Рождённая из зимнего пепла

Сакура проваливалась в сон на протяжении всей ночи, но так и не смогла нормально поспать. Ее сознание было наполовину в бреду от ночных кошмаров, которые наплывали один за другим. В ушах постоянно звенел звон стали, и она то и дело просыпалась, удивленно оглядываясь по сторонам. Снег исчезал в темноте ее комнаты, проскальзывая между стенами с образами почерневших сосен. Их возвышающиеся массы нависали над ней, принимая очертания вражеских воинов. Сон не приносил облегчения от навалившейся на нее тьмы. Когда за окном забрезжила тонкая фиолетовая дымка рассвета, Сакура моргнула и проснулась, на коже выступил пот. Откинув одеяло, она почувствовала, что в комнате холодно. Подойдя к окну, она подняла голову над толстым слоем снега и устремила взгляд на бледно-голубое небо за окном. — Ты всю ночь вертелась, — пробормотала Ино, в ее голосе слышалось возмущение. Сакура не стала извиняться. Она переключила внимание на свою одежду и вернулась к кровати, чтобы надеть леггинсы. — С вами, воинами, всегда так, — продолжала Ино. — Даже ваш разум – поле битвы. — Ино откинула одеяло и подошла к своему сундуку. Схватив свежую одежду, она прижала ее к телу, чтобы уберечься от холода. — Захвати свой корсет. Мы пойдем в туалет, и я сменю тебе повязки. Сакура вышла вслед за Ино в коридор и прошла небольшое расстояние до туалета. Ино закрыла за ними дверь и велела Сакуре снять тунику. Сакура сделала то, что ей было велено, прижав руки к груди, чтобы скрыть свою наготу, пока Ино распутывала бинты с ее кожи. Осторожно, чтобы не порвать швы, Ино сняла с раны Сакуры припарку из лаванды и трав. Рана была пропитана кровью, оставшейся с предыдущего дня, но сама она была чистой. Ино взяла с полки тряпку и намочила ее в тазике с водой. Через минуту она вернулась и принялась вытирать засохшую кровь с кожи Сакуры. — Рин хорошо поработала, — прокомментировала Ино. — Кожа немного воспалена, но признаков инфекции нет. Я наложу новый бинт, но припарка не понадобится. Пока Ино искала на полках бинты, Сакура разглядывала себя в зеркале. Не задумываясь, она подошла к зеркалу, пока ее лицо и верхняя часть туловища не оказались в идеальном овале. Сакура прижала указательный и средний пальцы к швам на линии роста волос, а затем наклонила лицо, чтобы рассмотреть тонкую рану на скуле и образовавшийся вокруг нее разноцветный синяк. Все ее тело, от пореза, рассекающего уголок нижней губы, до старых шрамов, полученных в предыдущих сражениях, было цветным полотном. За ее плечом виднелась фигура Ино. — Какаши здорово тебя отделал. Сакура подняла подбородок, изучая синяки, украшавшие горло. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы потерять сознание от его крепкой хватки. — Он всегда меня пугал, — сказала Ино, распутывая свежую повязку. — В нем постоянно бушует буря, и он только и ждет подходящего момента, чтобы выпустить ее наружу. — У него есть семья? — Сакура не знала, что заставило ее спросить об этом. Ино встретила ее взгляд в зеркале, пока закрепляла повязку на талии. — Нет. Он живет только ради поля боя. — Он и Рин? — Сакура вспомнила ту ночь, когда они привезли её в Коноху и она проснулась в хижине. Какаши вошёл к ней со стрелой, торчащей из спины. В том, как он потянулся к пальцам Рин, было что-то такое, что заставило ее подумать, что в его прикосновении было что-то большее, чем просто благодарность. Ино усмехнулась. — Рин этого хочет, — сказала она. — Они вместе тренировались в детстве. Был еще один воин, его звали Обито, и он был лучшим другом Какаши. Они были практически неразлучны. Но Обито погиб во время третьей войны, — Ино помрачнела, — Какаши так и не смог смириться с его смертью. Рин думала, что это сблизит их, и, возможно, на какое-то время так и было, но теперь они больше не вместе. Сакура с любопытством смотрела на Ино в зеркало. — И зачем я тебе все это рассказываю? — Ино хихикнула. — В твоей энергии, Сакура, есть что-то такое, что притягивает людей, даже когда они этого не хотят. — Она покачала головой. — Приведи себя в порядок и встретимся в нашей комнате. Я отведу тебя на кухню позавтракать, а потом к Хокаге на урок. — Ино оставила Сакуру одну, чтобы она умылась.

***

Сакура позавтракала горячей овсянкой с сахаром и зимними ягодами. Она ела одна, сидя на табурете в кухне, а Аюми, Ино и еще одна женщина по имени Шизуне сидели за квадратным столом в противоположном конце комнаты, ближе всего к огню. Шизуне была стройной женщиной с черными волосами, заплетёнными в одну косу. Не воинская коса, но коса, тем не менее, подчёркивающая ее важный статус. Сакура чувствовала на себе ее взгляд, но сама не отводила глаз от окна и зимнего пейзажа, раскинувшегося за ним. Кухня, судя по всему, находилась в самом конце барака. Через окно Сакура могла видеть густую стену сосен, возвышавшуюся вдали. Там было что-то вроде тренировочной площадки – арена, уставленная мишенями и деревянными манекенами, – где, как полагала Сакура, тренировались молодые воины. Гражданская деревня Конохи была полна воинов, но Сакура задалась вопросом, не собирает ли Черная Армия рекрутов из более одаренных воинов и не привозит ли их сюда для тренировок. Насколько Сакура могла судить, тренировочные площадки были похожи на те, что были у нее дома... Конечно, если то, что все говорили о Данзо, было правдой, возможно, он украл эту идею у элиты Конохи. Нет. Сакура оторвала взгляд от окна и поскребла ложкой по пустой миске. Она не собиралась позволить семени сомнения зародиться под ее кожей и натравить ее на своих сородичей. — Готова? Сакура вгляделась в лицо Ино. — Это Шизуне. Она правая рука Цунаде. Она пришла, чтобы отвести тебя к Хокаге для обучения, — сказала Ино, протягивая Сакуре чашу. Сакура обратила внимание на женщину, стоявшую за Ино, и поднялась с табурета. Шизуне кивнула девушке и вышла из кухни. Сакура шла следом, все еще теряясь в лабиринте казарм, хотя ориентироваться становилось все легче и легче. Когда они добрались до второго этажа, Сакура почувствовала, что шов в боку тянет к коже. Хокаге сидела за своим огромным столом, перебирая множество свитков и карт, разбросанных по его поверхности. Когда Шизуне и Сакура вошли, она слабо улыбнулась им. Хокаге обошла стол и посмотрела на синяки на лице Сакуры. — Я чувствую это в тебе, понимаешь? Сакура ничего не ответила, но поняла, что Хокаге имела в виду ее силу. — Ты знаешь что-нибудь о Хироне, Сакура? — Нет, — ответила она. — Говорят, что Хирон был брошен обоими родителями при рождении, а бог Аполлон взял Хирона под свое крыло и обучил его дару исцеления. Родившись бессмертным, Хирон обменял свое бессмертие на спасение жизни другого человека и тем самым передал свой дар человеческой расе. — Хокаге сделала паузу. — Сакура, Целителей много, но лишь немногие были одарены благосклонностью Хирона. Твои способности должны были проявиться, когда ты достигла женского возраста, но я считаю, что ты подавила их пробуждение. — Как я могу подавить свои способности? — Сакура нахмурилась. — С одной стороны, — сказала Хокаге, — никто никогда не говорил тебе, что у тебя они есть. С другой стороны, целительские способности гораздо сложнее, чем простое желание залечить раны. Ты должна открыться человеческой энергии, позволить себе стать уязвимой для чужой боли. — Цунаде наклонила голову, изучая Сакуру. — У меня есть теория. Поскольку тебя воспитывали как воина, ты научила себя быть жесткой и неумолимой. Когда я только начинала практиковать, мне тоже было трудно разделить эти два понятия. Сакура нахмурилась. — Я покажу тебе, — сказала Хокаге и кивнула Шизуне. — Пришлите Какаши, пожалуйста. Двери покоев Хокаге распахнулись, и внутрь вошёл сереброволосый воин. Он был одет в черную униформу воинов, но доспехи отсутствовали. — Сними рубашку, пожалуйста. Какаши схватил подол туники и стянул ее через голову. Вид его тела внушал ей беспокойство. Жесткие линии и грани свидетельствовали о силе, которая не шла ни в какое сравнение с Сакурой. Она видела и сражалась с более крупными мужчинами на поле боя, но никто из них не вызывал у нее такого страха, как он. Какаши повернулся, обнажив спину, широкие плечи и глубокую впадину позвоночника, сужающуюся к талии. Взгляд Сакуры привлекли синяки на его правом плече и торопливо наложенные Рин швы, чтобы остановить поток крови из раны от стрелы. Хокаге жестом велела Сакуре подойти ближе и положила ладонь на рану Какаши. — Ты должна заставить себя почувствовать его боль, Сакура. — Цунаде закрыла глаза и сосредоточенно поджала губы. Сакура не была уверена, что ожидала увидеть, но по мере того, как она наблюдала за Хокаге, положившей руку на спину Какаши, что-то внутри Сакуры начало меняться. Она ощущала неподвижность момента, как тяжелый вздох в легких. Она чувствовала его боль, ощущала боль в плече, словно сама носила эту рану. Сакура шагнула ближе, и пальцы ее дрогнули. Она так зациклилась на ладони Хокаге, что не сразу заметила, как тот отстранился. Рана Какаши полностью затянулась. Швы все еще были на месте, а на месте раны красовался шрам в форме звезды. Сакура, не задумываясь, сократила расстояние между ними, проведя пальцами по его только что зажившей плоти. Шрам был мягким на ощупь, неестественно теплым, словно он провел день на солнце. Какаши повернул голову и нашел ее взгляд через плечо. Он наблюдал за ней, ее пальцы все еще лежали на его спине. По шее Сакуры пробежала волна жара и обожгла кончики ушей. Она отступила назад, тут же опустив руку на бок. — Теперь ты видишь? — мягким тоном спросила Хокаге. — Целители не могут исцелять себя, Сакура, и не могут исцелять других целителей. Это часть дара и проклятия. Смертная связь Хирона распространяется только на тех, кому он даровал свою благосклонность. Какаши натянул рубашку, выражение его лица оставалось скрытым маской. — И ты веришь, что я могу это сделать? — Сакура обратилась к Хокаге. — Я знаю, что ты сможешь. Когда твоя сила начнет расти, ты сможешь чувствовать всех, кого коснулись боги. Сакура посмотрела на Какаши, гадая, что за дар дали ему боги. — Мне есть что показать тебе, Сакура, но сначала... — Хокаге посмотрела на Какаши. Воин достал из кармана полоску черной ткани и шагнул к Сакуре. Сакура вздрогнула. Она не хотела, чтобы ее снова связывали: запястья все еще ужасно болели от вчерашних веревок. — Простите, но мы не можем позволить вам видеть, куда мы идем. Это ради безопасности нашего народа. Какаши шагнул ближе, и Сакура вздрогнула от его прикосновения. В этом человеке не было ничего мягкого, только смертоносная сила воина, поэтому Сакура замерла, когда он кончиками пальцев провел по ее скулам, натягивая ткань на глаза. Он закрепил узел на затылке, убедившись, что он не настолько тугой, чтобы причинить ей боль. Сакура пошевелила головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но темнота полностью поглотила ее зрение. Рука Какаши обхватила руку Сакуры в районе локтя, кончики пальцев впились в кожу, направляя ее вперед. Она нерешительно двинулась вперед, но все ее внутренности напряглись и кричали, чтобы она отпрянула от врага. Какаши чувствовал ее беспокойство, но воин не пытался причинить ей боль или подгонять ее, как животное, привязанное к поводку. Она поняла, что они вышли в коридор и направляются к лестнице. — Спустись, — мягко сказал он, притягивая ее к себе. Сакура прижалась к нему, ее плечо задело его ребра, когда они спускались по лестнице. Сакура подумала, что все было бы гораздо проще, если бы они подождали до лестницы, чтобы завязать ей глаза, но ведь она была всего лишь их пленницей. Сакура шла в ногу с Какаши, преодолевая очередную серию поворотов и изгибов, и узнавала, куда ступать, по тому, как он давил на внутреннюю сторону ее локтя. На плечи ей накинули плащ, а на голову натянули капюшон. Они перекинулись парой слов со стражниками у ворот, прежде чем выйти на зимний холод. Сакуре показалось, что она услышала впереди еще один голос. Она напряглась, чтобы разобрать разговор, но они с Какаши оказались в нескольких шагах позади Хокаге и ее помощника. — Уверены, что это хорошая идея? Сакура выделила часть фразы, когда они с Какаши остановились. Голос продолжал: Семья Харуно не видела свою дочь девятнадцать лет, и ты собираешься привести ее в их дом в таком виде? У Сакуры перехватило дыхание. — Я вчера разговаривала с Харуно, и они хотят ее видеть. Они знают, что она ранена в бою, — сказала Шизуне. — Нашей рукой, — сказал незнакомый голос. — Не забывай, Наруто, какой ущерб она нанесла. Она и клан Кумога причинили немало вреда воинам Конохи. Она непосредственно ответственна за то, что некоторые из наших воинов погибли, — тон Шизуне повысился на октаву. — Нет, — пробормотала Сакура. Сердце гулко стучало в груди, и было слышно, как оно гулко отдается в барабанных перепонках. — Нет, я не хочу уходить. — Она потянулась к Какаши, но он лишь переместил ее перед собой, прижав ее позвоночник к своей груди, а его руки обхватили ее бицепсы, чтобы удержать на месте. — Она должна узнать правду, — сказала Хокаге. Они говорили о ней так, словно ее здесь и не было. Ее голос и мнение не имели значения. Она была их пленницей, и если они хотели заставить ее увидеться с теми, кого они так упорно считали ее родителями, Сакура ничего не могла сделать, чтобы помешать этому. — Это не ее вина, Шизуне, — огрызнулся Наруто. — Ее забрали из Конохи в младенчестве. Ей лгали всю жизнь. Она делала только то, что считала правильным. — Ты очень быстро перешёл на сторону нашего врага, — сказала Шизуне, разразившись очередным горячим замечанием. Сакура все еще тяжело дышала, ее руки были сжаты в кулаки по бокам. Какаши наклонился к ней, и Сакура почувствовала, как ткань его маски задевает ее лицо: Спокойно, Сакура. Если ты будешь драться со мной, я буду вынужден принять меры. — Его слова прозвучали негромко, но не как угроза. Это было предупреждение, подумала Сакура, потому что он не хотел причинить ей боль. Из уголка глаза выскользнула слеза, но ткань повязки впитала ее прежде, чем она успела скатиться по щеке. Правая рука Какаши отпустила ее руку, и она оказалась на ее спине. Он подталкивал ее вперед, и вдруг ее ноги перестали стоять на земле. У Сакуры свело живот, когда она поняла, что Какаши подхватил ее и усадил в седло. Ее руки метнулись вперед, чтобы поймать себя от падения, которое так и не произошло. Вместо этого она ухватилась за мягкий край кожи и почувствовала, как лошадь вздохнула под ее небольшим весом. Ее руки скользнули вперед, и пальцы зашелестели по шерсти на шее лошади. Седло снова сдвинулось, кто-то забрался сзади и устроился на сиденье. — Ты раньше ездила верхом? — голос Какаши прозвучал у самого ее уха, его дыхание щекотало шею. — Да, — задыхаясь, ответила она. — Хорошо. Сакура почувствовала, как руки Какаши обхватили ее, когда он взял поводья животного. Она села как можно дальше вперед, стараясь, чтобы ее спина не совпадала с его грудью. Но, когда лошадь повели вперед, от раскачивания ее походки Сакура снова оказалась в небольшом пространстве. Она напряглась, но Какаши стоял за ней непреклонной стеной, и Сакура не смогла избежать столкновения с ним. Сакура была рада, что ее плащ и капюшон не помешали ей создать импровизированный щит против воина. Сакура обхватила кончиками пальцев край седла и втянула ртом холодный воздух. Звук копыт лошади заглушался снегом, а ее попутчики замолчали. Она не знала, были ли они поблизости, отстали ли они с Какаши или находились где-то впереди. Она чувствовала жар его тела сквозь слой плаща. Его тело было рядом с ее маленькой фигурой, а предплечья упирались в бедра. Сакура вздрогнула, ее плечи напряглись. — Тебе холодно? — Нет, — ответила она, дрожа от того, что ее враг обхватил ее руками. Какаши старался дать ей как можно больше места, но седло не было рассчитано на двоих. Они ехали по склону горы в сторону гражданской деревни, и лошадь начала прилично крениться. Сакура почувствовала, что скользит вперед, но Какаши отпустил поводья, обхватил ее за талию и прижал к груди, старательно избегая раны на боку. — Так легче для лошадей, — сказал он ей. Сакура помнила это, но с завязанными глазами невозможно было понять, что происходит. Какаши отпустил ее талию, чтобы снова взять в руки поводья, но Сакура оставалась прижатой к нему, пока спуск не был завершён. Напряжение не покидало ее тело до конца поездки. Более того, оно только усилилось, когда они въехали в гражданскую деревню и Сакура услышала голоса смеющихся детей и крики владельцев магазинов, просивших их не выходить на улицу. Сакура не хотела встречаться с Харуно. Она знала, что Хокаге подкупила этих людей, чтобы они лгали ей. Во время войны наличие целителей было необходимо для выживания клана – особенно таких, как Цунаде. Если она действительно верила, что Сакура способна на такие дары, то, по мнению Сакуры, она не остановится ни перед чем, чтобы заставить ее остаться в Конохе. Но ведь все в Конохе замешаны в этой лжи, Сакура? — ворчал её внутренний голос. Да, — сказала она себе, — особенно если они хотят, чтобы она им помогла. Какаши натянул поводья, и его предплечья коснулись ребер Сакуры, когда лошадь была призвана остановиться. Сердце Сакуры гулко забилось. Какаши первым сошел с лошади, и Сакура почувствовала отсутствие тепла его тела — холод пробрался к ней по спине. На короткое мгновение она осталась одна, прежде чем его руки обхватили ее бедра и аккуратно выдернули из седла. — Мне это не нравится, — сказал Наруто. Сакура помнила его, ещё тогда в обеденном зале, как он восстал против своих пьяных братьев и велел им оставить ее в покое. — Патрулируй дом, — тихо сказал ему Какаши, чтобы остальные не услышали, — убедись, что он в безопасности, прежде чем я приведу Сакуру. — Думаешь, кто-то узнал о нашем приходе? — спросил Наруто. — Перестраховаться не помешает. Какаши повел Сакуру перед собой, его руки мягко обхватили ее руки в локтях. Он боялся, что кто-то из Конохи попытается сорвать встречу? Прошло несколько мгновений, прежде чем воин доложил Какаши — Всё чисто. — Хорошо, — сказала Хокаге. — Наруто и Какаши могут остаться снаружи и подежурить, а мы с Шизуне проводим Сакуру внутрь. Какаши отпустил ее, а Цунаде заняла его место и повела ее по дорожке. Неважно, что я увижу или услышу, — сказала она себе. — Что бы ни ждало меня по ту сторону двери, я все равно останусь воином Кумоги.