На крыше

      Это почти как привязанность, почти как любовь.       Почти сотрудничество, почти дружба, почти взаимопомощь, почти полное отсутствие взаимопонимания.       Почти.       В наполненной серостью жизни Момока хватается за яркие пятна засохшей краски, в мелькающих перед глазами калейдоскопом событиях Арт ищет покой и тишину.       Разные, одинокие люди с разными, непонятными и размытыми целями. Люди, которым не поможет никто, кроме них самих.       — Гадость, — закашливается Арт, возвращая сигарету.       — Дело привычки, — елейно поправляет Момока, с улыбкой забирает табак и вдыхает едкий дым. — Легче?       Арт чуть хмурится, смотрит с предпоследнего этажа небоскрёба на небо.       Пасмурно.       — Немного.       Совсем немного.       Момока на него не смотрит, Арт знает. Ей и не нужно.       Она даже не спрашивает, почему из всего того, что Арт мог попросить, он выбрал именно это.       Самое дорогое вино, самые сильные наркотики — Момока может достать что угодно в считанные секунды. И всё равно захотелось обычных дешёвых сигарет. Она не спрашивает, потому что и так знает.       — Не хочешь составить мне компанию? — она отворачивается от окна, каблуки звонко стучат по полу, несколькими секундами позже Арт слышит, как стеклянная бутылка с дешёвым вином опускается на стол.       Арт не отвечает. Ей ответ не нужен. Он просто закрывает глаза, чтобы не смотреть на родной город, не предаваться старым воспоминаниям, не думать. И молча подходит к ней, улыбающейся, протягивающей хрупкий дорогой бокал.       Как иронично.       Арт делает глоток. Красивый хрусталь, внутри которого противное пойло.       Как знакомо.       Момока понимает.       Сама точно такая же.