***
Двадцать минут спустя Петуния лежала на диване, закинув ноги на подушку, а Вернон попеременно переживал за неё и ворчал, что Гарри Поттер - чёртов рыцарь. Дадли благоразумно удалился в свою комнату, прихватив с собой письмо, чтобы отец не успел его уничтожить. Он не был уверен в том, что чувствует по поводу всего этого, но что-то в его внутреннем мире подсказывало ему, что он должен его сохранить. Он как раз закончил прятать письмо в один из своих тайников и собирался спуститься вниз, когда в дверь позвонили во второй раз за утро. "Что еще?!" - закричал Вернон, заставив Дадли и Петунию вздрогнуть. Вернон подошёл к двери и распахнул её; он уже собирался накричать на того, кто позвонил в звонок, но вдруг остановился. Там стояли несколько констеблей полиции в форме и пара детективов. "Вернон Дурсль?" - спросил старший из двух детективов. Вернон только кивнул, все еще не понимая, почему возле его дома так много полицейских. Взяв в руки лист бумаги, детектив продолжил: "У нас есть ордер на обыск помещения. Пожалуйста, выйдите на улицу, пока мы будем проводить обыск". Вернон не мог опустить руки, и вена на его лбу запульсировала. "Что?" - закричал он. "Это должно быть какая-то ошибка!" "В чем дело, Вернон?" - спросила Петуния, пытаясь сесть на диване. "Мистер Дурсль, - сказал детектив, - пожалуйста, выйдите и дайте нам возможность выполнить свой долг. Мы также просим всех, кто находится в доме, выйти. Я уверен, что если это ошибка, то все скоро закончится, и мы сможем продолжить свой день. Кто еще находится в доме?" Вернон выглядел так, словно хотел отчитать их, но он знал, что лучше не стоит давить на них. Двое констеблей смотрели на него, ожидая, что им придется применить физическую силу, а он знал, что ничем хорошим это не кончится. "Только моя жена и сын", - сказал он, пытаясь изобразить улыбку. "Пожалуйста, позвольте мне помочь жене выйти, она немного переволновалась и сейчас отдыхает на диване". Получив кивок, Вернон зашел в дом и подошел к Петунии. "Что происходит?" - спросила она, сидя на диване и все еще выглядя немного взволнованной. "Полиция пришла с ордером на обыск. Я не знаю точно, в чем дело, но мы должны выйти и позволить им сделать свою работу". Он помог ей подняться, не обращая внимания на кратковременное выражение паники на ее лице. "Дадли, спускайся сюда!" - крикнул он, поднимаясь по лестнице и поддерживая Петунию на ногах. Дадли спустился по остальным ступеням, наблюдая за первоначальной дискуссией у двери с самого верха. "Что происходит, папа?" - спросил он. "Не знаю, сынок", - ответил Вернон. "Они почему-то хотят обыскать дом, хотя я не знаю почему. Нам придется выйти на улицу и подождать". Вернон помог Петунии выйти на улицу, за ним последовал Дадли, и все трое отправились ждать в сторонке. Как только все вышли на улицу, два детектива и пара констеблей вошли в дом и начали его осматривать. "Что им нужно?" - нервно спросила Петуния. После письма, полученного Дадли сегодня утром, у нее возникло подозрение, и если она права, то так или иначе будут неприятности. "Они не сказали", - ответил Вернон. "Я уверен, что это просто ошибка. Никто из нас не сделал ничего плохого, верно, Дадли?" Последнее было сказано, глядя на Дадли, с легким укором в тоне. "Нет, папа", - ответил Дадли, стараясь не показывать страха. Он не думал, что сделал что-то такое, что могло бы вызвать подобную реакцию, но, несмотря на это, его отец был довольно пугающим, когда злился. Они простояли так несколько минут, каждый оставаясь при своем мнении. Дадли пытался сопоставить все увиденное с телевизионными шоу, а Вернон изо всех сил старался сохранять спокойствие и не метаться, что только испортило бы аккуратно подстриженную лужайку. Но больше всех волновалась Петуния - не только о том, что может найти полиция, но и о том, что подумают соседи. Она старалась не смотреть на них, чтобы не выдать себя тем, что знает, что они наблюдают за всем с безудержным интересом. Она чувствовала на себе их взгляды, пытающиеся разузнать все, что можно, чтобы потом использовать в качестве сплетен. Даже если ничего больше не случится, она знала, что ее идеальный образ никогда не восстановится до того, каким он был сегодня до завтрака. Их маленький фестиваль переживаний был прерван, когда к ним подошёл человек, который обратился к ним с вопросом: "Мистер и миссис Дурсль?". На нем не было формы, и Дадли потребовалась секунда, чтобы понять, что он узнал в нем того самого человека, который доставил его письмо. Он уже собирался что-то сказать, как мужчина слегка покачал головой и подмигнул ему. Вернон и Петуния повернулись к новоприбывшему, гадая, кто он такой. "Да?" - ответил Вернон. Мужчина сверкнул жетоном слишком быстро, чтобы можно было что-то разглядеть, а затем сказал: "Могу я поговорить с вами наедине, мистер и миссис Дурсль?". Посмотрев на Дадли, он добавил: "Ваш сын может подождать вон там", - и указал на другой конец участка. Вернон посмотрел на Дадли, который только кивнул и сказал: "Да, папа", после чего пошел через дворик и повернулся, чтобы посмотреть, что происходит. "Кто вы и что вам нужно?" - спросил Вернон. "Меня зовут Стивен Смит, - ответил мужчина. И я здесь, чтобы обсудить, что сейчас происходит и что вы собираетесь с этим делать". Увидев, что выражение лица Вернона помрачнело, он поднял левую руку в движении "стоп", одновременно сделав незаметное движение правой. Внимание Вернона было приковано к ладони перед его лицом, но Петуния успела заметить палочку в другой руке мужчины и чуть не вскрикнула, прежде чем взяла себя в руки. "Вы один из этих уродов!" - сказала она, стараясь не шуметь. Мистер Смит бросил на нее взгляд, а затем заявил: "Понятия не имею, о каких уродах вы говорите, но я точно не один из них". "Вы используете палочку!" - ответила она, явно стараясь говорить тише. "Вы такой же урод, как и Гарри!" Услышав это, лицо Вернона покраснело, но ему удалось ничего не сказать, пока он не понял, что происходит. Мистер Смит вздохнул. "Да, я волшебник, и я использовал палочку, чтобы сохранить наш разговор в тайне. Нет, я не урод. И если вы не собираетесь выслушать мое предложение, я просто уйду и доложу Ее Величеству, что вы не пожелали сотрудничать". При упоминании Королевы глаза Вернона и Петунии расширились, и они немного успокоились от удивления. Через мгновение Вернон покачал головой и сказал: "Нет, в этом нет необходимости. Пожалуйста, расскажите нам, что вы хотите сказать". Мистер Смит кивнул, а затем сказал: "Очень хорошо. Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали, потому что это разовое предложение, и я не буду повторяться. Вы поняли?" Получив кивки от обоих Дурслей, он продолжил: "Я не знаю, что именно найдут детективы, но, судя по всему, вам будет предъявлено обвинение как минимум в жестоком обращении с детьми, а возможно, и больше". Увидев, что Вернон вздрогнул, он наклонил голову и поднял руку, затем подождал, пока не стало ясно, что Вернон не собирается ничего говорить. "Как я уже говорил, в результате сегодняшнего обыска вам, скорее всего, будут предъявлены какие-то обвинения. Предложение таково: вы признаете себя виновным по всем пунктам обвинения и не будете никак оспаривать их или их последствия, а когда вы отбудете свое наказание, все это закончится, и вам больше никогда не придется иметь с нами дело". "А если мы не согласимся?" - спросила Петуния, положив руку на плечо Вернона, чтобы удержать его от лишних слов. "Если вы не станете сотрудничать или попытаетесь как-то оспорить обвинение или наказание, то Ее Величество проявит особый интерес к вам и ко всему, что вы когда-либо делали". Лицо мистера Смита ожесточилось, если это было возможно. "Ваши жизни будут вывернуты наизнанку в поисках даже самой незначительной мелочи, в которой вас можно обвинить, и Корона будет требовать для вас самых суровых приговоров. Кроме того, вы больше никогда не сможете ничего делать, не оглядываясь через плечо, не следим ли мы за вами, не совершаете ли вы чего-нибудь, в чем мы можем вас обвинить, даже после того, как вы выйдете на свободу. Если, конечно, вы когда-нибудь выйдете из тюрьмы". "Вы не можете так поступить!" - закричал Вернон, прежде чем Петуния успела его успокоить. Мистер Смит просто проигнорировал его, наблюдая за реакцией Петунии. "Но почему Королева решила так поступить с нами?" - спросила она через мгновение. "Ее Величество не приемлет жестокого обращения с детьми", - ответил мистер Смит. "Это вдвойне относится к тому, кто самоотверженно несет для нее важную службу, достаточную для присвоения ему рыцарского звания. Я передал вам ее предложение и буду следить за развитием событий, чтобы узнать, примете вы его или нет. Я очень надеюсь, что мне никогда больше не придется вас видеть, и вы тоже должны на это надеяться. Уж поверьте мне, когда я говорю, что следующая наша встреча не будет такой приятной". Он улыбнулся не слишком приятной улыбкой, а затем быстро взмахнул палочкой, чтобы развеять чары уединения. "Спасибо, что уделили мне время, мистер и миссис Дурсль, и всего доброго". Смит повернулся и ушел, оставив Вернона и Петунию позади. В этот момент из дома вышел один из детективов, махнул рукой двум констеблям, которые остались снаружи, и подошел к ним. "Вернон и Петуния Дурсль, вы арестованы", - сказал он. Петуния снова упала в обморок.***
Когда детектив-инспектор Кейтлин Нивен пришла к себе на работу несколько дней спустя, она обнаружила на своем столе обычный конверт, на котором было написано только ее имя. Заинтригованная, она села и открыла его, обнаружив газетную вырезку с приклеенной сверху запиской, а также еще один конверт меньшего размера. Сначала она посмотрела на стикер, на котором было написано: "Я подумал, что вы оцените это - Джордж (Метрополитен)". Она продолжила просматривать вырезку и заметила, что один из заголовков был обведен кружком: "Жестокое обращение с детьми в Литтл-Уингинге". Прочитав статью, она вспомнила о неофициальном расследовании, проведенном несколько недель назад, и улыбнулась. Видимо, ее интуиция оказалась верной, и теперь Дурслям придется ответить за свои поступки. Закончив читать статью, она открыла конверт поменьше. Из него выпали два билета на выступление Королевской шекспировской труппы и короткая записка. Взглянув на записку, она чуть не упала со стула. На ней была оттиснута королевская печать, С наилучшими пожеланиями, (подпись) Элизабет Р.