Время достигало двадцати ноль ноль. Зимой - в такой час, темень поглощала всю Казань. Снег был липкий, что очень хотелось лепить снеговиков. Кто-то спешил домой, после трудного, рабочего дня. А кто-то заливаясь смехом, топал на сегодняшнюю дискотеку, предвкушая медленный танец с любимым человеком. В этом городе зима была суровая, в придачу отопления толком не добьешься. Что говорить о качалке Универсамовских - пацаны в одних майках тренируясь, учились закаляться.
Сегодня Универсамовские не идут в ДК. Странно ведь. УКК ( Универсам Короли Казани) ни разу не пропускали такие вечера, а тут вдруг остались у себя в качалке. Этому недоразумению посодействовала
скорлупа, подловленные ментами с сигаретой во рту. Естественно скорлупа получала люлей за сигареты. Но в этот раз немного по-другому. Исключая звучные подзатыльники от Зимы, средние Супера, посадили пацанов на домашний арест. Не просто «домашний», а «Универсамовский». Как говорил Вова Адидас - «в такой арест попадают только мочканутые дебилы» - ударил одного по уху и продолжил «Ибо не хер, курить средь белого дня!».
В составе виновных - был Ералаш. Он вовсе не курил и не собирался принимать эту привычку. Но ты попробуй доказать это средним Суперам, которые уж очень сильно любили воспитывать скорлупу.
Пацаны лениво тянули штанги на тренажерах, терпя суровые взгляды над душой. Зима наблюдал скрестив руки, а Турбо орал на все помещение.
— Еще! Раз! Два! — настолько громко, что Зима стоявший рядом нахмурился и отошел на пару шагов от орущего Турбо.
Миша был единственным - кто не слышал их. Он послушно и молча тянул штангу. Отжимался столько раз - сколько требовали Супера. Все почему? Мысли лояльного парня были заняты другим человеком.
В глазах цвета изумруда, в эффекте воспоминаний - расширились зрачки. Миша вспомнил, как
она смеется. Как она постоянно завидует его ресницам. Вспомнил невольно, как она пальцами выводила узоры его веснушек.
Еще раз вспомнил ее губы, как вдруг из мыслей выдернул Зима.
— Ералаш! — он резко взглянул на него, от чего Зима рассмеялся — Ты спишь? Че уставился? Нормально делай, давай. — Зима был более лоялен, чем Турбо. Поэтому задумчивость Ералаша, он принял за что-то забавное.
В состоянии аффекта, Миша вдруг смело спросил, пока Зима отходил от него.
— Пацаны!… а можно я пойду уже? Мне просто, этот…, к бабушке надо, она, этот, просила не задерживаться.
Все мигом затихли и застыли, смотря на влюбленного подростка. Ералаш был точно не самым крайним в компании Суперов и Скорлупы, поэтому о нем пацаны знали достаточно много. Тишину нарушил нарастающий смех Турбо, а следом за ним посыпались и остальные.
— Мих, ты может еще скажешь что бабушка тебя только до девяти пускает? — спросил, издеваясь Турбо.
— Да к Алёне он собрался. Смотрите как шкерится. — добавил Марат, который знал Мишу не хуже остальных.
Они с Андреем тоже были в числе виновных, когда попались с сигаретами. И в эти самые свободные минуты перекура, когда абсолютно все курили кроме Ералаша - они обсуждали девочек. И тут тоже Миша выделился. Ребята не переставая обсуждали свои стычки в отношениях, а Тилькин молчал. Он не любил рассказывать про Алену другим. Даже в мыслях, он не был в состоянии делиться своей девушкой.
***
— Да к Алёне он собрался. Смотрите как шкериться.
— Пацаны, ну че вы?… Я просто обещал ей, а сам под горячую руку попал. Ну не курил я. — его картавость все так же ему шла. Зима словно старший брат, долго всматривался в лицо юного парня.
Шаркая подошел и глянул на него.
— Если обещал, иди. Слово надо сдерживать. — смотрел он на сидящего Мишу, смотревшего снизу вверх на Супера. Резко Миша встал и влетел в высокую фигуру Зимы.
— Спасибо(!) тебе, Зима!
— Че губы обветрил? Меньше по улицам целоваться надо, Ералаш! — вырываясь с объятий юного парня, начал поучать его, при этом немного, еле видно ухмыляясь.
Миша срочно запротестовал.
— Та не обветрил их я! Я, этот, просто улыбался сильно, что губа треснула. — высказался Миша. В коем-то смысле это и вправду было из-за смеха. Но все же целовался он с ней - правда на морозе.
— Да иди уже, не барагозь. — кинул Турбо, который отпустил Мишу через «не хочу», только из уважения к Зиме.
Миша выскочил из берлоги, не успев даже куртку нормально надеть.
— Ай-ц, Ерала-аш… — Зима смотря на это зрелище, по братскому умилялся. В коем-то смысле, он очень гордился Ералашем. Ведь Миша был первым пацаненком из Скорлупы, вступивший в столь доверительные отношения с девушкой. Да и вёл он себя как настоящий мужик. Не терся у кассет с порнушками, не забывал о важных днях для Алены, в придачу, все накопленные деньги тратил на бабушку и на нее.
***
Вся молодежь гогоча шла в сторону ДК, а парень впопыхах надевал куртку и бежал в противоположную сторону людям. А то есть к ней домой.
Сколько бы не звали Алену на дискотеку, она постоянно выбирала посидеть дома и почитать книгу. А с тех пор как в жизни появился Миша - на дискотеках теперь отсутствовал он сам. Естественно он выбирал ее, нежели шумные никому не нужные вечера.
Стоит упомянуть, что оба ничем постыдным не занимались. Это были по своему родные, греющие душу вечера. С его еле рыжими волосами играла девушка, пока он увлеченно рассказывал забавные ситуации со сборов. На ее коленках было безумно хорошо, что ему не хотелось домой. Миша особенно любил смотреть снизу вверх как она смеется с его историй. Как постоянно вглядывается в его глаза, что обязательно заканчивается поцелуем.
Мама Алены ни разу не мешала им, ведь она преподавала физику Мише. В прибавок она знала его интеллигентным, воспитанным мальчишкой, который кстати никогда с физики не сбегал, хоть и не особо хорошо знал ее.
— Нет, ты представь! Они то главное дымят как паровозы, а там эти, я ору «пацаны, менты»! Так потом еще Марат спотыкнулся! Кошмар, я думал все! — пока в порыве эмоций, Миша красноречиво демонстрировал как они убегали от милиции, Алена не сводила с него глаз, при этом пуская слезы от смеха.
— Весело у Вас… — поправила она прядь за ушко. Он приподнялся на локтях и потянулся к ее губам.
— А мне постоянно хотелось к тебе… — еще миллиметр. И губы снова прилипли.
