***
Морозова со Смирновой сегодня остались без мальчиков, ведь парни, как всегда, искали приключения на пятые точки. День был тёплый, как и полагается в середине весны. Солнечные зайчики отскакивали от стёкол и зеркал в помещении и приземлялись на партах и лица учеников. В классе царила идиллия. Дети под конец дня устали, поэтому учитель спокойно объясняла материал. А ещё Ромы в школе не было. Тишина. Когда урок закончился, Полина подошла к Кате поболтать о том, о сём. Блондинка немного удивилась такому жесту, но внутри неё клокотала радость, а эмоции просто еле выдерживали, чтобы не просочиться сквозь маску невозмутимости. Морозова ведь её лучшая подружка. Брюнетка же просто была счастлива пообщаться с кем-то, а то за весь день она от силы перекинулась парой слов с Пятифаном, и то мало. Девушки вместе болтали, даже не замечая времени за интересной беседой. Внезапно темы разговора перешли к более женским, даже личным. Полина спросила, кто же может завоевать сердце Екатерины Смирновой. Ещё никогда Катя так не волновалась. Сердце забилось в бешеном ритме. Мозг начал бить тревогу, стараясь подобрать правильный ответ на этот вопрос. Капли пота нервно подступали к уже напряжённому лбу. Она ведь даже не знала, кого любит. Кто ей нравится? Кажется, мысли блондинки давно улетели, а Полина всё смотрела на неё с недоумением. — Ну не хочешь — не говори. Я не заставляю. Отпустило... Катя, что недавно ощущала себя очень растерянно, наконец собралась и успокоилась. — Я просто не знаю. А тебе? — Смирнова активно пыталась перевести тему разговора с себя на подругу. — Кто тебе нравится, Полиночка? — Я даже не знаю. Не задумывалась об этом. — Морозова была гораздо спокойнее, чем предполагалось. — Полиночка, а как думаешь, кто нравится нашим мальчикам? Морозова хитро ухмыльнулась. Ответ на этот вопрос в отношении Ромы с Антоном был слишком лёгок. Точнее, лёгок для неё, ведь она знает. А Смирнова — нет. — Понятия не имею. Бяше никто не нравится — это точно. Роме или Тоше — понятия не имею. Они, кроме нас, ни с кем не общаются, — брюнетка посчитала правильным пока не раскрывать чувства друзей. Это будет неправильно, не в её стиле. — Мне кажется, Антон первой скажет мне или тебе. Ну просто мы девочки. А потом Бяше. — Да-да-да! Ты читаешь мои мысли, Полиночка! Звонок. Пришлось возвращаться в класс на последний урок. Зато Морозова была горда тем, что не раскрыла тайну друзей. Пусть лучше сами скажут. Не Полинино это дело — о чувствах говорить, тем более Кате. Нет, Смирнова не плохая. Она, можно сказать, ангелочек. Но может проговориться, если её заболтать, а это плохо.***
— Ромыч, на! Куда мы идём? — Игорь в недоумении шёл за другом. — Идём к Тохе. Ну, он же чуток приболел, вот и идём навестить. — Пятифан чуть смутился, но постарался скрыть это, ускорившись. — Ааа, к Тохе, говоришь. — Бяша расплылся в широкой довольной улыбке. — Кстати, я хотел у тебя спросить, — он остановился, заставляя друга сделать то же. — А что ты так на Тоху-то смотрел, на, когда поймал? Красный весь, и взгляд такой странный. Вопрос вогнал Пятифана в ступор. Вот и как предлагаете отвечать лучшему другу, знающему о тебе всё? Вот и Рома не знал. Вот только вспотевшие ладошки и отголоски собственного сердцебиения в ушах что-то да означали. Только что? Бурят-то заметил. Всё заметил. И руки мокрые, и лёгкий румянец на щеках. Почему все влюблённые такие глупые! Неужто любовь и вправду слепит? — Тошка нравится, да, на? — Рома был взят врасплох. Всё это конец. Игорь уже воодушевлённо ждал, ведь друг раскраснелся аж до кончиков ушей. — Что? А? Тоша? Нравится..? — Пятифан уже и сам не понимал, что мямлит. Только чувствовал нарастающую тревогу и сердце, будто пытающееся сломать рёбра изнутри. Да что же это за чувство такое! — Я... Не знаю... — Ромка, на, у тебя всё на лице написано. Прям так: «Я люблю Тоху», — очень самодовольно рассказывал Бяша. — Только не говори, что не понял. Неужели реально не понял! Брат, не думал, что ты настолько тугодум. — Всмысле написано? Прям на лице?.. Я же... — он стоял, ничего не понимая. С краснющей физиономией и ушами, вспотевшим лбом и, что ещё хуже, осознанием. Он и вправду влюбился в Петрова. Да и не абы какого, а в самого распрекрасного! Какое странное чувство... Уже не слышно даже пульса от потока мыслей в голове. Да что ж такое-то! — Да, прям на лице, на. Я с прошлой недели твои взгляды на Антоху наблюдаю. Ты такой тугодум, Ромыч, на, — Бяша в восторге. Он наблюдал такого взволнованного Пятифана впервые и с самого первого ряда. Угадал — так угадал! Следующие несколько минут они просто стояли в тишине на дорожке между деревьями, идущей на холм к дому Петрова. Бурят не изверг, друзей поддерживать надо, тем более сейчас — когда браток такое осознал о себе. В любовных делах Бяшка, конечно, не мастер, но вот обнять и помочь может. Он приобнял Ромку за плечо, немного постукивая ладонью о поверхность олимпийки. А всё же, Пятифан такой тугодум.***
Уже второй день Петров лежит в постели, мучаясь от головной боли. Видимо, лезть на край крыши было самой ужасной идеей за всю его короткую жизнь. Когда просыпался, он снова ругал себя за совершенно необдуманное действие и клялся себе так больше не делать никогда. И о Ромке думал. Как тот крепко держал, как покраснел и смотрел. Такой взгляд на себе он ощущал не впервые. Ведь только сейчас пришло осознание, что Пятифан так на него с самого приезда смотрел, даже, похоже, не задумываясь. Есть две вещи, которые Антон понял за два дня в кровати. Первая — Пятифан совершенный тугодум. Вторая — этот тугодум умудрился волшебным, просто феерическим образом влюбить в себя Петрова. Ну не чувствуют люди от друзей бабочек в животе и бешеное сердцебиение! «Теперь я официально гей» — думал бедный парень. Он даже не представлял, на сколько был прав. Бедняга.***
Звонок в дверь. Бабуля открывает, а на пороге стоят непонятно от чего красный Пятифан и Игорь. — Здрасьте, баб Юль. Мы это... К Тохе, на, — бурят говорил уверенно. — А-ага... — а вот того, что Роме не угрожали, Юлия Романовна точно сказать не могла. — Ох, не стойте тогда в дверях, ребятишки! Проходите. Есть будете? — Попозже, баб Юль. Мы сначала к Тошке зайдём, проведаем его, а потом поедим, хорошо, на? — Ой, конечно, дитятко. Тошенька у себя, на втором этаже комната, — бабуля улетела на кухню, чтобы приготовить горячего супа своим гостям. И не важно, что к первому блюду прибавятся ещё несколько и закуски. Парни поднялись по скрипучим ступенькам деревянной лестницы. Недалеко от лестницы находилась каскрытая дверь, а за ней тихий храп, смешанный с сопением. Спал Антон. Измученный головной болью, но ненадолго спасённый таблетками. Волосы парня рассыпались по подушке белой пеленой, словно первый снег в ноябре, а его чуть пухлые губы в полуоткрытом состоянии сводили с ума. От такого милого вида Тоши у Ромы подкосились ноги. Бяша, к сведению, это заметил, поэтому подошёл к кровати будить Петрова, чтобы его друг не словил инфаркт на пути к счастью. — Тох. Тоха, — тихо говорил бурят, чтобы не напугать Антона. — Мы к тебе в гости. Вот только манипуляция Игоря не сработала, и мирно спящий парень вскочил от неожиданности. — А! Что происходит? — немного сонно бормотал Петров. — Что случилось? Почему вы у меня дома? — Да мы, на, тебя проведать пришли. Думали, поди скучаешь тут без нас, на. А ты тут спишь вразвалочку. Пришлось будить, — на вопросы бурят отвечал спокойно. — А, так вот в чём дело, — Антон встал, устроил порядок на постели, а после, пригласив ребят присесть, взял нужную одежду и вышел. — Первый шаг сделан, на. Теперь надо начать беседу. Я буду говорить, а потом ты подхватишь, и понеслась! Честно говоря, Пятифан ничегошеньки не понимал, но надо же ему выпендриться. Вдруг снизу послышался звонок в дверь. А в комнату совсем скоро вошла Морозова, спешившая прибежать с занятий по скрипке. — Ох, ребята. Приветик, — что-то Бяшку немного удивило в поведении девушки. Она будто стала свободнее, что ли. — Я тут к Тоше пришла, мы договаривались позаниматься химией вместе. А вы? Тут уж Пятифан мог не притворяться. — Привет, Поль. Да вот, признание готовлюсь устроить, — после тяжёлого вздоха протянул Рома. А Игорь только смотрел на него изумлёнными глазами. — А... Это... Разве это не секрет? — бурят был в полном шоке от услышанного. Пятифан с Морозовой громко рассмеялись, а в комнату тем временем вошёл переодевшийся Петров. — О, Поля, и ты тут. А ко мне ребята пришли. — Слушай, Тош, а может ну её, эту химию? Пойдём все вместе гулять! — брюнетка, наделённая мозгами и здравым рассудком поняла слово "признание" резво, а потом подмигнула Игорю, чтобы он тоже понял намёк. — Ну, сейчас вроде около пяти часов. Так что, думаю, можно. Пойду спрошу у мамы, подождёте? — Петров не совсем понимал, зачем им гулять, но свежий воздух был очень полезен ему сейчас. После выхода Антона из комнаты атмосфера в комнате резко изменилась. — Бяшка, он реально понял свои чувства? — Морозова сама не верила в свои слова. — Да! Когда мы шли сюда, я его раскрыл и заставил осознать, на. Пятифан не понимал, что происходит, но осознавал, что эти двое узнали о его чувствах раньше него самого. Да как! — Бяшенька, у вас есть деньги? Нам нужен алкоголь. Я ещё Катю позову. — Хорошо, зови, на. У меня есть немного денег, а у Ромыча есть ещё больше. Наверное, хватит, на. Пока эти две подружки-купидоны придумывали план действий, Петров вернулся с деньгами в руках. Мама никогда не отпустит без денег, и это страшно. — Ребят, в лесу живут мои друзья. Я хочу их тоже позвать. — А? Да, хорошо, — брюнетка отвлеклась от самого лучшего плана в мире, а потом поняла смысл сказанного другом. — Подожди, какие друзья? — В чаще есть лесничий дом, в котором живёт семейство Олега Лесного. У него четверо детей. Они и есть мои друзья. — Подожди, — Пятифан, наконец, втянулся в разговор. — Ты про Алису, Варю, Стёпу и Костю? Давно ж я их не встречал. Давай позовём! — Ого, их и Ромочка знает! Значит, хорошие ребята. Надо звать, — брюнеточка была не против хорошей компании. Через некоторое время все названные дети собрались около круглосуточного магазина в центре посёлка. Ребята смогли купить что-то спиртное, потому что Катя уболтала продавщицу. Правда, Варя против алкоголя, поэтому для не пьющих взяли несколько обычных напитков. Сёстрам Лесным и Смирновой рассказали весь план, поэтому они с нетерпением вышли гулять. Почему-то, все в компании либо что-то знали, либо догадывались, и только Антон Петров просто шёл гулять, ничего не подозревая. Он иногда поёживался от странных взглядов друзей, но ничегошеньки не понимал. Кроме напитков подростки купили ещё много всего, а Полина позвонила родителям Пятифана, рассказав ситуацию. Они, как ни странно, залились смехом. Оказалось, что они знали об ориентации сына, а бабуля Ромы бабкой Юлей уже строили планы для сведения своих внуков. От такого даже Морозова расхохоталась. После родителей Пятифана пришла очередь Петровых. Вот тут брюнетка уже даже не знала, что думать. Зашла издалека. — Что вы бы подумали, если бы кто-то из ваших детей был нетрадиционной ориентации? Или, например, имел пару такого же пола? — девушка волновалась. Она никогда ещё так не сводила людей. — Вот если бы Тоша, наконец, начал встречаться с Ромочкой, я бы только обрадовалась, — говорила Карина удивлённой Морозовой по телефону. — А вот Оля... Думаю, я бы ей запретила, а что? Что-то намечается? — Я так рада! Просто мы компанией собираемся устроить им свидание, а потом заставить Рому признаться, — чуть ли не выкрикивая от радости и нетерпения, рассказывала девушка. — Нам только нужно было ваше согласие. — Тогда удачи! А то вот Тошеньке уже несколько лет Ромочка снится, совсем не знаю, что поделать! — шёпотом раскрывала тайну мама Петрова. — Удачи вам, а я пойду маму с Борей обрадую. И отключилась. Удача, прямо-таки, прёт! Сама судьба просит их отношений. Что же, не заставлять же её ждать.