Fondness for you

Чонвону было безразлично абсолютно всё. Жизнь никогда не ценилась, как и люди вокруг. К смерти его отношение было более чем спокойным. Он свободно мог в любой момент пойти в объятья костлявой старухи в чёрной мантии. Или самовольно снять капюшон своей толстовки и подставить огалённую шею под её косу. Смерть же совсем нестрашная, зачем так бояться взяться за её дряхлую и худую руку, покрытую морщинами, и пойти туда, где всё заканчивается? Или только начинается… Рай? Ад? Новая жизнь? Вечная темнота? Без разницы. Чонвону казалось, что там намного лучше. Даже когда в четырнадцать лет у Чонвона обнаружили рак крови, он и глазом не моргнул. Причём было уже слишком поздно, болезнь стала прогрессировать с невообразимой скоростью. Ян принял это как факт — он скоро умрёт. И ему было так же всё равно. Ведь все мы когда-нибудь умрём, да? Лечением никто заниматься тоже не собирался. У Чонвона и его отца всю жизнь чувства были взаимны — им плевать друг на друга. Поэтому отец не предпринимал совершить даже малейших попыток оттянуть неизбежное и встретить его в более легкой форме. Так вот. Чонвона никто не волновал, как и он сам других. В школе никто даже не знал его диагноз, просто думали: «Чонвон такой слабый, как он вообще передвигается? Будто живой труп». Отчасти это было правдой. Был лишь один человек, что знал эдакую тайну Яна и не проявлял безразличие — Пак Чонсон. Или же просто Джей. Джей не скрывал тот факт, что Чонвон ему сильно нравится. Тот не отвечал взаимностью, но Пак не отступал. Чонвон никогда не принимал помощь, потому что не видел в этом смысла. И всегда отталкивал Джея. Джею не было понятно, почему Чонвон себя так ведёт. Жизнь ведь наполнена хорошим, светлым, тёплым, почему нужно доживать её в такой серости? Джей ничего не мог поделать. Ему со скрежетом на душе приходилось только наблюдать, как Чонвон с каждым днём всё бледнее и слабее. Как он стремительно умирает. — Джей, отвали! — крикнул Чонвон, идя по школьному коридору. Кости и суставы невыносимо ныли, он еле шёл, а тут ещё и Чонсон пристал, схватив его за локоть. Как обычно. Как же он уже надоел. — Ты ведь понимаешь, что медленно умираешь?! Каждый твой день может быть последним! — слова Джея больше похожи на мольбу. Он хочет докричаться, слепо веря, что Чонвон его услышит хотя бы раз. — Знаешь, все мы медленно умираем. Просто я умру чуть раньше, — Чонвон говорил это спокойно. В его глазах не было сожаления, грусти, отчаяния или чего-то ещё, как обычно показывают в подобных драматических моментах в фильмах. Ян выпрямился и твёрдо смотрел Джею в глаза, ждал, когда его отпустят. — У каждого человека завтрашний день может стать последним. Никто не застрахован от того, что ему на голову завтра прилетит кирпич, например. Просто отстань уже от меня, — Чонвон говорил такое не в первый раз. Он хотел убить надежды Джея, как рак скоро убьёт его самого. Хотел прихлопнуть. Как муху, к примеру. Или надоедливого комара. — Почему ты такой пессимистичный? — а Джей всё не отпускает. Он свёл брови к переносице и сжал локоть Чонвона ещё сильнее. — Объясни всё внятно и я отстану от тебя. Обещаю. Чонвон молчит. Молчит долго, мучительно долго для Джея. Обстановка накалилась, в сердце что-то кольнуло, смотря в глаза напротив. — Я вижу, что ты страдаешь сильнее меня, — Чонвон больше не мог скрываться за маской привычного безразличия, видя несчастного Чонсона. — Я не хочу, чтобы ты привязался ко мне окончательно. Я умру и мне будет уже всё равно, а тебе — нет. Джею стало больнее. У Чонвона что, есть чувства? У Пака не получалось сдержать слёзы. Стыдливо, но всё же он заплакал. Обнял Чонвона и заплакал. Слёзы стекали по смугловатым щекам, горечь застряла где-то в горле, заставляя голос дрожать. Ян собрал все свои силы и прижался к Джею. Он сам был готов разрыдаться впервые за долгое время, но сдержался. Сдержался с огромным трудом. Джей сжимал худое и хрупкое тельце Чонвона, боясь отпустить, будто он вот-вот навсегда исчезнет. А ещё он осознавал, что такое и правда может произойти в скором времени. — Глупый. Глупый ты, Чонвон, — плачет Чонсон. — Неужели ты не понимаешь, что так ещё хуже? — Я не знаю, что делать. — Прими поддержку, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты умер таким же пессимистом. — Я… постараюсь. И Чонвон правда постарается, но не ради себя, а только ради Джея.