Дружба настоящих незнакомцев

      Прошло две недели с того времени, как группа Ромы вместе со своим тренером уехали на соревнования. Всё это время Мирослав только и делал, что ходил на свою подработку в местный массажный салон, где он заменял приболевшего знакомого, а также думал. Много думал, хотя казалось, что он за эти девять лет влюблённости в Замина уже все думы передумал. Просто он даже в теории не мог предполагать, что Ромыч ответит на его поцелуй. А затем так же резко его оттолкнет, будто ничего и не было. В голове Мира всё это никак не хотелось стыковаться. Ничего не сходилось, а отсутствие диалога с другом лишь больше запутывало.       Во время их разлуки Мир пытался наладить общение с Ромой. По началу он наивно предполагал, что парень подуется, да и отойдет, как обычно тот и делал. Поэтому просто слал ему несколько дней подряд сообщения с вопросами о соревнованиях, самочувствии друга и в целом успехах команды. Но Рома ему ничего не отвечал, даже сообщения не читал. Мирослав всё списывал на его занятость, но всё равно раздражался, что его так динамят.       Дни шли, ничего не менялось. Пришлось перейти к тяжёлой артиллерии — звонкам. Каждый вечер Мир брал в руки телефон и названивал другу минимум по нескольку раз, но тот продолжал свой игнор. Менько начинал уже по-настоящему злиться, не понимая, чем он заслужил такое отношение. Ну поцеловал, ну подрочили, что такого-то? Ромыч же ответил. Значит, всё у них взаимно, логично? Почему тогда тот так с ним поступал?       «Конечно, плохо, что в наших отношениях было столько вранья. Но что с того? Все иногда врут друг другу, чем мы хуже? Разве это повод вести себя как обманутая жена?», — размышлял Мир, держа в руке телефон с потухшим экраном после очередного сброшенного звонка.       Изрядно задолбавшийся от всего происходящего Мирослав решил уже наконец переключить своё внимание на что-то другое. Раньше, когда ему было плохо, его всегда спасали тренировки. Может, стоило попробовать снова позаниматься карате? Идея ему понравилась, и в свой выходной он встал пораньше, чтобы помедитировать перед занятием.       Парень принял позу, которую до сих пор помнил на уровне рефлексов — сидя на полу скрестив ноги. Пару раз глубоко выдохнул. В голове тихо прозвучал голос их бывшего сэнсэя: «Сэйдза. Мокусо». Он максимально сконцентрировался на внутренних ощущениях и предстоявшей тренировке. Уже через две минуты он снова открыл глаза и встал, готовый к труду и обороне. Принял стойку, заменяя в голове голос бывшего тренера на голос Ромы. Будто Замин проводил личную тренировку только для него. Это мотивировало еще больше.       Бодрый голос друга объявил: «Хадзимэ». Мирослав начал свою персональную тренировку. И у него даже немного получалось. Мышцы медленно вспоминали удары, руки и ноги сами вставали в нужные позиции. Тысячу раз Мир смотрел на Ромыча, как тот проводит занятия и даже кумитэ с другими тренерами, поэтому мог по памяти повторять за ним. Вот Рома делает ёко киагэ, его стойка прекрасна. Мир пытается повторить. Мысленно ведёт взглядом по стройной фигуре приятеля, вспоминает его горящий, сконцентрированный взгляд. А затем тяжело вздыхает и возвращается в расслабленную позу.       Зачем? Зачем он это делает? Какой в этом смысл? К сожалению, занятие карате не принесло ему планируемого облегчения, а лишь очередную порцию разочарования. Ему никогда уже не стать таким же, как Рома. Такой, как он, даже рядом не лежал с профессиональным тренером. Впрочем, он даже не достоин называться кохаем. Пустое место, ничто.       Пришло время окончательно признать — он всё давно просрал, и только сам Мир в этом виноват. К чёрту. Только и делает, что сливает в унитаз каждую свою возможность в этой жизни. Даже сейчас он на волоске от того, чтобы потерять и друга. Какой же Мир всё-таки неудачник, бесполезный и жалкий...       — Кхм. Забавно. Давно я себя не жалел, как последний соплежуй, — в слух проговорил Мирослав, кидая взгляд на зеркало перед собой.       Поникшая фигура, тяжелый взгляд тусклых карих глаз, растрёпанные светлые волосы — вот и всё, что он увидел в зеркале. Иронично, что этих переживаний хватило, чтобы превратить его из красавца и дамского угодника в полное ничтожество. Возможно, он действительно достоин исключительно этого? Бесполезный кусок мусора, который даже любимого человека удержать не может.       Столько лет корчить из себя непонятно кого, презирать тех, кем он и являлся. Понятно, почему Ромыч не захотел иметь с ним ничего общего. Стоило отпустить Замина, перестать страдать по нему. Стоило...       Мирослав сильно встряхнул головой и вернул взгляду твёрдую уверенность. Нет уж, так просто он не сдастся. Хрен с ним, с карате — понял, принял. Но Рому он так легко не отпустит. Пока тот не скажет вескую причину, почему они не могут быть вместе — не отстанет. Таким уж он был. Настойчивым и прямолинейным, деться другу будет некуда.       В полной уверенности Мир стал ждать возвращения команды с соревнований. И, когда этот долгожданный день наконец настал, он отправился к месту прибытия их автобуса.       Уже издалека Мирослав увидел нужный автобус и толпу подростков рядом с ним. Родители встречали своих детей, радостно поздравляя и обнимая своё любимое чадо. Кто-то из учеников весело улыбался, хвастаясь своими победами, кто-то грустно смотрел в пол или даже плакал. Это нормально, ни одно соревнование не проходило без таких разных эмоций. И тренер, стоявший рядом со своей группой, переживал каждую по отдельности.       Стараясь раньше времени не выдать своего присутствия, Мир спрятался за деревом неподалеку и уставился на Рому. Тот стоял рядом с автобусом и общался с родителями и кохаями, провожал каждого словами поддержки. А ещё улыбался, такой искренней и нежной улыбкой, что у Менько больно заныло где-то в солнечном сплетении: не ему предназначалась эта улыбка. Обидно. Неприятно.       Внезапно к Роме подошел какой-то молодой папаша с цветами. Он что-то горячо начал говорить тренеру, а затем вручил ему цветы. «Хм, Ромыч ведь говорил, что ему не нравятся цветы. Сейчас этого павлина настигнет птица обломинго», — язвительно подумал про себя Мир, но неожиданная реакция друга заставила его тут же засомневаться в своих словах. Замин, похоже, был только рад такому подарку — его глаза наполнились нежностью. Вон даже с удовольствием вдохнул запах роз и улыбнулся пуще прежнего. Простая вежливость? А чёрт его знает. Но Миру это уже не нравилось.       Пришло время объявить о своём присутствии, а то Рому уже грозились украсть прямо на его глазах. Он придал себе вид альфа-самца и бодрым шагом подошёл к парочке чуть ли не впритык. Рома даже среагировать не успел, как Мир уже начал говорить:       — Доброе утро, Роман Этуэлльевич! Рад, что у вашей группы всё прошло хорошо. Ты не занят?       — Я... — Рома наконец смог справиться с собой. — Здравствуй, Мирослав Игоревич. Ты не видишь, что я разговариваю?       — Ну что вы, не стоит, — тут же смутился чей-то папик и сразу поспешил ретироваться. — Потом мы сможем договорить, Роман Этуэлльевич?       — Да, конечно. И ещё раз спасибо вам, — напоследок поблагодарил Ромыч, и мужчина наконец ушёл.       А два друга так и продолжали стоять рядом, пока мимо них проходили их ученики. Кто-то здоровался с Миром, кто-то прощался с Ромой. Всё это было не важно.       — Хватит от меня убегать. В этом нет смысла. Ты забыл, что мы работаем вместе?       — Не вижу в этом проблемы, — холодно отозвался Рома, продолжая прощаться с кохаями. — И я не убегаю. Нам не о чем говорить.       — Ты уже это говорил.       — ...       — Знаешь, а я считаю, что у нас ну просто куча тем для разговоров. Давай отойдём?       Замин отрицательно покачал головой, собираясь уже уйти.       А Мирослав понял, что не может этого допустить.       — Рори...       Такое непривычное имя ощущалось во рту совершенно инородным, странным. Говорить его было ну совсем необычно. Но Мир смог добиться нужного результата — Рому будто холодной водой окатило. Друг никогда не называл его настоящим именем, и для него оно тоже казалось неправильным, резало слух. Парень даже успел уже подзабыть, что его так-то не Ромой зовут.       — Рори, — снова начал Мир. — Пожалуйста. Дай мне всего лишь пару минут.       Для пущего эффекта он мимолетно коснулся кончиками пальцев руки Ромы. И того словно током прошибло.       — Блядь, — грязно ругнулся Замин, но так тихо, чтобы его не услышали оставшиеся ученики. — Ладно. Но только пару минут, понял?       Молодые люди отошли подальше от учеников, чтобы никто случайно не услышал их разговор. Лишних слухов им было не нужно, особенно сейчас, когда их отношения были столь неустойчивы. Рома молчал и пристально смотрел в глаза Миру, ждал от него слов. И Мирослав начал говорить.       — Слушай, я понимаю, что это всё неправильно. Блин, Рори, поверь, я не хотел, чтобы всё вышло таким образом.       — Ага, конечно, — Рома сложил руки на груди и сжал губы. — не хотел он. Я вообще не могу понять, какого хрена ты сейчас стоишь и разговариваешь с отвратительным пидором?       — Что-о? — Менько аж рот открыл в удивлении. — С какого перепугу ты решил, что я могу думать о тебе такое?       — Ты совсем идиот? Мир, ало, очнись уже! Почему я не должен так думать то? Про других геев ты именно так и говорил!       — Но... Ты ведь...       — Да-да. Сейчас ты скажешь, что я не такой, ага. Но я именно такой, дружок. И ты тоже, кстати. Или тот поцелуй ничего не значил? Перепутал меня со своей очередной подружкой?       — Нет, не перепутал. Но... — под таким гнётом Ромы Мирослав совсем сник и начал неуверенно мямлить. — Всё совсем не так!       — Короче, — Замин посмотрел на экран телефона. — Твои две минуты прошли.       Рома тихо вздохнул и перевёл взгляд куда-то в район подбородка друга.       — Прости, но я правда не думаю, что нам стоит дальше общаться. Мне физически тяжело говорить с человеком, который столько времени мне тупо пиздел. Кто знает, может вся твоя жизнь в целом фальшивка?       — Рори, блядь, ты же знаешь, что это не так! — в панике Мир слегка повысил голос и снова схватил Рому за запястье, повторяя сцену девятилетней давности. — Да, не всё что я говорил было правдой, но и ты не был со мной кристально искренним. Разве это не повод начать заново?       — Нет. Слишком часто мы начинали заново. Я больше не хочу, — парень кинул взгляд на чужую руку на своей. — Пусти меня.       Именно тогда Мир понял, что Ромыч больше не будет его слушать. Любые его оправдания прошли бы мимо. Другу просто было всё равно. Но от всего ли сердца?       — Ты точно уверен?       С твёрдой уверенностью Замин кивнул. И Менько его отпустил.       Но напоследок кинул в спину уходящему Роме:       — Я не отступлю, Рори. Прости.       На этом их разговор был окончен.       Только Мирослав не собирался отказываться от своих слов. К радости ли, или к сожалению, он был упёртый, как баран, по крайней мере по отношению к своему другу. Слишком тот был для него важен, чтобы так просто отступить. Ведь по мнению Мира Ромыч так и не смог привести чёткий аргумент, почему они должны перестать общаться. А значит, не всё потеряно.       Вспоминая свои действия в прошлом, парень решил, что нет ничего лучше годами проверенного плана. Он снова подкараулит друга после работы и заставит наконец нормально поговорить. К тому же Мир должен выйти на работу только через неделю, поэтому Рома не будет его ждать и не сможет к этому подготовиться. План был идеален в своей простоте.       Через пять дней, когда занятия по карате возобновились, Мирослав, чётко придерживаясь заданной тактике, подошел к додзё к концу рабочего дня. Он специально оставался в тени и наблюдал за людьми, которые выходили из здания и направлялись по своим делам. Почему-то Рома не появлялся, и у парня уже успели затечь ноги от долгой неподвижности. Во всю переживая про себя, а вдруг друг заболел, Мир хотел было уйти, но отдалённая фигура Ромыча его остановила. Тот шёл один, смотрел в телефон с гордо выпрямленной спиной. Настоящий спортсмен, которым так гордился Менько.       Что ж, пора было действовать. Мир еще подождал, пока Замин отойдет подальше от места их работы, а затем направился за ним следом. Он не спешил в ту же секунду подбежать к нему, просто шёл и смотрел. Друг давно был ему дорог, но именно сейчас он стал для него столь желанным. И таким необходимым.       Так они шли будто вечность, а Мирослав все не торопился приближаться. Неожиданно Ромыч остановился и резко развернулся.       — И что, ты долго будешь идти за мной?       Перестав прятаться, Мир ухмыльнулся и ускорил шаг. Глупо было надеяться, что он своими дилетантскими прятками сможет обмануть профессионального спортсмена.       Менько сразу подошёл впритык к другу, не давая тому убежать. Но, как ни странно, Рома и не пытался уйти. Видимо до него окончательно дошло, что упёртый Мир всё равно не оставит его в покое. А быть может, он сам уже хотел нормально поговорить.       — Скажи честно — я как, в целом норм? Ну, симпатичный? — внезапный вопрос Мира застал Рому врасплох. Что-что, а удивлять друг действительно мог.       — Ты только это хотел спросить? Серьёзно? О`кей, обманывать не буду. Ты даже больше, чем норм. Красивый, что пиздец.       — Ну спасибо, — ухмыльнулся Мирослав. — Тогда ответь, какого хера ты бежишь от меня, будто я чудище болотное? Вроде изо рта не воняет, на прохожих не кидаюсь...       Замин не смог сдержать улыбки. Ну не мог он долго обижаться на Мира, пусть и очень хотелось. Правда сейчас ситуация была совсем иная, но от этого сердце парня не становилось более жёстким.       — Ладно-ладно, я тебя услышал. Что ты хочешь от меня?       — Я просто хочу знать, почему ты не хочешь нормально поговорить. Понимаю, всё сложно, но нам ведь это необходимо!       Посмотрев по сторонам и не увидев рядом никого, Рома жестом предложил другу сесть с ним на лавочку. Когда они разместились поудобнее, он начал говорить:       — На самом деле я просто боялся услышать от тебя причину, зачем ты это сделал. Да я и сейчас этого боюсь.       — Что сделал?       — Ну, зачем ты меня поцеловал. Потому что хотел просто поэкспериментировать: а что будет, если поцеловать парня? Или потому, что ты действительно ко мне что-то чувствуешь.       — А как бы ты хотел, чтобы я ответил? — внимательно посмотрел на парня Мир.       — Сказать правду? Никак, — Рома отвёл взгляд в сторону.       — Почему? А что в этом такого, если ты мне действительно нравишься?       Ромыч снова перевёл на него взгляд и прикусил губу.       — Потому что тебе это не нужно, Мирослав. Поверь мне.       — Может, мне это решать? Господи, Рома, мы с тобой два взрослых мужика, а ведём себя как подростки на первом свидании. Просто скажи, что не так-то?       Но Замин вместо того, чтобы ответить, резко подскочил и снова направился вперёд. Его неразговорчивость уже успела выбесить Мира, но он настырно отправился за ним следом.       — Хрен тебе, никуда ты не уйдёшь.       И тут прорвало уже Ромыча.       — Знаешь что? А мне на самом деле нравятся цветы! Обожаю их запах, и как они красиво стоят в вазе! — сказал парень, не переставая идти.       — О`кей, пусть будет так, — Менько ускорил шаг и стал неминуемо догонять друга.       — А еще я люблю маленьких собачек. И я не считаю, что это «чисто бабский аксессуар для сумки».       — Ну ладно, допустим, мне тоже они нравятся на самом деле.       — Ха... — тяжело вздохнул Рома. Мир уже почти догнал его. — Мне нравятся те самые сопливые мелодрамы, которые ты так осуждаешь. Я могу даже в конце всплакнуть, если сюжет меня сильно зацепит.       «Кхм, это уже слегка через чур. Пофиг, каждый имеет право на свои слабости», — проскользнуло в голове у Мирослава, когда он наконец схватил Рому за плечи и развернул к себе.       — Что теперь? Ты думаешь, что эти «десять фактов обо мне» смогут изменить мои чувства? Я столько лет в тебя влюблен, меня ничто не остановит.       — Нет, ты не понимаешь, — Рома судорожно вцепился в куртку Мира пальцами. — Это не всё. Я... Я асексуал.