силу выдержки Грейнджер не вышла на разгорячённом споре двух сторон, слыша долгое затишье, что и привело масштабный ураган, смертельное цунами из детства. Восход солнца путники встречали уже на ногах. Ведущий был Гарри, громко объявляя о количестве оставшегося расстояния, равного приблизительно десяти тысячам метров. Драко, перепроверив математические навыки Поттера, кивнул в знак достоверности, продолжая идти. Вода почти заканчивалась, пока Сириус не нашёл на дне собственного рюкзака ещё одну бутылку и подпортившийся слегка хлеб, разлетевшийся по голодным ртам в считанные секунды. Гермиона договорилась с Роном и Сириусом поменяться местами, для предоставления девушке возможности поговорить с Беллатрисой. Какая-то часть пути прошла незаметно для Грейнджер, думающей о том, что услышала глубокой ночью из уст Блэк. Мурашки каждый раз проходили по спине, вспоминая, с какой интонацией всё это говорила женщина, браня себя за излишнее любопытство. Это было не её дело, и так не следовало поступать, но сейчас уже поздно рассуждать о том, что произошло. Быстро присоединившись к Беллатрисе в конце строя, предотвращая одним указательным пальцем практически вырвавшийся едкий комментарий, Гермиона решила говорить. — Я хотела поблагодарить… И извиниться за те неудобства и всё, что сделала плохого в прошлом, — быстро промямлила от волнения Грейнджер, соприкасаясь с черноволосой женщиной локтями. Белла, кажется, застыла в собственном разуме, не ожидая такого. Это она должна была говорить эти слова и биться челом от дважды спасённой жизни и попытки уберечь её точным метанием клинков. Это было настолько храбро, что ответных слов просто не было. Она не могла вот так просто это сказать, всё оцепенение на языке мешало выдавить любую реакцию, лишь сердцебиение отвечало за неё ускоренным ритмом, который, надеялась Блэк, девушка не слышала. — Ну, не спать же тебе всю ночь у меня на плече, — браво, Беллатриса, ты превзошла сама себя! Именно это ты и хотела сказать. — Видимо, предпочла его земле, — достойно парировала Гермиона, перехватывая удивлённые обсидиановые глаза. Но какой инстинкт заставил Грейнджер подмигнуть на серьёзной ноте — никто не знал. Карие глаза в мгновение выдали весь скопившийся внутри от яркого проявления того, что дома у девушки точно не все, страх. Резкое смущение Беллатрисы сменилось смехом, скрывая жар на щеках, чувствуя, как все на них оборачиваются. — Грейнджер, а я знал, что ты у нас великая шутница, — крикнул через всю толпу Драко, подрывая вторую порцию смешков у всех. Открыв было собственный рот для ответа Малфою, генерируя самое адекватное оправдание, всё было приостановлено громким возгласом Гарри: «Пришли!». Группа мгновенно сориентировалась не ожидая того, что все смогут с такой лёгкостью добраться до нужного места. Оглядев округу, стало понятно одно: все ужасы ещё впереди. Высокие хвойные деревья достигали размеров пятиэтажки, сужаясь к центру сверху, в импровизированном почти идеальном (нет) кругу. Несколько сов ещё не спали и сидели на ветках громко угукая на них, словно эти шестеро человек были самыми ужасными гостями за несколько столетий. Наконец, взгляд перешёл к вероятному месту «сокровища», подразумевающему под собой обычное болото, со множеством камышей и огромной тянущейся по периметру тёмно-коричневой плёнкой.