Illustrations of Lying

Ложь, которую часто говорят только для того, чтобы продемонстрировать полное презрение говорящего к правде.

Чуя остановился у дверей босса. Взгляд выдавал его полное недоумение, и ему показалось, что со стороны он выглядел как идиот, однако, сейчас его больше беспокоило то, что он увидел, а не то, что о нем могут подумать. На полу безжизненно лежал Мори, его босс. Взгляд Чуи метнулся от скальпеля, который все еще был зажат в чужой безжизненной ладони, к рваному порезу на горле. Картина, безусловно, была впечатляющая. Еще более впечатляющая, чем лужа крови, настолько огромная, что ее не мог впитать ковер. В нескольких дюймах от Мори лежало тело Элис, благословленное пулей в голову. Вот ей точно повезло больше всех. В комнате стоял удушающий запах смерти, и Чуе пришлось собрать все свое самообладание, чтобы не зажать нос. Он давно не был новичком в мафии, и такие вещи уже не шокировали его, однако, эффект неожиданности сделал свое дело. Чуя с трудом оторвал взгляд от центра комнаты и, шумно сглатывая проклятия, рвущиеся наружу, перевел его еще на двух мертвецов, лежащих у двери. Не задерживаясь, он быстро двинулся к единственному живому человеку. Дазай неподвижно сидел в кресле своего бывшего босса, прикованный взглядом к горизонту Йокогамы. Его, видимо, абсолютно не беспокоил факт того, что пальто было залито чужой кровью, а повязка на лице точно нуждалась в смене из-за раны возле уха. Он не двинулся ни на дюйм с момента прихода Чуи, и только вздымающаяся от дыхания грудь отличала его от мертвецов вокруг. — Дазай, — окликнул его Чуя, — твою мать, что ты сделал? В ответ он услышал смех, пробирающий до костей. С Дазаем было что-то… не так, даже больше, чем обычно. В Дазае не было ничего, что пугало бы Чую. Конечно, он был умен, и этот его ум здорово выручал их обоих, но он работал с Дазаем. Работал так много, что страх, который сковывал других членов организации, никогда не возникал у самого Чуи. Дазай для него был многим — занозой в заднице, бессмысленной тратой времени (этот список Чуя мог продолжать бесконечно)— но он не пугал. Ну, по крайней мере, так было до этого момента. Что-то явно сломалось. Его маниакальный смех и этот взгляд — Чуя никогда не видел этого прежде. Он был опасен. Губы Дазая растянулись в ленивой улыбке. — Кажется, это очевидно. Мори решил уйти на пенсию. Сказал, что захотел чего-то нового, более беззаботного, но, мне кажется, он купил остров. И теперь я здесь вместо него. Взгляд Чуи метнулся к телу Мори. — Эта ложь звучит дерьмово даже для тебя. Глаза Дазая блеснули весельем, выдавая с головой то, что ему в целом плевать. Он ничего не ответил, только махнул рукой на пустой стул. — Присаживайся, крошка Чу. В любой другой день Чуя предложил бы вместо этого выкинуть Дазая из окна, однако, его весьма удручал факт соотношения количества трупов к количеству живых. И, конечно, это заставило его промолчать. Что бы ни заставило Дазая убить их босса, оно все еще кипело на поверхности, и если Чуя в конечном итоге убьет Дазая здесь без единого свидетеля, то ему придется разыгрывать целое цирковое представление, чтобы объяснить, что к смерти Мори он не причастен. Конечно, Чуя сел, скользя взглядом по Дазаю, наливающему ему чай. Он принял чашку с молчаливым кивком и даже сделал глоток, всего мгновение принюхиваясь в поисках яда. Молчание затянулось. Дазай откинулся на стуле, возвращая свое внимание ночному городскому пейзажу. Он словно снова был тем самым человеком, которого знал Чуя. — Можешь мне не верить, но я не просыпался утром с планом по захвату власти или чем-то таким. Вообще не думал, что окажусь здесь. — Он дернул тощими плечами. — Я вышел из себя, и вот к чему это привело. Чуя не мог сдержаться от фырканья. Ну конечно. Почему он ни капли не удивлен тому, что человек, считавший, что он выше любого рода эмоций, человек, подчеркивавший безусловную важность логики и рациональности, человек, который всегда ругал Чую, когда тот терял самообладание в драке, стал главой Портовой мафии из-за того, что взбесился? Тихий смешок вызвал у Дазая легкую улыбку. — Эй, дай мне закончить, ты, вешалка для шляп. Ты первый человек в организации, узнавший в том, что произошло. Безусловно, другие руководители захотят моей казни, но смерть не будет так сладка сразу после того, как я наконец стер эту самодовольную улыбочку с лица Мори. Чуя невольно признался себе, что не ожидал дожить до того дня, когда фанатик-самоубийца не захочет умирать. Его взгляд снова метнулся к телу на ковре: интересно, что именно сделал Мори, чтобы обеспечить им такое путешествие в абсурдную параллельную вселенную? — Самый быстрый и безболезненный способ прийти к власти — твое присутствие рядом со мной. — Дазай взглянул на него. — Но не пойми меня неправильно. Я все еще ненавижу в тебе абсолютно все, а твой вкус в одежде вызывает у меня рвотные позывы. Это отвлекло Чую от мыслей, и он нахмурился. — Хочешь сказать, что бинты — это модный тренд, ты, гребанный кусок- Дазай перебил его. — Но твои подчиненные тебя обожают и, я уверен, пойдут за тобой в самое пекло. Коё автоматически на моей стороне, а нашей работы в дуэте вполне достаточно, чтобы прогнуть под себя все нижние слои и заставить подчиниться. Придется подумать несколько раз прежде, чем вставать у нас на пути. Дазай смотрел выжидающе, не отводя взгляд и не нарушая опустившуюся тишину. Чуя сделал еще глоток чая. Несмотря на то, что говорил его напарник при каждом удобном и не очень случае, Чуя был способен мыслить рационально. И, конечно, он не стал бы поддерживать человека, которого искренне ненавидел, если бы это действительно не стоило того. На его лице возникла самодовольная ухмылка. — Подожди, дай мне разобраться, Дазай. То есть, ты вышел из себя, тем самым заняв самый влиятельный пост в Портовой мафии, и я тебе нужен, чтобы это все заработало как надо? Я правильно тебя понял? Перебинтованная рука Дазая метнулась ко лбу, а вторая драматично сжала рубашку в районе сердца. — Почему тебе обязательно надо меня ранить, говоря такие вещи, Чуя? — Я говорю о том, что произошло. — Но почему так жестоко? Полагаю, я не должен быть так удивлен отсутствием у тебя чувства такта. Чуя сделал еще один глоток. — У меня есть условия, Дазай. Ответа не последовало, и взгляд Дазая метнулся из-под поднятой руки в попытке поймать чужой. Чуя барабанил пальцами по ноге. — Я понятия не имею, какого черта произошло у вас с Мори, но он был действительно хорошим боссом. Он задавал верный вектор и вел нас вперед. Если из-за тебя мафия будет в упадке, то поверь, я буду первым человеком, кто пойдет против тебя. С соседнего стула послышался полный драматичности вздох, и Чуя продолжил. — И ты не будешь исправлять свои гребанные ошибки ценой жизни моих людей. Кстати, я хочу прибавку. Дазай махнул рукой в воздухе, соглашаясь. — Увы, крошка Чу, чтобы все сработало, тебе придется быть моей тенью, пока все не уляжется. — Не переживай, дерьмовый Дазай, я постараюсь быть достаточно грозным и устрашающим, пока ты играешь в большого босса. — Устрашающим? — Дазай повторил это, нахмурившись, — Наверное, это сложно — пугать людей, находясь там, внизу? — Следи за языком. Дазай встал со своего места и протянул руку. — Спасибо, Чуя. Он пожал руку Дазая, внимательно вглядываясь в его лицо. Была разница в том, чтобы в разгар боя делать ставку на риск, и в том, чтобы подписаться на участие в борьбе за власть, играя при этом на стороне человека, подвергшего в хаос все вокруг себя. Чуе было важно знать, что он не совершал серьезную ошибку, о которой будет потом жалеть. Было в глазах Дазая что-то такое, что он замечал мельком несколько раз в ситуациях, когда их загоняли в угол или кто-то совершал ошибку, бросая вызов Дазаю на поле боя. Проблеск тьмы, дикой и беспощадной, той самой, которая поглотила босса Портовой мафии до восхождения Мори, которая приводила к безумию. Выхода было два: либо Дазай приручит ее, как Мори, и станет великим боссом, либо тьма его сожрет. При втором варианте, Чуя уверен, он лично подарит напарнику долгожданную смерть.