Куда иголочка, туда и ниточка

Ты красива, безумно красива, До восторга, до дрожи в руках. Расскажи, что за дикая сила Обитает в печальных глазах? Я не знаю, за что же так душит Твой глубокий и искренний взгляд. Попадает всегда точно в душу, А стреляет, поди, наугад. Ты красива, безумно красива. Мне чертовски приятен твой плен. Знаешь, если б тайком попросила, Я украл бы тебя насовсем.

Варвара целый день торчит в театре. То в залах, репетируя акты, то несясь на сцену сломя голову. В костюм переодевается только за час до показа, идет в цех, где ей делают прическу и макияж и снова поднимается репетировать. Встает на пуанты, которые ногти на ногах ломают и синяки с мозолями оставляют, оттачивая спорные моменты, где ошибки может допустить. Облажаться сегодня – значит, отказаться от перспективного будущего примы, открывающегося сразу, после премьеры. Она руки нервно потирает и старается дышать глубоко, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы. В зале шум начинает появляться, и зрители места свои занимают. Знает, что где-то там родители и бабушка сидеть будут – самые главные ее критики с детства, а от этого еще боязней становится. В голове мысль мелькает: «А придет ли он?», но Панина сразу ее дальше в подкорку сознания засовывает. Сейчас явно не время. Она к Артему поворачивается, стоя за кулисами, и замечает, как тот сам нервничает, пальцы заламывая, но ей ободряюще улыбается. Все по очереди в канифоль пуантами становятся, слыша приятный хруст, и, под громкую музыку, раздающуюся по затемненному зрительному залу, на сцену выходят. Кордебалет, словно писатели, сказку начинают рассказывать, уступая место приме и премьеру затем. Они лицом гиперболизированные эмоции показывают, чтобы увидеть все смогли, плавно руками линии выводят и взаимодействие начинают, как директор и советовал, неловко. С каждым движением все больше раскрывая уверенность. Валера смотрит на все с восторгом. Тонкие руки Варварки, словно ручей изгибаются красиво, мягкие линии ее фигуры, которую подчеркивает костюм, легкие прыжки, будто она пушинка какая-то. И Туркину кажется, что вот если он к ней прикоснется своими грубыми пальцами, то сломает, на волокна порвет по незнанию. Мысли эти подальше откладывает, наслаждаясь каждым чужим движением, и в глаза заглянуть старается, сидя рядом с Алией Ильсуровной, которая заметила его из толпы у кассы и потащила за руку к семье Варькиной в партер. Глаза зеленые Паниной радость излучают, каждый раз, как аплодисменты по залу раздаются, и Валера понимает, насколько ей важно находится на сцене. Как блестит она в свете софитов, хотя кажется, что выключись и они, прима своим внутренним светом сцену озарит. Во время антракта, Варварка в гримерку бежит, костюм меняя. Она на ходу купальник и пачку снимает, переживая, что не успеет. А на месте новый натягивает, и костюмеры ей в этом помогают. Они прическу заново переделывают и макияж подправляют, а когда время остается, то Панина сломя голову несется обратно за кулисы. Реквизиторы фон расставляют, а режиссер с хореографом ее в спину подталкивает – если хочет прорепетировать, то возможность такая есть. И Варвара им благодарно кланяется. Она сольную партию свою повторяет, на сложные элементы заходя тихо, чтобы лишнего звука не издать в зал. А Валера с замиранием сердца ждет второго акта. Алия Ильсуровна уже нашептала ему про соло внучки и удивление, смешанное с восторгом, заметила в глазах напротив. Про себя галочку поставила зятьку за то, что пришел и искренний интерес испытывает. Вероятно, в театре в первый раз, но это же не грешно, так? Она видит несвойственное, уличным подросткам этого времени, восхищение и улыбку скрыть пытается, отвлекаясь на дочь и зятя, которые какого-то военного парнишку молодого, лет двадцати, притащили. Тот с шикарным букетом дорогих красных роз, в отличии от Туркина, который пару хризантем белых где-то нашел и принес. Не шикует, зато от души. Панина на сцене замирает, когда занавес открывается. В позиции стоит и, услышав первые аккорды мелодии, двигаться начинает. Носочки тянет, на пуанты встает и, словно, дышит, пока танцует. Руки вытягивает красиво и головой плавно ведет. Каждое движение ее утонченное и мягкое, будто в теле ни единой косточки не осталось. Ее из пластилина слепили и вот – делай, что хочешь с Варькой, все получится великолепно. Бесшумно в прыжки поднимается, что дыхание перехватывает, а затем за кулисы уходит, позволяя кордебалету продолжить сказку. В конце акта занавес закрывают, а зал аплодисментами разражается, скандируя звонкое «На бис!». Варвара с Артемом за руку протискиваются сквозь тяжелую ткань, появляются на публике и, широко улыбаясь, низко кланяются. Рукой немного машут и воздушные поцелуи в зал отправляют, от зрителей получают букеты и за кулисы уходят, выдыхая наконец-то. Весь спектакль напряжены были, словно на иголках, переживали, что не получатся поддержки или на мелких моментах ошибку допустят, но все обошлось. Зритель в восторге. - Поздравляю с успешным дебютом. – Улыбается, к партнеру поворачиваясь. - И тебя. – Валеев тоже улыбку подавить не может, для двух студентов премьера в театре – великое событие. Он предлагает Паниной наконец по коридорам к гримерке пройти, одежду сменить с балетной на обычную и Варвара следует за ним. Делится впечатлениями и на сленге балетном о мелких помарках рассказывает: там колено не втянула, сделав из арабеска аттитюд, во время поддержки руку не в ту позицию отвела. Утверждает, что за это от хореографа и директора получит, но произошло же это случайно. Они мимо комнат проходят, на которых таблички висят и в конце коридора замечают маленькую группку людей. Артем вежливо здоровается, мягко улыбаясь, за что тут же ощущает на себе неприятный взгляд пацанских глаз, но в ответ слышит такое же приветливо «здравствуй» от родителей Варвары. Он к гримерке подходит, а Панина около родителей останавливается. В лица присутствующих заглядывается, у отца и бабушки гордость читает, мама такую эмоцию скрывает тщательно, под маской недовольства, Туркин, рядом стоящий, тоже ничего не выражает, зато на лице неизвестного солдатика восторг дикий. - Я занесу цветы и выйду. – Проговаривает, тут же в гримерку забегая и букеты на стол свой складывая под вдохновленные разговоры балерин. Кофту теплую на плечи накидывает и обратно к родственникам выходит, дверь за собой закрывая, чтобы подругам не мешать переодеваться. – Ну как вам? – Спрашивает, тут же на маму глядя, а та слабо улыбается. - Ну, неплохо. Зная тебя, могла и лучше. – Отвечает, а бабушка сразу же перебивает. - Красота-то какая была, Варварка. Не верилось, что внучка моя на сцене! – Руками всплескивает и Панина к ней в объятия падает. Алия Ильсуровна ее в макушку целует и крепче к себе прижимает. Тяжелый труд должен быть вознагражден по праву. - Молодец, дочурка. – Хвалит отец, еще один букет пионов розовых вручая. И Варвара расцветает. – Это Илья. Мы с его родителями посовещались и подумали, что неплохо было бы вас познакомить. – Он военного представляет, а тот шире в улыбке расплывается и свою руку балерине тянет. Та в ответ осторожно ладошку вкладывает, боковым зрением замечая напряжение Туркина. - Ты была сегодня просто превосходна. Такие тонкие линии, грация и плавность. – Он губами шершавыми к нежной коже дотрагивается, а Варваре противно становится. Руку вырвать хочет, но вместо этого улыбается мягко и себя сдерживает, как мама учила. - Спасибо. – Отвечает, в ответ букет роз красных получая. – Не стоило… Это, наверняка, дорого. - Для тебя не жалко. – Хмыкает, а Варя фигуру замечает знакомую, что по коридору идет. За руку хватает подругу из кордебалета, останавливая, и просит положить цветы к остальным на стол. Девчонка соглашается, на красивые бутоны смотрит, и брюнетка готова за даром ей их отдать. Взглядом боковым за Валерой наблюдает и от нее не ускользает, что тот за спину прячет что-то. Длинные стебли зеленые виднеются и Панина губу закусывает, смущенно улыбаясь. - А это мне? – Она к Турбо обращается, головой кивая на предмет, что тот старательно скрыть пытается. - Ну, не такие, конечно, изящные, как те розы… - Он хризантемы ей протягивает, а на лице восторг замечает. Варька цветы ближе к себе прижимает, не переживая, что красивый костюм запачкает, и запах вдыхает. Подбородок показательно вверх поднимает и в глаза заглядывает напротив. А Валеру такое в ней и притягивает. Вроде смущается девчонка и на щеках румянец, а голову горделиво вверх задирает, совершенно не смущаясь, знает же, что заслужила и что достойна. Он никогда Варваре не признается, что нравится ему такое, что балетом своим заворожила, что взгляд отвести от нее не мог. Не скажет, что думал долго, какие цветы лучше принести и на белые хризантемы наткнулся, которые чем-то ее напоминали. Чистые такие же и нежные, подчеркивают все те хорошие качества, которые в Паниной есть. И тем более промолчит о том, как добыл их, слово пацана давая какому-то старику, что донесет обещанные два рубля. Возможно, но не точно. - Спасибо. – И для него это главная из наград. - И как тебе, зятек, балет? – Алия Ильсуровна интересуется, а родители Варвары и Илья на Варьку взгляд удивленный кидают. Прима только отмахивается от этого и вдали коридора директора театра замечает, тот шагами широкими к ней идет и, извинившись перед родственниками, за тонкую талию девушку в сторону отводит. - Молодец. – Хвалит ее, в глаза заглядывая. – Есть некоторые ошибки, но они незаметны были для зрителя. Все же, не стоит классический балет переделывать под себя, он на то и классический, что годами не меняется. – Мужчина паузу маленькую делает, а брюнетка на него смотрит, как котенок провинившийся. – Ладно, это подробно тебе хореограф объяснит. А я даю тебе три дня выходных, - затем громче добавляет, чтобы родители слышали. – В театре чтобы не появлялась, поняла? – Варвара в улыбке расцветает и уже благодарить собирается. – И, когда вернешься, - чуть тише добавляет, - посмотри на списки репертуаров. – Он слабо ей подмигивает. - Спасибо Вам большое. – Панина на месте подпрыгивает от радости. Профессионал ее старания оценил и поощрил, а это стимул продолжать работать усердно. – До свидания. – Прощается, к родственникам обратно отходя и их разговор прерывая. Мама тут же выжидающе на дочь смотрит, а девчонка паузу тянет. – Мне дали три выходных и сказали после них посмотреть списки на другие репертуары! Меня и в следующие балеты берут! – Почти пищит и на месте прыгает, хоть в пуантах это больно делать. Туркин на такое широко улыбается, приятно наблюдать за вдохновленной примой. Она к маме в объятия спешит, и та ее по спине гладит. - Ну можешь же, когда захочешь. - В пуантах не прыгай. Новые синяки заработаешь. – Замечает Алия Ильсуровна, когда внучка от дочери отстраняется. Варя на это кивает, разговор слушает серьезный и взгляд на Валеру, к стенке облокотившегося, переводит. - Сегодня дискач в шесть, - тихо говорит, когда Варвара к нему подходит. - Украдешь? – Она с вызовом на него глядит и видит, как черти в глазах пляшут. Турбо просить несколько раз не надо. - Переодевайся. – Коротко бросает и ждать остается. Панина родителям говорит, что ей пора костюм снимать, а бабушке подмигивает и та сразу все понимает, широко улыбаясь. Сама к девчонкам заходит, которые бутылку вина из-под столов достали и к ним присоединиться предлагают. Варвара отказывается, говорит, что дискотека сегодня, а удачный балет лучше отметить завтра у кого-то дома, а не в театре, и все соглашаются. Она купальник с пачкой снимает, в длинную юбку переодеваясь, а на верх свитер «летучую мышь» натягивает, осторожно, чтобы красивый пучок не испортить. Салфетками красные губы стирает, а поверх наносит блеск обычный. Пуанты на сапожки меняет, пальцы слегка разминая, и шубку надевает, сумку тяжелую на плечо закидывая. Вещи быстро на плечики вешает и просит, чтобы девчонки костюмерам отдали. Те соглашаются, понимая, к кому спешит подруга и в щеки ее быстро целуют на прощание. - Встретимся на дискотеке. – Бросает перед выходом и всем повторно воздушные поцелуи шлет. В коридор опять выходит, где ее родители с Ильей и Валерой ждут, и маму с отцом в щеку целует быстро. На Туркина смотрит, и он ее за руку берет, улыбается широко, ловя удивленный взгляд военного. - До свидания, спасибо за прекрасную компанию. – Проговаривает, чужую сумку забирая, Варвару за руку потянув на себя. - Пока, мам, пап, бабуль, люблю! – Кричит Панина, уже не оборачиваясь. Они по коридорам с Турбо бегут, и прима громко смеется. Привычнее мужскую ладонь перехватывая. Но нет, она еще не согласилась с ним ходить, так просто бежать удобнее. Ну или себя в этом уверять ей нравится. Они с Валерой быстро в квартиру забегают Варькину и сумку ее на пол кидают. На время взгляд переводят, замечая, что дискотека начнется через пять минут. Из квартиры выбегают, при этом на замок ее закрывая и по ступенькам быстро спускаются. Такси ловят, Туркин галантно дверь в машину балерине открывает и до дома культуры просит отвезти. Мужчина за рулем кивает, сцепление плавно выжимая и на газ поддавливая, с нейтральной на первую передачу переключая. У главных дверей ДК тормозит, ждет, пока парнишка сумму ему отсчитает и пассажиров высаживает. Валера первый выходит, дверь придерживает Паниной и затем локоть протягивает, чтобы Варварка за него зацепилась. Балерина аккуратно пальцами к его руке прикасается, по ступенькам поднимаясь и шубу сдавая в гардероб. В зале выискивает своих подруг, среди танцующих кругов и замечает веселящихся девчонок. Собирается к ним подойти, но Валера останавливает, в круг универсамовских ведя. - Я с тобой еще не хожу, чтобы рядом стоять. – На ухо ему говорит, музыку перекрикивая, а Туркин на это глаза закатывает, отпуская Варвару к девчонкам. - Невыносимая же ты, Варварка. – В спину ей говорит, но брюнетка не слышит. Она уже подруг в щеки целует и танцевать с ними начинает. Песня за песней на танцполе проводит, с подругами веселясь, а на медляки к стене отходит. Облокачивается на нее и глядит, как подруг гопники на танец приглашают. Она смотрит на все с милой улыбкой, следя, чтобы каждая в безопасности была, а сама на приглашение не рассчитывает, а зря. Валера за ней наблюдает почти всю дискотеку краем глаза, видит взгляды неприятные от других пацанов и то, как она от медляков с другими отказывается. Улыбается про себя, думает, что его ждет, и это самолюбие тешит. - Согласишься? – Спрашивает, подходя к балерине ближе и руку протягивая. Панина в глаза Туркину заглядывает и свою ладошку ему протягивает. - Соглашусь. – Улыбается, и следом идет, пока парень ближе к центру ее ведет. Руки на чужую талию кладет и медленно покачивается в такт, ближе к себе приму прижимая. Варвара ладошки на крепкие мужские плечи кладет, партнеру поддаваясь, чтобы вел. На месте кружатся, Турбо сначала голову ровно держит, а потом наклоняет слегка, вдыхая аромат чужих волос, лаком сбрызнутых. - Давай продолжим сегодняшнюю традицию? – Предлагает, от девчонки отстраняясь. Прима только удивленно на парня смотрит, не понимая ничего. - Убежим? – Спрашивает, а когда видит оживленный взгляд Валеры, губу закусывает. Она кивает слабо и тогда, он ее руку в свою берет и из зала уводит. Вещи в гардеробе забирает и, как джентльмен, помогает девушке одеться. Затем снова ее ладошку перехватывает, пальцы переплетая, и из дома культур выводит. – И куда мы? – Интересуется, как только они на холодный воздух выходят. - Погуляем? – На лице Туркина улыбка озорная играет, и Варька отказать не может. Она привычно за Валерой следует и сомнениям не поддается. Он ей не навредит. Они по темным улицам Казани гуляют, разговаривая, кажется, обо всем на свете, и обоим в этот момент так легко и спокойно. Панина даже в сугроб его толкнуть пытается, но сил маловато, а вот Туркин легко ее через бедро перекидывает, осторожно придерживая и укладывая в снег. Она смеется звонко и в небо вечернее смотрит, где облака все звезды закрыли и только Луна сквозь них пробивается. Турбо ей руку протягивает, помочь подняться предлагая, а Варвара снег в ладошку рассыпчатый набирает и кидает легонько, но на голую шею Туркину он попадает. Прима смеяться продолжает, а парень бровь выгибает. - Ты уверена в своих действиях? – Спрашивает, а когда испуганные глаза напротив видит в сочетании с озорной улыбкой, закапывать девчонку начинает снегом. - Все, сдаюсь, сдаюсь! – Кричит, когда увернуться от цепких мужских рук не получается. На мгновение пролетает даже мысль, что с ней Валера человечнее и мягче, а что, если влюбится в нее сильнее? Вдруг с улицы уйдет и нормальным станет, как в романах, купленных в переходе подземном, пишут. Она в этот раз протянутую руку принимает, на ноги поднимается и пару секунд в глаза напротив с интересом смотрит, стоя в непозволительной близости для воспитанных Советским Союзом людей. А затем взгляд отводит и идти в сторону дома начинает. Руку чужую отпустить хочет, но Валера решает иначе, он ладошку ее крепко держит и рядом идет. В подъезд заводит и на нужный этаж с ней вместе поднимается, около дверей останавливается и ждет, пока Варвара ключи ищет в карманах шубы. - Ну все? Спасибо, что пришел в театр и за вечер тоже, спасибо. – Она к парню поворачивается и улыбается мило. Турбо на это только кивает, выжидающе на Приму глядя. – Я пойду? - Ты так и не сказала, Варварка. Со мной ходить будешь или нет? - Ходить с тобой?.. – Переспрашивает с легкой издевкой, в глаза чужие заглядывая. – И что же это значит? - Встречаться будем, на дискачах вместе, не тронут другие, если мое имя назовешь, потому что под моей защитой ходить будешь, я за любой твой базар отвечать буду, если накосячишь. – Объясняет, а Панина к стенке прислоняется. - Интересно… Но зачем? За мой, как ты выразился, базар, итак, Кащей отвечает, и под защитой я его хожу. - Она губы в ухмылке тянет, границы дозволенного прощупывая. – Дай угадаю, при этом с другими пацанами не ходить, потому что вафлершей посчитают, а если тронут, то ты помазком будешь, если контактировать со мной продолжишь? – Она подбородок вздергивает в привычной манере, ей такие перспективы не нужны. – А в будущем что? Какая перспектива? Замуж возьмешь? - Возьму. – Валера подозрительно спокойным кажется, что приму пугает слегка. Она смеется истерично, но тихо, чтобы внимание соседей не привлечь. А Туркин ближе к ней подходит и наклоняется слегка. Собирается губами своими ее накрыть, но Варя вовремя руку подставляет. - Нравлюсь тебе? – С интересом заглядывает в глаза, выискивая там ответ на свой вопрос. – Если нравлюсь, то скажи и нормально встречаться предложи, а не по этим вашим дворовым понятиям. - Блять, Прима. – Выдыхает тихо, глаза руками потирая. – Нравишься. Нравишься, сука, так, что из головы только во время драк вылетаешь, поселилась там будто. Так, что глаза закрываю и тебя вижу, как скорлупа последняя, встречи жду с тобой. В театр твой ублюдский ходить готов и рядом с этими мразями разодетыми сидеть, лишь бы тебя на сцене увидеть. Потому что сияешь, как солнце там и кислород мне заменяешь. – Выдает он, почти на одном дыхании, с каждым словом нервничая все больше и больше. Варя улыбается на это, губу закусывая, подходит к Валере, по площадке лестничкой туда-сюда бродившему, и чужое лицо в свои руки берет. - Я согласна ходить с тобой. – Произносит, а Туркин вперед подается. Он за талию, девчонку ближе к себе прижимает и губами своими ее накрывает. Мажет по ним языком и целует жадно, так, как снилось ему недавно. Варвара неумело отвечает на это, чем смешок вызывает. Но Валере нравится первым быть. В группировке, в жизни и у девушек. Он губы желанные смакует, на вкус пробует и наслаждается. Слышит, что дверь где-то открывается и чувствует, как девичьи ладошки в его грудь упираются. Оба отстраняются друг от друга и дышат тяжело. На ее щеках румянец играет, хотя взгляд такой же надменный и уверенный. – Мне домой пора. – Произносит, напоследок в щеку целуя, и к двери в квартиру отходит. Снова ключи ищет и в замочную скважину просовывает, пару раз прокручивая. - До завтра, Варварка. – Слышит позади, а затем быстрые шаги по ступенькам по подъезду раздаются. Она в квартиру заходит, свет включая, сапожки сбрасывает и шубку на плечики вешает быстро, чтобы в следующую секунду к окошку на кухне подбежать и поглядеть вслед Туркину. Тот дверь подъездную открывает и сам, как дурачок, улыбается. Оглядывается на окна чужие и свет в них замечает. Сигарету из кармана достает и между губ вставляет, все еще спиной идя. Варя от окна отходит, наконец, ладошки к горячим щекам прикладывает и кружит на месте так, что юбка тяжелая в стороны разлетается. В комнату свою проходит и падает лицом на постель, в подушку пища. Кажется, влюбилась.