Первый билет был найден упитанным мальчиком из Германии. И найден он был так скоро, что надежды найти заветный билет начали утихать. Август Глуп, как собственно звали этого мальчика, был крайне неприятен на вид. Толстый, по его лицу было размазан шоколад, а сам он, кажется, еле двигался. Келли стало так противно от его вида, что она скривилась и отвернулась от экрана на пару мгновений. Девушка не любила осуждать людей, но он был просто омерзиьельным, закрыть на жто глаза было просто невозможно!
— Мы знали, что наш Август найдёт золотой билет! — с гордостью воскликнула мать Глупа. Она была также не приятная, как и её сыночек. В прочем, и телосложением она особо не отличалась. — Он съедает столько шоколада, что просто не мог не найти билет!
Она обнимала своего Августа так крепко, будто показания, что он принадлежал ей, что это именно её сын нашёл золотой билет.
— Август, как ты нашёл билет? — спросил один из журналистов, хотя этот вопрос был бессмыслен, и так было понятно, как он его нашёл.
— Я ем шоколадку Вонки, — произнёс мальчик с явным акцентом и, кажется, с набитым ртом. — И вдруг понимаю: это не шоколад! Не кокос, не грецкий орех, не арахис-масло, не нуга, не суперпастила, не карамель и не цукаты. Тогда я посмотрел… И нашел золотой билет!
— Как ты собираешься это отпраздновать? — послышался новый вопрос.
— Я съем ещё шоколадку! — с радостью произнёс Август и достал плитку, выгрызаясь в неё. Мама всё так же его обнимала и, видимо, не могла нарадоваться.
Чарли горько вздохнул, смотря с завистью на экран старенького телевизора. Келли шуточно толкнула его в плечо, от чего мальчик посмотрел на сестру и грустно улыбнулся ей.
— Не кисни, юнец. Ты ещё покажешь им. — прошептал девушка, стараясь подбодрить брата.
Вдруг сигнал прервался, изображение пошло рябью. Отец подошёл к телкфищору и стал пытаться отрегулировать антенну, но безуспешно. Дедушка Джордж прервал его попытки, при этом всем своим видом показывая, как призирает мальчика. В чём-то Келли было с ним согласна, хотя понимала, что его таким воспитали родители.
— Нет сил смотреть на этого жирдяя! — воскликнул дедушка и повернулся на бок.
— Какой противный мальчик. — согласилась бабушка Джозефин.
— Келли, всего четыре билета осталось... — тихо произнёс Чарли, хватая рукой край бесформенного свитера. Девушка опустила голову и вздохнула. Ей так хотелось исполнить мечту брата! Она была готова сделать всё что угодно, лишь бы достать этот Злотой билет! Больше всего ей было обидно из-за того, что она не могла ничего сделать. Даже устроиться на подработку, чтобы копить на шоколадки. Могла лишь поддерживать, но что от этих бессмысленных слов? Вот было бы можно отдать что-то взамен. Например ещё какую-нибудь часть тела. Ей хуже уже не будет, а Чарли мог встретиться с кумиром.
— Не растраивайся, у тебя всё впереди. Если бы ты знал, как я хочу, чтобы ты нашёл билет. — наконец произнесла Келли. Всё же, поддержка — это хоть что-то. Большего она дать не могла.
Вскоре, нашли и второй билет. Теперь на экране показывали богатую семью. Маленькая девочка особено привлекала внимание. Вроде бы, миленько одета, красивая, но взгляд такой высокомерный и злой.
— Когда моя дочурка сказала, что хочет получить золотой билет, я приказал своим работницам перейти с орехов на шоколадки. — вещал видимо отец девочки. Всем своим видом он показывал свой статус: строгий костюм, прямая осанка, безэмоциональное лицо, гордость в голосе. — Мы открывали сотни плиток, тысячи, сотни тысяч. Верушка уже начала расстраиваться, когда мы наконец нашли золотой билет!
Девочка самодовльно держала в руках билет, демонстрируя его на камеру.
Чарли отвёл взгляд с экрана телевизора и посмотрел на Келли.
— Но... это нечестно! — разочарованно произнёс мальчик, отчаянно глядя в глаза сестры, будто она могла быть не согласна с ним.
— Нечестно. — согласилась девушка, подтвердив слова кивком. — Но... Чарли, поверь, когда она вырастет и будет самостоятельно, ей будет очень трудно. В жизни много несправедливости, но, знакешь, и на нашей улице будет праздник.
— Но почему? Почему кому-то всё, а кому-то суп с капустой? — шёпотом произнёс мальчик, его глаза заслезились, а Келли мысленно наругала себя. Лучше бы просто промолчала...
— Эй, мой дорогой мальчик, — позвала его черноволосая, — Взгляни на меня. Разве справедливо то, что у всех есть руки, а у меня — нет? Думаю, что нет. Но я стараюсь не унывать. Бывает грустно, ведь я даже в город выйти не могу, но я стараюсь себя подбадривать. Я уже счастье, потому что у меня есть такая замечательная семья! Разве это не прекрасно?
От собственной лжи защипало в глазах. Она не любила врать, но приходилось. Родные не должны переживать за неё. Они и так видят, что ей плохо, а уж оглашать это точно не стоит.
— Хорошо. — уверенно сказал Чарли, а после улыбнулся. — Тогда я постараюсь не огорчаться, не смотря ни на что! Обещаю. А ещё, я найду билет!
— Дерзай, юнец! — воскликнула Келли и улыбнулась. В её жизни главным лучиком света был младший братец. Искренний, добрый, отзывчивый, честный и понимающий малец. Она любила его очень сильно, если бы она только могла..! Она бы уже давно пришла бы лично к этому Вилли Вонке и забрала бы билет для брата. Она бы пошла работать, скупила бы весь шоколад в их городке!
Поэтому она попросила родителей купить шоколадку Чарли чуть раньше дня рождения. Келли искренне верила, что он найдёт билет и будет счастлив всегда! Наконец увидить своего кумира, может быть, у мальчика есть талант к кондитерскому делу? Ведь в этой глуши, он врятли может чему-то научиться.
Келли немного потряхивало от нетерпения. Мы с родителями приготовили хороший сюрприз для мальчишки. Девушка хотела увидеть реакцию брата.
Родители вбежали в дом через пару мгновений. Келли загадочно улыбнулась и кивнула им. Они стряхнули снег с одежды и взглядом подозвали черноволосую, на что та лишь помахала головой, отказываясь. Отец с мамой подошли к кровати. Чарли ничего не понимал и вопросительно смотрел то на меня, то на родителей.
— Чарли, — начал говорить папа, расплывшись в улыбке. — Мы тут подумали, а не хотел бы ты открыть свой подарок чуть раньше дня рождения?
Чарли почти засветился, от счастья. Он быстро закивал головой, а глаза его сияли надеждой. Келли еле сдерживалась, чтобы не начать торопить их. Всё же она очень хотела побыстрее вскрыть плитку шоколада.
— Держи, сынок. — в руки брата легла шоколадка в незамысловатой подарочной упаковке.
Дрожащими руками Чарли стал открывать обёртку. Аккуратно, чтобы ненароком не порвать её где-нибудь. И вот уже перед ним лежала сливочного шоколада. Мальчик некоторое время разглядывал её, особенно красиво выведенную надпись: «Wonka». Келли знала, что братец собирает все обёртки от шоколадок и приклеивает на стену. И эту он тоже приклеет. Чарли колебался. Девушка чувствовала, что он надеется на удачу, но при этом боится, что внутри ничего не будет.
Келли ткнула его плечом, и когда он взглянул на нее, с уверенностью кивнула. Мальчик осторожно дотронулся до обёртки, будто она, вместе с содержимым, распется и исчезнет.
— Чарли, — начал неуверенно папа. — В общем, если вдруг.. там не будет билета, не расстраивайся.
— В любом случае, у тебя ещё будет шоколадка. — прошептала Келли ему.
Наконец, брат приступил к распаковке. В доме было очень тихо, все ждали. Казалось, даже надоедливые мыши и крысы решили переждать пару минут. В этой гробовой тишине отчётливо было слышно шелесь обёртки. Все склонились над этой плиткой, будто это слиток золота. Вздохнув, Чарли быстро снял всю обёртки плитки. Семья зачарованно стала смотреть внутрь.
Но жто был лишь шоколад, самый обыкновенный. Послышались разочарованные вздохи, а Келли положила голову на плечо брата, как бы поддерживая. Она продолжала верить в его удачу, но уже чуть меньше.
Чарли напрягся всем телом, а потом вдруг собрался и уверенно поднял голову, черноволосая отстранилась внимательно гладя на младшего.
— Я поделю её между всеми — заявил он, начиная ламать на кусочки плитку. Келли вздохнула, есть шоколад ей и вовсе перезотелось. Она большой фанат сладкого, но сейчас ей абсолютно не хотелось ничего есть. Особенно было плохо от осознания, что в какой-то степени она обманула брата, заставив поверить, что билет у него будет. А может он ничего не найдёт больше? Тогда ему будет ещё хуже, чем если бы он сразу был бы готов к такому.
— Нет, Чарли. — дедушка вздохнул и продолжил, — Это твоя шоколадка.
— Да. — согласился брат. — И я сам в праве решать, что мне с ней делать.
— Мне не нужно, Чарли. — объявила Келли, встав с кровати. — Что-то мне не хочется. Лучше съешьте без меня.
Она прошла на диван и свернулась на нём в позе эмбриона, наблюдая за семьёй. Смотря на маленького Чарли, Келли вспомнила себя в его возрасте. Тогда она ещё верила, что люди её примут. Верила, что она такая же, как и они...
Воспоминания
Маленькая девочка сидела на табуретке, нетерпеливо пыхтя и вертясь в разные стороны. Мама завязывала шнурки на старых потрёпанный ботинках, ругая девочку за всяческие попытки уйти прямо так, с развязанными шнурками. Но Келли не могла спокойно сидеть, ей так не терпелось пойти в город! Может быть, в этот раз она встретит более дружелюбных детей! И всё будет не как в прошлые разы.
— Может я всё-таки пойду с тобой? — обеспокоенно спросила мама, завязав шнурки.
— Не надо. Всё будет хорошо! — заверила её девочка. Она искренне недеялась, что всё и вправду будет хорошо, хотя немного сомневалась в этом.
— Ну хорошо. Только всё равно далеко не ходи, и ненадолго. — мама погладила черноволосую по голове, и та отправилась гулять.
Вообще Келли редко выходила в люди с самого детства, обучалась она по книгам дома. Особо больших знаний у неё не было, но какой-то базовый набор был. Хотя литературы ей очень нравилась. Нравились ей абсолютно разные жанры. От детских сказок до ужасов и детективов. Девочка была довольно грамотна, именно в силу своей любви к чтению.
Лето. На улице было так тепло, солнце ласкало лучами лица людей. Летом даже дышалось как-то легче. Словно с приходом жаркой погоды все проблемы уходили на второй план, хотелось улыбаться и быть счастливым. Келли встала у калитки, немного ссомневаясь, стоит ли идти. Детская наивность и любопытство подталкивало ей сделать шаг за «безопасную территорию», а не очень приятный опыт прошлых вылазок убеждал в обратном. Наконец, выдохнув, кареглазая вышла и сорвалась с места. Ноги сами несли черноволосую к городу, ловко маневрируя между кочками и камнями.
На эти считанные мгновения стало так хорошо! Словно появились крылья, вместо рук. Это была свобода. Пускай недолгая, бессмысленная и глупая, но свобода. Глоток прохладной воды, быстрый, но такой приятный.
И вот девочка остановилась на одной из улиц и огляделась. Было утро, множество людей носилось вокруг неё, иногда толкая Келли или ругаясь на неё. Но черноволосая улыбалась. Ей нравилась эта суета. Ей казалось, что она находится в этой суете, что ничем не отличается. Словно её приняли.
Послышались детские голоса, задорные и весёлые. Кажется, это были мальчишки. Девочка побежала на голоса, старась обходить людей и радостно улыбаясь. В душе теплилось счастье и надежда. Воздух казался таким лёгким и приятным, ветерок — добрым помощником. Город был сказкой приятной такой, детской сказкой, в которую хотелось верить до последнего.
У поворота она резко остановилась и прислушалась. Мальчики были за углом. И тут Келли задумалась: «А стоит ли?». Улыбка сошла с лица. Закусив губу, она смотрела на быстро меняющихся людей. Девочка взглянула на солнце, ей казалось, что он улыбается ей, подбадривая. Выдохнув и вновь улыбнувшись, черноволосая завернула. Абсолютно разные мальчишки вдруг замолчали и посмотрели на неё. Черноволосый, самый высокий, худошявый мальчишка спрыгнул с небольшого заборчика. К нему подтянулись и другие разношёрстные ребята. Они были разного роста, внешности и, видимо, возраста.
— Ты кто? — наконец спросил черноволосый и сложил руки на груди. Он начал смешно хмурится, стараясь придать себе грозности, от чего девочка начала улыбаться.
— Меня Келли зовут! — она подошла чуть ближе и смущённо опустила взгляд в пол. — А вас?
— А нас зовут так, как надо! — грубо выкрикнул рыжеволосый мальчик лет девяти.
— А чего она в кофте в такую жару? — послышался слишком громкий для шёпота голос. От этого вопроса Келли сжалась, и покраснела. Сейчас они всё узнают и прогонят её.
— А вы не заметили? — самодовольно спросил черноволосый, видимо, лидер. — У девчушки то, ручонок неетуу...
Он так противно протянул последнее слово. Келли начала отходить от них, больше не желая с ним разговаривать. Среди мальчишек послышались охи и ахи, смешки и шёпот.
— Эй, убогая. — позвал её лидер и подошёл чуть ближе. Другие ребята стояли и смотрели с любопытством. Вдруг девочку схватили за грудки, и злое лицо мальчика теперь было настолько близко, что в глазах модно было разглядеть недобрый огонёк. — Проваливай-ка отсюда.
Келли кивнула, готовясь бежать так быстро, насколько она может. Дышать было тяжело, страх сковал тело. Едкий ком подступил к горлу.
— А хотя, знаешь... — протянул он и резко толкнул её к стене. — Давайте-ка развлечёмся, ребят.
Кто-то пнул её в ребро, но Келли тут де вскочила и приготовилась к нападению. Болл ушла быстро, удар был несильным. Это прибавило девочке уверенности. Сразу последовал удар в нос, кареглазая отшатнулась, но быстро сориентировавшись, ударила ногой одного из мальчишек, и он почти упал, но удержался. Это было главной ошибкой. Вся толпа тут де накинулась на неё, последовали удары в разные части тела. Келли решила не ждать и не терпеть. С размаху плечом протаранила дырку в «баррикаде» и побежала к своему дома, га всякий случай петляя, хотя её никто и не проследовал. Лишь главарь крикнул что-то и пригрозил кулаком.
Уже у дома девочка успокоилась и присела на траву, не желаю да ходить в дом и объяснять что произошло. Из носа онкла тонкая струйка крови, тело болело от синяков, голова от злости и не справедливости. Город точно не для неё, мир не для неё.
Грустно улыбнувшись, она поднялась м побрела в дом.
Конец воспоминаний
Вздрогнув, девушка резко открыла глаза. В доме было темно, все давно спали, но понять сколько примерно сейчас времени было трудно. Келли тяжело дышала, а тело мелко дрожало от неприятных воспоминаний. Сев в вертикальном положении, девушка облокотилась на спинку дивана и прикрыла глаза, стараясь справиться с сердцебиением. Стук сердца казался таким громким и неприятным, от него страх возвращался. В горле пересохло и хотелось пить, но родителей Келли будить не стала.
Пройдя к подоконнику, она забралась на него и присланилась к холодному стеклу. За окном была зима, это успокаивало, значит, это уже не сон. Он горячего дыхания, окно потело, можно было бы на нём что-то нарисовать, если бы были руки. Девушка бы нарисовала солнце или их родной домик. А может научилась бы так хорошо рисовать, что на день рождения подарила бы Чарли его портрет, т что-нибудь ещё. Более ценное.
Глаза слепались, двор за окном, а вместе с ним город, расплывались, превращаясь в разноцветные, расплывчатые пятна, пока в конце-концов не исчезли вовсе.
